Маленький огонь Большое пламя

Маленький огонь – Большое пламя.

Алексей Иванович. Я с этим человеком не знаком и фамилии и отчества не знаю. Однако утверждаю, что зовут Алексей. Люди с таким именем представляются мне выше среднего, древнерусского телосложения, где должны особенно выделятся плечи, которые хочется да неможется скрыть, глаза зелёного моря, более всех мне нравится римский носик и тёмные русые волосы. Алексей Иванович скромен немногословен. Однако в этих двух «яблочках» зелёного цвета, мимике доброго лица вихрь эмоций, не требующий подтверждений.

-Вам поручена эта миссия, вести очень важные переговоры, выступить, чтобы наша школа не ударила в грязь лицом. Мы знаем вас, как ответственного, честного и красноречивого человека! Не подведите, - после этих заключений мощную руку Алексея (он не может иметь отчества сегодня) пожала ручонка директора, силившаяся пережать здоровяка.

Алексей поспешил выйти от этого лицемерного человека, завидующего ему всеми клетками, даже половыми! Наконец, дверь отворена. Наслушавшийся Алексей вылетел из кабинета, но по привычке  едва не сшиб малыша.
-Извините, - пролепетал Алексей, никого не замечая, побрёл дальше.
Вдруг на его плечо опустилась шершавая рабочая ручище.
-Как это извините?! – прозвучало позади на фоне детского зачинающегося плача.
Ручище развернуло угрюмое лицо Алексея к себе. На этой роже играли роль лишь две покрасневшие от злобы щелки. В бицепсах мужчины выступала кровь, причём сама с  собой, а хотелось найти и «товарища»!
-Извините, прошу Вас! (наивный!)
-Думаешь, простым словом загладишь вину?! Видишь, как сын кричит?! – подёргивая за руку ребёнка вверх, возмутился отец (не известно от чего малыш более ревел?!…) .
-Чего же вы хотите? – еле дыша, спросил Алексей.
-Искупления (видимо ему это слово понравилось из дорого журнала, прочитанного в общественном туалете), - меня всегда удивляло наличие ума в этой головёнке, где из 10 процентов, используемых на полезную работу, потрачено менее1.
Алексея привело в замешательство словечко, в принципе «бык» и не хотел более общаться…сзади на мужчину снова налетела дверь. Алексей понял, что лучше будет «быку» с его коллегой, а он удалится.
-Тряпка, - послышалось от женщин, сидящих в приёмной. Им и невдомёк, что реальная смелость нужна, чтобы совершать великие поступки, а не разрушать чужие кости!

Благо до завершения этого дня оставалось менее получаса. Алексей зашёл в учительскую, место для посиделок в перерыве между безумными  тремя четвертями часа. В полутёмной комнате мигала лампа дневного света, на которую все оборачивались, но терпели. Она неприятно била по глазам и совершенно расклеивала Алексея.
Наконец-то кто-то сказал ему спасибо за выключенную лампу.

Спустя минутку скрипнула дверь, а за ней на стол грохнулась кипа книг, затем началась словесная  диарея. Недовольная учительница вновь жаловалась на того же ублюдка. Алексей хоть и был с ней абсолютно согласен, не выносил в конце дня односторонних перебранок. Он приходил сюда охладиться, а она нагревала воздух!
К её причитаниям прибавились кудахтанья других женщин, вспомнивших своих обидчиков. Алексей едва не сбежал из курятника. Он тихо покинул и это помещение.

Не дожидаясь официального разрешения на уход, шагнул на пустую улицу. Город до сих пор гудел и галдел. Он отчётливо это слышал за школьным двором.
Погода плакала, хмурилась и скучала. Впрочем за последние годы любая погода становилась для него иск4люсительной мерзостью.

Несмотря на эту пакость в школе да и погоду, на лице Алексея сияла улыбка, словно пришитая. Уж мечты у него были слишком хорошие, за тридцать лет не разучился мечтать.
Люди же забывают  о добре и радости, опошлив всё хорошее, сводят жизнь к тривиальности.
В автобусе Алексей предпочитал смотреть в окно на неживую природу, другой в городе он не замечал. Всё в городе рано или поздно, даже человек, сводится к  этим пропорциям живого-неживого в городе.

Дверь квартиры. Он здесь живёт последние 10 лет. Хорошо ли ему? У него двое детей. Какова романтика он понял уже через неделю после свадьбы, но все эти ссоры, разногласия единичны. И в конце дня, они оба ложатся в одни постели. Она прижимается к нему и начинается новый день, где пока нет испорченных минут. Так хорошо ли ему?
В ожидании этого процесса обновления он вошёл. Традиционные вопросы – единственное, что не доставляло хлопот. Однако надежда на романтический вечер рушились словами:
-Твой сын снова получил двойку! И в кого он? У тебя и у меня высшее! Наверное, в твоего брата, у него всегда были неуды, вот и вырос уголовник!
-Перестань.
-Чего?! Твой сынок не дальше пойдёт, если не будешь воспитывать.
Далее могла следовать тишина, иногда, совершенно внезапно, сменявшаяся прелюдиями или беседой. Но уж как-то всё рутино.

Говорят, что счастье мужчины лежать на диване и смотреть телевизор, а иначе вечер не скоротать! Ведь наше поколение и последующие живут в век умерщвления человекосоставляющих идеалов.
«В Беслане удерживают террористы детей и их родителей уже несколько дней. Пока спецслужбы не сообщают о своих дальнейших действиях. Сюда прибыли МЧС, альфа , ФСБ..у здания школы собрались родственники заложников…В Ираке террористы продолжают удерживать двух заложниц француженок, прибывавших в Ираке в качестве представителей Красного креста…»
Далее Алексей мог послушать бездарнейшую музыку и пощёлкать ещё пару десятку телеканалов, не передававших ничего, кроме словесного мусора.

Близился момент всепрощения, полночь. Сквозь открытые окна пробивались звуки беспокойного шелеста и усилившегося гудения. Тело почувствовав тепло, рождённое в комнате не желает лезть под холодное одеяло. Но в душе Алексея кроется столько нерассказанных эмоций, что под ледяным одеялом он становится целой вселенной и, вглядываясь в диск новой луны, у Алексея в горле стоял слёзный комок. Он был и хотел уснуть, но шум, гам земли звенел у него в ушах, а, закрыв глаза, рисовались бесчеловечные картины или тривиальные ушедшего дня.

Повернув голову налево, его взгляд упал на коробку; она будто неслышно говорила: «Открой меня». Её содержимое имело притягательное значение, с годами этот магнетизм увеличивался.
Алексей не замедлил выполнить её прошение. Тихо, чтобы никто из домочадцев не слышал, открыл верхние картонки.
Врядле, туфли жены, плафон от лампы, счёты, ненужные безделушки, альбомы, фотоаппарат, нитки, мыло могло обладать силой магнетизма. Алексей будто одержимый выкладывал весь хлам, ища одну вещь, манящую его. Он замер.
На дне лежала одна лишь книжка.

В темноте невозможно было бы различить автора, название да он и сам забыл. Её обложка была потрёпана, сама она от этого тоже разбухла. Алексей поднял разваливавшуюся старушку.
Это попахивало фетишизмом, но он обнял эту книжечку; у неё уже давно не было типографского запаха, она едва держалась, однако казалось она ему роднее жены, матери, сына  и дочери.
Через некоторое время, когда энергия находившаяся в наверняка, посеревших листах, наполнила душу Алексея, он открыл первый форзац; в уголке было написано:

«Алёше в день его рождения от Димы П. 14.04.90»

«Бык» умер через несколько десятков лет от инфаркта, хотя его, в принципе, предупреждали.
Алексей прожил вечно…