Про Часы, Музу и старого Кота

  Жил на свете один Сказочник. Конечно, был он бедным, как и почти все сказочники на свете, но что-то внутри мешало ему бросить свои затеи и стать, к примеру, нормальным булочником или сапожником. Жил он в маленькой комнатке на чердаке, где хранились его несметные богатства: железная кровать с жестким матрасом, старые механические часы в виде домика, доставшиеся ему в наследство от бабушки, и толстый пушистый кот, который был главным слушателем его сказок. Конечно, еще у бедняги были трубка для курения и настоящее гусиное перо, без которых он не считал себя настоящим Сказочником. Целыми днями он пропадал на улице – работал то дворником, то грузчиком, то продавцом газет, ведь его сказки уже давно никто не покупал.
– Ах, где же моя муза, – порой вздыхал он, сметая с тротуара сухую осеннюю листву.
  Но, несмотря на все то, каждую ночь Сказочник зажигал свечу, обмакивал в чернила свое гусиное перо и испестрял один за другим пожелтевшие листы бумаги, хоть и большинству из этих листов было уготовано закончить свой век в мусорной корзине.
  Так день сменялся ночью и наступал вновь, деревья сбросили свою легкую осеннюю одежду и теперь щеголяли в теплых белых шубках, а в жизни Сказочника по-прежнему ничего не менялось…
– М-да, – изрек однажды вечером старый пушистый Кот, когда его хозяин пришел таким усталым, что уснул, едва коснувшись кровати. – Совсем измучился, бедолага. Не клеится у него все, не клеится, а ведь бывало раньше, за одну ночь мог написать столько, что и за день не успевал рассказать. У меня тогда даже уши вяли, не в обиду ему будь сказано. А потом его муза куда-то исчезла, как в воду канула. Уж не случилось ли что? Может, простудилась или попала в пасть лягушке… Снова уши вянут, только теперь уже от тишины. В последние дни как-то совсем тихо стало, тише, чем обычно.
– Все потому, что сломался мой маятник, – отозвались ему стоящие на полке Часы. – А хозяин этого, похоже, даже и не заметил. Никогда не смотрит в мою сторону, даже обидно. Так пылью покрылся, что и не разглядишь, идут стрелки или стоят. Да и у него голова вся в пыли, ты только посмотри!
– Это не пыль. – Кот прыгнул на кровать и погладил лицо уснувшего Сказочника своим пушистым хвостом. – Такое иногда случается с людьми, если им больно, или одиноко, или прошло слишком много времени. Ведь и я уже не такой черный, как раньше…
– И несчастий от тебя гораздо меньше! – вдруг раздался чей-то звонкий серебристый голосок.
 Темная чердачная комнатка осветилась золотистым сиянием, которое излучала крошечная фигурка, скользящая по воздуху. Наконец, она застыла на мгновение, и этого оказалось достаточно, чтобы хорошенько ее разглядеть. Это была очаровательная леди не более дюйма ростом, с волосами цвета весеннего одуванчика и парой прозрачных, как у стрекозы, крылышек за спиной.
– Ах ты, негодяйка! – взвыл старый Кот. – Где тебя носило?! Наш хозяин тут совсем извелся, а ей хоть бы что! Порядочные музы так не поступают!
– А я девушка весьма неординарная, – заявила Муза. – И к тому же сама себе хозяйка. Да, теперь все именно так! Мне жаль тех лет, которые я потратила на этого неудачника. Завтра же улетаю в Париж в поисках работы, а вы ищите себе другую музу.
– Да где же их найти, – удивились Часы. – Не залетают же они в дом, как мухи.
– Почему же, – возразило златовласое создание, слегка взмахнув своими ажурными крылышками. – Залетают, только надо открывать пошире окно.
– Ну и катись отсюда, бесстыдница, – фыркнул Кот. – Глаза бы мои не смотрели на твою наглую мордашку!
– Не спеши прощаться! – рассмеялась Муза и показала ему язык. – Завтра утром еще залечу а минутку, а после – прямой дорогой в Париж!
  С этими словами она ловко дернула Кота за усы и быстро упорхнула прочь.
– Посмотрим, посмотрим… – злорадно прошипел старый Кот. – Посмотрим, как эта своенравная девица устроится в Париже, слишком уж несносный у нее характер. Так на чем я остановился? Ах, да, на том, как было раньше. Так вот, лет десять назад я был бравым котом, сколько на своем веку я пережил приключений, сколько разбил дамских сердец! Если бы я мог рассказать обо всем хозяину, он наверняка написал бы целый роман. Жаль, люди не понимают того, что мурлычут коты…
  Но Часы его уже не слушали. Они молчаливо стояли и думали о чем-то своем.
  Так прошла еще одна ночь.
– Слушай, друг, – сказали Коту Часы, когда за окном только-только начало виднеться красное зарево рассвета, – сотри-ка с меня пыль, а то я уже кажусь не деревянным, а мраморным.
  Старый Кот с трудом вскочил на полку, которая чуть не оборвалась под его весом, вытер пыль пушистым хвостом и от этого громко чихнул.
– Теперь вот что, приятель, – продолжили Часы. – Переведи стрелки на время без пяти час и раскачай маятник.
– А смысл? – усмехнулся Кот. – Все равно этот маятник вскоре остановится, не забывай, что он сломан.
– Знаю, знаю. Но только не спорь со мной, а быстрее все делай. Ведь она должна вскоре прилететь.
– Что ты задумал? – насторожился старый Кот.
– Увидишь, – загадочно пообещали Часы.
  Действительно, не прошло и минуты, как в окно влетела маленькая Муза и уселась прямо на край железной кровати, где спал усталый Сказочник.
– Значит, улетаешь, – недовольно проворчал Кот, глядя на нее одним прищуренным глазом.
  Муза кивнула и рассмеялась своим колокольчиковым смехом.
– Подождала бы немного. Одна довольно известная газета заказала хозяину написать сказку. Вот вдохновила бы его и летела бы в свой Париж. А у хозяина, глядишь, тогда дела и сами потихоньку бы пошли.
– И не подумаю, – дерзко заявила Муза, и взгляд ее упал на Часы. – Ой, что это?
  Странно, но за все время ее нечастых визитов в эту чердачную комнатку она впервые заметила, что Часы, стоящие на этой полке – не просто часы. Их циферблат с треснувшим стеклом красовался на маленьком деревянном домике. Домик обвивали изящные железные розы с сохранившейся кое-где позолотой, а охраняли его посаженные на цепи трехголовые львы.
– А что это за окошко? – поинтересовалась она.
– О, когда раздается звон часов, оно открывается, – ответили Часы, – и там можно увидеть заточенную в этом тереме прекрасную принцессу.
– Принцесса? – удивилась Муза. – Это любопытно.
– Сейчас я как раз должен объявить новое время, – продолжали Часы, хитро поглядывая на Музу. – Окошко откроется, и ты сможешь увидеть, что там.
  Длинная стрелка на циферблате коснулась отметки двенадцать, а большая оставалась на единице. Наступил час дня, или час ночи, хоть такое время показывали только старые Часы, а на самом деле было около шести утра. Окошко распахнулось, и любопытная Муза сразу же туда влетела.
– Эй, где тут принцесса? – недовольно воскликнула она. – Я вижу только старый часовой механизм!
  Но было уже поздно. Часы пробили ровно один раз, и окошко захлопнулось, оставив Музу своей пленницей.
– Это же безобразие! – донесся звонкий голос из деревянных Часов. – Я буду жаловаться!
– Жалуйся, жалуйся, – довольно промурлыкал старый Кот. – Вот только посмотрим, кто тебя здесь услышит. Подождем… – и он лукаво подмигнул Часам, которые снова перестали тикать и теперь молчаливо стояли на полке. 
  Наконец, холодные, но ласковые лучи осеннего солнца стали щекотать веки и нос бедного Сказочника. Он встал и потянулся. У его ног сразу стал тереться толстый пушистый Кот.
– Ну что, дружище, – сказал он и взял Кота на руки. – Сейчас твой хозяин снова пойдет искать нам денег на кусок хлеба и шкурку колбасы. Знаю, что тебе здесь скучно одному, но ничего не поделаешь, жизнь есть жизнь.
  Старый Кот что-то невнятно мяукнул, но человек не обратил на него внимания. И тогда Часы поняли, что ждать больше нельзя. Невероятным усилием они сдвинулись с места и упали с полки на пол. Раздался звон, треск, и старые Часы разлетелись на кусочки. Сказочник склонился над осколками, и на мгновение его добрые серые глаза встретились с голубыми глазами Музы. Потом же маленькая прелестница, еще раз выкрикнув: «безобразие!», быстро выпорхнула в окно.
– Мои старые часы, – вздохнул Сказочник и стал подбирать то, что от них осталось. – Сколько лет они мне исправно служили! А ведь я только сейчас заметил, что они имеют форму домика. Да, да, маленького лесного домика, увитого плющом и золотыми розами. И в этом маленьком домике наверняка томится прекрасная принцесса, которую здесь заперла злая ведьма и приказала сторожить ее вот этим трехголовым львам… Постойте-ка, ведь из этого может получиться чудесная сказка! Я сяду за работу прямо сейчас!
  И действительно, Сказочник сел за поломанный стол, взял свое белоснежное гусиное перо и начал исписывать страницу за страницей, просидев так до самого вечера.
  А через несколько дней пошел настоящий зимний снег.
  Сказочник все реже выходил на улицу подметать двор или продавать газеты и все чаще писал свои волшебные сказки. Конечно, в эти минуты он был задумчив и мочалив, но его толстому пушистому Коту не было скучно. Ведь старые Часы вовсе не погибли! Правда, теперь это были уже не часы, так как циферблат и механизм совсем истерлись, и пришлось их выбросить. Но зато хозяин вновь склеил домик, розы и трехглавых львов и превратил их в чернильницу, которую покрыл позолотой и оказывал ей честь, макая в нее свое роскошное гусиное перо.
– Я совсем неплохо чувствую себя в новом виде, – говорила Чернильница. – Теперь с меня хоть стирают пыль и удостаивают всяческого внимания.
– Скоро мы все заживем по-новому, – отзывался старый Кот. – Новая комната, новая мебель, настоящая керосиновая лампа…  Наконец-то у хозяина дела пошли на лад, и лично мне это нравится.
  И деревянная Чернильница всегда соглашалась с ним.
  …А снег все кружился за окном, рисуя узоры на окнах и укутывая ночной город своим молочным покрывалом. Но вряд ли кто-то замечал, что среди танцующих снежинок особенно выделялась одна, самая большая и сияющая. И если хорошенько присмотреться, то можно было различить в этой снежинке крошечную девичью фигурку с золотыми волосами и голубыми ажурными крылышками. Жаль, но люди не могли этого увидеть, поскольку видеть это им было не дано.
–  Париж, Париж… – фыркнула Муза и отбросила со лба мокрую от  снега  челку. –  И у кого только язык повернулся сказать, что в этом несчастном Париже можно найти работу для такой незаурядной девушки, как я! Нет, вернусь-ка я домой, пока еще совсем не превратилась в ледяную сосульку. Улетела на свою голову – тоже мне, Париж!
  И златовласая Муза, взмахнув своими крылышками, вспорхнула над уснувшими домами и направилась туда, где все еще светилось в темноте маленькое чердачное окошко.



10 – 12 января 2003 г.