Еда

Он не знал, почему так получилось. Может быть наследственность, обмен веществ, или таким сделала его жизнь. Еда, пища – только она давала успокоение, физиологический кайф. Пожрать – святое, самое святое, что есть. Когда он стал таким, воспоминаний не было. В борьбе за пищу прошла вся жизнь.
Он не был полным, наоборот. Казалось, огромный солитер поселился внутри, его надо кормить, поэтому нужна еда, еда. В доме, учреждении, на вокзале, в любом месте – самая главная часть здания, где кормят. Соответственно, в хорошем месте есть хорошая еда, в плохом – тебя кормят говном или, вообще, хотят оставить голодным. Например, тюрьма, армия. В тюрьме он, слава богу, не был. Одной армейской службы хватило на всю жизнь.
Мир предельно прост и ясен, цель жизни и социальный статус основаны на еде. Если тебе повезло и у тебя крутые предки, жратва вкуснее, ее много, о ней даже можно не заботиться. На службе – командир отделения, ты становишься настолько выше, насколько ближе рыл своих подчиненных к еде. Армия ушла в кошмарные сны, начиналась реальность обыденных будней. Гениальное изобретение человечества – деньги. Деньги лучший способ отложить еду про запас. Деньги – свобода и независимость в выборе еды. Все хотят денег, побеждает сильнейший. Но если побывал там, где мало еды, понимаешь, что в тюрьме ее еще меньше, поэтому надо быть осторожным, не очень наглым, всех денег не заработаешь, всю еду не сожрешь.
Когда-то над ним шутили, издевались. Он скитался по общаге из комнаты в комнату и рыскал глазами пожрать что-нибудь на халяву. Это вошло в привычку, однажды ему предложили тарелку, накрытую крышкой, там были одни вонючие рыбные кости. Он не обижался, все дерутся за жратву, только не хотят в этом признаться себе и окружающим. Когда перед тобой тарелка домашнего борща, вся идеология и этика придумана, чтобы пробиться к этой тарелке, и исчезает с первой съеденной ложкой.
Отношение к бабам в этом и состоит, главное не в какую владелицу отверстия засунут твой отросток, а как тебя там кормят. Большинство баб хотят, чтобы кормили их. Для них хватит дураков, а мы найдем место, где кормят нас. Хочешь трахнуться еще раз, милая, сначала восстанови мой запас энергии, икорочки в холодильнике случайно нет.
Потом пойдут дети, сначала сделай так, чтобы они не были голодными, потом научи их добывать пищу. Сделал это – молодец, настоящий родитель. Большинство детей богатых не умеют охотиться, привыкли к разжеванному мясу, которое кладется им в рот.
Деньги не все, только власть еще больше приближает к пище. Сначала маленький депутат, потом большой, а потом весь город твое армейское отделение и все вкусное принадлежит тебе. И уже перестаешь бояться бандита, налогового инспектора, наглого чинушу, все ждут, когда ты пожрешь и оставишь им остатки – шакалы.
Все-таки заболел, желудок, поджелудочная, но старые импотенты еще более похотливы, чем боевая молодежь, можно кушать в воображении, смотреть, как жрут другие. Говорят, что непьющие, завязавшие алкаши получают огромное удовольствие, наблюдая за другими пьющими, даже подливают им и протягивают на вилке закусочку. Ну что, переходит на новую стадию. А борьба остается, борьба за жратву.