Служу галактике

Генералу Ракитину официальные мероприятия успели осточертеть. Торжественное построение в Корпусе, торжественная встреча в Галактическом Совете, не менее торжественная встреча на космодроме имени Гагарина, ужин, данный правительством Земли. Еще одно торжество ждало на родине. Александр Иванович готов был пробираться к родимому очагу огородами, только вот жена и дети не поймут. Да и отец обидится. Придется выслушивать еще одну речь о громадном, неоценимом вкладе Звездного Корпуса в галактический авторитет Земли.
Генерал Ракитин знал массу этого самого вклада. Количество бойцов Корпуса, умноженное на десять грамм. Именно столько весит композитный штык, надеваемый на стандартную общегалактическую штурмовую винтовку. Супероружие землян.
Когда Землю приняли в дружную межпланетную семью, оказалось, как и предупреждали скептики, что никому она особо не нужна. Братья по разуму не желали делиться знаниями просто так, наоборот, старались содрать как можно больше за членство в Галактическом Союзе. И не особо ценили полученное: отсталая планета, что там может быть хорошего. Земляне быстро научились отвечать взаимностью: впихивали что похуже и самим не очень нужное. Касалось это и Звездного Корпуса. Сформированное на Земле воинское подразделение неизменно направлялось на самые глухие либо опасные планеты. Там иллюзии межзвездного братства проходили очень быстро. Первые добровольцы, вернувшись назад, своими рассказами основательно напугали своих последователей. Многие решили, что такая служба – слишком высокая цена за возможность потаскать винтовку со штыком, который, по мнению Галактического Совета, был традиционным военным символом Земли. Чтобы не провалить взятые обязательства, в Звездный Корпус пришлось записывать всех желающих, не интересуясь состоянием здоровья и чистотой отношений с законом.
Александр Иванович головой не страдал и подвыпивших прохожих никогда не грабил. Была, конечно, пара моментов, которые теперь вспоминать не хотелось, но тогда они сошли с рук без особых последствий. Еще бы, сын мэра, отец уже пять лет рулит городом. Саша Ракитин – обеспеченный молодой человек, завидный жених, студент местного университета. Представитель “золотой молодежи”. Увы, в худшем значении этого выражения. Сашка быстро научился брать от жизни все, не считаясь с окружающими. И нарвался. Его пригласил к себе ректор. Подождал, пока дорогой студент устроится в кресле, и сказал:
-- Передайте отцу, что дружба дружбой, но вы у нас больше не учитесь.
-- И с какого фига? – очень удивился Сашка.
-- Ваше хамство и разгильдяйство превысило пределы даже моего терпения. – Ректор выложил на стол папку. – Так как за все время обучения вы ни разу не заглянули в библиотеку, мы решили упростить процесс отчисления. Забирайте документы и соблаговолите в кратчайшие сроки покинуть территорию учебного заведения.
Сашка встал, сплюнул на ковер и пригрозил большими неприятностями. После чего гордо удалился в сопровождении вызванной ректором охраны.
Скрыть случившееся от отца не удалось. Тот никаких репрессий ректору устраивать не стал, наоборот, отправил сына приносить извинения. Ректор извинения принял, но в восстановлении отказал. Замаячила срочная служба.
Правительство Земли, борясь с некомплектом Звездного Корпуса, закручивало гайки. Надеялось, что многие променяют срочную на добровольную галактическую. Военком обещал, что Сашка будет служить рядом с домом, но на большее не шел. Отец был тверд: никакой армии. Даже нашел все-таки выход. Какой, Сашка так и не узнал.
Что случилось, из-за чего он поссорился с отцом? Почему целый месяц вылетел из памяти? Что, где и с кем он пил? В голове сохранилось лишь заявление отца, что раз сын возжелал самостоятельности, то за помощью пусть не обращается и домой может не возвращаться. Поднапрягшись, Сашка смог вспомнить, что столь резкая размолвка была связана с его неожиданным желанием послать все на фиг и завербоваться в Звездный Корпус. Он пролежал еще с час, пытаясь восстановить еще хоть что-нибудь, потом зашел военный и бодро сказал:
-- Поздравляю, медицина дала окончательное добро. Одевайся, сейчас примешь присягу, и в путь.
-- Так быстро? – спросил Сашка. – А попрощаться с родными и друзьями?
-- Напрощался уже, -- отрезал военный. – Ты хоть помнишь, каким сюда приполз?
Наверное, можно было еще пойти на попятную. Но Сашка почему-то злился на отца. Корпус так Корпус.
“Посмотрим, кто кому больше нужен,” – злорадно подумал он.
В присяге не было ничего торжественного. Два десятка потерянных личностей в разнобой гаркнули на плацу:
-- Служу галактике!
Потом вышли за ограду, внутрь автобус почему-то не пустили, в последний раз поглазели на город, точнее, на открытые террасы ресторана “Пивдень”, который построили здесь словно в издевательство, загрузились и поехали на космодром имени Гагарина. Оттуда отправляли к звездам.
Звезды были неприветливыми. Землян с распростертыми объятьями не ждали, да и сами они не были подарком. Александр Иванович сам не понимал, как выдержал в той толпе мелких жуликов и тронутых недоумков, по какому-то недоразумению называемой воинским подразделением. Покаянное письмо он, помнится, начинал раз двадцать. Но так ни разу и не закончил. Не позволила гордость, наверное, унаследованная от отца. Потом обнаружилось, что сын мэра тоже кое на что способен, Сашка потихоньку полез вверх. А дальше был бой на Догардо. Командир, озверевший от скуки и многомесячной перестрелки, бросил отряд в рукопашную.
Как оказалось впоследствии, никто в галактике не мог выдержать штыковой атаки землян. Конечно, были расы и более крепкие, и более храбрые. Но возможность заполучить в тело кусок металла, которым будут еще и ворочать в ране, приводила в ужас всех. Штык бы давно уже запретили как негуманное оружие, но интересы галактической безопасности оказались выше. Ибо Звездный Корпус превратился в лучшее подразделение по зачистке планет. И теперь его бойцы пользовались огромным уважением, в пополнение шли лучшие из лучших, а представительству Земли в Галактическом Совете, вздумай оно отразить реальную ситуацию, пришлось бы на своем гербе рисовать штык вместо белого голубя.
А Александр Иванович Ракитин, дослужившись до генерала, женившись, заведя детей, все никак не мог помириться с родителями. И спустя десять лет все-таки сдался, решив, что не стоит лишать своего старика маленькой псевдопобеды. Выразил желание съездить на Землю для примирения с отцом, и вот шел к месту торжественной встречи. На трибуну он из ребячества запрыгнул, потом встал, не зная что делать. Отец уже принялся вещать:
-- Я рад приветствовать своего сына, гордость Земли, героя галактических сражений, которого не видел десять лет.
И тут железный мэр вдруг заплакал. Толпа ахнула. Александр Иванович, махнув рукой на правила, подошел и обнял отца. Народ взревел от восторга. Женщины промакивали глаза платочками, мужчины кричали что-то одобрительное. Глядя на это трогательное единение, Александр Иванович не смог удержаться от маленького подкола:
-- И на сколько поднимется рейтинг?
-- Практически до ста процентов, -- гордо прошептал рыдающий родитель.
Торжественная встреча вышла скомканной. Выступающие старались быть покороче, забивали на общие моменты, сползали на личные воспоминания о своих встречах со знаменитостью, реальные или выдуманные. Некоторые вообще отделывались двумя-тремя предложениями. Даже представитель правительства Земли подсократил свою речь на треть. Отец был очень доволен.
-- Неплохая импровизация, -- давился он от внутреннего смеха. – Я как представил, сколько речей ты уже выслушал, сразу понял, что даже до середины не дотянешь, попередушишь бедных докладчиков. Я прав?
-- Да, конечно, -- рассеяно ответил генерал.
Программа посещения родного города рушилась на глазах. Хотел навестить старых друзей, так одни уехали, другие умерли, третьи спились, четвертые стали наркоманами. Кое кто, конечно, остался, но они не горели желанием встретиться. “Пивдень” снесли, еще несколько особых точек тоже ушли в небытие. К приезду именитого земляка город получил внушительную субсидию и теперь активно перестраивался. Конечно, Александра Ивановича ждали во многих местах, но, похоже, исключительно с целью пощупать, взять автограф и сфотографироваться рядом. А ностальгическая аура куда-то ушла. Такое бывает, когда возвращаешься на родину лет через тридцать-сорок. Здесь хватило десяти.
Они шли домой пешком. Периодически подскакивали какие-то незнакомые и смутно знакомые личности, дабы пожать руку и выразить восхищение. Некоторых Александр Иванович даже узнавал, но вряд ли кого из них хотел видеть.
-- Как Лида? – вдруг спросил он.
Отец помрачнел:
-- Неудачное замужество. Выскочила за одного лоботряса, тот втравил ее в гнусную историю. Уехала из города.
-- А этот?
-- Остался.
-- Может, мне ее найти?
-- Может, тебе еще и развестись? Не трави человеку душу.
Опять кто-то подошел. Лицо показалось Александру Ивановичу очень знакомым, но вот фамилия и имя на ум упорно не шли. Генерал протянул руку, но человек жать ее не стал. Хрюкнул:
-- Ну надо же. Недоделанный, а ублюдков уже успел настрогать.
К таким моментам Александр Иванович был готов. Ладонь сжалась в кулак, рука описала дугу, и человек улетел вбок. Считая конфликт исчерпанным, генерал пошел дальше. И услышал за спиной визг отца:
-- Что вы стоите!?
Он обернулся. Мэр, пыхтя, лупил упавшего ногами по лицу. У Александра глаза полезли на лоб:
-- Папа, что с тобой?
Отца он просто схватил и оттащил. Вышедшая из ступора охрана скрутила избитого. Александр Иванович направился было к нему, но был остановлен начальником охраны:
-- Извините, господин генерал, но дальше уже наша забота.
Сработала военная привычка не лезть куда не просят. Александр Иванович пожал плечами и вернулся к отцу.
-- Извини, сорвался, -- прохрипел тот.
-- Ну, извинения, похоже, не у меня надо просить.
-- Он заслужил. Ладно, пошли, мама ждет.

Последующие несколько дней прошли в визитах, встречах и выступлениях. Жена была довольна, дети – просто в восторге, мама млела от счастья, отец ужасно гордился. Только у самого героя остался неприятный осадок. Все новое и незнакомое. А старое…
-- Может, ты просто забыл, что все меняется?, --сказала жена, когда Александр поделился ощущениями. – Или сам слишком сильно изменился.
-- Во всяком случае, на родине меня теперь ничего, кроме родителей, не держит, -- вздохнул Ракитин.
-- Зато детям здесь нравиться, -- заметила супруга. – Бабушка, дедушка, все как у нормальных людей.
Сама она была сиротой.
-- Что ж, -- улыбнулся Александр Иванович, -- будем привозить детей на лето. Как нормальные люди.
В последний день отец угробил эту идею. Оказалось, он тоже пакует чемоданы:
-- Все собирался тебе сказать. Мне предложили пост главы представительства Земли в Галактическом Совете. Даже страшно. Я долго отказывался, но все равно убедили. Для блага Земли.
Тон у отца был вопрошающим. Александр Иванович его понимал. Хоть и крутого, но всего лишь мэра вдруг поставили на один из важнейших для Земли постов. То ли благодаря сыну заметили выдающиеся качества, то ли просто благодаря сыну. Второго отец и боялся. Он привык быть центральной фигурой, а не номинальным руководителем. Только, похоже, управленческие способности нового члена Галактический Совет интересовали мало.
Когда у сержанта Мишеля Дюруа отца разбил паралич, бравый вояка немедленно подал в отставку. Сержант выдающийся, терять его жалко, но все понимали. Дюруа улетел на Землю. А через несколько дней земным врачам передали методику лечения нервных заболеваний, которую братья по разуму, оказывается, давно разрабатывали из чисто альтруистических соображений и вот совсем недавно закончили. Была она экспериментальной, никаких гарантий, но сработала безупречно. Довольный сержант вернулся в Корпус, земляне рассыпались в благодарностях. А генерал Ракитин подозревал, что методика была известна давно, просто…
Просто Земля никому не была нужна без Звездного Корпуса. Если есть риск, что хороший генерал может остаться на родине, следует определить отца поближе к сыну, перестроить город до неузнаваемости, словом, создать все условия для возвращения. Конечно, Земля за это многое выторгует, но спокойствие галактики важнее.
Александр Иванович сказал отцу лишь одну сторону правды:
-- Для Земли твое назначение очень важно.
Оставалось последнее дело. Генерал зашел в отделение милиции, поинтересовался, как там задержанный.
-- Не знаю, -- ответил дежурный милиционер. – Его сразу от нас забрали.
-- Не ожидал, что за меня так опасаются.
-- Дело не в вас. Просто эта личность горожанам сильно надоела. Вот и решили убрать от греха подальше.
-- А фамилию не подскажите? Вроде я его знал, но кто такой, хоть убей, вспомнить не могу.
-- Он фамилию жены взял, -- припомнил милиционер. – Там еще потом какая-то гнусная история была. Если хотите, я поищу.
У Александра Ивановича сразу пропало желание что-либо узнавать.
-- Не стоит беспокойства, -- сказал он.
Отец всегда считал ее и Лидию идеальной парой. Симпатизировал девушке. Похоже, потому и не сдержался.
Ракитин вспомнил, когда в последний раз видел Лиду. В день присяги, на открытой террасе ресторана “Пивдень”, в окружении друзей и подруг. Они то ли случайно там очутились, то ли пришли проводить его. Во всяком случае кто-то помахал рукой и крикнул:
-- Счастливого пути!
Сашка тогда помахал в ответ, после чего пошел к автобусу.
А ведь так хотелось остаться. Плюнуть, зайти в ресторан, выпить пива. И отец был бы доволен. Он же нашел тогда выход.

Военком лишь разводил руками:
-- Никак не могу. С этим Корпусом все гайки затянули. В тюрьме, сам понимаешь, деньги без особой надобности. Чем тебе мой вариант не нравится? Пристрою твоего поблизости, отслужит рядом с домом.
-- А если добровольный набор в Корпус провалится, -- поинтересовался мэр, -- гарантируешь, что он в добровольно-принудительный не превратится? Думай, Витя, думай. Голова тебе на что дана?
-- Ладно, -- сдался военком, -- есть один вариант. Но стоить будет очень дорого.
-- Не бойся, не поскуплюсь.
-- Тогда клонируй своего Сашку. Думаю, разрешение ты выбьешь.
-- И что?
-- До решения суда оригинал и клон считаются одним человеком. Откладываем заседание на неопределенный срок, забриваем клона, и твой сын в безопасности: никого нельзя заставить служить дважды.
-- А если он домой в отпуск соберется?
-- Не соберется. Мы его запишем добровольцем в Корпус.
-- Так он тебе и пойдет.
-- В обычной ситуации, конечно, нет. Но если на этапе формирования провести небольшую коррекцию, внушить пару правильных мыслей…
-- Ущемление свободы личности, уголовно наказуемо.
-- А Корпусу добровольцы нужны позарез. Не бойся, разрешение будет.

-- О, вот он! – Сашка Ракитин ткнул куда-то вниз. – Надо же, хоть и недоделанный, а похож.
-- Почему недоделанный? – удивилась Лида.
-- А ему мозги промыли для создания военно-патриотического уклона.
-- Нехорошо как-то.
-- Нормально. Дураки для того и существуют, чтобы умные люди особо не напрягались. – Сашка замахал рукой. – Эй, недоделанный, счастливого пути!
Фигурка неуверенно помахала в ответ и пошла к автобусу.