Ловушка

....И хорошо у них это получалось, сидеть-то на скамейке-то, уютно получалось.

В.Астафьев. "Жизнь прожить"



- ****ь, да они просто охуели! Еб  иху мать!– я сидел и  тупо пялился в экран компьютера.
В глазах рябило от бесчисленных процедур, переменных и незнакомых операторов. – Как они думают, эти ****ные в жопу академические бычары я буду писать этот сраный проект? Да для того чтобы его написать, мне надо уволиться с работы, перестать читать книги, перестать ебаться,срать, есть, спать. Мне надо будет перестать быть человеком на какое-то время. Что-то надо было делать. Черт возьми, надо было срочно что-то делать. И я вырубил компьютер. Хотел отвлечься. Одна моя хорошая знакомая научила меня неплохому трюку: если у тебя не выходит какая-нибудь программа, не нужно упираться рогом. Надо пойти погулять, посмотреть киношку, а потом возвращаться к работе. Иногда это помогало. Но не в случае с Прологом. Кто-то нарочно изобрел этот изуверский язык, чтобы мучить несчастных студентов типа меня.  А для чего он еще годен? Как и все языки программирования, преподаваемые в университете, он был совершенно бесполезен в реальной жизни. На нем никто не работал. Ну может быть горстка конченных уродов. Ладно. Я вытащил из холодильника творожный пирог и отрезал себе кусочек. Раздался звонок. Эти черти всегда звонят, когда я пристроился пожрать, или сру, или смотрю любимую передачу.
- Привет Зебка, я тебе не мешаю?
- Угум.
- Как у тебя дела? Все учишься?
- Да. Не знаю как разъебаться с этим Прологом.
- Ничего, ничего. Ты на правильном пути.
- Я так не думаю.
- Да, кстати, когда ты подключишься к Интернету? Сейчас многие провайдеры дают неплохие цены.
- Да знаешь ли, у меня комп не потянет.
- А какой у тебя? Пентиум?
- А *** его знает! Стоит какой-то. Работает вроде исправно.
- Ну какая у него скорость процессора?
- Спроси чего полегче.
- Как ты можешь не знать таких элементарных вещей?
- Просто не хочу забивать себе этой херней голову.
- Ну ладно. Как работа?
- Нормально. Как  у тебя?
- Да вот, работаю над кое-какими чертежами со своим папашей.
- Ну успеха вам. Слушай, мне надо выходить за покупками.
- О кей, до свидания. Не пропадай!
- До свидания!
Пока я болтал по телефону чай остыл. Я подогрел чайник, положил себе в чашку пакетик и две ложки сахару, залил все это кипятком, сделал добрый глоток и вгрызся в пирог. Сегодня я еще дешево отделался. Обычно он мог ****еть часами. Я клал трубку на тумбочку, шел мыть посуду или подрочить, а он все ****ел и ****ел. Есть такие мелкие энергетические воришки, которые подворовывают энергию здесь и там. Он был крупным вором. Обычно  он обкрадывал меня начисто. Иногда доставал меня на работе. Я  видел на определителе его номер и не брал трубку. Но он упорно продолжал звонить. Я не выдерживал, матерился, и отвечал на звонок. Но послать его на *** у меня не хватало духу. Я  допил чай, потягал гантели, включил и выключил телевизор. Потом оделся и поехал воспитывать. В  воскресенья у меня был день воспитания. По дороге я настраивался. Эта работа требовала особого настроя. По опыту я знал, что если придешь к нему от балды – он тебя сделает. У этого выродка была потрясающая восприимчивость к моим психологическим состояниям. Бедный район. В чью больную голову пришла мысль нагромоздить здесь эти бессмысленные дома?.  На асфальте семечки и плевки. Очень много детей
Поднимаюсь  на четвертый этаж, звоню в дверь. Послышалось шлепанье маленьких ног, потом молчание. Хитрожопый ублюдок! Он смотрит в глазок.  Однажды грозился не пустить меня домой.
- Кто там?
- Зебка.
Он отворил дверь,  бросил:
- Привет! – и быстро порскнул к телеку.
Ладно, ****ь, хоть здороваться его приучил и то ладно. На кухне его бабушка читала газету
- Здравствуйте, Света.
- Здравствуй
- Свет, я бы чайку выпил
- А, пожалуйста.
Я подсел на диван к Алексу.
- Выруби телек.
Бабушка принесла мне чаю.
- Спасибо, Света.
- Пожалуйста
- Принеси блокнот, - сказал я.  Иногда приятно отдавать приказы. И он выполняет. У него нет выхода.
Я проверил у него задание
- Зебка, смотри, я змею сделал. – он показал мне змею. По мне – так это была какашка. Но раз он сказал змея – значит это была змея.
- Они из пластилина?
- Да, и там внутри еще это...
- Проволока?
- Да.
- Где ты ее сделал? В кружке?
- Нет, в школе.
- В школе стали учить чему-то интересному?
Лыбится.
- Бери ее – это подарок.
- О, спасибо. Люблю получать подарки, - я положил пластилиновую какашку в пакет.
- Теперь тащи словарь.
Он подошел к шкафу. Достал словарь – здорвенный кирпич. Подошел и обрушил мне его на голову. Обычно я успевал защититься – поставить блок, или там перехватить его руку когда он хотел отоварить меня бутылкой, но сегодня я сплоховал. Это было больно. Мне захотелось его убить.
- Слушай, Алекс. Я сейчас встану и   уйду. Я думал мы с тобой друзья. Поэтому приходил к тебе
- Ага, за деньги! - он насупился и отвернулся
- Ты мне их, что ли, платишь? – он молчал
- Да, мне платят за это деньги. Но и за деньги я не собираюсь находиться рядом с человеком, который меня ненавидит
- Дай сюда змею! – я достал из пакета змею и вернул ему
- Сколько тебе платят в час?
- 27 шакалов. – на его хитрой мордочке появилась улыбка. Было видно что он не знает много это или мало.
- Ну че лыбишься?
- А сколько ты получаешь на работе?
- 18 шакалов, - теперь он почуствовал себя важной птицей
- Короче мы заниматься будем сегодня или как?
Мы попикировались еще с полчасика. Сделали несколько страниц домашнего задания. От его домашних заданий меня мутило. Я не мог их делать. Я их просто не понимал – обычно вечером его мама проверяла нас с Алексом и находила кучу ошибок. В четыре мы пошли гулять: спустились по лестнице, пересекли шоссе и попали в парк. За нами увязалась собака. Алекс стал играть с ней, потом побежал. Собака побежала за ним. Они скрылись за деревьями. Я уселся на скамейку, блаженно потянулся. Хорошо! Солнце светило ярко, но не жарило. Деревья цвели фиолетовыми цветочками. Я посмотрел на часы – Алекса не было минут пятнадцать. Наконец он прибежал. Остановился в десяти шагах от и показал мне безымянный палец
- *** те в глаз!
- Ах ты ублюдок! – я соскочил со скамейки и бросился за ним. Куда там! Скоро я выдохся. Сердце колотилось как заведенное, в печени кололо. В глазах потемнело. Я прислонился к дереву, наклонил голову, дышалось тяжело. Алекс был не подарок, но он был живым. В классе у него не было друзей. Все его друзья были либо младше его, либо старше. Учителя мечтали, чтобы он стал задохликом: сидел смирно и зубрил учебники
- Эй, Зебка! – голос доносился откуда-то сверху. Я поднял голову. Алекс стоял на крыше трансформаторной будки.
- Как ты туда залез?
- По дереву. Только ты сюда не лезь. Ты такой жирный, что проломишь крышу.
- Хорошо, не буду. Спускайся. – он слез с дерева и мы пошли домой.
У него дома я первым делом пошел в ванную – помыть ****ьник, освежиться. Снял очки, футболку, набрал полные пригоршни холодной воды и хорошенько растерся. Дверь распахнулась и в ванную вбежал Алекс
- Без очков тебя не узнать. Да это не ты! Караул, в дом проник вор!
- Послушай, могу я побыть один? – я вытолкал его наружу и закончил водные процедуры.
Когда я вышел из ванны Алекс состроил недовольную мину и сказал:
- Ты опять дверь не закрыл?
- Ой, извини Алекс.- Я пошел и закрыл дверь. Потом вернулся и увидел что моя сумка исчезла
- Алекс, через двадцать секунд моя сумка будет здесь. Я засек время.
Алекс убежал и притащил мою сумку. Швырнул ее на пол.
- Ну пока. Учи слова. Я проверю. – сказал я. Каждый раз я давал ему задание – выучить 10 новых слов.
- Пока, Зебка. 
В автобусе я читал книгу "Богатый дядя". Богатый дядя был толстым корейцем, он красовался на обложке на фоне своей виллы. У него была ампутирована большая часть мозга, поэтому книга была составлена в форме диалога двух дебилов. Одним из дебилов был толстый кореец,миллионер, а другим – его дядя, тоже миллионер, с Гаваев. Он объяснял как сделать так, чтобы деньги работали на тебя, как правильно инвестировать, но подоплека была другой. Он мог сколько угодно писать про изменение своей реальности и обретении нового финансового контекста, но я видел то, что написано между строк. Между строк я читал:
".....и тогда я подошел к своему богатому дяде и спросил
- Дядя, почему большинство людей предпочитают погонять в кулак и не хотят ****ься?
- Ну, понимаешь, племяш, они считают, что ебля штука опасная. От этого бывают разные проблемы: дети, СПИД, гонорея
- Ты хочешь сказать – что, они думают что гонят в кулак – это безопасно?
- Да, именно это я и хочу сказать. В кулак гоняют только бедные, иногда средний класс.
- А как же мы, богатые? Мы что, тоже гоняем в кулак?
- Нет,  это не так . Мы, богатые, **** бедных и средний класс.
- А как мы **** их, дядя?
- Есть много способов безопасной ебли бедных и ебли среднего класса. Тебе лишь надо найти наставников, которые научат тебе делать это. И еще, запомни это хорошенько, ты должен сказать себе: "Я могу себе это позволить"
Я читал и думал: " Что-то не так с этими американцами. Да эти двое абсолютные придурки. Они даже таблицы умножения не знают. И при этом они миллионеры. Здесь что-то не так. Где же наебка?" Дядя-миллионер расписывал своему племяннику-недоумку преимущество ебли бедных на пятистах страницах. Захватывающее чтиво. Автобус привез меня на автовокзал. Там был один магазинчик, под названием "Библиотека". Продавца звали Паша. Я спустился по экскалатору и вошел в магазин. Паша сидел за конторкой и жевал бутерброд. Вид у него был благообразный.
- Здравствуйте Паша, как ваши зубы?
- Ничего, спасибо.
- У вас есть книги Буковского?
- Кажется есть
Паша отложил бутерброд, обошел книжные завалы, порылся в горе книг, вытащил одну
- Эту вы кажется еще не читали.
- О, шикарно, - я протянул ему деньги.
- Вы за сегодня первый человек, который хоть что-то покупает
- Да? А как же остальные?
- Приходят, роются в книгах и ничего не находят. Либо спрашивают чего-нибудь, чего у меня нет.
- По-моему многие приходят в книжные магазины чтобы пообщаться или оторваться на продавце. Все эти завывания о повальной культурности русских сплошной блеф.
- И не говорите. Была тут недавно одна дама. Копалась, копалась, обрушила мне все книги и ничего не купила. Удивляюсь как я все это терплю.
- У вас ангельское терпение. В конце-концов напишите трактат по психотерапии, благо психопатов здесь хватает.
- Да, да, это точно. Чего один марсианин стоит.
- Марсианин?
- Ага!. Нет, по умственному развитию он умнее меня. Но с головой у него не в порядке. Приходит однажды и говорит: "У меня нехорошая энергия в ногах скопилась и снимает ботинки, ходит по магазину босиков. А я стою тут как идиот. Или стоит, держась рукой за книгу, я, мол, заряжаюсь розовой энергией, ну, у книги обложка розовая.
- Ладно, Паш, мне пора.
Я поднялся по лестнице, вышел к 24 терминалу и стал ждать автобуса. Автобус подъехал и я отправился в Открытый Университет. Какова первая рекция людей, когда они узнают, что ты учишься на заочном? В 99 случаях из 100 они говорят: "О, это так трудно! Я бы не смог себя заставить" Я так не думаю. По мне, так единственно преимущество очного обучения – это наличие других студентов, с которыми можно кооперироваться. С заочинками не скооперируешься – они либо работают на полную ставку, либо у них семья и дети, либо они пидарасы. Думать про это нужно было как можно меньше и поэтому я начал думать про Анжелу – про ее голос, ароматные волосы, про ее шикарные ноги. Стильная девчонка. На горизонте вырисовывался праздник – День Независимости и я планировал предоднести ей подарок. Догадайтесь какой.

Я приехал в университет, зашел в класс. Студенты болтали, разбившись на группки. Я ни с кем не говорил. Не потому что считал себя выше, вовсе нет. Просто с ними было скучно. Большинство из них считало экзамен по матанализу важнейшим событием  в жизни. Почти никто из них не пил. О чем с ними можно было говорить? Потом пришел препод. Он был похож на мистера Бина, сделавшего успешную карьеру в академическом мире. Принялся чертить на доске бинарные деревья, объяснять новые алгоритмы. Мне казалось это верхом идиотизма – повторять то, что делает компьютер. На то он и компьютер, чтобы делать черную работу. Придумал алгоритм, написал по нему программу – и забыл. А мистер Бин все говорил и говорил, наступило время перерыва, но он похоже забыл про это. Начертил на доске очень заебистое развесистое дерево и стал прослеживать по нему работу алгоритма. То заберется вверх по дереву, то спустится вниз, то снова заберется. Что твоя обезьяна. Наконец кто-то не выдержал
- Эй, препод, мы хотим перекур.
- Нет, нет , подождите, я еще не кончил.
Эта пытка продлилась еще минут десять, после чего он смилостивился и отпустил нас. Я спустился во двор. Дико болела голова. Как все это можно было понять? Как все это моно было запомнить? В нас пихали знания так, будто считали что наши мозги обладают бесконечной массой. На лекциях я чувствовал, как в мое ухо втискивается здоровенный елдак и начинает остервенело наяривать мои мозги. Я охуевал.
В пятницу я планировал вывезти Алекса в торговый центр. Предварительно позвонил его маме
-     Привет, Люба.
- Привет
- Ну как там Алекс?
- Да-а-а..- ее голос звучал расстроено.
- Что, неужели школу спалил?
- Да нет.
- Ну тогда все нормально, хотя это кто-то должен это сделать, в конце-концов.
- Да какой там нормально! – ее как прорвало, - Вчера вызвали меня в школу, начали орать, мол, он ведет себя плохо, на уроке английского столы двигает.
- Но его училка написала письмо про то, что он стал вести себя лучше, я же сам его читал!
- Они говорят его к психологу вести надо. Говорят: что-то с его душой не в порядке. Он нарисовал череп и крест.
- Ну, это еще не есть преступление. Уголовный кодекс за это не карает.
- А я им говорю – он что, самый плохой? Вон другие себя еще хуже ведут. Видела я их на перемене – орут, бесятся, дерутся. Прямо не знаю что делать.
- Так чем все кончилось?
- Посылают нас к психологу. Его и  меня.
- И вас тоже? Это что-то новое. Ладно, не берите близко к сердцу. Они просто не знают, что с ним делать. Как черные медведи с белым медвежонком. Я его свожу в каньон в пятницу, хорошо?
- А вдруг он не захочет? Ты же его знаешь.
- Захочет. Это я обещаю.
В пятницу была дикая жара. Каждое осмысленное движение давалось с трудом. В такую погоду приличные люди сидят дома под кондиционером и пьют хорошо охлажденное белое вино. До каньона мы доехали без происшествий. Когда садились в автобус я с него взял слово, что когда доедем, он попьет воды. По дороге играли в. "отгадай число". Проезжали мимо высотных зданий на побережье, и он спросил:
- Что это за высотка?
- Это гостиница "Мун". Я там полтора года официантом проработал.
- А сколько там этажей?
- Девять.
- Вот бы с нее прыгнуть!
- Ты только завтра это психологу не говори, а то точно тебя в психушку засадят
- Тю!
Приезжаем, выгружаемся из автобуса. Я напомнил ему про обещание
- Пей воду, ты обещал.
- Сам пей.
- Ах, так! Значит, мы никуда не идем. - Я уселся на скамейку. Он сел рядом. Сидим.
- Пока ты не попьешь, я и шагу не сделаю.
- Хорошо!
Сидим, проверяем у кого яйца крепче. Первым не выдержал Алекс
- Я попью. Но сначала ты попей!
Делать нечего. Кроме того, хотелось внутрь каньона, в живительную прохладу. Я сделал несколько глотков. Потом он попил. Потом мы пошли к входу. Оказавшись внутри я повел его прямиком к игровым автоматам. Купил три жетона. Рядом стояла маленькая девочка. Она канючила:
- Дяденька, купи жетон. Ну дяденька, купи мне жетон.
Я ее проигнорировал. С меня хватало и одного Алекса.
- Э, я хочу в танки поиграть, - Алекс пристроился в кресле симулятора танковых боев. – Здесь три жетона нужно.
Я опустил жетоны в прорезь. Никакой реакции. Нажал на кнопку возврата. Шиш. Симулятор проглотил жетоны.
- Черт, этот, кажется, не работает, - я судорожно нажимал на кнопку возврата, все бестолку. Размахнулся и врезал по нему ногой. Дохлый номер. Я обратил внимание, что кто-то отколол от экрана автомата здоровенный кусок.
- Ладно, Алекс. Сиди жди меня здесь я еще жетонов подкуплю.
Я купил еще десяток жетонов. Мы поднялись на второй этаж. Там вовсю гремела  музыка. Из автоматов доносились выстрелы, крики, пулеметные очереди.  Мы выбрали симулятор вертолета. Я бросил жетоны в приемник, игра началась. Сначала вертолет летел над подвесным мостом через реку и расстреливал террористов, которые удирали на двух джипах и отстреливались из ПЗРК. Вся хитрость заключалась в том, чтобы не давать им высунуться, потому, что когда Алекс принимался за один из джипов, из другого по нему успевали шмальнуть ракетой.
- Давай, давай, прикончи их, я хочу видеть их трупы, - орал я Алексу, перекрывая вой музыки.
- Я не успеваю. Они очень быстрые! – он крутил пулеметную турель и жал на гашетку
- Сделай их, мужик, сделай их!
Наконец он расстрелял оба джипа, сбил вражеский вертолет и на бреющем полете влетел в город. В  городе летать было еще сложнее, потому что террористы с ракетами и автоматами были на каждом шагу: в каждом доме, в каждом мусорном баке. Ошибаться было нельзя. Самой правильной тактикой было постоянно лупить из пулемета, блага количество боеприпасов было неограниченным. Я не любил те игровые автоматы, в которых надо перезаряжать оружие. Алекс учинил бойню на городской площади, подорвал нефтеналивную станцию и тут пришла беда: по главной городской улице перла мирная демонстрация: впереди женщины и дети, а сзади небритые мужики с волынами, одетые как ниндзя.
- Не стреляй по мирным. – проорал я Алексу, - За это очки снимают!
- Что? Что? Я не слышу, говори громче! – Алекс подлетал к ним вплотную
- По мирным, говорю не стреляй! – заорал я ему прямо в ухо.
Алекс продолжал жать на гашетку – первой упала толстая домохозяйка, за ней школьница в платьице из шотландки. Следующая очередь скосила старика, который ковылял с транспарантом, опираясь на костыль. Пока Алекс мочил старика, один из ниндзя встал на колено, приладил ПЗРК на плечо и выстрелил. Ракета попала прямиком в лобовое стекло. На экране появилось изображение подбитого вертолета. Он  покрутился в воздухе вокруг своей оси, задымился и рухнул на землю. Появилась надпись Игра Окончена
- Ух, ты! - Алекс повернулся ко мне, - Мне здесь нравится!
Мы поиграли еще – на мотогонках, в боях без правил  и два раза на вертолете.
- Ну хватит, - сказал я Алексу, - Я еще тебе свои любимые магазины показать хочу.
Мы вышли из закутка с игровыми автоматами и спустились на лифте на первый этаж. Я привел его к оружейному магазину. Мы встали у витрины с ножами
- Тебе какой нравится? – спросил я Алекса.
- Вот этот! – он показал мне на нож коммандос.
- Нет, это фуфло.
- Ой, ты неприличное слово сказал! – Алекс чопорно захихикал. Он ликовал, как ликуют дети, когда взрослые облажаются.
- И это ты неприличным словом называешь? - усомнился я.
- Да. Мне за это папа сразу подзатыльник дает. – это была чистая правда. Папаша его был суровый мужчина.
- Слушай, Алекс. Я чего-то не пойму. Ты материшься во всю, жесты неприличные показываешь, а мне и пикнуть нельзя?
- Да ладно, Зебка, кончай болтать. Почему этот нож фуфло?
- Ну вот, так бы и давно. Рукоятка у него из пластмассы, и полая к тому же. Сломается быстро. – я чувствовал себя как Богатый Дядя, дающий объяснения племяннику.
- Зато в рукоятку можно спички запихать, бинты, презервативы.
- Э, ты на это посмотри!  - я указал на топорик, сделанный на манер тамагавка. Рукоять была из полированной древесины, топорище хищно изогнуто.
-   Классный! Сколько он стоит?
- Тут же написано – 495. Дороговато.
Я подошел к продавщице и спросил
- А выкидной сколько стоит?
- 59 – ответила она
- Дорого чего-то. Он небось китайский. – продавщица была крашеная блондинка с грудью на оценку четыре с плюсом.
- Да, китайский. У них это легально.
Мы вышли из оружейного и мне взбрело в голову преподать Алексу практический урок. Хотел повести его в банк, но банк был уже закрыт и я повел его в магазин электротоваров.
- Учись, пока я жив, - сказал я ему.
Мне надо было купить переносной телефон. Я стал подробно расспрашивать продавщицу о качествах разных моделей, в конце-концов мы остановились на Панасонике
- А гарантии у него есть? – спрашиваю.
- Конечно есть, это очень серьезная фирма
- На батарею есть гарантия?
- Нет, на батарею нет
- На антенну?
- Тоже нет.
- На кнопки?
- Нет.
- Ну а если я его уроню и он разобьется?
- Извините, но это ваша проблема.
- Но вы же сказали что есть гарантии.
- Да, это так. Если он у вас сам распадется на части, тогда вам гарантирован ремонт.
- Ладно, - говорю, - Я понял. Передумал я у вас телефон покупать.
Преподал, бля, урок называется. Мы вышли наружу и Алекс сказал:
- Есть хочу
Я повел его в едальню, купил ему пиццу и кока-колу. Себе ничего не взял, не хотелось. Пицца хорошо идет под кока-колу. По-моему это аксиома. Алекс ел, а я смотрел на посетителей каньона и думал себе: "Ну я ладно, я тут по работе. Но этих-то что сюда влечет? Совершенно непонятно."Алекс подал голос:
- Зебка, я не могу есть когда ты смотришь
- Извини, Алекс, я не буду на тебя смотреть.
- Нет, ты не понял. Я не могу есть, когда ты смотришь и не ешь.
- А, это. Ничего, не смущайся. У меня что-то аппетита нет. Наверное это из-за жары.
Все же он мне оставил кусочек пиццы и дал хлебнуть колы. Остатки колы он припрятал в свой рюкзачок.
- Ну все, идем домой, - сказал я ему.
Мы спустились на экскалаторе и пошли к выходу. Перед самими воротами он сказал:
- Писать хочу.
Мы вернулись, поднялись по экскалатору. Я подвел его к дверям уборной и сказал:
- Давай по-быстрому.
Он так хитро посмотрел на меня и сказал:
- Я тебе наврал. Я не хочу писать.
- А что же ты хочешь? Какать?
- Нет. Я просто хотел еше разок на экскалаторе прокатиться.
- Но для этого не надо было обманывать. Мог просто попросить.
Мы подошли к экскалатору и он скатился вниз. Потом поднялся вверх. Потом скатился вниз. Я посмотрел на часы:
- Алекс, нам действительно пора.
Он не слышал. Катался себе вверх-вниз. Я зашагал к выходу. К детьми надо иногда проявлять твердость. Слышу – бежит за мной. Удачный получился денек.
На следующий день был национальный праздник – День Независимости. Я пошел к Анжеле – она работала официанткой в прибрежном ресторанчике. Она была доброй. По набережной ходили толпы ошалевших людей. Никто из них толком не знал что полагается делать. Дети носились взад-вперед, обрызгивали друг-друга фальшивым снегом из балончиков. Это была настоящая война. Иногда подъезжали машины и подвозили боеприпасы. Убитых не наблюдалось, все больше раненые. Высший пилотаж: пустить струю снега в спину ничего не подозревающим взрослым. Возле гостинице на асфальте валялся какой-то бомж, который уже отметил праздник.  Детишки над ним прикалывались – брызгали на него снегом, пока над ним не образовался настоящий сугроб. Я увидел за стеклянной витриной Анжелу, она подавала обед каким-то людям. Мило улыбалась, держа поднос на согнутой руке. Эта рука, я знал, была сломана. Когда мы вместе работали в Муне я пытался приучить ее держать поднос на плече, но все бестолку. Посмотрел на часы. Через пятнадцать минут у нее должна была кончится смена. Я зашел в бар, заказал себе кофе с "Амаретто". Ко мне подсел помятый мужичок с кружкой пива. Он выглядел так, будто ночевал на улице.. Я хотел было отсесть, но он сказал:
- Все нутро болит. Я недавно после операции
- Дааа?
- Ага! Простату вырезали.
Про себя я думал: "Зачем они все мне это говорят? Почему испытывают потребность высказаться, исповедоваться?"
- Доктора тут говно, особенно хирурги.
- Мдаааа.
- Зато сестрички хорошие. Произошел смешной случай: приходит ко мне молодая докторша, практикантка. Спрашивает: есть ли проблемы. Я ей отвечаю, спасибо, все хорошо, правда есть проблема со стулом. Ну, - говорит, эту проблему я вам  решу. Ушла, потом пришла и принесла стул
- Извини, приятель, мне надо идти.
Я расплатился, оставил три шакала официантке на чай. Потом подошел к черному входу ресторана, из него как раз выпорхнула Анжела. Выглядела она супер: осиная талия, джинсы сидят как влитые, туфли на высоком каблуке. Мы поцеловались
- Давно ждешь? – спросила она
- Да нет, - ответил я , - Хочешь, пойдем куда-нибудь?
- Нет уж, хватит с меня на сегодня ресторанов. Да и детей покормить надо.
По дороге к ней я купил в магазинчике бутылку шипучки. Жила она в обшарпанном доме-кубике на куриных ножках, на четвертом этаже. Когда мы зашли ее дети сидели и смотрели телевизор. Рты у них были открыты. На наше прибытие они не отреагировали
- Лиля, Эдуард, а поздороваться? – усовестила их Анжела
- Брось, Анжела, не мешай им - я поставил шипучку на стол. Лиле было двенадцать, а Эдуарду восемь. Анжела пошла принять душ. Я сел за стол и откупорил бутылку. Эдуард посмотрел на меня украдкой. Я  состроил ему рожу. Он ухмыльнулся. Лиля смерила его презрительным взглядом. Вскоре из душа вышла Анжела. В халате и тюрбане из полотенца.
- Обожаю восточных женщин, - сказал я.
Анжела ушла на кухню,  загремела кастрюлями. Лиля подошла ко мне, сложила руки на груди.
- Дяденька, у тебя дети есть?
- Нету.
- Ага, понятно. А сам ты ребенком был
- Был. Это экзамен?
- А как ты думаешь, дяденька, дети шоколад любят?
- Думаю, любят.
- Так почему ты нам его ни разу не принесешь?
"Да", - думаю, - "Уела она меня. Крыть нечем."
- Лиля, я тебе принесу киллограммовую шоколадку, хорошо?
Она состроила серьезную рожу и гордо удалилась. Вошла Анжела с большим блюдом. На блюде были сыр, лаваш и виноград.
- Ну, что, Лилька тебе нагоняй сделала?
- Да, заправила мне по самые помидоры. Она у тебя супер.
- Она-то супер, а вот Эдуард – слюнтяй. Любит меня целовать.
- Его можно понять
- Его классная руководитель говорить, что ему не хватает мужской руки.
- Эти классные руководители все знают.
- Он проблемный ребенок.
- Да?
- Его хотят определить в класс для отстающих. А я этого не хочу.
Ко мне подошел Эдуард. Было видно что он стесняется.
- Дяденька, а ты  спортом занимаешься?
- Еще как.
- А каким?
- Литрболом. Слыхал?
Анжела прыснула. Мы поели, выпили бутылку шипучки. Потом пошли в комнату Анжелы. Впрочем комната – это громко сказано. Девичья светелка – кровать, тумбочка, на тумбочке магнитофон.
- Можно, я музыку поставлю? - спросила она меня
- Давай.
- Турецкую музыку просто обожаю! Это Барбак Бильмюзды. Мой любимый певец.
Она поставила диск. Это было ужасно. Барбак начал так тихонечко подвывать, как шакал, который подзывает самку в ночи. Все это сопровождалось треньканьем на каком-то дьявольском инструменте. Потом он уже взвыл серьезно, как будто ему на мошонку выплеснули стакан кипятку. Он выл и тренькал на своей ****ой домбре. Я почувствовал что по моим нервам пластают остым ножом.
- Анжела сделай потише, пожалуйста.
Она не слышит.
- Анжела! Сделай потише!
Сделала потише. Обиделась, отвернулась к стене
- Ты меня не любишь совсем!
- Ну Анжела, - я осторожно погладил ее по плечу. Барбак завывал, как будто ему выкручивали яйца, но это меня уже не так невировало. – Ну извини. Я же тебе говорил, я не меломан.
Глажу ее так, нежно. Потом робко поцеловал в шею. Почуствовал, что она отзывается. Развернул к себе, поцеловал ее долгим поцелуем в губы. Это поинтереснее, чем долбежка в университете.
- А почему вы нас не позвали музыку слушать?
В дверях стояла Лиля.
Анжела отпрянула, запахнула халат.
- Лиля, я же попросила тебе помочь Эдуарду уроки делать.
- А я хочу музыку слушать!
- Иди в свою комнату.
- Нет. Вы будете тут зажиматься втихаря!
- Немедленно в свою комнату! Где ты таким словам выучилась? – Лиля надулась, хлопнула дверью.
Анжела поправила волосы
- Она ревнует. Не может привыкнуть, что мы с отцом развелись.
- Да, понимаю. Я наверное, пойду.
- Подожди, я тебе хоть кофе  сварю.
- Не сердись на нее, ладно? Детская психика такая хрупкая
- Хорошо, - она поцеловала меня в щеку.
Дома я посидел еще немножко над проектом. Разбил программу-образец на отдельные блоки, распечатал. Стал вглядываться, пытаясь понять логику программиста. Хуже нет чем разбирать чужую программу. Иногда это труднее чем прочитать чьи-то мысли. Сидел, сидел. Потом получил СМС от Тани. Мы с ней занимались спортивной ходьбой. Договорились встретиться в десять возле перекрестка. Я пришел вовремя, а через пять минут пришла она. Таня была пунктуальна – всегда опаздывала ровно на пять минут.
- Привет!
- Привет, Танюсик!
Мы пошли рядом. На ней был какой-то специальный спортивный костюм для похудания, выглядела она в нем весьма сексапильно. Мужики смотрели на нее с вожделением, а на меня с ненавистью. Она не была гигантом мысли. Но мне этого и не требовалось. Я шел рядом с ней и думал, что живу так, будто заложил свою жизнь в обмен на счастье в туманном будущем. Жизнь мне не принадлежала. Даже когда я служил в армии я чувствовал себя более свободным. Хотелось простоты, определенности. И еще – в глубине души я понимал, что никакого будущего нет. Таня шагала так сосредоточено, будто совершала  религиозный обряд.
- Ну что расскажешь, Таня?
- Да что рассказывать? Работаю сейчас секретаршей у одного перса.
- Да?
- У него два телефона и два мобильника. Ближе к перерыву  он начинает на мои ноги пялиться, а потом хватает мобилу и бежит в туалет. Я думаю, он там эротические беседы ведет.
- Черт, какая сложная комбинация. Я бы до такого не додумался!
- Старый пердун, лысый, животастый.
- Зато с потенцией у него все о.к., судя по твоим рассказам.
- Да уж. Недавно вызвал меня на ковер  и сделал деловое предложение: он добавляет мне штуку к зарплате, в обмен на два часа секса в неделю.
- Ну?
- Я говорю – тысяча, это мало. Я согласна на десять тысяч
- О!
Мы шли вдоль набережной и могли видеть море, освещенное прожекторами. Вода была мутновато-зеленой. Волны лениво накатывали на берег и убегали. То же самое они делали и тысячу лет назад, наблюдая за странными двуногими зверьками, носящимеся по берегу. Я тоже чувствовал себя зверьком. Испуганным зверьком, на которого рухнула неподъемная глыба. ****ь, что за ебнутые мысли крутятся у меня в голове! Таня упорно вышагивала. Я стал таращиться на публику, которая тоже фланировала по набережной. Одну марокканку рвало. Было видно, что это с ней происходит впервые. Ничего, всегда есть первый раз. Она стояла на коленях,  держалась рукой за горло, разевала варежку и хрипло орала:
- Б-е-е-е-е-е-! Бе-е-е-е-е-е-е-! – словно пытаясь кого-то напугать.
Двое маленьких детей чуть-чуть не попали под машину. Водитель затормозил буквально в считанных сантиметрах. Неприятный визг тормозов. Перекошенное лицо водителя. На доли секунды мир замер. Дети остановились как вкопанные. Потом пустились вприпрыжку. За ними неслась перепуганная женщина.
- Это водитель виноват – сказал один из сидевших на скамейке
- Нет, виновата их бабушка.
Как всегда мнения разделились.
Придя домой я первым делом включил телевизор. Шла передача про американских "охотников за головами" – чуваков, которые ловят преступников, выпущенных под залог и сбежавших. "Охотники" были пожилой супружеской парой. С толстыми американскими жопами, в джинсах и кожаных куртках. Старик был еще более-менее похож на человека, а у старухи была совершенно зверская харя. Стервозная такая бабища. Ловили они какого-то альфонса, за которого внесла залог очередная любовница. Хитрые старички заманили альфонса в ловушку, любовница назначила ему встречу, якобы для того чтобы передать кое-какие вещи. Старички выследили их. Подъехали на Транзите. Старуха распахнула дверь и кубарем свалилась в сугроб. Потом вскочила и как бульдог вцепилась в альфонса. Они его повязали!
- Ах ты негодяй! – воскликнул старик
- Полегче, полегче, папаша, - ответил ему альфонс. Он не сопротивлялся.
Потом "охотники" были показаны в лоне семьи, тетешкающие внуков и заявляющие, что стоят на страже покоя честных граждан. Бла-бла-бла. И все-таки это было лучше чем так называемые "Новости" и сериалы на русских каналах, в которых честные высокоморальные милиционеры и водители такси, подозрительно похожие на Президента, ловили злодеев и подонков общества.  Я выключил телевизор. Включил компьютер, повозился еще немного. Разозлился и вырубил, не сделав Шат Даун.