Пристрастие

На улице было пасмурно и неуютно. Лера прислонилась лбом к окну и почувствовала холод. Она стояла неподвижно, продолжая согревать холодное стекло. Никого не было видно, вокруг всё было серое и тоскливое. "Точно как жизнь",- подумала она, разглядывая улицу,- "серая и монотонная. И завтра будет таким же серым и безрадостным".

Лера услышала возню на кухне. Это её друг Влад. Скорее всего, он решил убрать за собой и сейчас примется мыть посуду. Он, конечно, парень немного странный, но за собой всегда убирает, а это плюс.

Уже почти час дня, а на улице ни души. Где все?
Лера переместилась чуть в сторону и прислонилась к новому холодному участку стекла. Кожа на лбу, казалось, одеревенела, но она продолжала мучить себя, прижимаясь к окну. Тут ей подумалось, что вместе с теплом её тела холодная поверхность втягивает в себя и её мысли с чувствами. Она отдавала тепло стеклу, через которое оно переходило на улицу. Другими словами, она согревала улицу, но это было известно только ей. Лера делала всем хорошо, но никто об этом не знал, а значит её действия по обогреву окружающей среды были бессмысленны.

Осознав это, она всё же не отказалась от своего занятия.
Лера уже не могла пошевелить бровями – они онемели от холода. Это была тупая, ещё не чётко обозначившаяся, ноющая боль. Садомазохисты делают себе больно и от этого им хорошо. Они самодостаточны. И к тому же это дёшево. Вспомнив о деньгах, Лера грустно вздохнула – если бы у неё были деньги, она сейчас же купила бы травки, закрылась бы в ванной и курнула. Но деньги у Влада, а он не позволит купить травы.

Сначала она обрадовалась, что её друг противник всякого вида наркотиков. Он должен был помочь ей покончить с этим пагубным пристрастием. Правда, если разочек другой за всю неделю курнуть пару сигареток – ничего страшного не произойдёт. Может, объяснить ему разницу между тяжёлыми и лёгкими наркотиками? А ещё лучше было бы уговорить его курнуть. Ему это понравится. А кому это не понравится?!

Лера ещё немного передвинулась, приложившись лбом к новому холодному участку стекла. Боль от холода должна была отвлечь её от мысли раздобыть сигаретку. Лера закрыла глаза и, в образовавшейся темноте, вдруг вспыхнул яркий свет. Но она не разомкнула век, а лишь сильнее зажмурилась. Это в её воображении зажглась спичка, пламя которой сначала ослепило её, а затем осветило торчащую из её рта сигарету.  Лера медленно втянула в себя дым и задержав дыхание, начала испытывать приятное жжение в лёгких.
- Лера, тебе плохо?- услышала она позади себя озабоченный голос Влада.

Сигарета тут же исчезла и вместе с ней приятное ощущение в груди. Как если жаждущему протянуть стакан свежей прохладной воды и, дав поднести к губам, вдруг резко отнять его – примерно то же испытала Лера.

Она повернулась и посмотрела на своего друга. На нём были только коричневые спортивные штаны. Его рыжие волосы были растрепаны. Чуть прищурив глаза, Лера подумала, что Влад здорово смахивает на сигарету. Штаны – фильтр; белое, не загоревшее тело - сама сигарета, а огненный растрепанный волос говорил о том, что её уже прикурили.
- Ты в порядке?- снова спросил он и задумчиво почесал затылок.
- Я хочу покурить,- призналась Лера.

Влад полез в карман штанов.
- Нет, я хочу травки,- пояснила она.
- Ты же сказала, что будешь бороться с этой напастью,- напомнил ей Влад.
- Я буду,- закивала она,- только в перерывах не мешает перекурить,- добавила Лера и тяжело вздохнула.- Одним разом бросать очень вредно.
- Конечно, надо растянуть удовольствие на всю жизнь,- поддакнул ей Влад.

Тут Лера вспомнила, что у неё припрятано несколько порций кокаина. Она чуть не забыла о нём. Его надо нюхать. А значит, можно отучиться от привычки курить. Правда, говорят, что при его употреблении возникает неприятное жжение в носу. Ей даже сказали, что могут образоваться язвы или пойти носом кровь. Лера этого очень боялась и поэтому, получив на пробу пакет, спрятала его подальше. Но не выбросила – вдруг сигареты кончатся. И они кончились.
- Ты даже не позавтракала,- посетовал Влад.
- Я даже не покурила,- раздраженно ответила Лера.- Я всю неделю работала и вот они выходные! Даже расслабиться нельзя!

Она почувствовала лёгкие покалывания на примороженном участке лба, но не стала его массировать, может, эта новая форма ощущений отвлечёт её от серой реальности.
- Мы могли бы выйти прогуляться,- неуверенно предложил Влад.
- В такую погоду?!- спросила Лера и непроизвольно обернулась, снова посмотрев в окно, как если бы засомневалась, что на улице серо и мерзко. Нет, она не ошиблась – в этом влажном унынии не было ни души.

Лера подозрительно посмотрела на своего парня и, чуть приблизившись, спросила:
- Слушай, а ты втихаря от меня не куришь?
- Мне, чтобы развлечься курить не требуется. Есть сто и один способ найти себе занятие.
- Конечно, можно повеситься на шторе или придушить себя подтяжками,- съехидничала Лера.
- Я знаю, к чему это ты клонишь,- ухмыльнулся Влад.- Только я своими занятиями никому не приношу вреда.
- А кто это от меня страдает?- возмутилась Лера.
- Да хотя бы твои будущие дети.
- Ерунда. Я ещё не собралась рожать. А вот ты своих детей можешь не дождаться,- сказала Лера, не решаясь отправиться на поиски припрятанного кокаина.

Влад был сильнее и мог отнять порошок. Сначала придётся объяснить ему, что если один раз понюхать, то никак не пристрастишься. Там порошка хватит не на один раз. Было бы хорошо понюхать его столько раз, чтобы с одной стороны не пристраститься к нему, а с другой отучиться от курения травы.
- Мы в детстве часто так играли,- оправдывающим тоном начал Влад,- двое закручивали вокруг шеи третьего полотенце и тянули в разные стороны.
- Пока у этого третьего язык не вываливался наружу,- подсказала Лера.
- Нет, но когда закатывались глаза и становилось ясно, что он теряет сознание, то сразу же переставали стягивать полотенце. От этого никто не умирает. Ты действительно теряешь сознание. И хоть длится это состояние буквально мгновение, но ты успеваешь заглянуть в потусторонний мир. Во всяком случае нам так казалось. У каждого были какие-то видения, и мы делились ими.
- А кто тебя научил кулёк на голову надевать? Ты не думал, что однажды это плохо кончится?
- Во-первых, ты была рядом и вовремя стащила его…
- А мне это не приятно и больше я этим заниматься не стану,- категорично объявила Лера.

Влад казался обиженным, но больше на себя, чем на свою подругу. Может, ему не следовало останавливать свой выбор на ней? Длинные ноги, тонкая талия и средних размеров грудь, достаточно ли этого, если нет взаимопонимания? Хотя, размолвки и взаимные упрёки начались с того дня, как он объявил войну её куреву.
- Я не прошу меня душить,- пытаясь говорить спокойно, произнёс Влад.- Я лягу в саркофаг, но сначала ты перебинтуешь меня.
- Саркофаг?! Это тот ящик, что стоит в нашей спальне уже неделю?- она лишь развела руками.- И какое место тебе перебинтовать?

Лера внимательно посмотрела на своего парня не понимая, почему она ещё не ушла от него.
- Я прижму руки к телу, и ты меня перебинтуешь.
- Как мумию…
- Да, это чтобы я не смог пошевелиться.
- Ну а рот затыкать тебе ничем не придётся?- устало поинтересовалась Лера.
- Я же говорю, душить меня не придётся. Мне кажется, что если не дать человеку двигаться, если вокруг будет темно…
- То у него начнутся галюники,- подытожила Лера.- А зачем лежать в ящике?
- Создаётся иллюзия погребения и, думаю, можно приоткрыть завесу в другой, параллельный мир.

Может потому, что он был неутомимым любовником, она продолжала терпеть весь этот бред? В прошлый раз, на счёт десять после того, как он потеряет сознание, Лера должна была снять с его головы целлофановый кулёк, но она испугалась. Он предупредил, что она должна быть готовой сделать ему искусственное дыхание. Но что если будет уже поздно и она не сможет привести его в чувство? И она стащила кулёк сразу же, как только у Влада закатились глаза. Но и этого мгновения её парню хватило с лихвой, чтобы затем рассказать целую историю о том, что ему пригрезилось.
- Если хорошо курнуть, то тоже могут создаться разного типа иллюзии,- сказала Лера, вдруг вспомнив о своём желании покурить.
- Малышка, я лишь хочу поэкспериментировать. Ты меня свяжешь, выключишь свет и постараешься не шуметь,- проинструктировал её Влад.
- Может мне вообще уйти?
- Никуда уходить не надо. Я полежу так ровно полтора часа, а потом ты развяжешь меня.

Он взял её за руку и потащил в спальню.
Рядом с собранным ящиком-саркофагом стояла сумка, из которой он вытащил упаковку с бинтами.
- Руки к туловищу ты прибинтуешь, пока я стою. Потом ты поможешь мне лечь и перебинтуешь ноги. Перебинтовывай туго, чтобы…
- Чтобы перестала кровь поступать в голову, чтобы проявились первые признаки гангрены, но самое главное, чтобы начались галюники.

Влад решил больше ничего не доказывать. Главное – нужно действовать пока его подруга не отказалась от участия в затее. Он стащил с себя спортивные штаны, а с ними и трусы. Оказавшись совершенно голым, он не сразу это осознал, и протянул Лере не початый моток бинта. Лера взялась за бинт и прикоснулась кончиками пальцев руки Влада. Готовясь к скорому завершению затеянного, Влад не успел включить свет в спальне. Окна были плотно зашторены, но белое накаченное тело Влада чётко вырисовывалось на фоне полной темноты за его спиной. В царившем полумраке Лера не видела больше ничего кроме красиво очерченных мышц своего мужчины. Да, она понимала – он разделся не для того, чтобы спровоцировать её начать заниматься любовью. Этот ненормальный думал не о физическом наслаждении, а об искусственной смерти в этом чёртовом ящике. И эта мысль не вызвала у неё отвращения к Владу. Напротив, она тут же забыла о сигаретах и о припрятанном в шкафу кокаине. Зачем его перебинтовывать, если можно отключиться от серой реальности, полностью отдавшись вдруг нахлынувшему порыву страсти?

Тут Влад почувствовал, что его рассматривают.
Сначала, мысленно подготавливаясь к погребению, он сказал себе, что перед ним Смерть и что он должен лечь в уготованный для него деревянный ящик и быть готовым встретиться с представителями потустороннего мира. Он даже закрыл глаза, но это не помогло. И хоть Лера была в контражуре, но она никак не походила на Смерть. Перед ним стояла его девушка, которая вместо того, чтобы начать перебинтовывать тело, положила свои тёплые ладошки ему на грудь. Он чувствовал, как участившиеся удары сердца эхом отражаются от её ладоней.

Чтобы осуществить свой план и попасть в потусторонний мир, ему необходимо было сосредоточиться, но отрешиться от реальности, чувствуя, как Лера прижимается к нему грудью, уже было не просто. И точно как она забыла о своём желании покурить травы, так и он уже не думал, как устроиться в деревянном ящике, исполняющем роль саркофага.

Он не распахивал её халат, казалось, что тот сам раскрылся, чтобы два молодых тела смогли слиться в одно. Речь шла не о любви, а о несдержанной страсти, которая протестовала против придуманной смерти и травли организма наркотиками.

В комнате было прохладно, но им это не мешало. Прямо на полу на подмятом под себя махровом халате, забыв о времени и о своих нездоровых планах, они полностью отдались объявшему их желанию.

Казалось, прошла вечность, которую они сумели спрессовать в мгновение.

Лишь касаясь друг друга плечами, и дав себе отдышаться, они какое-то время лежали молча. И когда, наконец, дыхание восстановилось, Лера подумала, что совсем не помешало бы сейчас чего-нибудь курнуть, а Влад уже шарил левой рукой в темноте в поисках бинта.

Так и не включив свет, в полумраке спальни, Лера принялась перевязывать Влада, превращая его в мумию.

Ей приходилось ходить вокруг него, перебинтовывая тело с прижатыми по бокам руками. После тридцатого витка, она подумала, что было бы лучше, если бы они просто полежали. Она была уверена, что им потребовалось бы совсем немного времени для того, чтобы желание вспыхнуло вновь с прежней силой и тогда, они бы снова занялись любовью, и снова она забыла бы об этих клятых сигаретах. Всё же, хоть её Влад и полон сил, но возникал вопрос – сможет ли он продолжить заниматься любовью в том же ритме, до полного её избавления от наркозависимости? Мало того, она не исключала возможности, что на определённом этапе он сам потянется к сигаретке. Поэтому лучше его быстренько перебинтовать, уложить в ящик и пока он будет медитировать, понюхать припрятанный белый порошок.

Перешагнув через боковую стенку ящика, Влад аккуратно без помощи рук улёгся на свёрнутое покрывало.
-Тебе под голову что-то положить?- участливо спросила Лера, вспоминая, где она запрятала кулёк с кокаином.
-Нет, родная, начинай перебинтовывать ноги и потуже, чтобы я двинуться не мог,- наставлял её Влад, пытаясь морально подготовиться к предстоящему испытанию.

Перевязав ноги, Лера собралась уже выйти из комнаты, но Влад остановил её.
-Ты должна перебинтовать мне голову,- сказал он.

Влад проговорил это почти просящим тоном, за что тут же себя упрекнул. То, что он был полностью связан и лишён всякой способности двигаться, обусловливало полную зависимость от Леры. А тело покойника способно двигаться? Более того, покойник не способен и говорить. А если он хотел приблизиться к этому состоянию, то работу предстояло довести до конца.
-Перебинтуй меня так, чтобы я мог дышать только носом. На полтора часа я должен превратиться в мумию. Поэтому перебинтуй таким образом, чтобы я не мог и звука произнести. Только в этом случае я смогу пообщаться с кем-то из потустороннего мира.

Стараясь подбодрить свою подругу, он ей широко улыбнулся.

Лера уже четыре года работала медсестрой в травматологии, и перевязывала мастерски. Она уже не сомневалась, что ей никто не помешает тихонько коксануть в соседней комнате.

Когда с перевязкой было покончено, Лера наклонилась и коснулась губами, торчавшего из-под бинтов, кончика носа своего парня. Влад широко раскрывал глаза, пытаясь ей что-то просигнализировать. Вероятно, он хотел, чтобы она перевязала ему и глаза, но Лера решила, что это уже слишком, ведь он и без того в тёмной комнате.

Она поднялась с колен и, стараясь походить на покойника из фильмов ужасов, разведя перед собой руки в стороны и скрючив пальцы, издала страшное горловое "у-у-у-у-у-у" и, пятясь, вышла из спальни, закрыв за собой дверь.


Уже шёл третий час, но на улице было по-прежнему мрачно и сыро. На кухне в верхнем ящике за пакетами с мукой и рисом был припрятан пакетик с кокаином - с настоящим. Это была её первая проба и ей была обещана эйфория. Действие от порошка короткое – около двадцати минут, но ощущения незабываемые. Конечно, можно было его развести и принять внутривенно, и хоть она ежедневно делала больным уколы, но сама панически боялась шприца.

Лера осторожно раскрыла бумажный пакетик и вытащила из него прозрачный кулёк с порошком. Здесь явно хватит на несколько раз. Главное – не привыкать. То есть, главное – отучиться от курения и не успеть привыкнуть нюхать.

Теперь надо определить, сколько порошка отсыпать на один раз. Порция для начинающего и не желающего продолжать, это сколько? Наверное, нюхать не так опасно, как вводить внутривенно. Перебрать – нехорошо, но и недобрать, тоже особой радости не доставит.

Лера отсыпала на блюдце маленькую дорожку кокаина. Вытащила из пакета трубочку для коктейля и, отрезав от неё кусочек длиной в три-четыре сантиметра, пристроилась близко к блюдцу. Одну ноздрю она прижала указательным пальцем, в другую вставила трубочку и втянула приготовленное снадобье. Её как будто обожгло, в ушах зашумело. Она шмыгнула носом и прижала ноздри пальцами – внезапно вспыхнувшая боль так же быстро прошла, и началось состояние обещанной эйфории.

Влад лежал в кромешной тьме в состоянии полной беспомощности. Но ведь и покойники недвижимы. И вовсе он не в комнате. Он в саркофаге и над ним несколько метров земли. Его тело здесь. Оно замотано и перемотано, смазано и забальзамировано, а он, его суть не нуждается в этом законсервированном телесном обрамлении. Вот он собирается в сгусток энергии и сейчас покинет данное ему на время тело.

Почему не слышно Леры? Может она сидит на кухне и курит где-то припрятанную от него травку? Нет, он обшарил весь дом. Травы нет. Но не слишком ли услужливо и расторопно она перебинтовала его и выскочила из комнаты?

Владу захотелось в туалет. Чёрт! Он так боялся, что она откажется ему ассистировать, что не подумал сходить в туалет. Они договорились, что эксперимент продлится полтора часа, плюс-минус. Ну, хорошо "минус", а если "плюс" окажется долгим, то он сможет не только обмочиться…

Влад снова попытался представить себя энергетическим сгустком, чтобы отделиться от тела и отправиться в запредельное странствование, и он снова отключился от реальности.

Но не надолго - ему вдруг показалось, что мочевой пузырь сейчас лопнет, и его энергетическое "я" тут же вернулось в перебинтованное тело.

В кромешной тьме и лишённый возможности пошевелить пальцем, Влад понял, что потерял ощущение времени. Он не знал, прошло несколько минут или уже несколько часов с начала его добровольного заточения, а главное - сколько ему ещё предстоит тут лежать? Что он знал точно – это то, что он ещё может успеть просчитать до десяти, перед тем как начнёт писать в свой саркофаг.


Лера, откинувшись назад на спинке стула, пребывала в обещанной эйфории. Она не общалась с потусторонним миром, как на то рассчитывал Влад, она летала, она скользила над своим бытием, над своим сознанием. Ей казалось, что она видит себя, свою жизнь сверху. Она чувствовала себя лёгкой, она планировала, опираясь раскинутыми в стороны руками о потоки восходящего воздуха.

Ей показалось, что это чудное состояние подходит к концу. Она посидела ещё немного с закрытыми глазами, но вдруг почувствовала необъяснимое беспокойство и с ним усиленное сердцебиение. Уф! К сожалению, всё хорошее быстро кончается. Она смогла забыть о своём пристрастии к травке, о том, что завтра рано вставать и идти на работу, о том, что у её парня с мозгами не всё в порядке, и он лежит перебинтованный в деревянном ящике пытаясь приоткрыть завесу в потусторонний мир. Но сейчас она всё вспомнила, а это означало, что порция кокаина была совсем малой и он начинает терять над ней своё действие.

Лера приоткрыла один глаз и посмотрела на часы. Прошло двадцать минут. Ещё рано разбинтовывать Влада. Она приоткрыла второй глаз и начала разглядывать почти полный кулёк с белым порошком.

В носу не пекло. Язвы на слизистой оболочке носа не образовывались и потому не кровоточили. Страх перед порошком улетучился, как и само воздействие от него. Пока милый медитирует, она спокойно может принять ещё одну порцию. Только почему так стучит сердце? Вначале этого не было. Надо принять порошок ещё раз и всё пройдёт. Владу можно будет и не рассказывать. Что, разве только ему можно экспериментировать?

Лера щедрой рукой отсыпала новую дорожку порошка - она была длиннее и шире первой. Подобрав со стола короткую трубочку и прикрыв левую ноздрю указательным пальцем, она уверенно втянула в себя кокаин. Сначала было жжение, но оно становилось уже почти привычным. Сейчас неприятное ощущение пройдет, и она продолжит планировать над царящим серым хаосом жизни.

Она посидела, не двигаясь, ещё минуту. Жжение действительно прошло, но сердце стало тарабанить как сумасшедшее. Дыхание участилось и стало поверхностным. Лера здорово перепугалась, когда её попытка глубоко вздохнуть потерпела крах. Как медсестра, она знала, что это совсем нехороший признак. Боже, только б не начались конвульсии! И они начались. "Влад, Влад, я должна освободить его",- причитала она, задыхаясь от нехватки воздуха и извиваясь от пронизывающих всё тело конвульсий. Она ещё успела подумать, что он был прав, пряча от неё наркотики. Затем представила, как бежит в спальню, чтобы развязать его и отключилась.


Было тихо и темно. А ещё было влажно. Влажно в районе живота и под ногами. Если назвать проблему своим именем, то она уже не такая страшная и не совсем проблематичная. Поэтому Влад мысленно, потому как челюсти были плотно перебинтованы, произнёс: "Я обосцался". Он изображал покойника, который описался. Вначале было тепло. Потом всё это дело стало испаряться и он начал испытывать холод. Когда придёт Лера?! Конечно, он уже испытывает неловкость оттого, что с ним приключилось, да и ей будет не совсем приятно разматывать мокрые бинты. Но Владу уже было всё равно.

Он даже успел приготовить торжественное обещание прекратить с этими дурацкими экспериментами. Только с перевязанным ртом он не мог это произнести. Отговаривая свою девчонку прекратить травить себя наркотой, он сам не служил достойным примером для подражания.

Влад чувствовал себя грязным, голодным и холодным.

Полтора часа прошли – он был в этом почти уверен. Сейчас, не исключено, уже ночь. А может, уже настало утро? Он хотел пить. Пить и есть. Из всех желаний ему не хотелось только писать. А ещё у него появился страх, что с Лерой что-то случилось. И он широко раскрыл глаза, продолжая всматриваться в темноту и вслушиваться в мёртвую тишину.

Сейчас он уже точно не знал, сколько времени прошло с того момента, как закрылась дверь за Лерой. Он продолжал лежать с широко раскрытыми глазами.

И, наконец, это произошло.
Появился слабый луч света и в нём его долгожданная, любимая Лера. Лера – его спасительница. Он больше никогда не заставит её проделывать ничего подобного. Он будет оберегать её. Он будет исполнять все её желания и капризы. Вот только пережить позор с мокрыми бинтами.

Лера неспеша подошла к саркофагу. Она выглядела смущённой.
-Влад, родной, у меня был припрятан кокаин и, пока ты здесь был один, я тоже решила поэкспериментировать,- проговорила она, и было видно, что ей не менее стыдно, чем Владу за мокрые бинты.
-Ну и бог с ним, с этим кокаином, ты бы лучше меня развязала,- подумал Влад, которому не терпелось высвободиться из добровольного заточения.
-Я для этого и пришла сюда,- тихо сказала Лера.- Мне очень жаль,- добавила она.
"Она меня слышит!"- обеспокоено подумал Влад, зная, что неспособен произнести и звука.
-Ты должен собраться воедино. Я бы сказала, собрать в кулак своё "я" и покинуть тело. Оно больше не твоё",- быстро проговорила она, и снова добавила, что ей очень жаль.

Влад посмотрел как бы сквозь Леру и увидел, что дверь оставалась закрытой.
Он попытался подняться, и ему это удалось.
-Мне очень жаль,- повторила Лера.
-Да брось ты извиняться,- попытался успокоить её Влад. - Эксперимент, как видно, удался,- сказал он.

Они, не сговариваясь, одновременно посмотрели на лежащее в саркофаге перебинтованное тело. Сначала начал давиться от смеха Влад, затем тихонько хихикнула Лера и ещё через мгновение они корчились в приступе смеха.

Эксперимент удался.