Сказка о человеке, который, потеряв свое счастье, все же нашел с

СКАЗКА О ЧЕЛОВЕКЕ,
который, потеряв свое счастье, все же нашел себя


Всякое в жизни бывает –
и от секса отказываются,
если не с тем человеком он...

Глубокая осень. Поздний вечер, ночь даже.
Шел по улице человек. Долго шел, устал. Накрапывал дождь. Мелкий, моросящий, холодный, противный. Вымок человек. Волосы его падали прядями на лоб. Дождевая вода стекала на лицо, попадала в глаза, скатывалась по носу и заливалась в рот, но он этого не замечал. Даже машину, что проехала мимо и окатила его – шел и шел себе вперед, уткнувшись взглядом в мокрый асфальт, как в пустоту. Не важно это было человеку, ничего больше не волновало его. Просто он остался в мире один. Теперь – один. А раньше казалось, что нужен кому-то. Он ошибся. Как всегда. Просто та, кому, как он думал, нужен, ушла. Насовсем.
Вот и брел он по дороге, ничего не видя. Случилось так, что навстречу шла девушка под зонтиком и заговорила с ним. Он остановился, поднял на нее глаза. И ничего не было в них. Вообще ничего. Кроме пустоты. И боли.
Она увидела это и обратилась к нему:
– Простите, Вам плохо?
Тишина...
– Простите, Вам помочь? Может, я смогу?
– Нет.
– Ну, позвольте хотя бы попытаться. А вдруг получится?!
– Спасибо. Но мне уже не поможешь.
– Чего ж так… пессимистично?
– Да так… ничто мне не поможет. И никто.
– А давайте попробуем?! – а вдруг?
– Оно Вам надо? Не стоит… портить настроение... себе.
– А у меня хорошее настроение! И я хотела б Вам помочь – позвольте!
– Не надо. Извините. Спасибо за участие. До свиданья.
– Ну нет! Теперь я точно не уйду! И не брошу Вас! – она упрямо топнула ножкой. – Вы же промокли весь – давайте ко мне под зонтик.
– Не за чем. Да и поздно уже.
– Заболеете ведь! А далеко живете? Может Вам домой пойти? Давайте, я провожу Вас.
– Не знаю...
– Не знаете, где живете, или не знаете, пойти ли Вам домой?
– Не знаю... – и тихо побрел дальше.
Она догнала его, схватила за плечо и повернула к себе лицом.
– Пожалуйста, не уходите! (Он одернул плечо, не поднимая глаз, повернулся и опять пошел...)
– Никуда Вы не пойдете! (Снова догнала его, уперлась кулачками в грудь.) Вот что сделаем: сейчас пойдем ко мне, я тут недалеко живу. Переоденетесь, примете душ, обсушитесь, я Вам налью что-нибудь выпить – согреетесь! И ни слова против! Не принимается ничего! Пойдемте! (Она взяла его крепко под руку и потащила.)
Обычный дом, обычная квартира. Маленькая прихожая, вешалка, люстра, слабо освещающая коридор, двери в ванную, туалет, комнату и на кухню. Разделись, прошли в комнату. Обычная обстановка – все как у всех. Книжный шкаф, стенка, диван, стол, три стула, кресло, торшер, музыкальный центр. Дверь на балкон раскрыта, у его порога мокро от дождя. Она закрыла балкон, покопалась в шкафу, достала полотенце, какие-то штаны, футболку и протянула ему. Он покорно взял. Пошел в ванную. Долго регулировал напор и температуру воды. Заткнул слив железной затычкой. Разделся. Пока набиралась вода, он стоял. Ждал. И смотрел на воду. Залез в ванну. Погрузился. Замер. Пролежал так долго. Может, с час.
Она не спешила. Достала водку, поставила на стол стопки, вытащила  из холодильника кое-что из еды. Включила центр, нашла диск Шопена –  зазвучало фортепиано, и она села в кресло. Вдруг встала, быстро подошла к шкафу и начала перебирать одежду. Остановилась на длинном свободном махровом халате. Переоделась, накинув его на голое тело (оставила только трусики и лифчик), но, подумав, лифчик сняла. Села, налила себе водки, разбавила ее кока-колой и отпила. И застыла: ждала без нетерпения.
Он встал. Вытащил затычку из ванной. Огляделся. Нашел мыло. Намылился. Включил воду. Перевел рычаг на душ. Стоял под ним. Долго. Выключил. Взял полотенце. Вытерся. Оделся. Вышел. Подошел к столу. Налил себе водки. Выпил залпом. Налил еще. Сел на стул. И замер.
Они молчали. Шли минуты... Потом он взглянул на нее – в первый раз за весь вечер. А она ничего. Не красавица, но милая. Они смотрели друг на друга. Потом он подошел к ней, взял за руки и поднял ее. То ли случайно, то ли так было задумано – халатик распахнулся.
Ей было чем гордиться. Красивая гладкая кожа, крепкое молодое тело, маленькие упругие стоящие груди, торчащие соски. Узенькие трусики туго обтягивали бедра. Красивая фигура. Да – все было красиво. Он долго смотрел на нее и молчал, и она молчала, взглядом приглашая к себе.
Он подошел к столу. Выпил. Больше не наливал. Вернулся к ней. Долго смотрел в глаза. Потянулся к ней. Погладил по волосам. Склонился. Поцеловал в щеку. Осторожно. Нежно. Опуская руку, случайно коснулся груди. Соска. Вздрогнул. И она вздрогнула. По телам пробежала дрожь. У нее загорелись глаза. У него вспыхнул огонек. И погас. Он сделал шаг назад. Еще один. Еще. Взял с батареи подсохшие вещи. Ушел в ванную. Переоделся. Вышел.
Она так и стояла – с распахнутым халатом и вызывающе торчащими сосками. Он подошел. Запахнул на ней халат. Завязал пояс. Склонился. Поцеловал. Долго смотрел. Уже без пустоты во взгляде. Тепло. Ласково.
– Спасибо! Спасибо Вам. За все! Только не надо этого. Ничего. Прошу Вас. Ни Вам. Ни мне. Мне уже лучше. Спасибо. Простите меня.
Она молчала.
Он повернулся.
И ушел.
Не оглянувшись.
Спустился на лифте.
Тихо, но твердо закрыл за собой дверь.
Вышел на улицу.
Дождь все шел.
Он огляделся по сторонам.
Будто искал что-то.
Потом махнул рукой.
И побежал.
Обегал лужи.
Прыгал через них.
Ловил свое отражение от ночных фонарей.
Он бежал.
Уходя…
От всего.
От всех...


1:48 13.07.2003 Москва


* * *