Как во сне

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать…

Иду. Вверх. Вперёд. Лестница? Пусть будет лестница, привычнее, ведь так?
А лестница ведь даже не в небо. Просто лестница. Хотя… Не может быть такая лестница простой.
Каменная, коварная. Не знаю, кто её складывал, когда её построили, зачем это вообще было нужно. Не знаю, а чувствую. Чую, что появилась она по чьей-то прихоти.

Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

«Хочу!..» Самое коварное слово за всю историю человечества. Как только они впервые откроют глаза, они сразу чего-то захотят и громко, изо всех своих сил, которых ещё очень много, заявят об этом.
«Хочу!..» Топнут ногой, бросятся на пол и будут вопить.
«Хочу!..» Яростно посмотрят в глаза, считая, что всё уже знают и больше их ничему научить невозможно. Добившись своего, презрительно фыркнут и уйдут куда-то, хлопнув дверью.
«Хочу!..» Заискивающе запрыгают на задних лапках перед хозяином. Хозяином! Человеком, который может почесать их за ушком или вытереть о них ноги. С ботинок стекает жирная городская осенняя грязь, а за ушком ещё никто никого никогда не чесал.
«Хочу!..» Самые свирепые, а может самые удачливые, а может… Они сами уже смогут решать кого им чесать за ушком, а по ком можно и ботинками потоптаться.
«Хочу!..» Мечтать будут о ком-то, обручальное кольцо наденут на палец кому-то ещё, а сексом заниматься вообще с кем-то, о ком вслух никто не говорит, но все догадываются. И молчат. И перешёптываются в тёмных углах.
«Хочу!..» Пойдут по улице на работу, пойдут домой - одно и то же каждый день. а однажды не дойдут, упадут, а никто и не подойдёт - не так воспитаны, нельзя говорить на улице с незнакомыми.
«Хочу!..» Лёжа в своей кровати и видя всех своих горячо ненавидимых родственничков, которые ждут, не дождутся, когда же окочурится славный ветеран труда. Хрен вам всем!
«Хочу!..» Такие молодые, яркие, любящие и любимые, умеющие наслаждаться жизнью, рвущиеся вперёд и никогда не оглядывающиеся назад. Зачем? Всё впереди, и на этот светофор тоже можно не обращать внимания, ведь времени так мало, а столько ещё нужно успеть. Бегом! Почему у них потом всегда такие удивлённые глаза? Хотя чего можно ожидать от человека, который уже понял, что уже никуда бежать не надо, что ещё доля секунды и все дела можно считать завершёнными.
«Хочу!..» И рисуют на запястье острой бритвой слово «счастье». Посмотри, солнце уже встаёт. Ведь тот, кто увидит восход солнца в городе, кому не смогут помешать дома, громоздящиеся вокруг, тот действительно счастлив. Почему утро? А представь - ты проснулся, а человека уже не будет.

Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят, шестьдесят один…

Впрочем, одно слово «хочу» ничего не значит.
«Могу!..» И всё начинается заново.
«Могу, потому что хочу». Предсказуемо.
«Хочу, потому что могу». А вот это страшно.

Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять…

А я всё иду по лестнице, ведущей в Ничто. Может хоть там я что-то найду? Всего несколько десятков ступеней - я ещё на уровне города, только-только вышла из подземелья, поэтому вижу всё. А вверху облака, а за облаками - солнце. Я его не вижу, я даже не знаю - чую. Шестым, седьмым, восьмым чувством.

Сотня.