Моя оборона посвящается онлайн-игре quotсмутные вр

МОЯ ОБОРОНА




«И опять этот вечер и ветер,
И эта луна,
Мне кажется, я вижу тебя,
Но это отрывок из сна…»
Виктор Цой

Инквизиции «Смутных Времен» посвящается... 

1.
Я часто вижу это странное, наполненное непостижимой красотой, и манящее потусторонними тайнами поле. Вот и сейчас, я стою посреди него. Где-то за дымкой виднеется темная зелень ельника, но до него далеко. Мне еще не разу не удавалось пройти поле до конца, пересечь его, и добраться до живого леса, где ветви скроют и защитят. Защитят от кого? Я и сам не знаю от кого, но здесь, посреди этого странного поля, я чувствую себя беспомощным, словно пешка на шахматной доске, готовая в любую минуту оказаться сжатой пальцами бездумного игрока.  Делаю шаг, хотя знаю, - все старания тщетны, и не добраться, не добежать  до леса, как и раньше. Трава хрустит и лопаясь осыпается под ногами. Ее острые концы царапают кроссовки, но нисколько не ранят ног. Удивление прошло еще тогда, в первый раз. Теперь я принимаю все как должное, и не обращаю на нее внимания, а только бегу и бегу вперед, имея безрассудную надежду успеть, добежать до конца этого поля и укрыться в сумерках леса. Главное не упасть, иначе острые шипы проткнут все тело, и тогда будет уже не встать, не подняться. Я осторожен. Еще ни разу не падал, но всегда с ужасом думаю, что однажды могу поскользнуться и тогда, второго шанса встать уже не будет никогда. Тихий кошмар вдруг внезапно кончится, и что тогда? А тогда настанет совершенно непонятная неизвестность которая растерзает всю мою прошлую жизнь не оставив даже лоскутков воспоминаний. 
На минуту останавливаюсь, лес кажется немного ближе, но только совсем чуть-чуть, почти незаметно. Ногу больно жжет. Все-таки, я поранился. На стекло травы, тонкой струйкой стекает  кровь. Но поле не принимает ее, не впитывает в себя. Тут даже нет земли, а только одно стекло. Странное место, неизвестного и непонятного происхождения, даже ветер не в состоянии расшевелить его застывшую на веки траву. Я пытаюсь вспомнить, как и почему я здесь, но не могу, ибо неизвестность уже порывает мои мысли, развевая не рожденные воспоминания в разные стороны. До леса еще далеко, но теперь мне уже не до него. Я растворяюсь, превращаюсь в воздух, в эфир и покидаю этот непонятный мир. Просыпаюсь.


2.
Лекцию по аэродинамике заменили. Здесь, в актовом зале собрался, наверное, весь институт. У трибуны стоял ректор, несколько преподавателей, и еще двое незнакомых людей. Зал шумел.  Пока не подтянулись все студенты из соседних корпусов, к трибуне никто не поднимался. Прошли десяток томительных минут ожидания, прежде чем ректор объявил о причине, по которой были отменены все лекции:
- Уважаемые курсанты, сегодня к нам в гости пришли двое товарищей, - директор посмотрел в сторону незнакомцев, - из одного очень серьезного ведомства.  Они расскажут нам о мерах предосторожности, которые все мы должны соблюдать. Только наша бдительность сможет помочь общему делу, и предотвратить новые несчастья.
Сказано было громко, но непонятно. Следом за ректором, на трибуну поднялся один из незнакомцев. Второй так до конца мероприятия оставался внизу. Откуда пришли к нам гости, так никто и не узнал. Возможно из МВД, но, скорее всего из ФСБ, или из Министерства Обороны. Почти два часа хмурый незнакомец в сером костюме рассказывал, как примерно выглядят террористы, объяснял их тактику, и делился некоторыми приметами, по которым их можно определить в толпе. Далее, шли объяснения о том, что в таких случаях мы должны предпринимать. В какой позе встретить возможный взрыв, и как укрыться от ударной волны, как позвать на помощь, - но это в самой худшей ситуации.  Если шахиды окажутся рядом, в толпе, то самое важное не давать им сцепить руки. Клемы крепятся к запястьям, и если успеть обезвредить смертника до этого, то следующим делом нужно попытаться нейтрализовать страхующего его напарника, и призвать других на помощь. Мы сидели и слушали этого человека, принесшего вместо отмененной лекции по аэродинамике, тревогу.  Война, затеянная где-то далеко на юге, практический в другом мире, теперь пришла и в наш город, и проникла сюда, в актовый зал института. Конечно, это произошло уже давно. В новостях, да и просто на улицах, и городском транспорте говорили об этом, писали в газетах и крутили записи по радио. Но все равно, опасность была где-то рядом, но не здесь, и не сейчас. Она словно кружила поблизости, но никогда не касалась, не была столь очевидной, и будто что-то всегда успокаивало, - с тобой - никогда, только не с тобой. Но теперь, все было ни так. Куда то растерялась и развеялась вся прежняя беспечность, улетучилась, как тот полузабытый сон.  Именно тогда, после лекции в актовом зале, пробралась ко мне настоящая тревога, именно тогда я почувствовал, что такое настоящая опасность, и узрел что фобии перерастающие в массовый, но едва скрываемый психоз, всякий раз, когда спускаешься по эскалатору метро, или протискиваешься в набитый битком автобус, терзают не меня одного. Испуг и ожидание чего-то страшного читался в глазах многих, особенно тех, кто был постарше.      




3.
Это произошло неделю назад, а может быть чуть больше или меньше. Сейчас это не имеет значения.  Мир вокруг изменился, но главное – изменился в этом мире, я сам.
Троллейбус, катил по мокрому от непрекращающегося который день дождя асфальту. Когда она вошла в вагон, я отметил по лицам спутников, что лекции о шахидах читали не только в нашем родном ВУЗе. Почему-то сразу притих горланивший еще минуту назад развеселые песни мужик, в испачканной собственной блевотиной куртке. Перестали кривляться и стучать друг друга по спине два школьника у передних дверей. Казалось, даже водитель повел свой троллейбус тише, осторожнее, боясь, лишний раз встряхнуть, опасный груз. Все замерли, оцепенели в немом ужасе. Все смотрели только на нее. И она понимала это, она была спокойна. Я подумал, что это очень удивительно, когда вот так, по улицам большого города может идти женщина, укутанная во все черное, туго обвязанная платком, и быть может таящая под подолом, припрятанную от любознательных прохожих, а заодно и всех спецслужб мира, вязанку смертельных пакетов. Но женщина в черном, стояла спокойно, возможно, просто медлила, наслаждалась тишиной цепенящего страха.  И я неожиданно для самого себя засмеялся. Смеялся громко, и от души. Смеялся над испуганными людьми, судьба которых странным образом свела в вагон промокшего троллейбуса. Кто знает, наверное, меня приняли за ее сообщника, но не нашлось посмевших прекратить мой смех, и никто не бросился на эту странно, не по нашему одетую женщину, чтобы сдержать ее руки, готовые оборвать судьбы многих, и привнести в этот искалеченный мир еще больше горя. На следующей остановке страх вымел из хлипких дверок троллейбуса всех пассажиров. В салоне остались лишь мы вдвоем.  Пустой, необычно для такого времени троллейбус катил нас дальше. Мы так и не сказали друг другу ни слова. Я просто смотрел в осыпанное каплями дождя мутное окно, и лишь краем заметил, с каким интересом наблюдает за мной эта женщина. Что она при этом думала, куда ехала, кем была, - для меня это так и осталось тайной. Но хотел ли я получить эти ответы? Нет, мне было просто равнодушно. Зато я точно знаю, как поступил бы еще три дня назад. Я сделал бы все так, как инструктировал нас хмурый человек в сером костюме. Теперь все по-другому.

4.
Играл в «Смутные Времена» до четырех часов утра, а теперь засыпаю прямо на ногах. Путь до института; на трамвае, потом метро, затем троллейбус. Все как обычно.
Эскалатор уносит вниз, в глубину. Цепочка людей, спешащих на работу, учебу, по делам.  Очередь в подземку стоит организованно, и тихо. Кто-то проносится мимо, спешит. Вот друг за другом проскочили трое милиционеров в бронежилетах. Они теперь все в бронежилетах, ну почти все. Город стал другим, не своим, опасным.
Резиновая лента поручня как обычно бежала вперед быстрее. Я перехватил ее рукой. Движение  почти машинальное, бесконтрольное. Что-то неприятно впилось, ужалив палец. Отдернул руку. Так и есть, не показалось! Из мизинца тонкой нитью сочилась кровь. Под поручнем жвачкой прилеплена игла от шприца, и аккуратно свернутая записка. Торопливо сунул их в карман, потом посмотрю. Но в душе похолодело, я понял все и так. Захотелось обернуться назад, посмотреть на тех, кто за спиной, но встретится взглядом, прочитать то, что в их глазах, я был не в силах. Определенно они видели, по крайней мере, тот, кто стоял сразу за мной, наверняка все видел. Что в нем сейчас; злорадство, сочувствие, страх, что? Так и не решившись повернуться, я  ждал и ждал, пока медленная лента спустит в самый низ. И только после того, как ступеньки сложились в ленту, перед самым выходом на платформу, украдкой, боязливо, будто смотрю в глаза человеку, перед которым виновен во всех мыслимых и немыслимых грехах, - обернулся. Это оказалась девочка, лет десяти. Она поймала мой взгляд. Интерес, - вот что читалось на ее лице. Да, она все видела! Но о чем она думает сейчас, мне было уже неинтересно. Скорее всего, она думала о моих мыслях, о той новой для меня реальности, которая наступила так быстро и внезапно, так вероломно обрушила все мечты и надежды, и развернула реку жизни вспять. Я вырвался из несшего нас потока, и встал у подземельного киоска торгующего литературой. Тупо перечитал заголовки нескольких книг. Потом осторожно обернулся по сторонам, не наблюдает ли кто за мной. Все были заняты своими делами, девочки уже не было. Осторожно, чтобы не наколоться второй раз, вынул плотно сложенную бумажку. Впрочем, опасаться иглы теперь не было никакого смысла. Записка, так и есть. Мелкими буквами, было написано: «Поздравляем! Добро пожаловать в мировую семью ВИЧ инфицированных! Вы только что стали одним из нас!»  Слабость в ногах, кружение головы, тело обмякло и меня поволокло на пол. Этого не может быть! Хотя я знал, - может. Об этом предупреждали, писали в газетах, говорили в метро и в институте. В городе появились маньяки, крепящие иглы и даже шприцы в людных местах. За месяц, по приблизительным подсчетам они заразили более пятидесяти человек. Но меня это не касалось, было совсем неважным, вроде террористов, захвативших театр, больницу и школу, взорвавших дома и метрополитен. И вот теперь… Я сидел у киоска, мимо спешили люди, они бежали по своим делам, улаживать мелкие и глупые проблемки, а я просто сидел и тупо смотрел им в след. Никто не подошел, и не спросил что со мной, да кому это теперь нужно? Потом я сунулся в вагон. Одной рукой я держался за иглу, стараясь никого случайно не задеть. Состав мчал по тоннелю, уносил прочь в неизвестность. Я проскочил переход на другую ветку, и теперь ехал куда-то на окраины. Вагоны причалили на очередную станцию. Прокопченная, и еще не отмытая от гари и дыма, она напомнила мне, - здесь совсем недавно был взрыв. Да, именно после этих событий нас и собирали в актовом зале. Второй вагон. Тогда разнесло второй вагон. И вот сейчас, я еду во втором. Короткая остановка, двери с шипением схлопываются, вагон дергается дальше в путь. Но никто не спешит сесть. Все пассажиры стоят. Минута памяти и молчания. Так проезжаем до следующей станции. Я  больше не могу, выхожу, выскакиваю наружу, прыгаю на шлейф втягивающих наружу, на свет и воздух ступенек.  Как же мне жить то дальше, и что делать? В больницу, к врачам? А чем они теперь помогут? Нет, сначала все узнать самому! Нужно в библиотеку. Или нет, к черту знать! В киоск, надо купить водки, много, очень много водки, и обратно домой. Там холодно и никто не ждет. Только домой, быстрее от этого кошмара, скорее, скорее…

5.
В институте меня не видели уже вторую неделю. Ходить туда, нет никакого смысла. Я уже никогда не стану летчиком, скоро я превращусь в труп. В начале в ходячий труп, потом в окончательно мертвый. Впрочем, я уже теперь им являюсь, только этого не заметно. Сейчас все, как и прежде, иммунная система еще жива, еще не выдохлась, борется сопротивляясь вирусу. Надолго ее хватит? Месяца на три-четыре, может быть на пол года, потом начнется. Но я спокоен, уже спокоен. Алкоголь сделал свое дело, - я уже не тот ушибленный страхом и оказавшийся вдруг беспомощным студентик-курсант. Я принял судьбу, и спокойно проживу столько, сколько позволит Бог. С Наташкой все покончено, она еще звонит, пытается выяснить, что произошло. Не верит, что я нашел другую, и правильно делает. Но, правда, - гораздо страшнее, я не могу ей признаться. Пусть лучше ненавидит, чем жалеет. Но она не может ненавидеть, Наташка. Она может только любить, - бедная. Я много читаю, узнаю о СПИДе все больше и больше. Вроде есть лекарство, но толком никто не знает. Оказывается в Центральной Африке, есть люди, которые нормально живут с ВИЧ, и он их милует. Организм вступает с ним в симбиоз. Вирус становится единым целым организма, но не вредит ему. Чудеса! Не хочу больше об этом ничего знать!  Теперь целыми днями я ускользаю в «Смутные Времена» - виртуальный сказочный мир. Здесь и только здесь я проведу остаток своих дней. Дурацкий и глупый ник которым я регистрировался, - ТУ-134. Вначале хотелось придумать что-то более красивое и оригинальное; Турбулентность, Угол Атаки, но выбрал именно ТУ-134. Кратко, и понятно.
Надеть мнемоюсты, легкий гипноз, и я уже там, скольжу по просторам  сказочных городов, встречаясь с такими же сумасшедшими, как и сам. Каждый герой, - реальный человек, реальная жизнь, судьба. Что значит эта игра для каждого из них? Я не знаю точных ответов, да они и не нужны. Погружаюсь.

6.
Магазинчик, собственно даже не магазинчик, а так, - небольшой, латанный серебристого цвета металлическими пластинами киоск, стоит неподалеку. Идти минут пять. Был там всего ничего, а вышел – на улице темь. Осенью вечер, накрывает быстро. Нащупал сквозь свитер нужную кнопочку. Щелчок, и мир вокруг окунулся в музыку. Но мир этого не знал.   Мои наушники не так сильны, чтобы донести ее. Мне нравятся старые песни. Под ритмы электронной музыки, голос из прошлого пел:

Мне не понять, где ты сейчас,
Я замерзаю на ветру.
Холодный город превратил любовь в скелет,
Оставив только странный след,
Холодный след.
   
И вновь над городом туман
И как в окне висит тот плед
Опять все тихо - это кто-то все увез,
Оставив только странный след,
Холодный след.


Давно забытая, и случайно отыскавшаяся в груде старых вещей кассета. Когда-то я так любил эту группу, но так давно! Как она называется? «Технотроник»? Нет, не так... Вспомнил! «Технология»! Как давно это было, лет пятнадцать назад...

Но странный город мне не ответил,
Куда идти под шорох шин.
Ищу тот след, но вижу тени
От серых зданий,  людей и машин.
 
Я захожу в пустую дверь,
Экраны, радио в ответ...

Сквозь маленькие, но звонкие наушники пробился визг. Где-то рядом иначе я бы не услышал.
- Помогите! – воззвал женский голос. Не ослышался?
Сдернул «ушанки», да, так и есть! Вон там, слева в кустах, на земле, в опавшей листве, идет возня. Бегу туда, треща сучьями, вламываюсь вперед. Мы всю жизнь чего-то боимся; упустить, прогадать, опоздать, подставить левую щеку... 
 Третий лишний! С ноги, наотмашь, с силой бью по тому, кто лежит сверху.
Оковы страха держат нас рабами, делают зависимыми от страстей и желаний. Главное – не потерять, удержать свое, не подпустить других.
 Попал правильно, по ребрам. Разделил темный комок на два. Тот, кто лежал сверху, поднимается на ноги, между делом принимая второй пинок.  Вторая часть, отползает в сторону, шурша павшей листвой. Это – девушка. В темноте не разглядеть их лиц, но на секунду, на мгновение, мне показалось, что девушка - это моя Наташка! Что она здесь делает? Новый взмах ноги, на сей раз в пустоту. Противник успел увернуться.
Собственная жизнь дороже, свой успех ближе. Ничего не замечать, в помощи отказать. Хулиганы разберутся сами... Это дело не наше! Быть незаметным.  Нам есть что терять... Гордыня – термит, проточивший душу.
Его очередь. Почему медлит? Боится? В темноте блеснула сталь. Шаг вперед, даже не шаг, - выпад фехтовальщика. Теперь мой уворот. Незнакомец чуть старше меня, темная одежда, лицо и руки исцарапаны в кровь.
- Постой! Лучше беги! – кричу я ему. – Попадешь по мне, измажешься кровью, а у меня СПИД.
Противник молчит, но медлит, оценивает слова. Прикидывает варианты развязки. Да, так просто уйти ему, я уже не дам! Это понятно. Блефую? Может быть, даже, скорее всего. Тогда резать, колоть, а там дальше хода, за дома, по широким мрачным улицам петлять, во дворы, в закоулки, и затаиться...
Девушки уже нет. Подхватив сумку, она исчезла так быстро, так незаметно! Наташка...
Вторая попытка подковырнуть, на этот раз в живот. Перехватываю руку, но поздно... Сталь вносится, терзая плоть, и застревает. Кровь брызгами исторгается наружу, омывая врага. Ну вот, теперь и ты... Добро пожаловать во всемирную семью...
Подсекаю еще ударом в ногу. Фехтовальщик пригибается, и, уклоняясь, выходит влево. Пятится. Но я уже вне игры. Жму рану. Где же боль?  Я один.  Совсем быстро, и так легко!
Но лишь потеряв все, - мы обретаем собственную свободу. Кто это сказал? Сократ? Аристотель? Экзьюпери? Финчер? Теперь не важно даже это! Мне уже нечего терять, - я свободен!
Домой, там позвоню в «скорую». Дойду ли? Дойду, рана глубокая, финка торчит по самую рукоядь, но ножик небольшой. Успею. Главное не трогать, оставить, как есть, пусть теперь послужит пробкой, удерживая кровь. Приходит боль. Чем утолить?  Свободной рукой припяливаю наушники. Это уже совсем другая песня: 

Время, как прежде, нас не ждет,
Ночь тянет за собой на дно воспоминаний.
Небо расплакалось дождем,
Разбитое грозой, оно уже не с нами.


Древний, как мир твоей души,
Хранитель тишины звенит семью ключами,
С кем ты здесь в каменной глуши,
Лишь вечные дожди холодными ночами.


Закрытый подъезд, ключи не слушаются в руке, лестница наверх, третий этаж, и снова ключи.

Вечность - движение вперед,
Другими мы найдем твоих дорог начало.
Верь мне - мой город не умрет,
Забытый под дождем нелепо и случайно.

Город без неба и земли,
Без солнца и луны, заброшен и не нужен.
Тонет хранитель тишины,
Под тоннами воды хоронит наши души.


Дом. Струйки крови на лестнице, надеюсь, не привлекут собак и кошек. Подбираюсь к аппарату. Томительные секунды...
- Алло! Центр скорой помощи. – На другом конце провода, серьезный женский голос.
- Здравствуйте! Меня на улице ударили ножом.
- В какую область?
- Живот.
- Как давно?
- Пару минут назад. Я живу недалеко, дошел и вам позвонил.
- Сколько вам лет?
- Двадцать шесть.
- Ваш адрес?
Называю адрес, имя и фамилию. А потом... Перед самым концом разговора:
- И еще.. У меня СПИД, будьте осторожны.
- Поняла вас, спасибо. Машина уже выехала. – В голосе никакого удивления и тревоги. Неужели для них это уже обычное дело? Неужели???
Приедут ли? Может быть, дадут шанс истечь кровью и остатками жизни? К чему спасать обреченного? Я слышал... Были случаи...
- Алло, Наташа?
- Да, милый, - она дома! Значит, показалось, значит, не она была там. Домой ей добираться почти час. Не успела бы так быстро.
- Наташка, прости меня. Я не хотел тебя обидеть, но так иногда случается... Мы...
Она плачет. Я чувствую это, слышу ее всхлипы.
- Не говори ничего! Я сейчас, сейчас приеду к тебе!
- Нет, не надо!
- Что?
- Не надо, слышишь. Я не дома. Я... Я позвоню тебе, ладно?
Как холодно здесь!


7.
Рубашка и брюки напитались кровью. Вдвигаюсь за компьютер. Он включен, таким оставил его перед походом в магазинчик.  Мнемоюсты крепятся упрямо.  Липкими от крови руками, одеть их нелегко.
«Смутные Времена» - здесь я не чувствую боль. Здесь другой мир, другие законы. Холодно.
Теперь началась моя игра. Звуки реала совсем не отвлекают. Несмотря на позднее время, разноситься музыка. Сосед рэпер, Алёша, опять угорает в любимых ритмах. Из-за стены, пробивая звукоизоляцию, доносится голос Психокота:

...Это был лабиринт, сокровище, склад,
И только жрецы знали дорогу назад,
Богатства манили, запах золота был,
Но даже фараон туда дорогу забыл,


Очутился на большой дороге. Сейчас сверюсь с картой: так и есть, до Авалона топать пол часа, а до постоялого двора «Шильн» все сорок. Карет нет! Раньше расстояния были совсем другими, и путь был легок и весел. Раньше все было ни так, по-другому....
 
Теперь, в наше время, лабиринт кругом,
Что делать сейчас, что оставить на потом?
Вопросы гудят в моей голове,
Что делать, что делать? – скажите мне,


Холодно. Может двинуть в лабиринт? Время до встречи еще есть. А лабиринт  открывается, через... пять минут. Телепортироваться в город для полицейского-инквизитора совсем не проблема. И хоть, администрация такими внеслужебными перемещениями не довольна, - плевать на это! У нас, тогда вообще никакого стимула работать здесь, не будет, а Орден останется уделом новичков или законченных фанатиков. Впрочем, и тех и других тут очень мало.

Лабиринт жизни, - я знаю где,
Сокровища те, но как достать их мне?
Как выйти назад? Мне нужен клубок,
Закрепив который, я буду знать назад ход,

Я чувствую магию, злые силы,
Нагоняют на меня страхи,
И я только вначале пути, и мне нужно пройти,
И сокровища найти,


 Нет, лучше прямо в Шильн. Настроил рацию на полицейскую волну:


- ТУ-134, всем привет!
Тишина в ответ. Одни шумы и хрип. Что такое, неужели опять связь между локациями сломалась?
Не беда, пойду в тишине одиночества. Обдумаю тем временем разговор с Хампи. Там, в Шильне у меня встреча именно с ним. Холодно. Неужели Хампи ввел изменение температуры в «Смутных временах»? Вообще-то разговор об этом шел. Да, игра становиться все больше и больше похожа на реальный мир. Теперь чувствуется даже вкус пирожков, и пива подаваемых в тавернах. Только боль... боль не будет ощутима здесь никогда, и смерти реальной здесь никогда не будет. Кто знает, может быть именно это подсознательно и тянет сюда все новых и новых людей, орков, и эльфов?

Жизнь имеет смысл, когда есть цель,
Моя цель, - осуществить свои планы теперь,
Я как фараон, который вспомнил про то,
Что нужно было сделать уже давно,

Вообще, очень странный холод. И слабость... Проверил свое состояние – компьютер показывает усталости ноль, как и должно быть.  Интересно, если «скорая» не успеет, какой будет моя смерть тут, и будет ли? Должно быть в иных обстоятельствах, это -  забавная мысль. Рассуждение прерывает треск сучьев. Разбойники? Неужели не видно, что у меня значок инквизитора? Напасть на нас невозможно.  Из зарослей выбирается человек, лицо его перекошено от ужаса, а за спиной волочится рюкзак набитый латами, и оружием. Завидев меня, он кидается прямо под ноги.
- Помогите! Вы инквизитор? Меня взломали! Только что! Я не знаю, что мне делать, помогите!
- Спокойнее дружище. Ты толком можешь объяснить? – спрашиваю я, но при этом еле удерживаясь на ногах.
Холод, и эта слабость. 
Читаю имя игрока: Вторая Смена, уровень пятый. Мельком пробегаю по сделкам, за последние два месяца все чисто. Четыре раза в тюрьме, но сроки короткие. Как обычно, - мат в чате на нулевом и первом уровнях. Ерунда в общем.
- Ну, у меня так... – Вторая Смена не успел договорить, - его внезапно подкинуло вверх, и перевернуло в воздухе метрах в двух от земли. Проделав сальто-мортале, он рухнул на землю, и затем невидимая сила поволокла его в сторону.
- Помоги мне! - крикнул,  Вторая Смена. 


В нашей жизни полно непредвиденных дел,
Кто-то смог, кто-то смел, и все-таки съел,
Путь налево, направо, прямо, назад,
К черту клад! Приключениям тоже я рад!


Что такое виртуальный мир? Всего лишь искаженная проекция мира реального, или что-то большее? Словно в зеркалах, вижу я картины из реального мира. Будто в том, самом сне, где стеклянное поле, жалит своей искусственной осокой ноги, а потом реальный мир втыкает по очереди то иглу наркомана, то финку разбойника, все тонет, рушиться перед глазами, и я стараюсь еще успеть. Прыгаю вслед за Второй Сменой, пытаюсь его удержать. Холодно, и я уже не чувствую ног. Но мне удалось. Вторая Смена лежит обхватывая за ствол возникшую рядом березу.
Мне не нужны его объяснения, я и так все понял. Хакер взломал секретный код, или как минимум раздобыл пароль Второй Смены.
- Из клубов играешь? –спрашиваю я, попутно сканируя точки выхода Второй Смены.
- Ыгы, - отвечает он.
- Пароль пробовал менять? – Вторая Смена согласно кивает головой. Так, нашел! Вот он, - ай-пи отличный от обычного московского адреса Второй Смены! – Тебя из Устюга ломают!
- Я там не был. Где этот клуб? – Пытается сообразить Вторая Смена.


В лабиринте жизни нет прямых углов,
Если ты не готов, не увидишь и ров,
Забудь свое прошлое, ты повзрослел,
Все мы знаем про всё, все держали мел,


Хакер должен быть где-то рядом, в лесу. Подобно разбойнику, прячется у дороги, подстерегая жертву. Полицейская волна по-прежнему бездыханна. Теперь понятно, - это опытный взломщик, вероятно при помощи своего наступательного софта, хакер сам глушит эфир.  Выпускаю почтового голубя, на удачу. 

Все хотят устроиться поудобнее в жизни,
И об этом все, все наши мысли,
Мы снова в Египте, мы в лабиринте,
Становиться жарко, лишнее скиньте!

Сашка, - мой сокурсник по институту. Интересно, сейчас он в игре? Месяца четыре назад именно он рассказал мне про «Смутные Времена». Тогда еще, он был на третьем уровне.
«Бейонд Сальвати, Привет!». Почтовые голуби тут переносят вести мгновенно, но для этого нужна удача, застать персонажа игры на месте. Сашка сейчас должен быть в игре. Так и есть!
«Привет! Ты что в институте не появляешься?»
«Не время рассказывать сейчас, Саня! Поздно. Ты в городе?»
«Да, а что случилось?»
«Посмотри, там, на аренах инквизиторы есть?»
Холодные секунды, истекают по мне уходящей силой. Что я делаю? Неужели именно так, в игре, решая чужие проблемы, суждено расстаться  с собственной жизнью? Нормален ли я, или безумен? А какая теперь разница?
«Да, есть трое»
«Скажи им, что полицейский просит помощи. Сообщи мои координаты. Передай, что тут взламывают героя, пусть пришлют специальную бригаду ликвидации»
«Ого! А ты сам как туда попал?»
«Случайно. Бейонд, скажи им!»
«Ладно, сейчас!»
Закашлялась, захрипела рация:
- Ту-134, это Пентарх Удди, как полеты? – Нормально, сам Великий Пентарх, вышел на связь!
- Плохо полеты, отлетался я Пентарх! Тут в лесу, человека ломают, ник: Вторая Смена. Скорее всего, подсели из Устюга.
- Да, сообщили нам. Некто Бейонд Салвати, из Ордена Ворона.
- Верно все, Пентарх, только ник у него Бейонд Сальвейшн. Когда регистрировался, то все буквы не уместились в форму.
- Так это важно сейчас?
- Нет.
- Будем через минут пятнадцать. Сам знаешь, карет у нас нет. По близости на локациях  Злой Папа, и Альтруист. Они идут на помощь. Продержишься?
- Да. Я вижу хакера! Давайте быстрее!

Он появился за несколько секунд, до моей последней фразы. Вышел молча и горделиво. Пятый уровень – в игре не много и не мало. Но старше меня. Броня «Гильдии Убийц», но значка клана нет. Так и есть: ай-пи провайдера из города Устюг. Имя хакера: Настигающий В Темноте. 

- Ну что, инквизитор, - насмешливо обратился он, - лежишь тут, кровью истекаешь?
- Откуда ты знаешь, хакер?
- Вижу. Я не хакер, я дайвер!
- Блеф! Дайверы такими глупостями не занимаются!
- Откуда ты знаешь, зеленый орк, чем занимаются дайверы? – смеется Настигающий в Темноте, - я вышел сюда, чтобы помочь тебе. Я вижу, - ты умираешь... Хочешь, я выдерну тебя в реал?
- Нет. Я работаю тут. Сейчас ты должен подчинятся законам «Смутных Времен».
- Хочешь меня остановить, инквизитор? Ну, попробуй. Только учти, я предложил тебе шанс на жизнь, но ты отказался. Спасаешься игрой, как средством обезболивания... Это плохая анестезия! Что лучше, умереть без боли, или сопротивляться в муках?
- И потом умереть?
- Не обязательно.
- Я все-таки попробую так.
- Дело твое. Хочешь драку? – Настигающий перегнул через плечо тяжелый молот.
Холодно.


Для кого-то жизнь всегда имеет свой вид,
Для кого-то жизнь – это сплошной лабиринт...


Сделав рывок, я откатился в сторону. Удар сотряс землю там, где только что лежал я. Второй удар принадлежал ни мне и не дайверу. Незаметно для нас обоих, успевший придти в себя, Вторая Смена, стоял в боевой экипировке, и неожиданным взмахом палицы, серьезно промял доспех Настигающему.
Собрав остаток сил, я вскочил на ноги, и наотмашь, в слепую махнул мечем. Удар пришелся удачно, по бедрам противника. Теперь, у каждого из нас есть передышка в три минуты. Настигающий застыл в боевой позе. Что он делает? Пытается просканировать мой личный диапазон, а может быть, опасаясь подмоги со стороны адептов инквизиции, прощупывает лес? Не напрасно! На арене черным вороном появляется Бейонд!
- Как дела? Шашалыки здесь решили пожарить? – дружелюбно спрашивает он.
- Вроде того. Хочу отведать вкусного мяса с кровью, вот этого орка-инквизитора. И его дружка. Присоединишься к трапезе? – спрашивает Настигающий.
- Это можно, но мне больше по вкусу мясо разбойника. – Бейонд делает легкий взмах и пробивая блок попадает мечом, по  латам Настигающего.
- Осторожней Саша! Это не простой игрок, это дайвер!
- Ну конечно, давйвер! – смеется Бейонд, и взмахом сечет левый нарукавник неприятеля.
«Не торопись Саша» - думаю я. Сейчас еще немножко...  Картинка леса, плывет в сторону, я теряю равновесие. Молот врага, плющит по очереди меня, Вторую Смену, а затем Бейонда. Силен этот боец! Сейчас, подожди... Проклятье! Попытка телепортации заблокирована! Бой тянется минуты. Выйти бы в реал, да что там меня ждет хорошего???
- Саня, ты прости меня, если что. Если обидел когда чем... Наташке передай...
- Ты чего? – Встревожено спрашивает Бейонд.
- А ты не видишь? – друг твой концы отдает в реале! – поясняет дайвер из города Устюга.
- Да заткнись ты! – кричит ему Сашка.
И дайвер медлит. Его очередь бить, но он лишь смотрит на меня. Вид реальной смерти, сочнее, впечатляюще! Вот оно, вот сейчас, свершиться это настоящее таинство, за подделкой которого мы ходим в «Смутные Времена» каждый день! Опустить символичный удар молота? Нет, пожалуй, не стоит.
 Где-то в Шильне ждет меня Хампи. Эй, Хампи, ты меня слышишь? Конечно, нет. Но странно, почему же я сам перестал слышать рэп пробивающий стенки соседской квартиры, и мнемоюсты виртуального мира? Неужели это все? Свобода? Холод.
Я еще успеваю заметить, как на поляне, между искалеченных тел Бейонда, Второй Смены, и героя, которым еще недавно управлял я сам, появляются силуэты. Лиц не вижу, только форму адептов. Вот, он, - онемевший и заблокированный дайвер, так и не успевший увидеть всей красоты драматической развязки. Взволнованные голоса адептов... Чьи-то руки поднимают мое тело, я еще чувствую это.
- Что с ним? – Это Пентарх Уддди.
- Похоже, проблемы не только здесь, но и в реале! – Астрал, верховный инквизитор, и начальник полиции «Смутных времен»! Он тоже здесь! – посмотрите, он весь истекает кровью!
- Ты уверен, Астрал? – доносится голос Злого Папы.
- Разумеется. Не забывай, я врач по профессии. Что же делать???
Меня несут. Сейчас, я чувствую это, будет портация в Авалон. Но игрушечный госпиталь уже не поможет мне, и не спасет врач, сидящий в игре, после утомительного рабочего дня, за компьютером в кабинете маленького кардиологического центра, в предместье Праги.  А вокруг все говорят, и говорят.. Звуки мешаются, переливаясь в странную музыку, перекрываются далекими голосами из потустороннего мира, в котором лежит сейчас мое тело.
- Жгут! Заплатку аккуратнее, обтягивайте!
- Сестра, осторожно, у него СПИД!
- Укладывайте! Введите три кубика. Антон Павлович, готовьте стационарку!

Инквизиторы спешат, глупо торопятся с активацией портала. На щитах тащат к открывшимся вратам.  Я двигаюсь сразу в двух реальностях. Не понимаю, - как это может происходить. Ведь мнемоюсты должны быть давно содраны, но я не чувствую боли, а только легкую тряску спускаемых по лестнице носилок.

Так много еще осталось не свершенных дел, недосказанных признаний, не пережитых радостей и разочарований. Так много! Целый мир, предстояло перевернуть там, где нет еще этой абсолютной легкости и свободы, настающей вот так, однажды... 

Голоса врачей и инквизиторов внезапно перекрывает рэп из Алешкиной квартиры. Я снова слышу эту странную песню, хотя уже не понимаю о чем она.


Мы все одинаковы, у нас один страх,
И нет дороги назад, мы превращаемся в прах,
Все знали, что будет такой конец,
Ведь вся наша жизнь – лабиринт-дворец.



Я вновь, как во сне, стою посреди этого вечного поля из стекла. И нет уже желания его перейти, потому что сделать это труднее, чем  прожить жизнь.

А дальше были только холод и тишина.


 
31.10.2004