Ну, а что потом

Не корысти ради и не забавы для, а токмо из журналистской солидарности, в порыве глубокого сострадания погорельцам нашим с центрального телевидения осуществляется прогон этой мыльной пены собственного производства.

В одной из комнат со вкусом обставленной огромной квартиры, расположенной на последнем этаже многоэтажки, лежит на своём ложе, на вид вполне здоровая, но по её словам, смертельно больная женщина. Видимо, поэтому своё шикарное ложе, размером с вертолётную площадку, именует она не иначе как смертным одром. Явно стараясь угодить потенциальной покойной, над ней хлопочет стройная, молодая, на первый взгляд, девушка. Они о чём-то тихо беседуют.
- Роза, доченька, подойди ко мне поближе. Я хочу открыть тебе страшную тайну. Дело в том, Роза, что ты вовсе не моя дочка, а я не знаю даже и чья.
- Ну, привет тебе, мама дорогая. Всю жизнь была твоя, а как только пришло время составлять завещание, так сразу стала чужая?
- Да, да, ты мне - совершенно посторонний человек. Мою малютку, мою родную доченьку похитил мой любовник Карлов – её родной отец – прямо из роддома.

Уволок, нехороший человек, из палаты вместе с кюветкой, где она, недоношенная моя бедняжка, вдыхала полезный кислород. С тех самых пор я её не видела. Честно сказать, я её и вообще ни разу не видела. Никогда не видел её, ничего не слышал о ней и даже не подозревал о её существовании и мой ныне покойный супруг Леонардыч. Кстати, это даже и к лучшему, поскольку был он лёгким природным недоразумением. Был одновременно и мужчиной и женщиной, но ни тем и не другим в полной мере.
- Вот это новость, маман! Как же после всего этого мне тебя называть?
- Зови меня просто Марией.
- Почему же, ма… э-э…, Мария, всё это время ты скрывала от меня столь вопиющие факты?
- Потому, Роза, что здоровье моё сама знаешь какое. Никакое. За мной всегда был нужен заботливый уход, а сиделки лучше, чем ты, в целом микрорайоне не сыскать.
- Вот как!? Сиделки! Я потратила свои лучшие годы, сидя у твоей постели. Я возила тебя на прогулку в коляске, не разу не нарушив правила перехода улиц. А кто, как не я готовил тебе твою любимую фаршированную щуку? Не я ли кормила тебя, поила, а потом выносила из-под тебя судно? А теперь: здрасьте, приехали. Объявляешь мне, что на твою приватизированную парикмахерскую есть законная владелица – твоя родная дочь, которая неизвестно чем ещё все это время занималась И в конце концов, как в твоём доме оказалась я? Ведь не с неба же свалилась?
- Именно с неба ты на нас и свалилась. Я тебе сейчас всё объясню. Как-то прекрасным летним вечером мы, с незабвенным моим Леонардычем, сидели на балконе после душевного разговора и чаепития. Я задумчиво лепила из хлебного мякиша Ваньку-встаньку, а Леонардыч разглядывал в телескоп небесные тела.
- Это днём-то небесные тела?
- Не перебивай. Небесные тела встречаются и на земле. Так вот, сидим мы себе, занятые каждый тем, что у него на уме, и вдруг слышим гул самолёта. Леонардыч свою трубу тут же направил на летающий объект. Вижу, говорит, летит авиалайнер. От него отделилась маленькая точка. Над точкой раскрылся купол парашюта. От парашютиста отделилась точка поменьше, и над ней тоже раскрылся парашют. Крохотный объект сносит на окраину города, а тот, что покрупнее, движется в нашу сторону. Так вот, крупным летающим телом была ты, Роза. Объектом поменьше – грудной младенец.
- Уж не хочешь ли ты сказать, Мария, что грудные младенцы прыгают с парашютом?
- Именно это я и хочу тебе сказать. Прыгают, да ещё и как. Мы потом выяснили, что происходило на борту этого авиалайнера. Оказалось, что на нём вывозили за 101-й километр очередную партию нелегальных проституток. Одна из них была беременна, и в полёте у неё начались схватки, но акушерка на борту самолёта, по вполне понятным причинам, отсутствовала. Командир корабля принял решение пристроить роженицу в ближайший родильный дом. Рискуя собственной жизнью, отважный лётчик пристегнул будущую маму к своему парашюту и, благословив, спровадил её рожать на землю. Но ты, видимо, с перепугу, разродилась прямо в небесах. Потом, очевидно, оценила ситуацию, и пристегнула младенца к запасному парашюту. Ребёночек-то махонький, лёгонький, вот его и унесло ветром на окраину города, а тебя занесло прямиком на наш балкон.
- Почему же я ничего этого не помню, Мария?
- Ещё бы тебе помнить! Ты со всего маху треснулась башкой об угол дома и начисто лишилась памяти.
- А куда же делся мой малютка и кто его отец?
- Всё это и предстоит тебе выяснить Роза, а заодно разыскать и мою пропавшую девочку. Когда вы все найдётесь -клянусь!- я разделю свою цирюльню на три равные доли. Стригите и брейте, сколько душе угодно, а я, наконец-то, смогу спокойно умереть. А теперь достань с антресолей парашют, он поможет тебе в твоих поисках, и возьми ещё вот эту фотографию старого развратника Карлова. Ступай. Да не через балкон! Всё-таки 16-й этаж. Иди, как все люди через двери и ищи, покуда не обрящешь.

Серий, примерно, с пяток Мария привычно медленно умирает и всё никак не умрёт Издёрганные врачи скорой помощи, от отчаяния готовы не только отступить от клятвы Гиппократа, но даже преступить расстрельную статью уголовного кодекса
А Роза, тем временем, бродит по городу в поисках похищенной дочери просто Марии и своего собственноручно-десантированного ребёнка.

Бедная девушка без роду и пле-мени, в состоянии амнезии облазила все городские трущобы и поняла, что проживают в них приличные люди, видимо, поэтому и живут они - хуже некуда. Где уж им взять на воспитание чужого ребёнка, когда и собственные-то дети сидят впроголодь. Постепенно круг её поисков сузился до фешенебельных кварталов, где жили люди неприличные. Жили они не то, чтобы не хуже других, а, по сложившимся понятиям, лучше всех. Карловых этих в этом элитном районе было, хоть пруд пруди. Примерно как Педров в Бразилии. Все они были подозрительно похожи друг на друга и сильно смахивали на фотографию бывшего любовника Марии.

Но все они ходили в одежде, а на фотографии был изображён обнажённый мужчина с родинкой на одном интересном месте. У Розы остался один единственный выход: заставить всех без исключения Карловых раздеться. Хочешь, не хочешь, а жизнь сама толкает порой на скользкий путь. Пришлось бедной путане вспомнить своё былое ремесло.

Не прошло и месяца, как все Карловы были добросовестно обследованы. Искомой родинки ни на одном из них не обнаружилось, зато от предложений руки и сердца не было отбоя. Роза решила, что спонсор в её кропотливых поисках не помешает, и вышла замуж. Мужем её стал не самый умный и не самый богатый из претендентов.

Так себе – миллионер средней руки и круглый идиот. После медового месяца поиски пошли с удвоенной энергией. А чем они увенчались…
О том, что у этой «мыльной оперы», как, впрочем, и у всех остальных счастливый конец, вы наверняка догадываетесь, а вот как доберётся до него бедная Роза, узнаете, когда вновь зажгутся экраны ваших телевизоров. Ваш покорный слуга, как мог паузу заполнил. Что было потом расскажет родное ТВ, раз уж приучило зрителя к ежедневной мыльной пене.
08.2000г.(после пожара на телебашне в Останкино)