487. 000 корридосов

ЧЕТЫРЕСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ
ТЫСЯЧ КОРРИДОСОВ


      «… Ну и жара, проклятущая. На подоконник больно взглянуть, прямо серебро расплавленное. А всмотреться, просто тополиные тени мотаются. И духота…
Ребятам сейчас хорошо. Отпуск… «Ласточкино гнездо»… С двух часов – мускатное шампанское. А ты сиди тут один. Хорошо, конечно, что один, в кой-то веки. Но все равно… И кто вообще придумал работать летом?
      Ну, ладно. Начнем, помолясь. «Структурные сдвиги во внешней торговле Демократической Республики Этранжерия». Скажите на милость, кому это вообще надо? И еще такая статистика… Мы, конечно, понимаем: молодое государство, еще не все службы толком налажены. Но почему они не считают промежуточных итогов? Ведь это – раз плюнуть. И бывшие колонизаторы считают, и ООНовцы, и вообще все. Так нет, сиди теперь, мучайся за них. И многомудрую Тосибу загружай всякой чепухой. Разве ее затем японцы выдумали, чтобы на ней, как на простых счетах, щелкать?..
      Однако ж, поехали. «Продовольственные товары». Значит так. Сначала займемся экспортом… Что у них там? «Кэрротс». Это, вроде, морковка. Откуда она у них? В этом-то климате? Ладно, морковка, так морковка. Сколько же они ее напродавали? По стоимости - сто восемьдесят три тысячи корридосов плюс десятые. Меньше ноль пять – значит отбрасываем. Так, нажмем - один… восемь… три… Теперь знак суммы. Порядок, морковку мы отразили.
      Пойдем дальше. «Грин пис». А... это – горошек! Простой горошек, зелененький. Или он у них желтенький? Ладно, сколько там у них? Сорок четыре тысячи семьсот. Берем сорок пять. Тоже немало, в общем-то. Пожалуй, хватило бы на год. Если, конечно, скромненько. А еще можно – просто купить себе игрушку, на манер «Джи Эм – Импала». Или Мустанга. И рвануть на Копакабану, благо не так далеко. Или, например, на Рио Гранде. Тоже красиво. А то у них, в Этранжерии этой, ни моря, ни толковой реки. Скукота. За пару дней запросто бы добрался. Прямо бы за рулем и спал. Зато, приехал – пляж, пальмы… Прямо как у нас в Сочах.
      … Сорок пять тысяч корридосов… Каждый – по восемьдесят пять американских центов. Нет, правда – взяли бы, и выдали мне! Ведь на цели развития это – тьфу! Капля в море. А я бы… Или какую другую выручку от второстепенного товара… Я же не прошу бананы или, там, кофе. Мы же понимаем… Тяжелое колониальное прошлое. Преодоление монокультурности. Империализм янки. «Юнайтед фрут».  И вообще…
      Но ведь пустяк какой – можно же?! Ну, вот, к слову – спаржа… К тому же, скоропортящийся груз. Выручку мне – и дело с концом. Не обеднели бы…
      А интересно, что у них там со спаржей на самом деле… Загадать, что ли? Что будет – то и мне. Или нет… Интереснее так: экспорт минус импорт. А что? Так справедливее. Чистое сальдо – в мою пользу. Но ведь не спаржу же в самом деле… Может, ее у них вообще не выращивают…
      Сделаем так. Продолжаем работать со статистикой экспорта. Наугад тычем пальцем в раздел «Продовольствие»… Ну, что там нам попалось?.. Ага… Очень удачно! В отличие от обычной этранжерской практики – подобие сводной позиции. «Соки фруктовые, натуральные, консервированные, без добавок сахара». Неплохая статья для тропической страны… Так сколько там всего? Четыреста восемьдесят тысяч. Солидно…
      А теперь посмотрим по импорту… Так, соки овощные… не то… вот - соки фруктовые, в банках… все правильно… и тоже - «без добавок сахара». На сколько же они этого добра ввезли? Что?! Тоже четыреста восемьдесят сем тысяч? Тютелька в тютельку. Ну и дела! Берут, небось, сливовый, яблочный, может, и персиковый, а сами гонят, натурально, апельсиновый, грейпфрутовый, гуаву там всякую, манго. Как же, международная специализация, разделение труда…
      В общем, не получилось… Как говорится, «ошибкам давал, вместо ура на караул кричал». А все-таки интересно, чего же у них больше, в конце концов. Посмотрим с точностью до одного корридоса. Значит так… По экспорту – четыреста восемьдесят семь тысяч… двести… одиннадцать. А по импорту – те же тысячи… Черт, никак опять двести… правда, на этот раз не одиннадцать, а - шестнадцать. Да, шестнадцать – розовеньких, с президентской бородой и подверженных галопирующей инфляции корридосов. Надо же, почти полный баланс. Но все-таки - пять корридосов… по восемьдесят пять центов за штуку, а сам доллар у нас что-то копеек семьдесят… По крайней мере, официально… Что же получается? Да ничего хорошего. Трешник… Обычный трешник, причем с меня… Что это? Никак, шаги… Опять кого-то несет нелегкая!»
      -   Привет, Дрюля!
      -  Здорово… Но сколько можно просить не называть меня этим идиотским именем?! Я – Андрей. Для барышень и близких друзей - Андрюша. Или, на самый крайний случай, – Андрюха. Откуда же «Дрюля», черт вас всех подери?
      -  Не лезь в бутылку, Дрюлек. «Дрюля» – это от Андрюли. Весь же институт знает, что собственная жена тебя так называет. Вот и терпи. Но я серьезно, Дрюлей! У Головятенки завтра новоселье. Гони трояк. И не спорь – все мэнээсы так дают. Значит и с тебя…
      -   Так бы сразу и сказал. А то – «Дрюля, Дрюлей»… На, держи!
      -   Молодец, старик. Значит, в пятницу, сразу после летучки – все у нее. Не забудь!
      «…Ушел. И унес… Трешник мой унес. Пятерка по ихнему. В корридосах… Сколько, сколько?! Это что же – та самая пятерка? «Соки без добавок». Чертовщина какая-то. Даже обидно! И почему я, с моими сто тридцать рэ в месяц, должен за них торговый баланс по фруктовым сокам сводить? Да еще в такую жарищу…»