Неприличное слово жизнь. 2 увеличение семена аркадьича

В нашем дворе, где я бы мог родиться, стучали абсолютно все: от смотрителя сантехники Семена Мороза, до последней пенсионерши Вениаминовны. Каждый стучал о своем и своим, а главное, и на своих: кто двоих, кто троих, некоторые умудрялись охватывать стуком лестничные площадки, профкомы малых и крупных предприятий, целые города. Я всегда думал, что люди стучат от одиночества, что им не с кем поговорить, кроме вертухаев, что им нужно почувствовать связь с внешним миром - настучал, пришли, или пропал, видны результаты труда. Вокруг все плачут, смеются одни только стукачи.
Но потом, когда в жизнь вошло телевидение, засомневался в наблюдениях. Ведь, думал я, теперь все видно, все слышно - а стук не перестает. В чем дело?
Я взял бутылку и спустился на несколько этажей вниз, притом взял в бок, поднялся по крутой лестнице, подлез под перекладину, переключил рубильник, сдал бутылки, обменял старые лампочки на новые, задал жару неформальному образованию коллектора дома #4 и постучал в дверь Семена Аркадьевича. Просто, все возникающие по ходу жизни проблемы я привык решать с Семеном, обсуждать привык с Аркадьевичем.
Надо сказать, мужик он был что надо. Каждому, причем, от Семена надо бывало разное. Во время перехода челюскинцев через льдину, Семен Аркадьевич был занят совершенно другими делами. В то время страна Советов переживала не сахарные времена. В Кремле то и дело отключали электричество. Аркадьич, применяя свое образование, которое он по случаю приобрел в Оксфорде, чинил провода. Давал, другими словами, ток. Для этого ученый построил специальную машину, которая способна была уменьшить героя-электрика до размеров молекулы. Далее, Аркадьич, рискуя жизнью, как и все в те времена, входил в зону повышенного напряжения 127 воль, Борясь с силой тока от 100 до 20 Ампер, Семен внедрялся в электрический поток, доходил до места неполадки, чинил, что надо, с помощью специального устройства, возвращался домой, Там жена Сима нажимала на нужную кнопку, и Семен Аркадьевич возрастал до необходимых Симе размеров.
За свое изобретение ученый-электрик получил, разумеется, секретную премию, потом, естественно отсидел у деревни Растоги тридцать пять лет. Когда он вернулся домой, опыты по починке коммуникаций пришлось прекратить - Сима не дождалась мастера, умерла. Другим ассистентам, наученный горьким тридцатипятилетним опытом, Семен Аркадьевич не доверял. На мой взгляд, совершенно справедливо.
Когда я вошел, в ванную из маленькой, пятнадцатиметровой Семеновой комнаты проскочило существо: это была девушка, хороша собой, молода, с прекрасными невьющимися волосами рыжего цвета. За краткие мгновения ее проскока я не мог подробно узнать или даже рассмотреть этого человека. Запомнилось лишь, что ее карие глаза выдавали высшее гуманитарное образование, изящная дорогая наколка на обратной стороне бедра, чуть не доходя, показывала, что девушка вращается в определенных кругах, где принято говорить, что думаешь, есть, что предложат, спать, с кем захочется. "Непростая штучка" - подумал я. - «Эта уж точно рубильник обратно не включит, Аркадьича не увеличит - на что он надеется?"
Семен Аркадьевич очень удивился моему приходу. Благосклонно приняв бутылку "Хеннеси" из моих рук, он угостил, чем ни попадя: икрой, там, черной, семгой, лобио, соляночкой сборной, бигосом, там, потом еще рассольником, консоме еще, да и свиным боком с хреном, форелью по-московски, телятиной парной, ну и, конечно, хлебом с маслом. Черным, Я говорю, черным хлебом с белым маслом. Масло, кстати, очень даже ничего: жирное, сливочное, белое, мажется, вода к нему не прилипает, если бутерброд им вниз упадет, можно спокойно отмыть специальным моющим средством, которое Аркадьичу из Амстердама привозит его любовница по тюрьме Георгий Саакян. Мило посидели.
Только в самом конце разговора мы поговорили по-мужски.
- Гони ты ее, Аркадьич, в три шеи, - не на шутку я разошелся. - Подставит она тебя, подведет под самый монастырь - что делать тогда будешь?
- Я и в монастыре не пропаду, в монастыре тоже люди живут: красивые, стройные мужчины. А Гальку мне жалко - ее судьба частенько напоминает мне мою.
- Тебе твою... Сидела?
- Нет.
- Электрик?
- Да нет. Просто, красивая одинокая женщина. Мы же с ней из одного города, из Москвы.
- Семеныч...
- Аркадьич.
- Семен Аркадьич, я тоже из Москвы - я же не набиваясь в твою ванную, не хожу тут голышом с наколками на..
- Почему, кстати?
- Потому что я - честный образованный человек. Мне некогда жить понарошку, я привык душу нараспашку, всем ветрам назло, понимаешь?
- Нет.
- Ну и хер с тобой, живи с Галькой, она тебя однажды не увеличит, будешь среди электронов бегать туда-сюда.