Ритуал

Двое вошедших были молчаливы, ни что не выдавало в них Живых существ. Темные, черные балахоны с большими закрывающими все лицо капюшонами ниспадали до самых пят, рук утопавших в широких рукавах, казалось вообще не существовало, но это была всего лишь иллюзия, я это поняла когда меня схватили и потащили куда-то по коридору. Я пыталась вырваться, кричала, извивалась, но все было тщетно, неумолимые стражи тянули меня дальше, по узкому туннелю освещенным странным красным светом идущим от черных факелов укрепленных в стенам. И я покорилось и шла молча навстречу своей судьбе.   Минут через пятнадцать коридор сменился широким залом, открывавшим вид на громадный золотой трон, на котором восседало нечто, еще меньше напоминавшее человека, чем стражи ведущие меня. Стражи с почтением приблизились к Нему и заставили меня опустится на колени. Это было так унизительно, но я нечего не могла сделать и замерла с нереализованной злобой на всех этих людей-монстров.
- «Сиди тихо и не двигайся осталось 13 дней» – раздался голос где-то у меня в мозгу и Его рука опустилась мне на голову. То что я ощутила от этого прикосновение было не предаваемо. Все тело пронзил какой-то поток, такой горячий и приятный, какой бывает лишь перед сильным оргазмом. Мне показалось, что я даже закричала. Но это наваждение ушло так же быстро как и появилось. Он убрал руку с моей головы и отстранился, стражи подняли меня с колен и почти бесчувственную поволокли обратно в камеру, где я и очнулась после нескольких часов сна. Придя в себя, я обнаружила миску с едой, с вареными бобами и большим круглым куском мяса, который как мне тогда показалось, имел непонятный сладковатый привкус. Утолив голод, я откинулась к стене камеры и попыталась припомнить   что произошло со мной и как я здесь оказалась.
Первая яркая картина, посетившая меня, относилась как мне казалось к моей ранней юности. Тогда я была еще совсем другой. Милая детская мордашка с торчавшими в разные стороны косичками, с постоянно блуждающий детской улыбкой. Мой первый парень, которому я отдалась в купаловскую ночь на сеновале его отца, а потом бросила нечего не понимающего парня из-за заезжего господина, собиравшегося на войну. Я до сих пор помню свои слезы, когда он поднимался вместе другими солдатами на борт огромного военного корабля.
Следующей сценой моей жизни был момент, который в корне изменил мою жизнь. Я бежала, бежала от чего-то страшного, я помню, что знала от чего или от кого я убегаю и от этого мне становилось еще страшней. Но спастись мне не удалось, они догнали меня и увели в подземелье, где я провела много времени сидя в квадратной каменной камере, без окон и дверей, лишь с небольшим люком в потолке, через которое мне спускали еду и воду, а иногда и людей. О, да Стражники заставляли меня делать то чего я очень не хотела – трогать других людей. Причем трогать я должна была их в разных местах: голову, ноги, руги, спины, шеи. Я должна была положить свои руки на человека, закрыть глаза и думать об этом месте. Потом я убирала руки и людей подымали на верх по веревочной лестнице и закрывали люк. Я оказывалась в темноте и сидя в углу камеры, вслушивалась в тишину. Нет, абсолютной тишины там не было: с верху со сводящей с ума монотонностью капала вода, а по полу камеры иногда потопывали маленькие крысиные ножки. Так длилось несколько недель, а может и месяцев, я не знаю время текло в этом ужасном месте не по человечески, а иногда казалось что здесь царит вечность и все замерло много тысячелетий назад и с тех пор ни что не нарушает сложившейся порядок. Я уже начала привыкать к своему новому дому, к постоянным людям спускавшимся в мою камеру, к крысам бегавшим вокруг меня, норовя утащить остатки еды, к воде неутомимо считая застывшее время, когда ко мне пришли Черные Стражи и перевели в другую камеру. Новое место моего содержание разительно отличалось от первого, насколько я поняла эта была пыточная: у стены был пристроен специальный столб с которого свисали цепи с кандалами для рук и ног. Меня в вели и раздели до гола, после этого повязали что-то вроде набедренной повязки и какое-то подобие бюзгалтера, который прикрывал лишь грудь, но оставлял голой спину. Достали плети и начали стегать ими. Потом растерзанную чуть живую оставили лежать на холодном каменном полу. Такие избиения происходили теперь каждый день и каждый день кормили все теми же бобами и мясом, хотя людей приводить перестали.
Дверь снова отворилась и в камеру вошли стражи, вырвав меня из воспоминаний, надо было опять идти к Нему. Интересно было то что была даже не против, наоборот я хотела чтобы Он положил мне на голову свою горячую руку, и дал мне возможность насладиться ощущениями. Мне даже показалась, что я испытываю своеобразную страсть к этому непостижимому созданию, страсть смешанную с почитанием и преданностью. Я шла с радостью встречи, поддерживаемая Стражами, я шла, высоко подняв голову с мыслью о том что через двенадцать дней это закончится и стану Той Которую Ищут. Меня опять ввели в зал со стоном и господин возложил руку на мою голову и я опять испытала удовольствие, меня так же подняли с пола и отнесли обратно. Такие путешествия я совершала каждый день на протяжении 12 и наконец настал последний решающий. В камеру снова вошли Стражи и, взяв под руки, повели к Нему, но на этот раз меня вели другой дорогой. По бокам коридора были камеры, такие – же как моя и в них томились люди, это были мужчины и дети, изможденные худые побитые они валялись на полу своих темниц и только горящие во тьме странным искрящимся цветом глаза выдавали в них живых существ. Пока я смотрела в их глаза я вдруг осознала, что выгляжу ничуть не лучше их и что мои глаза сверкают таким же нечеловеческим огнем, но удивится я не успела меня ввели в тронный зал и заметила что сегодня в нем все какое-то другое. В обычно пустых нишах теперь стояли книги, факелы горели ярче, а рядом с Его троном стоял еще один. Меня провели к господину и он в последний раз возложил руки мне на голову, после чего поднялся и беззвучно кого-то позвал. Сразу же явились слуги и отвели меня в небольшую комнатку прилегающею к залу, где раздев и вымыв стали одевать в очень красивую одежду, которая состояла из….. На голову мне одели серебренную диадему со странным крестом посередине и предложили выпить алого вина  в высоком хрустальном бокале. Я выпила и голова моя закружилась, на какую-то секунду мне показалось что это было не вино, а яд и что я умерла. Но это ощущение прошло после чего вывели из комнаты и посадили рядом с Ним. Как только я села все те же слуги принесли стол со всякими яствами и мой господин вместе со мной принялся за трапезу. После обильной и вкусной еды мы поднялись  и направились в спальню, я не знаю откуда пришла эта мысль, но была уверена, что мы едем именно туда и что там произойдет заключительный обряд. Мои ощущения подтвердились, мы вошли в просторную комнату где посередине стояла громадная кровать с балдахином и деревянными шишечками по углам. Вездесущие слуги тут же подскочили к нам и быстро раздели до нага, оставив на мне лишь серебреную диадему. Он тоже был наг но рассмотреть его мне не удавалось, его образ словно расплывался, я ни как не могла сосредоточить свой взгляд на его  теле.
В таком же гнетущем молчании Он прошел к кровати и лег на спину, я подошла к нему, поднялась на кровать, на долю секунды задержалась над ним а потом медленно насела на его половой член. Я не испытала ничего, ни боли, удовольствия, создавалось такое ощущение что в меня вошло что-то бестелесное, даже не повредив моей девственности. Я слезла с Него и легла рядом. Не была секса в том смысле в котором его понимают люди – один раз он оказался во мне и все, но за этот раз что-то изменилось и продолжало меняться. Я лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Моя сущность менялась, я чувствовала потоки электричества пронзающие меня насквозь. Потом это ощущение ушло и осталось лишь истина и знание того, что мне суждено сделать. Я медленно наклонилась. К Нему, откинув волосы и взяв Его за подбородок впилась в горло. Кровь, наполнившая мой рот имела горький неприятный вкус, но продолжала вгрызаться все глубже и глубже, до тех пор пока его голова не отделилась от тела. Как только я закончила этот ритуал вошли бесшумные слуги и, омыв мои кровавые руки и лицо одели в чистые позленные одежды. Потом молча вывели в зал, где посадили в единственный трон и с почтением удалились.