Маршрут 359

   




   Пять  тридцать  утра.  Холодное,  промозглое  ноябрьское  утро.  До  рассвета  ещё  ой  как  далеко,  в  такие  дни  и  не  верится,  что  он -  то   бишь,  таковой  -  вообще  бывает.   На  остановке  маршрутного  такси  №359   находился  единственный  потенциальный пассажир.  Причём  находился  весьма  необычно:  сидя  на  зелёно-брезентовом  рюкзаке,   брошенном  прямо  на  мокрый  асфальт,  он  играл  на  гитаре.   Очень  хорошо  играл,  между  прочим.  Настолько,  что    водитель,  с  лицом  настолько  хмурым, что  казалось,  будто  его   мимическая  мускулатура    функционирует      только    в   вертикальном  направлении  и   улыбка   невозможна    в  силу  анатомических  особенностей,  вышел  из   своего  буса  и   в  глазах  его,  прищуренных  от  дыма  дешёвой  сигареты,   зажатой   в  жёлтых  зубах,   появился  оттенок  некоей  заинтересованности. 
 
- Шеф,  довези,  всё  равно  порожняком  пойдёшь  -  произнёс   гитарист.  Он  откинул  со  лба  длинную  прядь  волос  и  отражённый  в  лужах   жёлтый  свет  фонарей  осветил  его  худое,  измождённое  лицо.  Ощущение  было  такое,  что   хозяин  этого  лица  голодал  уже  как минимум  неделю. 
- Не  твоя  забота.-  Хмуро  ответил  парню  водила  и  выплюнул  бычок  на  асфальт.  И  глянув  на  серьгу  в  ухе  своего  собеседника  добавил  уже  про  себя:  «Развелось  вас  тут  дармоедов…»  и  зябко  поёжившись  полез  в  свой  «Мерс». 

      Минуты  через  две  к  остановке  подошла  девушка.  На  вид  ей  было  лет  шестнадцать,  не  больше.  Она  была  обладательницей  просто  роскошных ног,  огромных,  испуганно  хлопающих  пушистыми  ресницами  глаз   и  сумки  с  надписью  «ADIDAS»,   шокирующе   смотревшейся  на  фоне  вечернего  платья,  забрызганного  грязью,  а  возможно  и  остатками  вчерашнего  ужина.  Ещё  на  плечах  у  неё  было  дорогущее  манто,  но  если  бы  вместо  него  была  накинута  плащ-палатка  времён  великой  Отечественной,  то  ощущение,  вызываемое  внешним  видом  незнакомки  не  изменилось  бы  ни   на     йоту.  Споткнувшись  пару,  раз  на  ступеньках  маршрутки,  девушка  влезла  в  салон,  села   на  сиденье  сразу  за  водителем  и  протянула  ему   два  медных  кругляшка,  блеснувших  в  жёлтом  свете.   
   Парень  с  гитарой  продолжал  играть.  Сидевшая  в  маршрутке  юная  красавица   с  интересом   посмотрела  на  него.   «Какой  клёвый! -  подумала  она.  Ей  вдруг  захотелось,  чтобы   он  сел  рядом  с  ней,  положил  ей  руку  на плечо,  чтобы  почувствовать  тепло.  Его  тепло.  И  в  тот  же миг,  поразившись   захлестнувшим  её  фантазиям,  она  густо  покраснела.   Этого  никто  не  видел -  в  салоне  буса  было  темно.   «А  как  классно  он   играет!  Я,   в  натуре,   конченая    дура,   что    решила  отравиться   из-за  этого  мудака!   Тоже  мне  -  Дон  Хуан.    Хорошо  ещё   хоть  бабкины  «колёса»   -  полная   байда.   Не  даром  они  на  неё  не  действуют  -  тусуется,    как   приведение  по квартире   ночью,   кота  пугает.    А  я  вот  проспалась  -  и  словно  заново  родилась.  Теперь-то  я  понимаю,  что  Борька -  форменный  ублюдок…

     В  этот  момент  на  остановке  появился  тёмный  силуэт.  При  ближайшем  рассмотрении  он  оказался     старшим    лейтенантом    ППС.   Силуэт  отличался  рано  отвисшим  животом,   низким  лбом   и  тяжёлой  нижней  челюстью,   а   типичная   ментовская    поросячесть    маленьких    глазёнок  оттеняла    степень   отсутствия  интеллекта,  соответствующую  званию.   Попытка  изложения   содержания  его  мыслей  средствами  Microsoft Word    привело  к  появлению  сообщения  «Программа  выполнила  недопустимую  ошибку  и  будет  закрыта»   с  последующим   «зависанием»      компьютера.  Поэтому   ограничимся   максимально  общим  контекстом.  Старший  лейтенант  Кондыбайло  собирался  сегодня  воспользоваться  служебным  положением,  чтобы   привести  к  логическому  завершению   цепь    событий,  конечным  итогом  которой  станет  выселение  из  трёхкомнатной  квартиры  соседа  Гены  с  его  больной  матерью,  с  последующим  вселением  на  освободившуюся  жилплощадь  его, Кондыбайлиной,   персоны.    Вместе  с  женой  Клавой.     Гена,  конечно,  уже  просёк  афёру,  и  просил,  и  умолял  его,  старшего  лейтенанта  милиции  пожалеть  старушку  мать…  Слабак.  Слизняк.  В  этой  жизни  должен  выживать  сильнейший.  И  пользоваться  при  этом  всеми  благами  цивилизации.  А  что  будет  с  этим  Геной  потом,   ему,  старшему  лейтенанту   Кондыбайло,  ну  абсолютно  фиолетово.    Или  сиренево.  Или  просто  по  хер.  Только  вот  сон  какой-то  левый  приснился  -  будто  в  темноте  подъездной  подкараулил  его  Гена  и  засадил  ему  между  четвёртым  и  пятым  ребром  в  аккурат  на   два  пальца  ниже  свисающего    волосатого  соска    острое,  как  бритва,  лезвие  «Катрана».  И  приснится  же  чушь  такая  -  откуда  у  этого   недоноска   боевой  нож?    С  этими  мыслями  старший  лейтенант  вытянул  из  кармана  два  блеснувших  в  жёлтом  фонарном  свете  медных   кругляшка.   Вдруг  взгляд его  упал  на  собственную  грудь.  На  левой  половине  груди  у   него  алело  жирное  пятно.  Говорила  Клавка,  чтобы  не  завтракал  в  форме, -  подумал   Кондыбайло    и  принялся  вытирать  пятно  кетчупа  носовым  платком.

  Тем  временем  к  остановке  подошла  дама  с  собачкой.  Точнее  подошла  только  дама,  а  собачку  она  несла  на  руках.   Презрительно   глянув  на  гитариста,  она  проследовала  в  салон  маршрутки.  С  трудом   протискивая  толстый  зад  в  соболиной  шубе  она  всеми  силами  старалась  показать  всем  присутствующим  свое   превосходство  над  миром.  Ещё  бы,  ведь  себе   и  только  себе  она  может  быть  благодарна  за  то,  что  она  стала  в  этой   жизни  тем,  чем  стала.   Детство в  коровнике,  вечно  пьяный   отец,  юность  -  за  прилавком  рыбного отдела,  рабочая  общага,  восемь  абортов  от  грузчика  Васи  -  первого   мачо   продмага  №87  -  вот  апогей:  управляющая!  И  всё  благодаря  тому,  что  умела   отказывать  себе  буквально   во  всём,  экономя  даже  на  спичках. Даже  сейчас,  когда,   казалось,   она   могла   позволить   себе   всё,  продолжала  придерживаться   тех  же  правил.    Даже  соль  она  не  берёт   в   маркете,  где  работает,  а  на  базаре,  где  она  в  полтора  раза  дешевле.  И  Марье  Петровне,  соседке,  посоветовала,  а   чо,  соль  как  соль.  Хотела  зайти  вечером  к  ней  зайти,  подсказать,  где  муку  можно  подешевле  приобрести,  да  вот  незадача,   другая  соседка  сказала,  что  Марью  Петровну  вместе  с  мужем  забрала  час  назад  «скорая»  с  диагнозом   «отравление  селитрой».  И  откуда  у  неё  селитра?  Чушь  какая-то.  Фыркнув  себе  под  нос,  дама  уселась   на   место  позади  милиционера,  заняв  сразу  два  кресла.  Жёлтый  свет  фонарей  блеснул  на  двух  медяках  у  неё  в  руке.  В  этом  освещении  лицо  дамы  выглядело  очень  странным.  С  освещённой  стороны  оно  казалось  зелёноватым,  а  с  другой,  что  была  в  полумраке,  отдавало  синевой.  А  может,  это  игра  теней?

        Водитель  повернул  ключ  зажигания.  Хорошенько  прогрев  двигатель,  водитель  открыл  дверцу  и  крикнул,  обращаясь  и  продолжавшему  играть  парню:
  -    Хер  с  тобой,  залазь!

    Широкая  улыбка  вдруг  осветила  лицо  юноши.  Он  поспешно  вскочил,  схватил  свой  мокрый  рюкзак  и  лихо  влетел  в  маршрутку  и   примостился   на  место  рядом  с  юной   красавицей,  травившейся    накануне   бабушкиными  таблетками.   Персиковые  щёки  девушки  вновь  запылали  румянцем.  Широко  раскрытыми  глазами  она  смотрела  на  гитариста. Словно  почувствовав  её  взгляд,  парень  обернулся.  Взгляд   карих  глаз  он  протрактовал   по-своему.   
   - Простите,  я,  наверное,  помешал  Вам.  Я  сейчас  пересяду… - произнёс  он,  слегка  стушевавшись. 

  -  Нет - нет,    Вы  мне  совсем  не  мешаете  -  ответила  девушка  и  покраснела  ещё  гуще.  Однако  жёлтый  свет   поглотил   внешние  проявления   бури   эмоций  в  её  душе.
   
   Маршрутка   притормозила  около  стоявшего  у  обочины  и   голосовавшего  полного  солидного  мужчины  лет  пятидесяти,  с  лицом  гипертоника.  Путаясь  в  полах  длинного  пальто  и  тяжело   пыхтя,  мужчина  пронёс  свое  тело  на   сиденье  напротив  дамы  с  собачкой.  Пухлой  холёной  рукой  он  полез  куда-то  за  пазуху,  долго  кряхтел и  отдувался  и,  наконец,   извлек  из   недр  внутренних  карманов   внушительного  вида  бумажник  из  тиснёной  кожи.  Порывшись,  он  нашёл  то,  что  искал  -  два  медных  кругляшка  и  попросил  даму  передать   деньги  водителю.  Дама  попробовала   было   смерить  нового  пассажира  презрительным  взглядом,  однако,  годами  отшлифованная  интуиция  профессионального  работника  торговли   подсказала,  что  делать  этого  не  следует.  И  её   вульгарно  накрашенные  губы  расплылись   в   гуинпленовской  улыбке.  Мужчина  с  лицом  гипертоника  безразлично  посмотрел  сквозь  даму  на  жёлтые  фонари  за  окном.  Странно  как-то  начался  день.    Во-первых,  он  не  смог  дозвониться  своему  водителю,  который,  по   какой-то  сверхъестественной   причине   не  заехал  за  ним   рано  утром.   Впервые  за  много  лет,  ему,  генеральному  директору  приходилось  пользоваться   общественным  транспортом.   А  во-вторых,  уже  много  лет  он  не  чувствовал  себя  так  замечательно.  «Если  тебе  уже  за  сорок,  ты  проснулся  утром  и  у  тебя  ничего  не  болит,  значит,  ты  скончался» -  вспомнилось  мужчине,  и   вялая  улыбка   оживила  его   чиновничью  физиономию.    Будучи  по  природе  человеком  скорее  порядочным, нежели  негодяем,  выросшим  в   семье  потомственных  учителей,  с  ранних  лет  прочно  усвоивший  что  такое  хорошо  и  что  такое  плохо,  он  был  вместе  с  тем    достаточно  мягкотелым  и  трусливым,  чтобы   реализовать  всё  позитивное,  что  было  в  его  душе,  но  не  в  той  степени,  чтобы  не   дать  развиться   всему  негативному.   Пребывание    в  состоянии  постоянного  внутреннего  конфликта    рано    обернулось   для  него   стенокардией  и  гипертонической  болезнью.  После  пережитых  двух  инфарктов  он  не  выходил  из  квартиры  без  нитроглицерина, бросил  курить,  но всё  равно   порой  после  двадцати-тридцати  шагов  был  вынужден  останавливаться,  чтобы  передохнуть,  да  и  вчера  что-то   схватило… 

    На  перекрёстке  за  кинотеатром   бус  притормозил,  и  в  салоне  появился  новый  пассажир.     Прыщавый     подросток  лет  шестнадцати,   испуганно  озираясь  по  сторонам,   трясущимися   руками   шарил   по   карманам.   Расширенные   зрачки,  сухие  и  потрескавшиеся губы,  болезненно  ввалившиеся  щёки   делали  его  похожим  на героя   выпуска   криминальной  хроники,  посвященной   проблемам  опийной  наркомании.   Найдя  две  монеты, он  протянул  их  водителю  и    шатающейся  походкой  прошел  по салону,  плюхнувшись    в  аккурат  рядом  с  полной  дамой.    Та,  в  процессе  движения  маршрутки,  утрамбовалась  до  размера    полутора  сидений,  так  что  места  для   прыщавого  подростка   было  вполне  достаточно.  Взглядом,  исполненным  высшей  степенью  презрения,   дама  с  собачкой  попыталась  испепелить  негодяя,  но  тот   не   пепелился   ни   в   какую.
  -   Тётя,  а  чо  ты  такая  синяя,  а?  -  оценил   цвет   лица    соседки   юнец,  кадык  на  его  шее  произвёл  несколько  движений,  явно  свидетельствующих  о  том,  что  его  хозяин  сейчас   блеванёт,  причем,  скорее  всего  на  собачку  и  естественно  на  её  владелицу.   Глаза  тёти  источали  разящие  лучи,  прям,  как  гиперболоид  инженера  Гарина, но  пареньку    это  было  весьма   и   весьма   по  херу.    Он  только-только  обдолбился    героином,  причём    дозой, способной   убить    слона.  К   своему  собственному  удивлению,  подросток  не  чувствовал  ожидаемой  степени  кайфа,  только  ломка  прошла  совсем,  а  голова  прояснела  до  такой  степени,  какой  он  не  помнил  давно.  Тут  маршрутка  резко  притормозила  и  каждый  из  пассажиров,  ощутимо  приложился  к  находящейся  впереди  спинке  кресла.  Среагировал  на  торможение  только  гитарист.  Он  упёрся  ногами  в  какой-то  выступ  на  полу   буса  и   удержал  за  талию  свою  юную  соседку,  которая  ввиду  малого  веса  уже  готова  была  улететь  куда-то  к  лобовому  стеклу. В  который  раз  щёки   девушки  залились  краской,  в  который  раз  съеденной  жёлтым   светом  уличных  фонарей.  Или  чем-то  другим.  Словно  сердце  остановилось  в  груди  девушки,  и  дыхание  в  горле  тоже.  Она  не  чувствовала   ничего  кроме    сильных   рук    чуть  ниже   своих   рёбер. 

   В  салон    ворвалась  молодая  заплаканная  женщина  с  ребёнком  на  руках.    -  Помогите,  мне  срочно  нужно  в  больницу  -     прокричала  она.  Малютка  от  силы  трёх  месяцев  от  роду  хрипел  у  неё  на  руках,  его  открытый  ротик  и  синеющими  губками  судорожно,  по-рыбьи  ловил  воздух.   
  -  У  меня  -  маршрут. -  Холодным,  бесстрастным  голосом  произнёс  водила.  Все  остальные  молчали. 
  -  Слышь,  командир,  это  же  ребёнок  - прозвучал  в  тишине  голос  гитариста.
  -  Кто-кто,  а  ты  бы  уж  точно   ****ьник  не   открывал…-  угрюмо  бросил  водитель.  И  добавил,  уже  обращаясь  к  женщине:
  -  Дверь  захлопни  и  сядь.
  Маршрутка  рванулась  с  места,   как  «болид»   Шумахера.   За  окном  гирлянды  жёлтых  фонарей  замелькали,  как  кадры  в  кинофильме. В  наступившей  тишине  послышался  голос  дамы  с  собачкой:
  -  Это  возмутительно!  Водитель,  езжайте  по  маршруту!  А  Вам,  милая, вот  что  скажу: «скорую»  надо  вызывать,  если  заболели.  Тут  люди  на работу  опаздывают!
   Продолжил  тему   старший  лейтенант  Кондыбайло:
  -  Если  я  сегодня   опоздаю  на  работу, то  ты  завтра  отдашь  свои  права…В  лучшем  случае,  -  тяжеловесно    произнёс  он  тоном,  не  допускающим  возражений. 
 Ответом  было  молчание.  В  наступившей тишине  был  слышен  лишь  шум  работающего  двигателя да  частое,  хриплое  дыхание  ребёнка.

- Ты  понял? -  не  унимался   старший  лейтенант.  -  Ты  понял,  чо  я  сказал?  -   в  его  голосе  было  нечто,  дающее  понимание  того,  что  через  минуту  ментовский  табельный  «Макаров»  будет  разряжен  в  голову  водителя. 

- Закрой пасть,  ублюдок. Зачем  тебе  твоя  работа?  Ты  всё  равно  её  не выполняешь.  И  выходить  тебе  уже  совсем  скоро  -  низкий  прокуренный  голос  водилы  звучал, словно  из  преисподней.
            Даже  глаза  малолетнего  наркомана  на  минуту  прояснились.  А  вот  поросячесть   старлейевских   зенок  исчезла  напрочь,  уступив  место  какому-то  животному  ужасу.  Милиционер  ещё  раз  глянул  на  пятно  кетчупа  у  себя  на  груди,  потрогал  его  указательным  пальцем,  который  потом  зачем-то  лизнул.  И  вдруг  смертельно  побледнел,  а  на  лбу  у  него  выступила  испарина.  Если  выражаться  точнее,  то  при  других  обстоятельствах   все  окружающие  обратили  бы  внимание  на  это.  Но   жёлтый  свет  фонарей  поглотил   и   свёл  на  нет   и   бледность,   и  капельки  пота  на  ментовском   лбу…

           Прошло  меньше  минуты,  и  бус  притормозил  у   приёмного  покоя  детской  больницы.    Прислонившись  к  перилам  лестницы  из  девяти  ступенек  стоял  и  курил  совсем  молодой  анестезиолог  в   белом  халате  и  зелёном  колпаке.   Женщина  с  ребёнком  рванулась  к  дверям,  выпрыгнула   из  маршрутки  и  вдруг  обернулась.
- Спасибо.  Сколько  я  вам  должна?
- Пока  ничего.  -  От  голоса  водилы  буквально  холодило  внутренности. 
- Что  значит  пока?
- Это  значит  пока.  Платить  придется    через  двадцать  пять  лет.  А точнее  двадцать  пять  лет,  три  месяца  и  семь  дней.  А  сейчас  не  кипишуйте  попусту.  И  с  малышом  вашим  будет  всё  в  порядке.  Только  бросайте  этого  козла -  и  уходите  к  отцу  ребёнка.  Так  будет  лучше.  В  этом  мне  можно  доверять.

     Гробовая  тишина  была  в  салоне  буса,  когда  водила  вырулил  на  маршрут.  Три  квартала  жёлтых  фонарей,   отражённых  в  лужах  на  асфальте,   горящие   неоном   витрины,  шорох шин,  ровный  шум  двигателя.  Каждый  из  пассажиров  маршрутки  думал  о  своём.   Водитель  притормозил  у    рекламного  плаката.    Его  украшал        слоган  -  «Всё  пройдёт  -  пройдёт и  это,  мусор  был  и  канул   в  Лету…»   над полуобнажённой   девицей,   эротично  оседлавшей  пылесос,  словно  заправская  ведьма  метлу,  а  на  заднем  плане  слева  был  изображён   царь  Соломон  с  веником  в  руке. 
-  Пересадка  на  шестьсот   шестьдесят  шестой  маршрут, -  объявил  водитель, -   кому  надо – выходите. 
   На  сообщение  водителя  никто  не  прореагировал  -  очевидно,  такой  необходимости  не   ощущал  никто.  Но,   похоже,  что  некоторые просто  пока  что  просто  не  знали  об  этом.   Дверца  буса  распахнулась,  и  в  салон  вошли  два  дюжих  молодца,    в  прозекторских  фартуках  и  резиновых  перчатках  до  локтей.  У  одного  в  руке  был  окровавленный  кантор,  а  левый  глаз  другого   был  перевязан  чёрной  повязкой  на  пиратский  манер.    
      Дюжие  молодцы  сгребли  в  охапку  полную  даму,  легко  перетащив  её  через  оцепеневшего  от  ужаса  наркомана,  и  вывели   на   свежий   воздух,  где   у  обочины  был  припаркован   огромный,  выкрашенный  в  чёрный  цвет  мусоровоз.   Три  кроваво-красные  шестерки,  очевидно,  являлись  логотипом    спецавтохозяйства,    поддерживающего   санитарное  состояние  в  этом  микрорайоне,  поскольку   они  красовались  везде -  на  кузове,  дверцах    и  даже  рельефно  проступали  на  резине  покрышек.  Молодцы,   переглянувшись,   легко  приподняли  вопящее   стотридцатикилограммовое    тело   и     кинули      его   в   один  из   стоящих   около  мусоровоза,  готовых  к   погрузке   контейнеров.  Раздался  короткий  оргастический   всхлип,  завершившийся   звуком,  который  мог  бы  издать  центнер  холодца,  упав  на  гладкую  поверхность.  Ребята   в  фартуках,     ловко   захлопнув    крышку   и  дружно   крякнув,   водрузили  контейнер  на  грузовик.       Осиротевший  пёсик  жалобно  скулил,  забившись  под  сиденье  маршрутки. 

    «И  чо  меня  так  кошмарит?» -  загрузился    малолетний  наркоман,-   «Это  глюки,  или  на  самом  деле?  Во  попал  на  измену…»
 
      Когда    дюжие  молодцы   взялись  за   старшего  лейтенанта  ППС, тот  попытался  оказать  активное  сопротивление,  и  даже  потянулся,  было  за  табельным  «стволом».  Однако  короткий  хук  в  челюсть   с   характерным  хрустом  ломающейся   кости,    успокоил   ментовское  самолюбие,  через  минуту  погребённое  вместе  с  обладавшим  им  телом   под  крышкой  второго  контейнера,  немедленно  водруженного  на  мусоровоз.
      -   «Мусора» - то    как  в  тему  пристроили,   -   попытался  сострить  непонятно  почему    вдруг   развеселившийся    наркоман.     Гитарист  наблюдал  за  всем  происходящим  с  довольно  вялым  интересом  -  словно   всё  это  он  видал  и  не   раз,  с  таким   выражением  лица  просматривают  старый  клип  любимой  группы.   Девушка  с  длинными  ногами  хотя  и  боялась  в   степени,  соответствующей  ситуации,   но  мысли  её  были  заняты  дилеммой   -  как    поступить?  Прильнуть  лицом  к  плечу  спутника,  что  естественно  в  такой  ситуации  и  размазать  всю  свою  лореалевскую    косметику,  либо  не  делать  этого,  упустив  шанс,  но   сохранив   подобающий   экстерьер.      Генеральный    директор,   с   лицом   давно  остывшего  покойника   -   остекленевшим  взглядом  неподвижных  глаз   смотрел   на  входящих  в   салон  дюжих   молодцев.  Он  понял  всё.   Сам  встал,   вышел  из  буса,   подошёл  к  следующему  контейнеру  и  стал      карабкаться  в  него.  Один  из  молодцев,  даже  услужливо  подсадил  толстяка.  Через  минуту   и  третий    контейнер    занял   своё   место    на  мусоровозе.  Дюжие  молодцы  залезли  в  кабину,  грузовик  дрогнул  всем  своим  металлическим  корпусом,  из  выхлопной  трубы  вырвался  вонючий  дым.  Странный  мусоровоз  тронулся  и  быстро  набрав  скорость  пропал  в  жёлтом  свете  фонарей,  оставив  после   себя   смрад  в  осеннем   воздухе, а   на   асфальте  -    пятно   машинного  масла,  и  лужу   какой-то   ярко-алой   жидкости  с    лаково  поблескивающей  поверхностью. 
           Ещё  двоих  пассажиров   подобрал  по  дороге  хмурый  водитель.  Привыкшие  находиться  в  центре  внимания,  они  сразу  разрядили  обстановку  в  салоне.
Создатель  некогда  оскандалившейся   межбанковской  корпорации,  ныне  владелец  трёх  бензоколонок  и  одного  супермаркета  Валера   Зюзин,   более  известный  в  своём  кругу  как  «Валет»   со  своей   пассией  - двадцатидвухлетней  Настей,  победительницей  конкурса  «Мисс  Донбассуголь» -  довольно  очаровательной  особой, особенно  по   сравнению  с  её  главной  соперницей -  «Мисс  Криворожсталь»  прошлого  года.     Валера  был  в  во  фраке,  а  Настя  в  шикарном  вечернем  платье,  откровенном  настолько,  что  совсем  без  него  она  выглядела  бы  скромнее.    Богемно-паркетный    вид  новых  пассажиров  несколько  портили   входные  пулевые  отверстия  над  переносицей   диаметром  чуть  менее  сантиметра  и  выходные  в  области  затылка,   диаметром    сантиметров  в   десять.
 Ещё  одной  удивительной  особенностью  отличались  они  -  поразительным  жизнелюбием  и  общительностью,  даже  в   контексте  сложившейся  ситуации.   К  примеру,  попытались   рассказать  анекдот  про  покойников    длинноногой  внучке,   покончившей  с  собой   при  помощи   восемьдесяти    таблеток  бабушкиного   просроченного   радедорма,  к  тому  же,    только  что  осознавшей  факт  своей  смерти.  Анекдот ее   не  утешил.  Почему-то.  Как  не  утешило   и   то,  что    все  совершённые  в  жизни  глупости,  включая  самоубийство,  не  внесли  в  мир  того    критического    количества    энтропии,   которое  превращает  условно-бессмертную  субстанцию  в  наполнитель  для  мусорного  бака.      Наверное,  главной  причиной   остро  развившейся  депрессии   был  всё-таки  гитарист,  так  непохожий  на  всех  тех  парней, которые встречались ей  на  столь  коротком  жизненном   пути.  А  точнее,  тот  факт,  что   познакомилась  с  ним  тогда  только,  когда  апогеем  отношений  может  стать  лишь  столь  непопулярная  нынче  платоническая  любовь,  ведь   субстрат   для   плотских  утех   сейчас   остывал  где-то  в  ставшей  бесконечно  далёкой  реальности.   И  в  довершении,  она  узнала  от  этого,  мгновенно   сразившего  её   сердце   юноши,  что   даже   на  бестелесном  уровне,  всё  равно,  между  ними  ничего  быть  не  может,  ибо   есть  девушка,  другая  девушка,  которую  он  любит  больше  всего  на  свете,  больше  жизни.  И   только  ради  неё,  ради  своей  любви  к  ней,  он,  живой,  решил  отправиться  в   мир   мёртвых.   Ей  вдруг  стало  очень-очень  грустно,  ей  стало  жалко  себя,  свою  никчёмную,  в   сущности  жизнь,  а  ещё…  А  ещё  она   бесконечно  завидовала   той,  ради  которой  этот  парень  отправился  в   своё  авантюрное   путешествие. 
    Рассвело.   Погасли  жёлтые  фонари.   Когда  маршрутка  остановилась,  и  дверца  распахнулась,  приглашая  всех   выйти,  в  салон  ворвался  тёплый душистый  воздух,  наполненный  запахами  цветов  и  трав,  пением  птиц  и  журчанием  ручья.     Над  горизонтом  поднималось  солнце  -    в  его  лучах   блестели  капельки  росы  на  траве  и  листьях   деревьев   -  вокруг   и    до  самого  горизонта  простирались  цветущие  сады.  А  чуть  дальше  в  утренней  дымке  угадывались  очертания  далёких  предгорий.
- Пересадка  на  первый  маршрут -  объявил  водитель,  и  голос  его  показался  уже  не  таким  хмурым.  -  Для  инфантильных  душ,  не  успевших  оформиться  в   силу   объективных   обстоятельств,  в  том  числе  и  под  грубым негативным  давлением социума.
   По  всей  видимости,  никто  из  пятерых  пассажиров  не  смог  отождествить  себя  с  жертвой  негативного  воздействия  социума,  и  поэтому   прозвучало  пояснение:
   -  Наркоманы,  самоубийцы,  победительницы   ток-шоу  и  конкурсов  красоты  -  на  выход!
      Первым  поднялся  прыщавый  наркоман.  Оттенок  неуверенности  в   глазах  придал    его лицу  осмысленное  выражение,  но   интуиция  подсказывала  ему,  что  особых  проблем  не  предвидится,   да  и     весело  разукрашенный  автобус  с  огромной  единицей,  розовой  в  жёлтый  горошек,   выглядел  менее  безысходно,  чем  давешний  мусоровоз.    Чмокнув  в  щёку  своего  бой-френда,    Настя   последовала  к  выходу.  Она  именно  следовала,  или   шествовала,   иначе  невозможно  было  назвать  это  сложнокоординированное    содружественное   движение   ног  бесконечной  длины,  ягодиц,   плеч,   под   неподвижной    клеопатровской     головкой.   Она  элегантно  обернулась  напоследок,  и  выражение  тоски  на  мгновение  промелькнуло  под  густо  накрашенными  ресницами,  но  грустнее  всего  выглядело   пулевое  отверстие  над  переносицей,  ставшее   вдруг  похожим  на  третий  глаз.   Наташа,  так  звали    несчастную   жертву  суицида,  поднялась  и  с  тоской  посмотрела  на  гитариста  -  в  глазах  её  стояли  слёзы.   Никому  не  было  понятно   -   существовали   ли  эти слёзы  на  самом  деле,  или  были   продуктом  совокупного  бессознательного  пассажиров  маршрутки,   но  косметика  от   «Лореаль»  разноцветными  полосами  стекала  по  персиковым щекам,  и  девушке  это было  уже  решительно  безразлично.
 - Будь  умницей -  и  встретишь  его  в  следующей  жизни  -  обнадёжил  её  Валет.  До  того,  как  стать  бандитом  и  банкиром,    он  закончил  философский  факультет  университета  и  всегда  гордился  своей  способностью  отличить  Гегеля  от  Бебеля  в  любой  практически  степени  опьянения.  У    дверей   разноцветного  автобуса  девушек  и  наркомана  встречала   пухлая,   розовощёкая,  улыбчивая  женщина,  напоминавшая  нянечку  детского  сада   и   воплощённую   Рубенсовскую   красавицу  в  одном  лице. 
 - Валет,   я   тебе  на  спутниковый  звякну,  хорошо?  -    выкрикнула  Настя,  исчезая  последней    в   светящихся     салатовым   светом    недрах   автобуса.
         -  Ну  почему  длина  ног  обратно  пропорциональна  уровню  интеллекта?  -   поинтересовался  Валет  у  гитариста,  когда  маршрутка  тронулась  дальше,  прямо  через  васильковое  поле  по  направлению  к   далёким  предгорьям.   
         -  Не  согласен.  Я    встречал    случаи   гармоничного  сочетания  того  и  другого.
         -  До  сих  пор,  я  считал,  что  такое  может   возникнуть   лишь  в  результате   природных    аберраций.    
        -  Это  ты -  результат  аберраций  -  донёсся  голос  водителя,  -   выходи,  приехал.  Валера-Валет  понял,  что  ему  нанесли  смертельное  оскорбление,  однако  отягощённость  высшим  образованием  призывала    его    вначале  анализировать  ситуацию,  и  лишь  потом,  в  случае   подтверждения  предположений,   закатывать  обидчика  в  асфальт,  либо  сжигать  в  автомобиле  или  топке  крематория  -  на   выбор  клиента,  или  по  собственному    усмотрению.  На  этот  раз   расклад  получался   явно  не  в  его  пользу.  Валет  вздохнул  тяжело  и  тоскливо,  поднялся  и  поплёлся  к  выходу.  Поравнявшись  с  гитаристом,  он  протянул  ему  руку:
 -  Прощай,  братан.   Может,  свидимся  когда-нибудь.   
 Бус  стоял  на  берегу  большого   озера.  В   зеркальной  глади  его   воды,  прозрачной  как  слеза,   отражались  плакучие  ивы.   Невдалеке  стоял  бревенчатый  домик  в  стиле  заброшенной  среднерусской  деревушки.   Валет  вопросительно  посмотрел  на  водителя.
   -  Мне  -  туда?
   -  Ну,  больше,  получается   некуда.  Понимаешь,  были  планы  оприходовать  тебя  в   мусоровоз,  да  вот   обломались  -  неувязочка     вышла.    Угораздило  же  тебя  перечислить  эти   триста   лимонов    грин,  да     ещё  и  проконтролировать  их  целевое  использование  на  закупку  оборудования  для  детской  областной  больницы?   Ты  представляешь,  что  ты  натворил?    Теперь  реанимационное  отделение  оснащено,  как  клиника  гарвардского  университета,  а   областное  управление  здравоохранения  получило  один  большой  ***,  который  теперь  всем  составом   сосут  по-очереди.  Обычно  получалось  как  раз  наоборот.  Теперь  сотни  детских  жизней  будут  спасены.  Например,  час  назад  в  известной  мере  благодаря  тебе,  в  этой  самой  реанимации  выжил  ребёнок,  который  через  тридцать  лет  станет  новым  мессией…
 Результатом  всего  этого  в  твоей  земной  жизни  ты  получил  пулю   в  лоб,  а  здесь   -   это  озеро,  дом…
      -  И  это  что,  навечно?  -  с  явной  тоской  произнёс  Валет,  выходя  из  буса  и  тревожно  озираясь  по  сторонам. 
      -  Ответы  на  такие  вопросы  лежат  вне  области  моей  компетенции  -  ответил  водитель  и  захлопнул  дверь.
        Было  далеко  за   полдень,  когда  маршрутка,  преодолев  хитро   закрученный,  словно  в  петлю  Мёбиуса,  серпантин,   остановилась    у   мрачноватого  на  вид  замка,  являвшего  собой  дичайшую   смесь  архитектурных  стилей.  Водитель  открыл  дверцу:
  -  Выходи,   музыкант.  ТОТ,  КОТОРОГО  ТЫ  ИЩЕШЬ,  ждёт  тебя  в этом  замке.  А  я  подожду  здесь.  Удачи!

                ***
   
 
      Ближе  к  вечеру  маршрутное  такси  № 359  отправилось  в  обратный  путь,  чтобы  утренним  рейсом  на   5.30   забрать  новых  пассажиров.    Понятное  дело,  что  вечером  машина  гонялась  порожняком.   Но  в  этот  раз   в  салоне  оказалось  два  пассажира.   С  двумя  билетами  на  обратный  путь.  Такого,  конечно,  не  бывает,  попросту  не  может  быть,  потому  что  не  может  быть  никогда,  но  на  этот  раз  было  именно  так.   Рядом  с  гитаристом,  прислонившись  к  его  плечу,  сидела  дивной    красоты  кареглазая   девушка  с  длинными  каштановыми  волосами.     Ему  удалось  это  сделать.  Ему  удалось  уговорить  вернуть  свою  любимую,  хотя  это  казалось  невозможным.  Хотя  почему  бы  и  нет?  Ведь  что-то  подобное  однажды  уже  произошло.