Открытая дверь

Никогда не забуду поездку ранним летом в Оулу. Ночь в автобусе, восход, одинокое путешествие по пустынному городу. Он расположен на северо-западном берегу Ботнического залива. Там сохранился белый песок с желтыми мелкими цветами, растущими прямо на пляже. Замечаю катер. Рыбаки спешат занять места на рыночной площади, ночной улов удачен. Обветренные лица открыты. Со мной заговаривает парень с волосами цвета соломы. Отвечаю что-то невпопад, бегу дальше. Мимо красных домов с кустами белых роз. Жадно впитываю это утро. Стараюсь сфотографировать его в воображении. Возможно, я никогда сюда не вернусь. Знаю, буду помнить восход, Оулу, каждый увиденный цветок .

На вокзале жду следующего автобуса. На нем нужно три часа ехать по ровной дороге на северо-восток, в Куусамо. Это почти тундра. В придорожных рвах пасутся северные олени. Это территория национального парка.

Приезжаю в гостиницу. В начале лета она пуста. Выбираю самый дешевый номер в большой комнате с четырьми двухярусными кроватями. Гостиница для туристов-походников. Многие приезжают сюда, чтобы пройти по лесным тропам, спуститься на каноэ, отдохнуть среди девственной природы.

Длинный коридор, несколько комнат, общая кухня, два туалета, душ. Взяла ключ у администратора, забралась на кровать, задремала. Сквозь сон слышала разговор рядом с моей комнатой. Кого-то поселили еще.

Вечером, после работы, сидела в общей кухне. Смотрела новости по телевизору. Почему-то оставила французский канал. Так устала, что наблюдая за мимикой дикторши, не стремилась уловить смысла. Щелкнул замок входной двери, в кухне появился мужчина и обратился ко мне по-французски.

Покачала головой, начала по-фински. Незнакомец ответил что-то по-немецки. Я развела руками. И вдруг бойко заговорила по-русски. Как мне захотелось, чтобы он был русским! Незнакомец перешел на английский. Я вспомнила фразу из школьного учебника:
-Where are you from?
- Germany.
Его звали Райнер. Он приехал из Баварии. Увлекается спортивным ориентированием. Прошел сегодня тридцать километров по парку. Роскошные места, чудесная погода. Безопасность. В магазинах все дорого.

Мне понравилось, что немец сразу правильно произнес мое имя «Ljudmila», а не «Lutmila», как говорят финны. Райнер был доброжелателен и разговорчив. Я обратилась к нему за помощью. Замок моей двери сломался. Мы подошли к ней, склонились к замку.
- Are you alone?
- Yes. And you?
- I am too.
Он починил замок. Я поблагодарила и извинилась, что очень хочу спать. Он вежливо заверил, что я не услышу его. Спокойной ночи.

Утром вскочила с предвкушением радости. Райнер был уже на кухне. Убегая на работу, бросила:
-See you later!

Вечером увидела, что в закрытой двери соседа торчал ключ. Обрадовалась, значит, хозяин дома. Моя комната напротив. Я зашла в нее, переоделась, взяла продукты из рюкзака, вышла в коридор.

Вскоре появился Райнер на кухне. Я варила что-то вроде пельменей из пакета с надписью "ravioli", он собирался готовить спагетти с соусом. Он взял большую луковицу, почистил и разрезал ее наполовину. Пока он зажаривал лук, я спрашивала, есть ли у него домашние животные. Какой вид музыки он предпочитает. Живет ли он в городе или деревне. Мой английский звучал смехотворно, но Райнер основательно отвечал на все мои вопросы. Он много путешествует, знает несколько языков. Работает полицейским. Когда топики “хобби, профессия, семья” были исчерпаны, стала лихорадочно думать, что бы еще спросить.
-What kind of sex do you like?
Райнер посмотрел на меня в упор. Я заерзала, сидя перед ним с набитым едой ртом. Проглотив пельмень, одумалась и начала развивать тему стереотипов. Иностранцы думают о русских женщинах бог знает что! Пока я отдыхала, а Райнер подыгрывал вербально, мне пришлось повернуться к нему спиной. Стоя у плиты и заваривая чай в стеклянной банке, вдруг почувствовала кожей, как он оглядывает мои бедра. Это меня смутило. Одета была так себе. Не было и в мыслях флиртовать с этим немцем. Даже не накрасилась.

Райнер оказался моим сверстником. Худощавый, волосы с начинающейся сединой. Быстрые серые глаза. Типичный немец! Вдруг вспомнила свою юность. У нас в поселке жили волжские немцы. У меня был роман с Сашей Розе. Синеглазый, быстро краснеющий до корней волос, высокий и худой, он был отбит мною у подруги только потому, что немец.

Женщине достаточно одного пристального взгляда, чтобы она начала кокетничать. Мои глаза оживились. Предложила прогуляться по вечернему Куусамо. Райнер согласился с условием, что отправимся прямо сейчас. Ему предстоят сборы. Завтра он уезжает.

Мы обошли весь центр городка. Вышли к озеру. Северное безмолвие, чернота воды и уходящее лето объединили нас. Иногда молчали, иногда говорили обо всем на свете. Я даже забыла, что изъясняюсь на чужом языке. Указала на водонапорную башню с круглым кафе наверху. Город раскинулся картой с квадратиками кварталов, доминантой собора, оградой кладбища и столбиками могил. Леса и болота стягивают населенный пункт в зелено-желтое кольцо. Ровная дорога стрелой улетает на запад. Завтра здесь не будет Райнера. Он слушал, вдруг схватил меня за руку и потащил к башне. Лифт не работал. Мы поднимались на самый верх. Я шла впереди и чувствовала его взгляд. Стеклянные двери кафе оказались запертыми. Мы опоздали.

Вернулись в гостиницу, разошлись по комнатам. Когда я вышла в коридор, дверь комнаты Райнера была закрыта. Проходя мимо, крикнула: «Спокойной ночи и счастливого пути!» Он вышел из комнаты. Я пробиралась мелкими шагами из кухни к себе, осторожно неся чашку чая. Райнер стоял в дверях и говорил что-то очень сбивчиво, много. Я следила за его губами. От него пахло фруктовой жевачкой. Я ничего не понимала. Хлопала глазами, даже не пытаясь вставить слово. Это была его речь. О чем-то важном. Я различила только некоторые слова «best of my life». Райнер замолчал и смотрел на меня, ожидая ответа. Чай остывал в руках, я не понимала, что происходит. Наконец он, как будто отталкивая меня, сказал: «Good-bye!»

Я пожала плечами, гудбай так гудбай. Бочком проскользнула в свою комнату. Отрегулированный Райнером замок захлопнулся.

Чай мне так и не пришлось выпить. Дальше началось неожиданное. Мне захотелось лечь в постель. Раздеться совсем. Я легла и стала ждать. В гостинице была абсолютная тишина. Это было невыносимо. Тело ныло, рука гладила живот. Сознание мне не принадлежало. Я встала, закуталась в простыню. Опять этот длинный коридор. Дверь противоположной комнаты приоткрыта. Если бы она была отворена, распахнута, как моя душа сейчас!

Я прошла мимо, направившись в душ. Вымылась холодной водой. У меня не было полотенца, закутала себя в легкую ткань. Его дверь оставалась в том же положении. Шмыгнула в свою пристыженная. На этот раз сама защелкнула дверь.

Меня била дрожь. Это от того, что не вытерлась полотенцем. Я ненавидела свое тело. Я презирала себя. Я была готова унизиться.

Под утро забылась тяжелым сном. Встала разбитая, злая, несчастная. Я все надеялась, что он выйдет на кухню хотя бы утром. Но дверь в его комнату была заперта, ключ оставался снаружи.

Вечером я бежала в гостиницу. А вдруг? Но в ней было уже пусто. Дверь без ключа.

Я обшарила все столы в кухне. Искала записку. Он даже не оставил координат!

На столе в моей тарелке лежала открытая пачка печенья, которое ел накануне Райнер. Одна пластинка фруктовой жевачки. В холодильнике он оставил начатый пакет молока, половинку луковицы, завернутую в пакетик.




PS
Неожиданное продолжение этой истории:
http://proza.ru/2011/05/28/541

а также виды Оулу:
http://elkipalki.net/author/1milla/2010-02-14.338