Монашка

Электричка отправилась от платформы, быстро набирая скорость. Несмотря на то, что день после проливного дождя был холодный, изумительная  природа заглядывала в окна, оживляя глаза людей радостью озарения, протягивая им навстречу сверкающую промытую бронзовую листву дубов, золото берез и лип, оранжевый наряд осин и кленов.
В вагон вошел молодой человек в коричневой болгарской дубленке. Он в позе самовлюбленного сел на свободное место рядом с девушкой, одетой в серое демисезонное пальто. Снял  с головы черную кепку, положил ее на колени.
Симпатичная незнакомка сидела одна, взглянула мельком на него, отодвинулась поближе к окну, зеркально воспринимая книгу внутрь чувствительной души.  Через расстегнутое пальто были видны: кофточка из пряжи с затянутыми петлями и контрастной белой окантовкой посредине, маленькие золотые пуговки и  вышитые цветочки;  юбка ярко-розовая.
Мимо проносились высокие холмы, тихие речки с узкими долинами; дремучие леса сменялись перелесками. Окрестные  деревни прятались за деревьями.
Валерий Комаров ехал в гости на выходные к тете. Приятно было отдохнуть после тренировки. Он занимался в секции классической борьбы.
-Что очень интересная книга? О любви? – задал он  нелепые  вопросы  соседке.
Девушка промолчала, перевернула страницу.  Из книги выпала закладка, календарь в виде открытки.
Валерий нагнулся за ним.
-Это ваша глянцевая  вещичка?
-Спасибо, - односложно ответила пассажирка, взяв  карманный календарь в руку, ее длинные намагниченные черные волосы слегка коснулись страниц, а глаза продолжали чтение.
Валерий привалился выпуклой атлетической спиной к деревянной скамье, решил вздремнуть. Его укачивало от монотонности движения. Невольно уснул. Кепка съехала с коленей, упала на пол.
Девушка  уже не читала книгу, осторожно наклонилась, подняла ее, отряхнула пыль  и положила  на сиденье.
Электричка энергично дернулась, отправляясь от станции. Комаров вздрогнул, не ощущая опоры, чуть не свалился, качнувшись вперед. Открыл глаза.
Девушка, заметив его судорожные жесты, невольно улыбнулась.
-Так и упасть можно! -  подметил Валерий смехотворность ситуации, усаживаясь поудобней, вспомнил о кепке, стал тревожно осматриваться по сторонам, крутить головой, заглядывая под лавку.
-Что вы ищете? – изумилась соседка.
-Фуражку.
-Она лежит сбоку  ваших брюк.
Скользнув рукой по бедру, Комаров нащупал свою  драгоценную шерстяную кепку, которая как кошка улеглась между ними.
-А я думал, что она на полу.
-Была там, я ее подняла.
-Спасибо, - выражая благодарность за бескорыстный поступок, ответил Валерий.
-Пожалуйста.
-А какая была станция?
-Софрино.
-Как бы не проехать!  Вы куда едете? – поинтересовался он живо у девушки, чувствуя, что она не прочь продолжить разговор.
-В Загорск.
-Надо же и я в Загорск!
-Вы там живете? – взбодрилась попутчица.
-Нет, а живу в Москве. А вы в Загорске живете?
-Да.
-А Москве что делали?
-Я там учусь.
-Где если не секрет.
-В театральном училище.
-Значит, вы будете артисткой?
-Не совсем. Я театральный осветитель.
-Это что еще такое?
-Не что, а кто?   Другими словами художник по свету.
-Первый раз слышу такую специальность.
-А профессию электрика вы слышали? – иронически спросила студентка.
-Электрика?
-Да.
-Она родственна моей.
-А значит вы монтер!   По столбам станете лазить!
Она пожала плечами:
-Где в театре вы видели столбы? Там колонны!  Я должна освещать актеров и декорации! – обиделась девушка.
-Важная роль!  - сделал восхитительную реплику Валерий, чтобы успокоить собеседницу, - может быть и мне к вам в училище поступить?
-А вы умеете творчески фантазировать?
-Это как?
-Например, представить увиденное в другом цвете, - она, чтобы раскрыть свою мысль, распахнула замочек замшевой сумочки, вытащила из нее круглое зеркальце, протянула ему,  - посмотрите на себя: какой бы цвет лица вам больше подошел при волнении, испуге, страхе, радости. 
-А что мое лицо разве может быть разноцветным?!
-Да нет же!  Вы меня не поняли.  При волнении вы слегка краснеете, при испуге бледнеете.
-От страха синею баклажаном, от радости расцветаю как тюльпан или красный мак, - подхватил  ее идею Комаров.
Девушка  весело засмеялась.
-Вот видите. Почти угадали! Я должна переживания актера усилить, донести до зрителя, используя разные сценические эффекты.
-Интересно, может быть, вы придете к нам на тренировку, станете освещать схватки борцов нашего института.
-Мне нужно закончить учебу. Так что это будет не скоро.
-А жаль.  Пришли бы, ослепили прожектором моего соперника. Я бы его сразу уложил на лопатки.
-Вот вы какой!
-Да я шучу. Кстати как вас зовут?
-Оля. 
-А меня Валерий. Возьмите зеркало, а то вдруг еще разобью к несчастью.
-А вы что неуклюжий спортсмен?
-Разве  похож?
Девушка, взяв зеркало, положила его в сумочку, оценивающе оглядела парня, не найдя в нем особых уродливых черт:
-Шея у вас упитанная, плечи широкие. Наверное, сила есть. Хотите,   проверим? – она засмеялась.
-Что будем с вами бороться?
-Нет, что вы! Попробуйте для начала открыть окно! Мне не дотянуться.
-На улице же холодно.
“Осторожно, двери закрываются!  Следующая станция “Семхоз” – объявил машинист.
-Нам скоро выходить, - заметил Валерий, может быть не надо открывать окно?
-Не открывайте. Только как испытать ваши способности?
-При желании я вас на руках из вагона могу вынести?
-Сейчас разбежались!  Я вам что кукла? У меня ноги есть.
Электричка, снижая скорость, подъезжала к Загорску. Оля положила книгу в сумку, встала, застегнув пальто на пуговицы,  направилась к выходу.
Валерий пропустил ее, продолжая сидеть прилепленный  к скамье, точно клеем, ошеломленно смотрел, приоткрыв от удивления рот, не произнес ни слова. Студентка была маленького роста как десятилетний ребенок. Почти в два раза ниже его.
Продолжать знакомство у него не было желания, выйдя из вагона, брел  по инерции за ней по рельсам, держась на расстоянии.
Очаровательная дюймовочка с сумочкой через плечо пошла к остановке автобуса. Комаров направился в пустой вокзал прятаться от навязчивых стыдливых мыслей.
Через десять минут появился на площади неприкаянным ангелочком, двинулся пешком вниз по улочке, обходя лужи. Слева тянулись огромные покосившиеся деревянные двухэтажные дома, как тени прошлого доживали свой век без элементарных удобств для жителей.
 Он дошел до перекрестка, сел в первый автобус, не доезжая до конечной остановки, вышел у Троице-Сергиевой лавры посмотреть на афишу кинотеатра.
В этот вечер демонстрировался фильм “Единственная”. Чтобы скоротать время, тетя приходит поздно с работы, купил билет, вошел в темный зал. На экране показывали журнал с хроникой событий. 
Комаров, пробираясь по ряду, сел на свободное место рядом с какой-то девушкой.  По иронии судьбы вступил с ней с ходу в разговор, разглядев, наконец, петушиным зрением, что она сидит одна.
-Думал, опоздал!  Кино хоть хорошее?
-Я его не видела. Фильм новый.
-Ладно. Мне деваться некуда.  На улице ждать холодно.
-У вас что свидание? – поинтересовалась незнакомка. Сложно было разглядеть её лицо, но по интонации голоса можно было понять, что девушка умная, общительная, не вздорная характером.
Началось кино. Валерий прикоснулся к её руке на ложе подлокотника.
Она шепнула ему:
-Не мешайте смотреть, - но руку  убрала, чуть замедлив,  позволяя ему подержать её  нежные  пальцы.
-Хорошо, - ответил  счастливый дон Жуан. 
После сеанса  включили свет. Комаров увидел наяву зрительницу кинопроката. Она была  рослая в вишнёвом пальто с белым меховым воротником. Причёска двухцветная, у лба белые завитые локоны, у висков каштановые. Лицо овальное красивое.   Полнощёкая, с ямочкой на подбородке.
Удивительно улыбчивые чёрные глаза смотрели на парня без смущения, даже как-то по-философски.
-Ну, что будете меня провожать? – смело заявила девушка, когда они вышли из кинотеатра. Повеяло прохладой.  Зажглись фонари на столбах.
-Если вы не против, можно погулять по городу, - с робостью в голосе, ответил Валерий, не веря удачи.
-Прогулка отменяется из-за ненастной погоды.
-Что так не познакомимся, сразу попрощаемся? – с грустью поинтересовался несчастный кавалер, задерживая шаг.
Она повернулась к нему, взяла его под руку:
-Меня зовут Людмила, а вас?
-Валера.
-Ради исключения  я пойду вам навстречу, идём ко мне домой.
Комаров опешил, не ожидая такой развязки.
-А разве можно?
-Можно. Я живу рядом.
Завернув в тёмный переулок, подошли к старинному дому. Во дворе за забором в бывшей Рождественской церкви размещалось женское общежитие  и клуб трикотажной фабрики.
Заметив,  как нерешительно прошел в ворота ее случайный спутник, девушка остановилась, сверкнув озорно глазами:
-Не бойтесь!  Это наша богадельня. А там живут одни монашки.
-Как монашки?
-Комсомолки, которыми я руковожу. Ведь я секретарь комсомольской организации. Ну,  как?  Не раздумали идти ко мне в гости?
-Что будете меня воспитывать?  Как-то неловко получается, - замялся Комаров.
-Возврата назад нет!   Ты же не трус? -  испытывающим взглядом  активистка окинула парня.
 -Идём!  - кивнул неискушенный поклонник, вдохнув поглубже в грудь свежего воздуха.
 Людмила открыла дверь в  комнату:
-Проходи Валера, -  сказала она, стуча сапожками по деревянному полу.
За дверью оказалась небольшая прихожая кухня. В проёмах двух стен вместо дверей висели не задернутые ситцевые занавески, чуть прикрывающие комнаты девушек.  В каждой комнате стояло по две деревянных кровати-кушетки, заправленные  сиреневыми покрывалами, поверх них лежали горкой подушки.
-Снимайте шубейку.  Вешайте на крючок, прямо на  пальто. Не смущайтесь. Её не украдут.  Кто дома? – громко  спросила хозяйка, стягивая с шеи малиновый шарф, нечаянно задев волосы, они взметнулись вверх, точно подхваченные  ветром и  мягко упали на ее щёки.
Из одной комнаты вышли две девушки в домашних халатиках и тапочках на голую ногу. В квартире было тепло. Подбочившись о косяки, и комкая занавески, пережёвывали пищу, как бурёнушки,  потешно смотрели на парня, соображая, откуда он.
 -Знакомьтесь, подружки. Это Валера.
-Валя, - сказала девушка с косичками, поправив жёлтый халатик, чуть наклонилась вперед, протягивая руку,  и пришлёпнула  пяткой слетевшую тапочку, засмеялась.
-Нина, - слегка присела блондинка в красном халатике, выставив чуть обнажённое колено.
Комаров смущённый повернулся к ним спиной, снял дублёнку, повесил на вешалку. “Вот напросился в гости! ” – подумал он, ругая себя за неосторожность.
 Люда вытолкала смеющихся подруг  в другую комнату.
-Вот здесь сплю я, - сказала она, показывая на правую кровать, затем посмотрела внимательно на ухажера,  у него был странный пиджак. На нём не было воротника,  вместо него полукругом вырез на груди. Костюм был сшит в ателье по последней моде. Под пиджаком голубая водолазка, плотно прилегающая к шее. Волосы светлые есенинского типа. Лицо на первый взгляд романтично симпатичное.   
-Ну, рассказывай, кто ты? Зачем ко мне  подсел в кинотеатре?  Хотел сразу взять мечту как пряник на зубок!  Вот я перед тобой. От меня не скроешься.
Её весёлое настроение передалось Комарову. Он восторженно слушал ее воркующий голос и не знал, что ей сказать.
-Я живу в Москве.
-Ах, ты с другого города! Прилетевший гусь!  Что там девчонок - гусынь нет подходящих? Решил к нам пристать! – изумилась искренне секретарь, - наших девчат на сторону не отдаем даже москвичам.
-А почему так строго?
-А кто будет на фабрике работать?   
Комаров стоял на полу в носках между двух кроватей, лицо его слегка покраснело, словно у осеннего помидора при искусственном освещении.
Узкое полукруглое окно-бойница в комнате было одно, в верхней части стены, что усиливало эффект не современности помещения. Не комната, а монашеская келья.
Людмила наступала на него в мягких тапках. В цветастой кримпленовой блузке и юбке выглядела очень элегантна её стройная фигура. Взбитая причёска выглядела привлекательно по-домашнему.  Заметив,  как пятится к кухне скромный гость, не зная, куда деваться от её напора, смягчила гнев:
-Что же ты стоишь? В ногах правды нет. Садись на мою постель. Поговорим спокойней, - она потянула его за руку, чтоб сел рядом с ней, поправив юбку, продолжила, смотря ему в глаза, изумляя невинным взглядом, - значит, ты сюда приехал за невестой? А в невесту выбрал меня?
Комаров развёл руками, разве можно спорить с проницательной девушкой.
-Да мне такую жену хорошо бы иметь, - с хрипотой в голосе ответил он и кашлянул в кулак для приличия.
-Я же буду пропадать на собраниях. Дома меня почти не будет. Сам будешь варить, стирать, детей нянчить, - Люда положила  руку на его плечо, улыбаясь и слегка издеваясь, тронула за чуб, нагибая его непослушную  голову - я же могу задёргать тебя, будешь у меня на побегушках. Вот какая я!
-Ничего если полюбишь, быстро изменишься, - ответил Валерий, слегка сердясь на ее причуды.
 -Ах, вот на что рассчитываешь!  Конечно, если полюблю, может, стану другой. Но почему ты думаешь, что я полюблю именно тебя?
-Я и не говорил об этом.
Она прищурила глаза, ответила, кажется, откровенно:
-Ты парень красивый не нахальный. Что скрывать немного нравишься. Иначе я бы не привела тебя к себе. Но для первого раза хватит испытывать наши нервы. Пошли пить чай. Девчонки уже попили.
Встав, пошла впереди, он за ней. На кухне стоял стол. На нем чайник, кружки и  в блюдце сахар рафинад.
-Я  не хочу, - стал отказываться от чая Комаров, -  Люда, я, наверное, пойду, уже поздно, к тетке надо зайти.
-У тебя здесь живет тетя?
-Да.
-Значит, заезжаешь к ней временами.
 -Да, - он замялся, - надев дубленку,  и держа кепку, с волненьем спросил, - можно встречаться с тобой.
-Жду через неделю, - милостиво разрешила она.
Тренер Олег Вадимович, сорокалетний мужчина среднего роста с короткой стрижкой слегка поседевших волос,  одетый в синий спортивный шерстяной костюм,  поприветствовал команду борцов проектного строительного института:
-Ребята, вы должны постараться победить на соревнованиях.  За две недели усиленных тренировок попрошу выкладываться полностью.
Как обычно вначале была получасовая разминка, чтобы разогреть мышцы. На паркетном полу гимнастического зала возле окон лежали толстые маты, общей площадью шесть на двадцать метров, сверху прошитые кожей.
Андрей Клыков, двадцатипятилетний паренёк, на вид маленький невзрачный и худой,  был одет в борцовку, в секции занимался несколько лет, имел первый разряд в весовой категории  до 54 килограммов.  Касаясь лбом ковра, стоя в начальном положении на коленях, Андрей выполнял упражнение на гибкость, перебрасывая туловище вверх через голову, становясь на мост и наоборот. Упражнение очень сложное, требовало специальной подготовки и силы.
Около него Костя Шабалкин, борец весовой категории 85 килограммов, накачивал шею, упираясь затылком в мат, делал забегание  ногами вокруг своей головы, сначала в одну, затем в другую сторону.
Валерий Комаров  вместо партнера тренировался с “чучелом” - мешком, набитым эластичным материалом, по форме напоминающим человеческое тело, отрабатывал прием,  бросал его  с разворотом туловища через себя.
Рядом с ним те же действия выполняли его друзья: Ашот Вартанян, Вадим Соколов,   Олег Александров. На другом конце ковра тренировались еще несколько пар борцов.
Первая схватка под присмотром тренера была между Шабалкиным и Соколовым.
Вадим был на голову ниже Кости и легче весом.  Шабалкин старался взять его в мёртвые тиски, пользуясь преимуществом. Но Соколов был ловчее, вырывался из захвата, не давал подобраться и  провести прием.  Активно наступал сам, но обхватить крупный торс гиганта у него физически не хватало рук.
Толстяк выдохся. Раздраженный  неудачей, поймал, наконец, за руку Соколова, повернулся к нему спиной и бросил безжалостно на ковер. При этом зарычал в экстазе, кусая за плечо противника зубами.
-Ты что озверел, первобытный дикарь! – закричал на него Олег Вадимович, свистком останавливая поединок, - за такие обезьяньи замашки сниму тебя с соревнований.
Следующий  контрольный поединок был между Комаровым и Вартаняном.  Два борца были одинакового роста и весовой категории. В стойке Валерию удалось схватить накрепко Ашота за пояс. Рывком он перевернул его ногами вверх, бросил на ковер.
-Молодец! – похвалил его тренер, - продолжить  борьбу в партере.
Ашот встал на колени и уперся  в ковер ладонями выпрямленных рук. Валерий, стоя также на коленях, коснулся спины нижнего борца сведенными ладонями.
По свистку, стараясь выполнить переворот "накатом", Комаров срывал Вартаняна с устойчивого положения и, повернувшись спиной к ковру, наклонился под некоторым углом в сторону переворота.
Захватом руки Ашот вроде бы препятствовал перемещению Валерия в сторону переворота, затем обманным движением навалился на него и уложил под овации  борцов на лопатки.
-Ничья, - сказал он, поднимаясь и смеясь,  Комарову, - ты в стойке победил, а я в партере.
-На соревнованиях сложнее будет, - заметил тренер, отпуская команду по домам. 
На улице ребята попрощались. Валерий и Олег  вошли в метро, стряхивая  с одежды снег.
-Что опять спешишь на свидание? – подшучивал над другом Александров, когда они стояли на платформе, ожидая поезд.   
-Нравится она мне.
-Езжай, дурень!  Не забудь на свадьбу пригласить!
Людмила вначале обрадовалась встречи, но её лицо  лишь слегка развеялось от грусти:
-Пойдем, погуляем по городу, - попросила тихо она.
День был солнечный. Снег, выпавший ночью, покрыл белизной окрестности. Навеял романтичности зимнего пейзажа легким морозцем. 
Много верующих и туристов собралось у Лавры. На площади стояли экскурсионные автобусы. Золотые и синие в звездах многоглавые  соборы,  воздушные ярусы колокольни поражали красотой древнерусского архитектурного ансамбля.
Они, не входя в Святые ворота, повернули вправо, пошли по первому снежку, проложив тропку снаружи мощных каменных  стен монастыря.
Комаров касался их рукой, смотрел на красные и белые стены с зубцами и бойницами. Задирал вверх, восторгаясь, голову. Поразительное впечатление! Недаром стоят века непреодолимой преградой!  Высота стен  приличная десять – четырнадцать метров,  толщина шесть метров. По углам крепости горделиво возвышались восьмигранные, а между ними четырехугольные башни.
-Не покорились монахи польско-литовским шляхтичам, - восхищенно произнес он, - больше года оборонялись.
Людмила кивнула головой, с печалью в голосе заговорила:
-В нашей деревне умер один старик. Я была у мамы, вернулась только вчера вечером. Знаешь, как тяжело умирать одинокому.  Даже обмыть было некому. Пришлось мне обмывать, везти в гробу на телеге и хоронить на сельском кладбище, - она вытерла с глаз слезинки.
-А могилу кто копал? – спросил Валерий.
-Деревенские мужики.
-Мне жаль тебя. Будешь теперь переживать.  Не женское это дело.
-У меня такой характер. Не могу пройти мимо горя и несчастья.
Они по склону спустились к парку.  На аллеях лежали увядшие листья, присыпанные снегом.
-Люда, давай покатаемся на качелях. Может быть, у тебя улучшится настроение, - предложил Комаров своей подруге.
Он купил билеты на крылатый аттракцион. 
-Садись со мной, - предложил Людмиле.
-Нет, я хочу одна.
Вращались по кругу  на уровне верхушек деревьев. Не известно, что приключилось с девушкой, она вдруг стала вызывающе дерзкой, отталкивала ногами качели с Валерием, заставляла его кружиться юлой, стукалась с другими пустыми качелями, и пронзительно смеялась, довольная вакханалией полета.
-Упадешь! – испуганно крикнул он, сам крепче держась за цепи.
-Что боишься?! – она запрокинула голову. Шапочка, слетела с головы, кружась по воздуху, точно белая бескрылая птица, упала на снег.  Волосы развеял ветер.  Людмила, чем-то напоминая игривую чародейку, хохотала.
Комарова пробирала дрожь. Наконец аттракцион остановился.  Валерий коснулся ногами земли, хотел поднять её шапочку, но она его опередила.  Наклонилась, взяла её в руку, отряхнула снег. Надела на взъерошенную прическу, дыша усиленно грудью.
-Ну,  зачем ты так неосторожно, - участливо беспокоился Валерий.
Людмила с порозовевшим лицом выглядела очень прелестно, стоя почти вплотную к нему, спросила ласково, не обращая внимание на прохожих:
-Ты дрожал за меня?
-Ты такая смелая. Не похожа на девчонку.
-Это что комплимент или порицание?
Он пожал плечами.
-Боевая ты!
-Волю у меня не отнимешь.
Прошло две недели.  Во время соревнований  не повезло Шабалкину. Сломал ухо при трении о ковер. Оно опухло, нарывало. А ему нужно было ехать в командировку. Вместо него поехал Александров.
Валерий также временно не посещал тренировки. Был выпуск проекта, поджимали сроки, в спешке оформляли документацию, чтобы успеть до праздника. Приходилось много чертить.
После работы Комаров пошел на телеграф. Заказал переговоры  с Загорском.
-Здравствуй, Люда! – крикнул он в трубку.
-Привет, - ответила она, смеясь, - что звонишь? Неужели соскучился?
-Люда, приезжай в Москву. Я купил билеты на концерт в Лужниках.
-На какой день.
-В субботу в шесть часов вечера. Буду ждать тебя в пять часов на станции метро “Фрунзенская”.  Выйдешь из вагона. Я тебя встречу.
-А мы с тобой не разминемся?
-Нет.
-Хорошо я приеду.
Наступила суббота.  Комаров вышел на улицу. Жил он вместе с матерью в Кузьминках на Есенинском бульваре в доме хрущевского типа в малогабаритной однокомнатной квартире.  Сделав пересадку на “Кузнецком мосту”, приехал на нужную станцию за полчаса до назначенного времени.
Приходили и уходили поезда. Пассажиры выходили и входили в вагоны. Среди них не было Люды. Прождал до семи вечера. Боясь уйти. Но тщетно. Встреча не состоялась.
Следующий выходной совпал с праздниками 7-8 ноября.      
 Комаров взял с собой фотоаппарат, купил цветы. Ехал в вечерней электричке и озабоченно думал о Людмиле, не замечая никого. “Что могло случиться с ней?”
Она открыла ему дверь. Встала на пороге в голубом костюме с удивительно пышной королевской прической, сзади волосы спадали локонами, были чуть приподняты.
-Ты приехал!  Спасибо, - она улыбнулась, пропуская его и принимая букет алых гвоздик, ставя их в фазу. Где уже были другие цветы.
-Люда, ты была в Москве? – спросил он, волнуясь.
-Нет, - ответила она.
Валерий вздохнул.
-А почему?
-Раздумала.  Ты не раздевайся. Мы сейчас выйдем на улицу. У нас в клубе торжественная часть и концерт.
Она накинула на себя пальто, не продевая его в рукава.
-Пошли.
На улице их встретила заведующая клубом. Увидев Комарова, она подошла к нему:
-Здравствуйте! С наступающим праздником.
-Здравствуйте! – с радостью ответил Валерий, заметив, что женщина очень обворожительна, не смотря на зрелый возраст.
-Вы москвич? – спросила заведующая.
-Да.
-Не обижайте, Людмилу. Она у нас ранимая и нежная душой.
-Нет что вы!
-Анастасия Яковлевна! Мне прямо не удобно за ваш комплимент! – ответила,  смутившись, Людмила, какая-та мысль опечалила ее лицо.
Когда заведующая ушла, Людмила с Валерий стояли возле дверей клуба. Играла музыка.
-Знаешь, Валера, я не могу тебя пригласить  на вечер, - сказала честно она, посмотрев ему в глаза.
Комаров молчал, не постигая смысла слов.
-Если ты пойдешь со мной. Все подумают, что ты мой парень. А я не хочу.  В другой раз тебя не будет. Могут подумать, что ты меня бросил.
-Чего же ты боишься? 
-Я не умею любить на расстоянии. Если бы ты жил в Загорске, может,  все было у нас по-другому. Не обижайся на меня. Я сама не знаю, почему тебе отказываю! – глаза ее блеснули, она через силу улыбнулась, - Валера, дай мне подумать, приходи завтра на демонстрацию. Не мучай больше сегодня меня!
-Ладно. Во сколько прийти?
-Да хоть рано утром!
-Замерзнем, не доживем до демонстрации, - ответил Комаров, пытаясь шутить.
-Приходи к восьми.
-Хорошо.
-Ну, я пойду. Меня ждут, я же секретарь, нужно устраивать для девчат праздник.
 -А для себя?! – укорил он ее на прощанье. Она ничего не ответила, вошла в клуб.
Нина Ивановна, приятная полная пожилая женщина, жила одна, муж умер два года назад. Она утром напекла племяннику блинов на газовой плите. Растопила сливочного масла на формочке из-под печенья.
-Молодец, - похвалила она, снимая фартук, - не забываешь тетку. Вот твоя мать никак не соберется приехать.  Чем хоть в праздники занимается? Мне даже не позвонит!  Ждет, когда я ей позвоню.
-У нее ноги побаливают.  На улицу редко выходит.
-Просто она домоседка. У меня дача. Летом пропадаю дотемна. А с утра бегу на работу. Уставать некогда.
 -Тебе же скоро на пенсию, могла бы пока дачей не заниматься. А мама уже год не работает.
-Пусть приезжает ко мне на лето, - решительно предложила Нина Ивановна,  подавая ему кружку  с чаем.
-А я один буду жить? – Валерий помешал сахар ложкой.
-Женись.  Хочешь,  я тебе невесту найду. У нас девчонки симпатичные, не избалованные как в Москве, - она села на стул, ладонью подперла щеку, любуясь племенником.
-Я сам найду.
-Может быть,  уже нашел? Не у нас  ли в Загорске?  Зачастил в гости, хитрец! Весь в отца, в моего братца пошел!  Очень поздно приходишь. Подозрительно, Валера! Смотри,  окрутит  тебя какая-нибудь шалава ради московской прописки!  Ты в женщинах не разбираешься.
Комаров улыбнулся:
-Не беспокойся, тетя.  Я тебе ее покажу. Оценишь.
-Надо же!  Неужели ты, Валерка, надумал жениться?!
-Я тебе это не говорил.
-Все вы мужики одинаковые.  Погуляй еще.  Рано тебе жениться. Двадцать пять лет  не исполнилось!  Набирайся ума!
Погода стояла пасмурная. Подтаивал снежок.  Людмила вышла из общежития вместе с подружкой Валей с надутыми разноцветными шарами в руках.   
-Давайте я вас сфотографирую! – предложил Комаров, доставая из кармана фотоаппарат “Зенит”.
-Согласны, - живо откликнулась Валя, - только снимай нас по одной, чтобы на память фото жениху подарить. Она забрала у Люды все шары. Встала посередине улицы. Кокетливо взбила челку. Поправила белую шаль на голове.
Мимо проходили люди.  Комаров снял крышку с объектива,  щелкнул для надежности два кадра.
-А меня сфотографируй на фоне нашего забора, - скромно попросила Люда, взяв у Вали один голубой шар, - здесь хоть луж не видно. Настоящая зима!
-Ты как пышная снегурочка! – заметила завистливо Валя.
Перед выходом на центральную улицу формировалась колонна трикотажной фабрики.
-Встань рядом с Валей. Я потом тебя найду, - сказала Людмила, - мне нужно с директором  встретиться. Наш актив идет в первом ряду.
-Убежала она от тебя! – заметила беззлобно Валентина, взяв Валерия под руку.
-Что я такой страшный?
-Я бы не сказала. Люда у нас с гонором. Правильно воспитанная.
-А ты?
-Я детдомовская. С меня взять нечего.
-Давно на фабрике работаешь?
-Два года.
-Не скучно?
-А что грустить.  Нас много таких в общежитии.  Замуж никто не берет.  Некоторые приехали издалека. Думают, что здесь женихи красивые, да умные. Кукуют в одиночку по десять, пятнадцать лет на койке без приданого и тупеют как монашки. Квартир не дают. Если бы у меня были родные, я бы сюда не приехала.
Фабричная колонна направилась к Дворцу Культуры, где были установлены трибуны.
Пройдя всего пятьсот метров под музыку и многоголосые крики: “Ура!”, передние ряды растекались на площади.
Людмила встала перед скучающим Валерием. Он сфотографировал ее на фоне трибун. Валя ушла с подружками.
-Ну, куда мы с тобой пойдем, – спросил Комаров иронически, поглаживая густые волосы, он был без головного убора, - официальная часть вроде бы закончилась? Пора переходить к личной жизни!
-Давай зайдем во Дворец Культуры, я что-то замерзла. Оделась легко. Вышла как модница в капроновых чулках и осенних сапожках!
Они зашли в фойе. Поднялись на второй этаж.
-Вот здесь я занимаюсь музыкой, - Люда показала на закрытую дверь.
-На чем играешь?
-На пианино.
-Хорошо, что не на нервах.
-Могу и на нервах поиграть, - она слегка улыбнулась, - обижаешься за вчерашнее? А я может быть, тебя проверяла. Придешь, не придешь?
-Весело было?
-Да как обычно.
-Танцевала?
-Конечно. Мы пригласили на вечер парней из Скобянки.  Один даже провожал до общежития. Поскользнулся и меня уронил в снег. Было смешно и больно.  Бедро себе отбила.  Синяк огромный.
-Что же ты меня отвергла?  Со мной бы не упала. Сделал бы стойку на ушах, но тебя бы удержал.
-Так бы и удержал?!  - Люда засмеялась, представив наяву ситуацию, - сломал бы себе шею!
-Давай проверим, - Комаров расстегнул дубленку, протянул её секретарю, - поддержи-ка.
Людмила  взяла дубленку, в глазах ее отразилось любопытство.
Комаров повернулся к ней спиной, собрался с силами, откинулся назад головой и грудью к Людмиле, удерживаясь на широко расставленных ногах, перегнулся пополам, стукнулся лбом о деревянный пол.  Его уши покраснели от напряжения. Наблюдал хладнокровно перевернутыми глазами за черными сапожками подруги. Людмила не шевелилась. Выждав несколько секунд, оттолкнулся руками, вернулся в вертикальное положение, поправив взъерошенные волосы и пиджак. 
Людмила прикусила губу от ужаса:
  -Бедный, лоб, наверное, разбил! Зачем ты это сделал! – она подошла к нему, ладонью погладила покрасневшее пятно на лбу, - теперь синяк будет.
-Не будет, - отрезал он, - кожа привыкла. Можно лбом  гвозди в пол забивать
-Обиделся на меня?   Пошли лучше ко мне.  Я тебя приглашаю.  Оденься, циркач! – она возвратила ему дубленку.
В комнате никого не было. Но Люда задернула занавеску.  Сели рядом на кровать.
-Ты хоть танцевать умеешь? – спросила она, открывая девичий альбом с фотографиями, который  положила ему на колени, чтобы Валерию лучше было видно.
-Не очень.
-Хочешь,  научу тебя вальс танцевать. Научишься, вот тогда приглашу тебя к нам в клуб!
-Я ученик прилежный.
-Хорошо. Только не танцуй на лбу!  К нам приходят всякие. Начинают изгаляться, дергаться телом.  Мы их сразу выгоняем.
-Подари мне фотографию на память, - попросил Комаров.
-Ты же меня сам сфотографировал?
-То в верхней одежде.
-Ладно,  у меня, правда, фотки неважные. Подарю тебе так, и быть,  одну.  Хочешь эту?  Лицо, конечно, как у ведьмы.  - Люда встала.  Из тумбочки достала шариковую ручку. – Я тебе её сейчас подпишу.
Перевернув фотографию, на обратной стороне написала: “Такой я буду всегда, пока не встречу любимого!”
-Читай! – приказала она.
-Ясно, - проронил потерянно ухажер, принимая запись на свой счет.
-Ничего тебе не ясно, - возмутилась она, - эти фотографии были до тебя. Не могут же они вдруг измениться!
-Ну и?
-Посмотрим на твои фотографии!  Надеюсь, я не зря позировала?  Наобещал, а сам не привезешь, – она прислонилась к нему плечом. У чуть задранной голубой юбки, показался краешек белой комбинации.  Люда скинула с себя кофту. Осталась в красной блузке с короткими рукавами. Ее каштановые локоны причудливо свисали до шеи. Спереди у лба вились двухцветно, отбеленные  перекисью водорода.  От её тела и одежды пахло духами “Рижской сирени”.
-Жарко здесь, правда? – прошептала  она.
Смущенный Комаров, чувствуя, что девушка, к нему привыкла, нежится,  решил держаться до конца.
“Ничего, теперь я ее помучаю! Крепче любить будет. А то ставит из себя общественницу!”
Откуда было ему знать, что  упрямством он навредил себе. Заставил переживать  женщину, у которой зарождалось к нему  светлое чувство. Парень он был красивый, не пьяница,  но  чёрств как сухарь.
-Мама твоя одна живет в деревне? – спросил он, вставая, отдаляясь от неё,  прислонился к  спинке кровати, принадлежащей  Валентине.
-Одна. Я боюсь за неё. – Люда встала, положила альбом в тумбочку.  Подошла к Валерию.  Ей хотелось, чтобы он ее поцеловал.
Комаров взял ее правую руку:
-Помнишь в кинотеатре, я коснулся твоей руки. Она меня обожгла.
-Не выдумывай!  У тебя пальцы горячей моих.  Значит ты влюбчивее.
-Ты что цыганка?
-Я секретарь. 
-Это на работе, а дома?
-Дома буду женой, - улыбнулась она. 
-Ласковой?
-Ласковой. 
-У тебя такие тонкие пальцы.  Какое же кольцо тебе купить?
-В подарок?
-Да.
-Я не ношу колец!
-А обручальных?
-Обручальное может быть только одно!
В комнате было тихо. Девчата гуляли. Сгущались сумерки. Но хозяйка свет не включала.
-Я могла бы поехать к матери на праздники. Не получилось.
-Из-за меня?
Вместо ответа она чуть качнулась, прижалась к нему.
-Ноги устали. С утра демонстрация. Вчера танцы до упаду.  Может, завтра в деревню поеду.  Мама, поди, настряпала, меня ждет.
-У матери отдохнешь. Тебе же послезавтра на работу, - заботливо посоветовал Валерий, придерживая её ладонью за талию.
Людмила запрокинула чуть голову, доверив тяжесть своего тела,  смотрела ему в глаза:
-Сейчас придут девчонки. Шум да гам поднимется. Ты прав, здесь разве отдохнешь от болтушек! 
Губы её были рядом, намазанные польским блеском вкусно пахли даже на расстоянии. 
Валерий, чувствуя её жаркое дыханье, был тверд как безмозглое чучело, в которое превратил себя сам.  Забыл, что словесный поединок проходит не на ковре, а в гостях у умной впечатлительной женщины. Минута была решающая. Он не оправдывал её доверие. Людмила не понимала состояние парня:
“Дуется, наверное?  Что с него дальше будет?  Ссоры?’
Тронула его чуб.
-У тебя такие мягкие волосы, а выглядят непослушными, - сказала она с лаской, - ты и характером такой же?  Никак я тебя не постигну.
-Приезжать к тебе? – поинтересовался Комаров.
-Как хочешь.
-Будешь рада?
Людмила пожала плечами.
-Я не могу за тебя решать. Ты на меня, думаю, в обиде.
-Я не злопамятен.  - Комаров надел дубленку. Людмила смотрела на него с ожиданием и надеждой.
Сердце ему подсказывало, стучало в голову как в наковальню: поцелуй ее!  Но холодный ум выкрутился, посмеялся над ним.  Простившись, он вышел. Ехал в Москву, перед глазами стояло её лицо.  Было стыдно за свой поступок.
Решив больше к ней не приезжать, Комаров сделал через месяц фотографии, выслал  почтовым конвертом, на всякий случай приписал, что был в длительной командировке, хотя из Москвы никуда не выезжал.
Через три дня пришел ответ.  Людмила писала в письме:
“Здравствуй, Валера!  Большое спасибо за фотографии! Они чудесные!  Понравились Валентине, моим подружкам и  конечно мне. Жаль, что мы не сфотографировали тебя.  Приятно было бы взглянуть ещё раз на твое лицо.  Только время назад не вернёшь. У тебя ещё много будет девушек.  В сто раз лучше, чем я.  Прощай…“
Обескураженный таким поворотом дела, Комаров в ближайший выходной поехал в Загорск. Если бы туда был рейс самолета, он воспользовался бы им. Лишь бы быстрей добраться до комнаты–кельи, попросить прощения у девушки, в которую  влюбился без памяти.  Разлука оказалась невыносимой.
Дома была одна Валентина. Комаров поздоровался и спросил:
-А где Люда?
-На фабрике, наверное!  А ты где пропадал?  Другую себе нашел? Пришел без цветов!  – Валентина плотнее закуталась  в халат. Пристально смотрела на Комарова.
-Да нет.
-Что же так долго не был? Кстати, спасибо тебе от меня лично за фотографии.
-Рад, что тебе понравились. Можно,  я Люду подожду?
-Раздевайся. Жди. А я буду ужин готовить.
-Могу помочь?
-Что картошку будешь чистить?
-Можно и картошку.
-Ну и кавалер!  Такой шёлковый, прямо страшно становится! 
Она встала, шлёпая тапочками, прошлась по кухне, открыла дверку на полке, висевшую на стене над холодильником. Достала оттуда нож. Провела по лезвию пальцем. Обернулась к Валерию:
-Ножик сможешь, заточишь? У нас вроде  некому.
-Что парни не заходят?
-Заходят!  Только у них другой интерес. Не домашний.
-А я домашний?
-Ты ручной!
В это время открылась входная дверь, вошла Людмила. Широко раскрытыми глазами взглянула на Комарова. Слегка смутилась, щёки заалели.
-Здравствуй! Вот не ожидала!  Валя, он к тебе?
-Я не переманиваю женихов! – засмеялась та, -  приехал ножик заточить!
-Нож я могла бы завтра отнести слесарям.
Людмила сняла пальто.  На ней был надет светло-серый костюм джерси, хорошо сшитый по фигуре. В неё она  выглядела достаточно изящно. На груди комсомольский значок для официальности.
 Комаров шагнул к ней.
-Давай,  помогу.
-Мне не тяжело,  – она отстранила его и шагнула к вешалке:
-Валя, как хорошо на улице, перекусим, погуляем.
-А я хотела картошку пожарить!
-Жарь. Я немного отдохну, - сняв сапоги и шапочку, прошла в комнату.
-Вот тебе напильник, - Валя сунула Комарову круглый рашпиль, вышла в коридор с кастрюлей за водой.
Валерий огорченный таким приемом, опустил голову, точил нож и думал, как бы выгодней уйти.
Людмила встала у окна, пролистала первую попавшую в руки книгу, ещё раз вернулась на кухню, бросила взгляд на него:
-Так нож не точат!  Дай-ка его мне. Я сама наточу!
Он без слова протянул ей, кисло улыбнувшись:
-По-твоему, я ничего не умею делать!
-Ты же интеллигент! А я из деревни! Домашние  дела тебе не знакомы! Курице и то, наверное, не разу голову не рубил!
-Не рубил. А ты рубила?
-Рубила. Много раз!   Нам с мамой не на кого было надеяться!
-Ты жестокая?
-Смотря для кого!
-Я перед тобой виноват?
-Нет, у нас просто разные понятия о жизни!
-А говорила, что могла быть мне женой!
-Я такого не говорила!
Дверь открылась. В комнату вошли двое мужчин, а за ними Валя, качая головой, чтобы не винили её за такое сопровождение.
Один из них нес кастрюлю с  водой.
-Вот встречайте!  Полную несу!  К счастью! – громким басом  проговорил  он, ставя кастрюлю на стол. Крепыш был слегка навеселе, шагнул к вешалке, довольно бесцеремонно снял, не спрашивая разрешения, пальто.  Вытащил из кармана бутылку водки.
-Никита, не стесняйся, проходи. Поставь на пол свой дипломат.  Люда, ты же нас не выгонишь на улицу? Часок у тебя погостим!  Как-никак ты моя бывшая невеста!  Целый год за тобой ухаживал!  Отвергла! Вот теперь я с горя пью!
-Боря, так уж с горя!  - возразила Валя. - Что-то по тебе не видно.  Наоборот растолстел! 
-Перестал ходить к вам в общежитие с другого конца города, - развел руками Борис в оправдание.
Второй мужчина снял с себя верхнюю одежду. Сел на стул, с интересом посмотрел на Комарова.
-Девчонки, не надо нам ничего готовить. У нас есть своя закуска. Весь сервиз в дипломате!
Борис распоряжался по-хозяйски, принес стулья, протянул руку Валерию:
-Выпьешь с нами.  Ты кто родственник?
-Он мой жених, - ответила с ехидством и с какой-то злой гордостью Люда.
-Жених? – Борис люто взглянул на Комарова, - вижу, ты, не кретинка!  Красавца себе выбрала.  Он не то, что я необтесанный чурбан.
-Не слушай её. Я не жених. Просто знакомый, - ответил Валерий.
-Ну ладно.  Не буду вам мешать. Сами разберетесь, – Борис распечатал бутылку, разлил водку  в три стакана.
Выпили. Закусили килькой.  Положив на стол кусочек чёрного хлеба, Борис наклонился к Валерию:
-Вот я токарь.  А она секретарь. Скажи, была бы у нас семейная жизнь?  Ни за что! А ты кто?
-Инженер.
-Вот тебе она подойдет! – он ударил Комарова дружелюбно по колену, - приду к вам на свадьбу. Не пожалеете! Никита, открывай вторую. Мужика встретил нормального!  Хочу с ним выпить! - У Бориса покраснели  глаза, чувствовалось,  часто прикладывается к бутылке.
Застучали стаканы. Людмила покачала головой.  Достала из холодильника соленые огурцы, нарезала тонкими ломтиками. Присела на стул.
-Не понимаю мужиков, - сказала она, - что вы находите хорошего  в пьянке.
-Милая моя, без неё жить скучно! Но ты, Валерию пить не давай, а то привыкнет как я. Не к добру это!
-Что же и на праздники нельзя ему выпить?
-На праздники можно, а в будни ни-ни!
-Хорошо я учту твой совет. Мужу пить не дам.
Комаров поднял голову.
-Но ты сначала меня спроси! Хочу я выпить или нет?
Борис захлопал в ладоши:
-Молодец!  Наш парень. Вот за это я тебя люблю!  - он протянул руки, потянулся к Комарову, и чмокнул его громогласно в щеку.
От такого чувствительного зрелища все рассмеялись. Особенно Валентина, прыснула в кулак, убежала в комнату, чтобы спрятать пылающее лицо.
-Когда у вас будет свадьба? – поинтересовался Никита, закусывая хрустящим огурцом, - у меня есть блат в ресторане.
-Люда, когда у нас свадьба? – спросил Комаров, начинающий верить в чудеса.
-На следующей неделе пойдем в ЗАГС.
-Правда?
-Да, - ответила твердо она.
Валентина хохотала беззвучно, упав на подушку.
Выпроводив местных гостей после распития последней четвертой бутылки водки, Людмила надела пальто, покрутилась перед зеркалом.
-Одевайся, жених! – тронула она за плечо Валерия, который  склонил на грудь повинную голову.
-Куда пойдем?
-На воздух, проветришься!
-Я никуда не пойду! Я пьяный!
-Встань-ка!
Комаров встал. Держась за стул.
-А ну-ка пройди по одной доске к вешалке.
Валерий шагнул, его качнуло к Валентине обниматься. Та взвизгнула.
-Людка, забирай свое сокровище! Он ко мне пристает!
-Валю не тронь! – крикнула строго секретарь, - я ревнивая. Иди к  намеченной цели!
Комаров на секунду замер. Ногами борца с силой уперся в пол. Передвигаясь, как робот, выравнивал движения по прозвучавшей команде, добрался до дубленки.
Щеки раскраснелись. Глаза стали темно-синими. Валерий первый раз выпил такую дозу спиртного. Все ему казалось прекрасным. Грудной голосок невесты грел душу. Ему хотелось, чтобы такое состояние продолжалось вечность.
Из подъезда вышли втроем.  Вдохнув свежего воздуха, Валерий почувствовал облегчение.
Оказался  между двух девушек, смело взял их под руки.
-Ну, куда ты нас тащишь? – сказала Валя, - я не могу так быстро идти по тротуару! Это же прогулка, а не бег по роялю!
-Пошли тогда по широкой улице.
-Чтобы тебя задавило машиной!
Люда  держала его крепко, шла с левой стороны.
-Где живет твоя тетя? – спросила она, на ходу поправляя ему воротник дубленки.
-Я к тете не пойду.
-А куда тебя отвести.
-Покажи,  где у вас ЗАГС.
-Ты что серьезно думаешь, что я за тебя выйду замуж?
-А разве нет? – Валерий остановился, повернулся к Людмиле.
-Еще не отрезвел!
-Ты меня разыграла?
Люда молчала.
-Ответь! Да?
-У меня есть парень, – Люда убрала  руку.  Комаров почернел в лице.
-Это правда?   
Валентине стало неудобно за подругу:
-Перестань врать!  Никого у тебя нет!
Валерий, задыхаясь от гнетущих чувств, рванулся вперед чуть не плача,  комок застрял в горле:
-Прощай!
-Ты что уже уходишь? – крикнула дрожащим голосом Людмила вслед, хватаясь за сердце.  Но он, не оборачиваясь, махнул  беспомощно рукой.
Часа два бродил по улицам, чтобы остыть. На автобусе приехал к вокзалу. Вошел в вагон электрички. Плюхнулся   на сиденье.  Склонился, сжал руками голову. В окаменевшей позе ехал до Москвы.
-Парень, тебе что плохо? – спрашивали его заботливые  пассажиры, наклоняясь к нему и дотрагиваясь до плеча.
Но он не отвечал.  Что сказать! Если сам загубил по глупости любовь. Лекарством от разлуки стали прожитые годы.