Lost in memory

Темнота. Вокруг только холодно и темно. Холод от этого становится еще сильнее, он заходит без стука и гуляет по все темным местам, не замечая тебя. Лезет внутрь. Туда, где сердце, где желудок и почки. Иногда такое состояние называют «ушел в себя». Когда отключены все внешние устройства, есть время и желание поковыряться в собственных чувствах, залезть в ту самую память, куда закидываешь мысли и чувства «до лучших времен». Лучшие времена настали. Посмотрим.
А чего, вообще, ты хочешь? От этой жизни, от этих людей, от всего окружающего тебя  мира.  Ты топчешь этот мир каждый день. Ты идешь туда, где весело, где можно рассказать кучу интересного или просто послушать. «Самосовершенствование». Для чего? Для кого? Чтобы вдруг понять, что все что ты знал до этого и к чему стремился – это полная чушь? Чтобы всем рассказывать, какой ты был дурак и потерял год-два-три?
А эти дурацкие выяснения отношений, обливание друг друга грязью. Зачем? Ведь пока мы здесь, надо ловить каждый миг…
Выбросив из головы, наконец, все эти псевдоумные мысли, я перевел взгляд с неба. Я стоял перед Аней. Вернее перед тем, что она оставила в этом мире – одиноким деревянным крестом с двумя датами и маленькой черточкой, символизирующей ее жизнь. Жизнь, которая прошла так быстро и незаметно. Помню, как мы постоянно с ней ругались по мелочам, а потом, двое обиженных подростков, сидели в разных углах кухни и молчали. Хотелось послать все условности и просто подойти и что-нибудь прошептать на ухо, как в том старом черно-белом кино. Но мы тогда жили по правилам.
 Каждый постоянно занимался своими делами – я просиживал до вечера в кабинете информатики, она … Боже, я даже не помню, чем она занималась все это время…
Зато я хорошо помню тот день, когда ее не стало. Был снежный и морозный декабрь. Но я не замечал этого, в душе у меня была какая-то непонятная смесь нитроглицерина, аспирина и еще всяких дурацких слов, которыми все равно ни черта не описать. Яркие больничные лампы, бегающие медсестры и этот ужасный запах. Наша медицина так долго и стремительно развивалась, выпускала так много умных книжек, придумывала разные лекарства. Но только зачем? Если они не смогли ничего сделать тогда. Это не спасло, не помогло. Даже не продлило ни одного мгновения ее жизни.
Ну здравствуй, новый мир.  Как я ненавижу тебя за то, что ты так бесчувственен. Этот толстый мужик в дурацком пальто спешит куда-то,  ему наплевать на то что сейчас уже кем то стало меньше. Ну и что – каждый день кто-то умирает и кто-то рождается. КТО-ТО.  НУ И ЧТО…
Надо было… тут можно привести целый список глаголов в прошедшем времени. Как школьник, которому надо написать 10 глаголов в одном времени и 10 в другом. За самые удачные примеры – пятерка в журнал и благодарность родителям. Только вот если перевести все эти глаголы в настоящее время, они будут звучать обыденно и банально. А на банальность у нас нет времени. Нет времени. Времени нет. Время. Нет, пацаны, нет у меня часов. Чего? Почему? За что? И снова видишь небо. И вот у тебя уже появилось время на то, чтобы обдумать все и понять, что эти глаголы действительно чего-то да и стоят только в настоящем.
Давайте встречаться чаще, заходить друг к другу в гости, говорить нужные слова, слушать новые сказки, встречать на остановке, дарить праздники, улыбаться, мириться чаще, чем ссориться, находить время, открывать вместе что-то новое…
А потом, спустя месяц, неделю и два дня, я проснулся и увидел на тумбочке две красные вишни. Те самые вишни. И я вспомнил, о чем мы мечтали. Наивные детские мечты – уже не такие, как «А вот когда мы вырастем, мы же ведь станем мамой и папой» и еще не «Я вот подумала, если ты бросишь курить, то через два года мы накопим на машину».  И впервые в новом году я улыбнулся. Потому что я знаю, что где-то там, в самых потайных комнатах моей памяти есть Аня. Не та Анна Николаевна, как написано на дурацком мраморе. Этот мир не изменился с тех пор, как ты ушла, да и непонятно когда вообще сможет измениться. Но ты жива, пока мы храним память о тебе внутри себя. Внутри. Себя.