Западня

1.

Офис общества с ограниченной ответственностью с красивым названием «Успех» располагался в самом центре города на втором этаже девятиэтажного корпуса проектного института. За три месяца до описываемых событий в половине девятого утра Анна Петровна открыла своим ключом большую металлическую дверь, отключила сигнализацию и по телефону связалась с пультом вневедомственной охраны. Потом, набрав  ведро воды, пошла убирать кабинет директора. К девяти, когда пришли сотрудники, –  всё уже сияло.

Фирма занималась всем, что могло приносить прибыль: продавала оргтехнику, выпекала батоны, проектировала и строила жилые дома, имела свой цех по производству пенобетона и небольшой кирпичный завод. Николай Григорьев, руководитель фирмы, высокий мужчина лет сорока, считал для себя важным быть предельно честным в делах, не ссориться с официальным и теневым рэкетом, с налоговыми органами, не бросаться в авантюрные проекты и строго выполнять обязательства перед партнерами. Он пользовался уважением, его  слову верили.

Десять лет назад, когда Николай только начинал свой бизнес, работал увлеченно, многое делал сам, ездил в командировки, договаривался с поставщиками, подписывал договора… Постепенно фирма обросла сотрудниками, появились различные отделы, бухгалтерия. Теперь  он решал только стратегические вопросы, редко вмешиваясь в текущие дела, наблюдая со стороны, и изредка, когда этого требовали обстоятельства, давая рекомендации, как поступить в том или ином случае.

Сначала в фирме работали приятели и друзья, даже родственники. Потом, убедившись, что это не самый лучший принцип подбора кадров, стал приглашать профессионалов, энергичных молодых людей, не отягощенных старыми представлениями, не знающих слова «нет», работающих на износ, если от этого зависел успех и, соответственно, заработок. В фирме никаких окладов не существовало. Работали за долю от прибыли.

В то ранее майское утро в приёмную вошла эффектная молодая блондинка с большими голубыми глазами под тонкими чёрными бровями. На её остром прямом носике расположились модные солнцезащитные очки, которые, впрочем, она тут же сняла.

– Мне нужен директор, – обратилась она к секретарю.

– Как о вас доложить? – спросила Анна Петровна.

– Городская администрация.

Посетительница с интересом рассматривала приёмную. Внимание её привлек огромных размеров аквариум, в котором среди искусственных гротов и диковинных растений плавали стайки рыб: барбусы, лабии, скалярии. Специальная боковая подсветка создавала иллюзию глубины и, казалось, рыбки путешествуют по морю, а не в тесном пространстве аквариума.

– Присядьте, пожалуйста.

Анна Петровна вошла в кабинет и через минуту вышла.

– Пожалуйста, подождите. Директор разговаривает по телефону примет вас, как только закончит.

Женщина, привыкшая к тому, что перед ней все двери открываются сразу, недовольно повела бровями, села в кресло, закинув ногу за ногу. Правда,  в приёмной народа не было, а Анна Петровна не обращала на неё внимания. Было душно, и посетительница стала обмахиваться журналом, всем видом показывая, что долго ждать не намерена.

Через минуту вышел директор, внимательно посмотрел на ожидавшую его незнакомку, спросил:

– Вы ко мне?

– Если вы – Николай Константинович, то к вам.

– Заходите, – предложил он, никак не реагируя на её кокетство. – Чем могу служить?

Когда они вошли в кабинет, женщина села в кресло и, увидев на столе пепельницу и сигареты, достав из сумочки пачку, спросила:

– Я вижу, что у вас курят. Разрешите?

– Конечно!

Николай с любопытством оглядел незнакомку: молодая, лет двадцати восьми-тридцати, в модном открытом платье. Золотые цепочка с крестиком, небольшие сережки, наконец, колечко с большим бриллиантом, закрепленным замысловатыми золотыми паутинками свидетельствовали не только о вкусе, но и о финансовых возможностях хозяйки. Её повадки говорили – она знает себе цену.

Женщина длинными, броско покрашенными ноготками достала из пачки сигарету и прикурила от зажигалки, протянутой Николаем. Потом, глубоко затянувшись, сказала:

– Николай Константинович, известно ли вам, что через неделю состоится тендер на покупку большой партии компьютерной техники для города?

–  Простите, а вы – кто? Как мне вас называть? – улыбнулся Николай и тоже закурил сигарету. – Почему обратились ко мне?

– Называть меня можно просто Еленой. Я работаю в городской администрации, и буду руководить проведением этого тендера. А рекомендовали  вас мне  люди, которым я привыкла доверять.

– Это становится интересным. Я так понимаю, нам предлагается принять участие в тендере?

– Правильно понимаете.  Но  важно  не только принять в нём участие, но и выиграть. И  в  этом я  могу помочь.

– О какой сумме идёт речь?

– Речь идёт о пяти миллионах рублей.  Требуется  различная  оргтехника,  сроки поставки – месяц после получения денег. Предоплата – сто процентов. Если опыт работы с вами будет удачным, возможно продолжение сотрудничества.

– Оргтехника – не основной вид нашей деятельности.

Елена поморщилась, удивившись такой наивности.

– Это не имеет значения. Вы должны узнать за два-три дня, по какой цене можете её приобрести и реализовать городу. Нужно сделать так, чтобы цена ваша была хоть на рубль меньше, чем у тех, кто подал заявки для участия в тендере. Поэтому не задирайте свою прибыль, и всё будет тип-топ.

Она так и сказала «тип-топ». Этот сленг напомнил Николаю разговор со знакомым, который набрался таких приблатнённых выражений и пересыпал ими свою речь.  «Не он ли рекомендовал меня», – подумал Николай. Возникло какое-то смутное недоверие к посетительнице. Он хотел уже отказаться от заманчивого предложения, но она, точно угадав это, проговорила:

– Понимаю, что вы должны обдумать моё предложение. Не буду раскрывать механизма того, как я сделаю, чтобы вы выиграли тендер. Это вас не касается. Потом с вами заключат договор и перечислят на ваш счёт деньги. Вам придётся поработать, чтобы выполнить заказ в полном объёме и в намеченные сроки. Мой интерес достаточно скромен. Он выражается в десяти процентах  от вашей чистой прибыли. Вот мои координаты. – Елена положила на стол визитную карточку. – Через пару дней я вам позвоню.

Она встала и, попрощавшись, вышла из кабинета. В комнате остался легкий запах французских духов.

Какое-то время Николай сидел в кресле и смотрел на её недокуренную сигарету. Потом его взгляд упал на визитку. «Елена Владимировна Макарова, заместитель начальника департамента»… Телефоны. Отчего-то подумалось, что сегодня и не такое можно изготовить. Диплом академика или доктора наук стоит несколько «зеленых». Эка невидаль… Прикинув, что ничем не рискует, предприняв первые шаги к  выяснению ситуации, он вызвал начальника службы безопасности.

– Леонид, меня интересует, работает ли в департаменте торговли Елена Владимировна Макарова. Хорошо бы её фотографию посмотреть. И ещё: откуда осуществляют поставки оргтехники конкурирующие фирмы? Если из Москвы, Питера – то, по возможности, сведения о фирмах-поставщиках. Хорошо бы получить по факсу цены на их товары. Всё это я хотел бы иметь, скажем, к вечеру.

Леонид Васильевич, коренастый мужчина, лет сорока пяти, в прошлом оперативный сотрудник комитета госбезопасности, выслушал директора, что-то отметив в своем блокноте, вышел из кабинета, так и не проронив ни слова.

Николай ещё некоторое время о чём-то думал, уставившись на отражающую солнечный луч пепельницу, потом, словно, сбросив нахлынувшие на него ассоциации, вскинул голову и по селектору связался с секретарем:

– Анна Петровна, организуйте, пожалуйста, чашечку чёрного кофе с лимоном и пригласите ко мне Беликова.

Через минуту вошёл худощавый парень в джинсах и тенниске. Он держал в руках только что пришедшее сообщение по факсу.

– Женя, –  обратился Николай к вошедшему, –  когда, наконец, будут решены вопросы по газу на объекте Ведерникова? Решили ли проблемы с СЭС и пожарниками? И что там с проектом  дома на Космонавтов?

– Все согласования получены, и на днях начнут работы на участке Ведерникова. Трубы уже завезли. –  Беликов говорил спокойно, по-деловому. –  Что касается проблем с СЭС и пожарниками, то ты же знаешь: волынят… ждут, чтобы позолотили ручку…

– Это ты брось! Ручку золотить им не стану. Иначе – попаду, как рыбка  на крючок, и это уже навсегда.

– Но выполнить все требования пожарников просто невозможно. И дорого.

– Мы работаем ради денег как лошади, а тратим их как ослы. Принесешь мне их мотивированный отказ. Я хочу посмотреть. Что там твой Харитонов?

– Работает… По прежнему отказывается от твоего предложения. Говорит, что сейчас он работает по восемь часов, а в должности начальника участка должен будет работать по двенадцать, а  получать  не намного больше…

– Ну, ладно. Его дело. Надо искать на этот участок дельного парня.

Николай подписал документы и отпустил сотрудника. Когда тот был уже возле двери, попросил:

– И пусть Людмила зайдет.

Через минуту в кабинет вошла женщина лет тридцати пяти. Она вопросительно посмотрела на директора.

– Присаживайся, хочу посоветоваться.

Людмила работала со дня основания фирмы главным бухгалтером, хорошо знала своё дело и пользовалась уважением директора.

– Что-то случилось? – спросила она.

– А что, может случиться? – вопросом на вопрос ответил Николай.

– У нас всё может быть! В такой стране живём!

– Ничего пока не произошло. Нам предлагают принять участие в тендере за право поставки для города большой партии оргтехники. Сделка может быть достаточно прибыльной.

– А в чём проблема?

– За это мы должны поделиться. Десять процентов от чистой прибыли. И не перечислением же! Это – чёрный нал. Я должен тебя предупредить.

– Рано делить шкуру неубитого медведя. Сначала нужно заработать прибыль.

– Хорошо. На всякий случай придумай приемлемую схему. Хорошо бы, чтобы наша прибыль и по бумагам была снижена на эти десять процентов.

– Что-нибудь придумаю…

– А что слышно относительно кредита? – спросил Николай.

– Оформляю. Только что получила справку из налоговой инспекции.

– Мне нужны деньги в конце недели. Не подведи.

– А когда я подводила?

Людмила встала, собираясь выйти, когда Николай спросил:

– Что у тебя дома? Твой поостыл?

– Он давно остыл. Если бы не дочь, я бы его давно прогнала. Девочку жалко, тянется к отцу.

– Может быть, мне вмешаться, встряхнуть его?

– Что за жизнь, когда нужно прибегать к посторонней помощи? Да и не поможет…

– Наверное, ты права…

– Права… –  грустно сказала Людмила уже у самой двери.

Николай подумал, как несправедлива жизнь. Он был бы счастлив, иметь такую жену, как эта Людмила: интересная, порядочная, самостоятельная, хорошая хозяйка… Муж же  – полная противоположность: ниже её на голову, худой, с большой лысиной на макушке и тонким орлиным носом. Когда-то окончил институт и решил, что мир должен быть признателен только  за факт его рождения. Когда на заводе, где он работал в отделе главного технолога, дела пошли плохо, его уволили одним из первых. С тех пор не работает. Каким он был инженером? Клерк. Всё, что когда-то знал, давно забыл. Но идти в сторожа не хотел, пристрастился к спиртному. Благо, жена хорошо зарабатывала. Как-никак – главный бухгалтер в процветающей фирме… Присосался к Людмиле как клоп... Жалко девку. Ей бы жить и жить, а она воюет с алкоголиком.

Размышления прервала секретарь:

– Николай Константинович, к вам посетитель.

– Кто такой?

– Не знаю. На бандита похож, – тихо добавила Анна Петровна. – Он как попугай – говорит на своем языке. Понять его трудно. Требует вас.

– А где Беликов?

– С ним уже разговаривал. Теперь к вам просится.

– Хорошо. Приглашайте.

Николай отхлебнул уже успевший остыть кофе и закурил. В кабинет вошёл рослый парень в майке и джинсах. На загорелой шее удавкой висела толстая золотая цепь с массивным крестом. На пальце – перстень, изображающий череп. Явно блатной вид посетителя не смутил Николая. Он привык.

– Привет, – как старому знакомому сказал парень и сел в кресло у стола. – Мне тебя рекомендовал Гарик. Срочно нужны десять тысяч кирпичей и штук пятьсот блоков. Но бабок пока нет. Оплачу через две недели.

Николай молчал. Он знал, что, толкуя с такими типами, нужно очень внимательно следить за своими словами. Потом спросил:

– А почему Гарик мне не позвонил?

– Нет проблем.

Парень достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. Переговорив, он протянул трубку Николаю.

– Да?

– Николай! Привет. – Голос Гарика Николай узнал, и напряжение  спало. – Это мой кореш, – хрипел в трубку Гарик. – Помоги ему. Я за него ручаюсь.

– Нет проблем. Только  знаешь, я в кредите. Хотел бы, чтобы не тянули с отдачей.

– Даю слово, будет так, как он говорит. Спасибо, брат. Будь здоров.

Николай вернул трубку и, позвонив в коммерческий отдел, сказал:

– Женя, ты можешь отпустить кирпич и блоки. Оплата пройдет через две недели. Да, да. Напиши, что по моему распоряжению. – Потом обратился к парню: – Паспорт есть?

– В полном  порядке. – Он показал паспорт, как будто его слова вызывали недоверие.

–  Женя, оформляй. Документы тебе сейчас поднесут.

Николай положил трубку, встал, давая понять, что разговор окончен. Парень протянул руку:

– Спасибо, брат. Через две недели, а может быть, и раньше я полностью рассчитаюсь. Так получилось. Дом строю. Бригада стоит.

В четыре Николай вызвал к себе начальника службы безопасности. Целый день он не переставал думать об утренней посетительнице.

– Что удалось узнать?

– Елена Владимировна Макарова действительно работает заместителем начальника департамента торговли. К нам приходила именно она. В городе множество мелких фирм, торгующих оргтехникой. Все они получают товар из Москвы. В основном – из  одной фирмы «Компьютер-сервис». Вот цены, по которым эта фирма отпускает товар.

Леонид Васильевич передал несколько листов с ценами Николаю. Тот взглянул на прайс-листы и спросил:

– А по каким ценам можно купить всё это здесь?

– Вот сведения из нескольких ростовских фирм, торгующих оргтехникой.

Николай углубился в изучение цен. Потом задумчиво проговорил:

– Ну что ж, теперь можно поговорить с этой Еленой Владимировной. Только непонятно, почему она обратилась к нам?

Леонид Васильевич промолчал. Он не любил пустых разговоров и гадания на кофейной гуще.

Когда через пару дней Макарова позвонила Николаю, он был готов к разговору.

– Добрый день. Рад вашему звонку.

– Вы сориентировались?

– Вполне. Хорошо бы кое-что уточнить. Но это не телефонный разговор. Как вы смотрите, если мы где-нибудь пообедаем вместе?

– Положительно. У меня обед в два.

– Я подъеду  к вам к двум.

– Нет. Вы знаете «Петровский причал» на левом берегу?

– Конечно.

– Я буду там в два.

– Договорились.

Николай отметил деловую хватку этой элегантной женщины и подумал о ней с уважением.

К ресторану Елена подъехала на серебристой «Десятке». Поставила машину на стоянку и огляделась вокруг. Невдалеке стоял тёмно-синий «Ниссан». Из тени дерева, улыбаясь, вышел Николай.

– Точность – вежливость королев, – сказал он, приглашая её пройти.

Зеленая свежескошенная трава, тонкие, словно невесты, березки и  мохнатые седые ели образовывали живописный уголок и, казалось, приглашали отдохнуть в тени склонённых навстречу друг  другу крон. Они расположились под навесом у самой воды. Услужливый официант принёс меню и молча стал в стороне.

– Что будете пить?

– Крепкие напитки мы пить не будем: на дворе жара, да и рабочий день ещё. А фужер сухого вина, пожалуй, выпью. Только холодного.

– Сок?

– Апельсиновый.

– Салат?

– Остальное – на ваше усмотрение.

Николай отложил меню, подозвал официанта и сделал заказ.

– Мысль пригласить вас пообедать у меня возникла поначалу, как безумная идея. И вот, словно во сне, мы здесь…

–  Во сне вы вполне можете меня видеть. Я не возражаю! – ответила с улыбкой Елена. – В то же время сон, кажущийся поначалу абсурдным, после зрелого размышления может оказаться не таким уж безумным. Надо уметь ценить безумные идеи!

Она достала из сумочки сигареты и закурила. Официант быстро сервировал стол.

– Кстати,  глядя на  вас, не скажешь, что вы так робки и новичок в общении с женщинами.

Потом что-то вспомнила, улыбнулась и проговорила:

– Я где-то читала, что редактор одного журнала печатал только те статьи, которые не понимал. Если понимал – не печатал! Так что вы не одиноки.

Елене был приятен собеседник, но она пришла сюда не для того, чтобы демонстрировать свой  интеллект. Когда официант принёс салаты, сок и разлил в фужеры вино, спросила:

– Так какие у вас вопросы?

– Вопросов у меня много, но думаю, не на все вы ответите. Меня всё же интересует, почему вы вышли на меня? Кто стоит за вами? Какие фирмы подали документы на тендер? Почему с ними вы не сыграли эту партию?

– Действительно, на все ваши вопросы я не смогу ответить. И это вы должны понять. Мы с вами только начинаем сотрудничать. Пока присматриваемся. Мне вас рекомендовал мой друг, человек, которому я  доверяю. Называть его не хотела бы. Как вы понимаете, работая в департаменте торговли, мы можем влиять на  ситуацию, направляя её в нужном направлении. Но вызовет недоумение, если выигрывать тендер будет одна и та же фирма. Разве это не понятно? Я знаю, что ваша фирма занимается  строительными и отделочными работами. Осенью предполагается тендер на строительство большого супермаркета на полторы тысячи квадратных метров торговых площадей. Кроме того, там должны быть построены большие  современные складские помещения, офис… Если первая сделка завершится к нашему удовлетворению, мы могли бы сыграть  с вами и эту партию. Это уже будет более крупная игра.

– Мы? Кто мы?

– Я не понимаю ваших тревог. Город должен приобрести компьютеры. Будет честный тендер. За сутки до тендера вы узнаете самые низкие цены, по которым могут их нам поставить. Вы исправляете цены в своих документах и таким образом выигрываете тендер. Для города это лучше или хуже? Мы заинтересованы купить дешевле. У вас будет несколько меньшая прибыль. Но за счет опта эта прибыль  наверняка окажется не маленькой.

– Это всё ясно. Но вы умудрились сказать много и не сказать ничего.

Потом, смотря ей прямо в глаза, заметил:

–  Наверно, это умение говорить и не сказать ничего лишнего позволило вам, столь молодой и красивой, уже стать заместителем начальника департамента!

– Спасибо… Действительно – рано ещё идти на пенсию, но уже поздно искать другую работу… У нас, чтобы добиться успеха, важно, чтобы не заметили, что ты умнее других.

Когда они выпили холодное белое вино и им подали жареную свинину на косточке с гарниром, Елена сказала:

– Есть множество правил, как и сколько нужно есть, чтобы сохранить фигуру. Но есть универсальный принцип: есть нужно меньше!

Она съела кусочек мяса, заела его ломтиком киви и  отставила тарелку в сторону.

– Я заказал что-то не так?

– Нет, нет. Я ем мало. Теперь бы хорошо чашечку кофе.

Николай кивнул официанту, и тот принёс кофе.

– Когда нужно сдавать заявку на участие в тендере?

– Вчера. Чем раньше, тем лучше.

Елена открыла сумочку и достала распечатку.

– Вот перечень документов, которые необходимо представить в департамент торговли.

Николай взял листок.

–  Благодарю…

Елена улыбнулась.

– Не стоит. Я – заинтересованная сторона.

Когда Николай вернулся в офис, он попросил главного бухгалтера срочно подготовить необходимые документы для участия в тендере.

– Какие цены объявлять? – спросила Людмила.

– На сто рублей меньше самых низких цен, по которым реализуют ростовские фирмы. Не исключено, что и их мы будем корректировать. – Пригласи, пожалуйста, ко мне Леонида Васильевича.

Когда вошёл начальник службы безопасности, Николай предложил ему сесть, долго в задумчивости разминал сигарету, потом посмотрел на него и, словно нехотя, произнёс:

– Мне не очень понятна эта Макарова. Я не знаю, кто за ней стоит? Не верится, что это её самодеятельность. Хорошо бы собрать о ней по возможности больше информации.

– Тебя что-то насторожило?

– Нет. Но за этой сделкой может последовать другая, более крупная. Не привык играть в такие игры с повязкой на глазах.

– Понятно. На встрече ты почувствовал какие-то противоречия в её разговорах?

– Скорее, настойчивую скрытность. К чему бы это?

– Задачу понял. Я тоже сомневаюсь, что она рискует только ради десяти процентов.

– Вот-вот. Это и мне кажется сомнительным.

– Завтра я буду иметь информацию.

– Добро!

Когда Леонид Васильевич вышел, Николай подумал: «Уж очень много неясного в этой смазливой птичке».

В понедельник все необходимые документы для участия в тендере Николай отнёс в департамент торговли. Передав их инспектору, молодой девушке вульгарной внешности, собрался, было, уходить, как в комнату вошла Елена. Едва кивнув головой, она прошла к соседнему столу, и что-то спросила у мужчины, работающего за компьютером. Потом вышла, не проявляя никакого интереса к Николаю.

«Конспирация, – подумал Николай. – Я в стане врагов». И мысленно выругался.

А через день их пригласили в департамент торговли. Николай хотел послать за себя главного бухгалтера с Беликовым, но в последний момент передумал и поехал сам. В зале собралось человек десять. Видно было, что люди привыкли к таким мероприятиям. Они откровенно скучали, тихо переговаривались с партнерами.

К присутствующим, держа в руках бумаги, вышла Елена Владимировна и очень буднично произнесла:

– Здравствуйте. Мы рассмотрели ваши заявки и пришли к выводу, что нам выгоднее оргтехнику приобретать у фирмы «Успех». Представителей её я попрошу остаться, чтобы подписать договор. Спасибо.

И всё. Больше ни слова.

Один руководитель фирмы, мужчина в костюме и при галстуке, возмутился:

– Что это за «Успех»? Кто их в городе знает? Я знаю всех, кто торгует оргтехникой! Это какие-то игры вашего департамента?

Елена только взглянула на директора и спокойно произнесла:

– А вы, Луговой, вообще были допущены к  тендеру ошибочно. На вас до сих пор не закрыто дело налоговой полиции. Вы, наконец, приобрели кассовые аппараты?

Незадачливый руководитель притих. Он что-то пробормотал в ответ и вышел из зала.

Елена Владимировна, ничем не показывая своего знакомства с Николаем, пригласила его и главного бухгалтера к себе.

– Печать с Вами? – спросила она.

– Да,  – ответила Людмила.

Они зашли в просторный светлый кабинет, сели к столу и стали внимательно читать договор. Потом Людмила сказала Николаю:

– Я думаю, его можно подписывать.

Николай взглянул на Елену и подписал. Людмила тоже поставила свою подпись и печать.

– Подписали? Очень хорошо. Оставьте у меня. Завтра подпишет шеф, и один экземпляр договора и приложения к нему вы сможете получить, подослав своего водителя. Спасибо.

От всего этого спектакля у Николая было неприятно на душе, а Людмила по дороге домой, воспользовавшись тем, что их никто не мог слышать, задумчиво произнесла:

– Эта акула на тебя положила глаз.

– Ты что?  – удивился Николай. – Эта кукла не в моем вкусе. Она, наверное, даже в интимной обстановке ходит на каблуках, стараясь казаться выше.  А вот то, что ты назвала её акулой, делает честь твоей наблюдательности. Она – хищник. Ты знаешь, что Лёня раскопал?

– Нет.

– Была замужем. Муж два года назад внезапно умер: обширный инфаркт. Работал директором какого-то обувного предприятия. Машину, дачу забрали у неё за долги. Но квартиру оставили, где она благополучно и проживает. Детей нет. Родом она из станицы Кривянской, что под Новочеркасском. Там живут родители и семья старшей сестры.

– А в замах в департаменте она давно?

– Пару лет. Может быть, потому и не тронули кредиторы, понимая, что с ней лучше дружить.

– Ясно, – задумчиво сказала Людмила. –  И всё-таки, она к тебе неравнодушна.

– Но я же не досказал её историю. Через год после смерти мужа заводят уголовное дело на какого-то чина в департаменте. Посадили нескольких, а начальника сняли. На его место поставили первого зама, а её передвинули вверх. Как говорит Леонид, с нынешним начальником департамента она в амурных отношениях. Насколько близко – не знаю, но их часто видели вместе на левом берегу. У её шефа вторая жена, молодая и очень ревнивая. Но к ней его не ревнует. Скорее всего, за амурной дымовой завесой они прячут свои деловые комбинации.

– Да… Штучка с ручкой. Вряд ли она без шефа ведёт такую игру.

– Я тоже думаю, что он и есть тот самый кукловод, которого она скрывает. Но при этом не исключено, что девочка проявляет большую самостоятельность, чем позволено. Ведь сказала же она о предстоящем тендере на строительство супермаркета. Как  соотносится это с планами её начальства?

– Акула и есть акула. Ты же знаешь, что сердце женщины легче улавливает то, о чём вы, мужики, даже не догадываетесь.

– Так то сердце любящей женщины, – улыбнулся Николай. Ему нравилась Людмила, но он так и не решился переступить черту и ринуться в любовное приключение.
2.

В семь вечера, когда, наконец, изнуряющая жара несколько спала, Елена поехала на левый берег, где её должен был ждать Сергей. Она привычно подрулила к «Петровскому причалу», поставила машину на стоянку и, провожаемая приветливой девушкой в форменной одежде, прошла к столику, за которым её поджидал приятель.

– Привет! – сказал Сергей, вставая. – Я здесь уже полчаса.

– Здравствуй, – ответила Елена. – Неожиданно шеф запросил материалы проверок.

– Неугомонный. Против кого на этот раз?

– Пока не знаю. Тебя это интересует?

– Конечно. Любая информация стоит денег.

Он улыбнулся, а Елена понимающе кивнула.

Сергей подозвал официанта, скромно стоящего в стороне, и сделал заказ.

– Тебе, как обычно, «Жюльен» и чёрный кофе?

Елена кивнула.

– Завтра постараюсь узнать, хотя это может быть простое служебное рвение.

– Как он? Прекратил домогательства?

– Скажем так: несколько снизил обороты. Стараюсь не подпускать на короткое расстояние.

– При этом и слишком далеко отпускать не стоит.

– Тебя не поймешь. Стой там, иди сюда! Понимаю твой интерес, но как совместить «не подпускай» и «не отпускай»? Он же мужик. Ему, в конце концов, всё надоест.

– Может быть. Но я не собираюсь тебя под него подкладывать.

Елена поморщилась.

– Он бабник. До сих пор  ты терпел его флирт.

– Флирт! Но не более того!

–  Ревнуешь?! Мне приятна твоя ревность.

– Тебе приятно, а мне не приятно. Но не будем  об этом.

Им принесли заказ, и некоторое время они молча ели. Потом Сергей спросил:

– Что с Григорьевым?

– Всё нормально. Тендер выиграл, как мы и намечали. Но мне показалось, что мужик он не простой.

– Хорошо бы выяснить, кто его  крышует? Десять процентов наши отдаст в любом случае. Ты забросила крючок о следующем тендере?

– Всё сделала, как сказал. Но если Григорьев  и примет участие, ему придется сильно постараться, чтобы выиграть. Да и не всё будет зависеть от моего желания. Здесь игра идёт по-крупному. Охотников  много.

– Ничего…  Мы потребуем двадцать процентов. При больших объемах это не малая сумма.

– А если откажется? Или выйдет на шефа?

– Именно поэтому я говорю о двадцати процентах. Шефу нужно  отдать пять процентов. Съест то, что ты ему дашь, как в прошлый раз. Ты у него – доверенное лицо, и он не опасается подставы. Его нужно будет взять в компанию. Я думаю, и для будущего неплохо.

– Шеф не очень привык сам работать.

– Правильно. Какой осел будет ишачить? Он у тебя  – не верблюд! Это только верблюд может работать и не пить. Твой же, наоборот,  пьёт и не работает.

– Ну, ты не преувеличивай. Он совсем не глуп.

– А мне кажется, ты его идеализируешь. Он старается всё, что должен делать, поручить кому-то. Правда, это нам в масть.

– Как твой отец? – спросила Елена, переводя разговор на другую тему.

– У него множество болезней, но наиболее силен он в гипертонии. Не успеваю лекарства покупать. Не представляю, как бы он смог их купить на свою пенсию? Всю жизнь учительствовал, а теперь… И куда только смотрит Бог?

– При чем здесь Бог? Знаешь, что мне неприятно, когда ты ругаешь Бога. Можешь верить или не верить, но, уважай мои чувства.

– Да брось ты! Не будь ханжой! К сожалению, если и есть Бог, то ему мало дела до бедствующих стариков и голодающего народа.

Елена промолчала, делая вид, что увлечена едой, потом сказала:

– Ты и в институте был философом. Тебе всегда важна не истина, а словесный трезвон.

Помолчали.

– Ты сегодня приедешь? – спросила Елена.

– Допивай свой кофе, и поехали к тебе. У меня  в двенадцать ночи стрелка с нужным человеком.

Елена не спрашивала, куда, к кому он идет, молча встала и пошла к  машине. Сергей оплатил счет и вышел за ней.

В уютной, хорошо обставленной квартире Елена сняла  кофточку и юбку и осталась в трусиках и лифчике. С Сергеем они  вместе уже несколько лет, и она его не стеснялась. Он тоже снял сорочку и  наслаждался прохладой, идущей от кондиционера.

– А что этот Григорьев, не клюнул на твои прелести? – спросил Сергей, усаживаясь в кресло.

– Пошляк! И, кроме того, разве была у меня такая задача?

– Да нет. Просто вспомнил Маркса. Его утверждение, что вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления.

– Так ты меня уже перевел в разряд вещей? Сергей, зачем дразнишь?

– А ты и шутки стала плохо понимать. Иди ко мне.

Елена подошла, словно загипнотизированная, и он  обнял её за талию, нежно провёл рукой по лицу, спине, внутренней поверхности бедер. Потом стал ласкать её шею, маленькие ушки. Едва касаясь губами, страстно целовал, языком лаская язык, в то время, пока руки продолжали поглаживать  её упругую грудь и ласкать  живот. И только когда возбуждение Елены тоже достигло апогея, он привычным движением снял с неё лифчик и трусики и толкнул на постель, лихорадочно стягивая с себя джинсы.

Когда через полчаса они, уставшие, лежали рядом,  Елена с надеждой спросила:

– Может, останешься? Так хочу всю ночь провести с тобой…

– Я же говорил – важная встреча. Когда освобожусь, не знаю.

– Я чувствую себя падшей женщиной. Ты совершенно этого не хочешь понять.

– Ты думаешь, мне хочется общаться с этим сбродом?! Но есть такое слово: надо! – Сергей рывком встал с кровати. – Ты лучше приготовь кофе. Мне нужно быть в форме.

Елена набросила легкий халатик и пошла на кухню.

– Ёлочка, – спросил Сергей,  – а что собой представляет этот Григорьев? Есть ли перспектива с ним поработать?

– Нормальный мужик. Вполне самостоятельный и очень осторожный. Мне кажется, прежде чем делает шаг, его служба безопасности с миноискателями проверяет все  дорожки. Но фирма крепкая.

– А как у них отношения с налоговыми органами, с районной администрацией?

– Судя по тому, как быстро собрали документы для участия в тендере,  там всё в порядке. А что, хочешь, чтобы я его просветила?

– Хотелось бы. Хорошо бы с ним поближе познакомиться. Меня интересует, откуда и как он будет доставлять товар, когда, чем. Пофлиртуй с ним, только не увлекайся. Я ревнивый.

– Нет, Серёженька, – с горечью сказала Елена, – ты давно меня не ревнуешь. Так… делаешь видимость, что я тебе нужна. Понимаю, что для твоих комбинаций ещё могу пригодиться. Только, не как женщина…

– Ну вот, узнаю старые напевы. Ты действительно – партнёр. И как женщина ты мне – услада. Мне ни с кем не бывает так хорошо, как с тобой. Но, если для дела нужно будет, чтобы ты завлекла, например, своего шефа в постель, поверь, я не стану тебя упрекать. Рассматриваю, как хорошо сделанную работу. Ты думаешь, у меня не было таких ситуаций? Были. Но я никогда не прикипал к ним сердцем, как прикипел к тебе много лет назад.

Елена принесла на подносе кофейник, чашки, нарезанный ломтиками лимон, сахар, сливки.

– Всё у тебя просчитано наперёд, только жизнь проходит.

– Почему же проходит? Идёт! Это и есть жизнь!

– А я устала. Хочется расслабиться, поваляться в постели…

– Может, тебе действительно нужно отдохнуть?

– Хорошо бы…

– Вот провернем эту операцию с Григорьевым и поедем на моря!

– Ты столько раз обещал!

– Да нет. Теперь вижу, что нужно развеяться. Всех денег не заработаешь…

– Но к этому стремиться нужно, – улыбнулась Елена.

Когда Сергей ушёл. Елена убрала со стола и легла в постель. На душе было противно.

«Значит, если нужно для дела, можно затянуть в постель шефа или кого-нибудь другого, хотя бы того же Григорьева… Это будет «Хорошо сделанная работ», – думала она, засыпая. Во сне она прижималась к мускулистой фигуре шефа, а рядом стоял Сергей и смотрел, как они занимаются любовью.

На следующий день Елена набрала номер прямого телефона Григорьева.

– Николай Константинович?

– Он самый, – ответил Николай, сразу по голосу узнав Макарову, но уточнил: – С кем имею честь?

– Городская администрация. Макарова.

– Ну, зачем же так официально? Вы же разрешили  себя называть Еленой.

– Нет проблем, Елена. Я только хотела вас поставить  в известность, что деньги вам перечислены. Теперь хотелось бы подробнее согласовать график поставок, конкретно, что, когда и кому.

– Как это понимать? График есть в приложении к договору. Или возникли новые обстоятельства?

– Нужно кое-что уточнить, – начинала злиться Елена таким непробиваемым непониманием того, что она просто хочет с ним встретиться. – Как вы смотрите на то, чтобы снова пообедать, как в прошлый раз?

– Буду рад. Время прежнее?

– Да.

– Я буду ждать.

Николай положил трубку и подумал, что были сегодня в голосе этой Елены какие-то новые обертоны.  И игра в конспирацию его несколько озадачила. Неужели они подумали, что он не отдаст этих десяти процентов?! Подумал, что сегодняшняя встреча может быть не такой, как прежняя.

Они сидели за столиком у самой воды. Приятная прохлада, легкое дуновение ветерка позволяли легче переносить эту испепеляющую жару.

На столике в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского. Елена съела «Жюльен», Николай – шашлык из осетрины. Теперь пили шампанское, курили и беседовали. И со стороны могло показаться, что беседуют близкие друзья, влюбленная парочка, и вряд ли кто мог догадаться, что каждый из собеседников вёл свою игру.

– В прошлый раз поступило предложение называть друг друга по имени. Так, может, перейдем на «ты». Так проще, – сказала Елена, улыбаясь.

– Принято. Так действительно проще. А то я как на ходулях. Возраст у нас примерно одинаковый, да и на Западе уже давно нет этого чопорного «вы».

– Ты получил деньги?

– А когда их послали? По выписке из банка я ещё ничего не получил. Но как только получу, будешь об этом знать. Я уже подписал договор с московской фирмой на поставку первой партии оргтехники.

– С какой?

– С «Компьютер-сервис».

– Не слышала о такой. Где она располагается в Москве?

– Где-то на Кутузовском. Где их склады, не знаю.

– И они могут поставить всю оргтехнику?

– Компьютеры, факсы, сканеры, принтеры, ксероксы у них есть в наличии.

– Хорошо. В приложении к нашему договору есть очередность поставок в различные муниципальные учреждения. Мне бы хотелось несколько изменить её. В первую очередь оснастить детский дом и школу-интернат.

– Я думаю, мне удастся, привезти  сразу для всех.

– А как ты будешь транспортировать товар? – словно нехотя спросила Елена, и Николай почувствовал какое-то напряжение в голосе.

– Пока не знаю. Может быть, фурами или железной дорогой. А что?

– Да нет, ничего. Просто фурами быстрее.

– А что, мы торопимся?

– Как ты не поймешь, чётко сработаешь – возможно продолжение…

– Есть, гражданин начальник! – улыбнулся Николай. Ты, какой институт оканчивала?

– Народного хозяйства. А ты?

– Строительный. Но коль скоро мы стали выяснять некоторые подробности биографии, расскажи немного о себе: кто ты, какая у тебя семья? Мне казалось, что всех хорошеньких девушек Ростова я знаю. Оказалось, что не всех!

– Спасибо, – улыбнулась Елена. – А семья? Вся  семья перед тобой. Два года назад похоронила мужа. Инфаркт. Детей нет. Что тебя ещё интересует?

– Извини. Я не знал. И здесь мы чем-то похожи. Я  был женат дважды. Один раз я ушёл от жены, другой – жена ушла от меня. Детей тоже нет. Так что мы действительно чем-то похожи.

Елена улыбнулась.

– Мужикам проще… Знаешь, как говориться: мужчину обвинили в двоеженстве. Он же оправдывался, говоря, что обвинение ложно: у него три жены! Нет, конечно, мужикам проще. Всё в их руках.

– Это надо понимать, что у тебя с этим проблемы? – недоверчиво спросил Николай.

– Не знаю, что ты имеешь в виду под словом «с этим». Мужчина, как активное начало, решает вопрос: быть или не быть семье.

– Не скажи. Я – мужик, и не могу сказать, что из робких. Но после двойной неудачи, словно что-то останавливает от активности в этом направлении.

– Понятно. Только не говори, что у тебя сейчас никого нет.

– Я же тебе сказал, что стал с недоверием относиться к женщинам. Впрочем, как и они ко мне. Ты, например.

– Нет, почему же? Я тебе верю, хоть и не очень понимаю, как здоровый мужчина может долго не решать эту проблему…

– А здоровая женщина?

– Что ж, я буду более откровенной. У меня был мужчина. Но он женат. А теперь и вовсе переехал в другой город. Так что и здесь мы похожи.

– Не говори.

Николай наполнил бокалы и предложил:

– Красивая женщина – это ещё и талант. Давай выпьем за тебя, за твой талант…

– Спасибо, – согласилась Елена.

Потом посмотрела на часы.

– Мне, пожалуй, пора. Очень прошу сразу сообщить, когда получишь деньги, закупишь товар, чем и когда будешь его транспортировать.

Николай снова почувствовал в её голосе едва заметное напряжение.

– Нет проблем. Только скажи, зачем тебе это?

– А ты не понимаешь? Странно. Я заинтересована в быстрой реализации этой закупки.

– Хорошо. Буду держать в курсе.

Приехав в офис, Николай пригласил к  себе начальника службы безопасности.

– Леонид, для чего может интересовать нашу томную красавицу, каким способом и когда мы будем транспортировать товар?

– Она этим интересовалась?

– Да. И настойчиво.

– Это интересно, –  Леонид Васильевич задумался. – А как ты собирался доставлять?

– Думал взять две фуры.

– Нет. Лучше отправить товар железной дорогой.

– Я ей говорил о такой возможности, но она просила ускорить.

– Ну что ж, можно доплатить за скорость, но все же безопаснее доставлять железной дорогой.

– Хорошо, так и решили, – подытожил Николай. – Но стоит ли мне ей об этом сказать?

–  Поставь в известность после того, как товар отправишь. Кстати, неплохо, если об этом и наши сотрудники бы меньше знали. А ещё лучше – дезинформировать любопытных. Знаешь, как говорится, для шума выбрать маленьких людей – барабанщиков. Если кто-то и заинтересован получить информацию не от тебя, пусть получают ту, которую мы им предоставим.

Леонид Васильевич позвонил приятелю, бывшему своему подчиненному.

– Кравцов, привет. Васильев говорит. Нам бы встретиться…

– Леонид Васильевич? Здравствуйте. Рад слышать. Встретиться, говорите? Когда и где?

– Дело не терпит. Через час буду ехать с работы, подъеду к управлению.

– В шесть я выйду.

– Поедем в парк Горького, пивка попьём.

– Есть.

Многолетняя служба в органах сделала Леонида Васильевича немногословным и обстоятельным. На встречу с сослуживцем он поехал на своей машине, внимательно, скорее, по привычке, следя, нет ли сопровождения. Сделал круг, подъехал к парку Горького со стороны Пушкинской. Здесь, недалеко от кинотеатра «Россия», у пивного ларька стояли двое мужиков и пили пиво. На скамейке в тени огромного ветвистого тополя сидела полная пожилая женщина с сумками. Видимо, присела передохнуть. Не увидев ничего, что бы могло вызвать настороженность, ровно в шесть подъехал к управлению.

– Здравия желаю, Леонид Васильевич, – сказал, открывая дверцу, мужчина лет сорока в светлой тенниске и джинсах.

– Привет, Виталик. Садись. Мне не хотелось бы рисоваться.

Они поехали вниз по Большой Садовой, потом свернули направо и оказались на Пушкинской. Подъехали к кинотеатру и остановились в тени.

– Так, может, переговорим в машине? – спросил Виталик.

– Да нет, жарко… Пойдём, выпьем по кружке холодного пивка и поговорим где-нибудь на скамеечке.

Возле ларька лениво вели беседу мужики. Леонид Васильевич взял две бутылки холодного пива, хрустящие солоноватые чипсы, и приятели расположились на скамейке в тени так, чтобы видеть вход в парк и часть улицы.

– Прямо как в кино, – улыбнулся Виталик, – что случилось?

– Пока ничего. Но что-то подсказывает мне, что может произойти. Хочу тебя попросить проверить по нашим каналам Макарову Елену Владимировну, заместителя начальника департамента торговли города. Сделай доброе дело по старой дружбе. Уж очень  непонятна мне эта особа. Понимаешь, если я, работая у Григорьева начальником службы безопасности, что-нибудь зевну, будет мне очень нехорошо… да и стыдно.

– А сам Григорьев у вас не вызывает тревоги?

– Нет. Не единожды проверен. Нормальный, чистоплотный, порядочный. В наше сумасшедшее время вынужден играть не всегда по правилам, но не было случая, чтобы переступал черту.

– А как эта Елена переплелась с вашим Григорьевым?

– Она помогла выиграть тендер на поставку для города оргтехники. Заказ не маленький, но ещё до его выполнения стала уж очень настойчиво задавать различные вопросы, интересоваться путями транспортировки и другими подробностями. Посмотри, Виталик, и перезвони мне. Мой домашний ещё не забыл?

– Будет сделано.

Они разошлись. Кравцов пошёл через парк в управление, а Леонид Васильевич поехал домой.

Через пару часов по телефону сослуживец сообщил Васильеву, что Макарова не замечена ни в каких экономических и должностных преступлениях, но окружение её может его заинтересовать. После смерти мужа она встречается с  неким Алферовым Сергеем Николаевичем, известным аферистом. На него в управлении УВД заведено дело. Отсидел два года за махинацию с кредитами. В лагере был дружен с неким Гурамом. По данным УВД, этот Гурам –  криминальный авторитет, занимался разбоями на дорогах. Но это в прошлом. Сегодня на него нет никаких данных.

Алферов продолжает плести свои кружева, но, как правило, всё делает чужими руками и всегда остаётся в тени. Не исключено, что Макарова или исполняет роль наводчицы, или информирует приятеля, сама того не ведая, что передает информацию бандитам. Мы проверили, Макарова и Алферов учились вместе в институте народного хозяйства на одном курсе. Вот такие пироги, – заключил рассказ приятель.

– Спасибо, – поблагодарил сослуживца Васильев. – Ты мне многое прояснил.

На следующий день, выбрав момент, когда у Николая никого не было, Леонид Васильевич зашёл к нему.

– Нужно посоветоваться, – сказал он.

Николай вызвал секретаря и попросил:

– Анна Петровна, организуйте нам по чашечке кофе и попросите не тревожить.

– Деньги в Москву ушли? – спросил Леонид Васильевич.

– Да. А что случилось? – встревожился Николай.

– Пока ничего. Мне стало известно, что эта Макарова связана с известным аферистом, который уже был судим. Тот, в свою очередь, водит дружбу с бандитом, который отсидел за грабежи на дорогах. Улавливаешь ниточку?

Николай закурил, и некоторое время молча переваривал то, что ему сказал Васильев. Потом внимательно посмотрел на сотрудника.

– Что из этого следует? – спросил он.

–  Когда предположительно товар будет отгружаться нам в Москве?

– Я думаю, послезавтра. Завтра им поступят деньги…

– Мне кажется, что следует туда поехать.

– Это настолько серьезно?

– Не знаю. Бережёного Бог бережёт.

– Добро, езжайте.

– Никто не интересовался больше этой сделкой?

– Нет.

– Я думаю, что могут поинтересоваться.

– Но у нас версия правдоподобная. Товар будет транспортироваться фурами.

– А где будем их заказывать? У Митина в АТХ?

– А что? И это они могут проверить?

– Не исключено. Но ты же можешь воспользоваться фурами из Москвы. Нужно Беликову дать команду, чтобы он выяснил в Москве, как быстро можно заказать две фуры на Ростов и сколько это будет стоить? Может ли фирма-поставщик взять на себя транспортировку товара? И это нужно сделать громко, в автомобильном отделе, чтобы слышали все.

– Это ясно.

– Я завтра вылечу в Москву. По легенде, у меня заболел брат, который живет в Москве. Не стоит связывать мой отъезд, с транспортировкой груза.

– Хорошо. Так и сделаем.

– Чтобы на время не афишировать отъезд, командировку выпиши мне ты, без бухгалтерии.

– Ладно. Только противно так работать, когда приходиться никому не доверять.

– Дело не в доверии. Люди совершенно без злого умысла могут проболтать то, что мы бы не хотели, чтобы знали наши воображаемые противники.

– Вот именно, воображаемые…

Николай встал и прошёлся по кабинету. Потом остановился перед Васильевым.

– Алферов, говоришь? А мне она плела, что была близка с женатым мужчиной, который уехал в другой город. Ну и ну!

На следующее утро Васильев вылетел в Москву. Прямо из аэропорта он направился на Кутузовский проспект в центральный офис фирмы «Компьютер-сервис» и прошёл к директору, который был предупрежден о его приезде по телефону.

– Вас должны были предупредить о моем появлении, – сказал Леонид Васильевич, заходя в просторный светлый кабинет.

– Да, да. Проходите, пожалуйста. Чай, кофе?

Директор – высокий рыжеволосый парень в белой сорочке с галстуком, вальяжно развалился в кресле за письменным столом.

– Спасибо.

– Спасибо, да, или спасибо, нет?

– Спасибо, нет! Мне бы оговорить некоторые детали. По нашей оперативной информации, готовится ограбление груза в дороге.

– Вот оно что! А я удивился. Вчера ко мне звонил ваш сотрудник и уточнял, можем ли мы своим транспортом отправить груз. Потом был повторный звонок о том же. Я сказал, что проблем нет. Мы часто товар доставляем на место нашим транспортом.

– Был повторный звонок? Звонил мужчина?

– Нет, звонила женщина. Подождите, я где-то записал, как она представилась. Ага, вот: Елена Владимировна Макарова. Она интересовалась, когда может быть отгружена первая фура. Просила обеспечить сохранность груза при транспортировке. Я успокоил её: все грузы мы страхуем, да и сопровождение у нас неплохое: с водителем едет ещё один человек. Что-то не так? Мне показалось, что эта Елена Владимировна хорошо осведомлена. Она назвала точную сумму закупки и перечислила номенклатуру.

– Понятно, – сказал Леонид Васильевич. – А где находятся ваши складские помещения?

– Здесь недалеко. Есть тут такая улица – Дениса Давыдова. Сразу за Бородинской панорамой.

– Так вот, весь груз мы будем транспортировать в контейнерах железной дорогой. Сегодня я организую три пятитонных контейнера. Но вас я очень прошу поддерживать версию, что отправляем товар вашим транспортом. Если ещё кто-нибудь заинтересуется нашими делами, скажите, что подбираете товар, ждёте транспорт и отправите только послезавтра. Договорились?

–  Ну и ну! Настоящая детективная история. Добро! Всё сделаем, как вы просите.

Через день Леонид Васильевич сам проследил за загрузкой контейнеров и установкой их на платформу. Перед отъездом зашёл в фирму «Компьютер-сервис» попрощаться.

– Спасибо вам, – сказал он директору. – Никто не интересовался нашим грузом?

– Да нет. Я думаю, что страхи больше надуманные. Ежедневно из Москвы на юг уходят десятки фур с грузом. Не зная номера машины, как они могли бы отыскать в этом потоке ваши компьютеры?

– Может быть, вы и правы, но, во-первых, такая предосторожность не помешает, а во-вторых, разве нельзя допустить, что где-нибудь на трассе на милицейском посту стоит их помощник, который проверяет документы всех проходящих большегрузов?

– Наверное, вы правы, – задумчиво проговорил директор. – Мне бы такого начальника службы безопасности…

Васильев только улыбнулся.

– Еще раз спасибо за понимание. Если кто-нибудь из любопытных будет интересоваться нами, через пару дней можно сказать, что груз отправлен железной дорогой.

– Да, я понимаю…

Все эти дни Елена чувствовала какую-то тревогу. Она понимала, что Сергей затеял мышиную возню вокруг этой закупки неспроста, но боялась даже показать, что догадывается. Послушно по требованию Сергея позвонила в Москву и убедилась, что именно в «Компьютер-сервис» Григорьевым были перечислены деньги. Она задала все вопросы, но когда Елена почти дословно передала ему содержание разговора, Сергей был чем-то недоволен.

Потом он на несколько дней исчез, и Елена успокоилась. Нет, она никак не могла предположить, что Сергей будет участвовать в ограблении на дороге. Он на это не способен. Другое дело – придумать какую-нибудь хитроумную комбинацию или даже продавать воздух, – это да. Но примитивно грабить? Не может быть!

Пару раз Елена звонила Григорьеву, интересовалась, как дела, и ловила себя на том, что часто сравнивает его спокойную, иногда ироничную речь, неторопливость уверенного в себе человека с  суетливым и нервозным Сергеем. Его постоянные тайны и «стрелки с нужными людьми», наконец, полная неопределенность в будущем утомили Елену. Сергей явно проигрывал в сравнении, и она с какой-то злобой подумала о Николае.

Но когда через три дня тот позвонил Елене и сообщил, что груз на месте и он может его отпустить в соответствии с приложением к договору при наличии доверенностей, Елена какое-то время молчала. Потом сухо поблагодарила за информацию, сказав, что завтра же пришлет директоров школ и детских домов, которым нужно будет отпустить оргтехнику в первую очередь.

Она положила трубку и долго сидела, словно в оцепенении, понимая, что Николай переиграл Сергея. Но знал ли он о его планах, или это просто интуиция, природная осторожность? И почему тогда до сих пор нет в городе Сергея?  А, может быть, что-то уже произошло, и…

Дальше она боялась думать. С Сергеем крепкими узами была повязана её жизнь. Последнее время эта связь стала тяготить. Никогда нельзя было быть уверенной в том, что завтра не произойдет что-нибудь страшное. Сергей часто говорил о том, что уже никогда не смог бы нормально работать на зарплату. Одна удачно проведенная комбинация давала возможность безбедно жить несколько месяцев. Он любил разглагольствовать о свободе.

Сергей появился у Елены только через несколько дней. Он был мрачен, о чём-то постоянно думал и отвечал на вопросы неохотно.

– Что случилось? – спросила Елена. – Последнее время я ничего не знаю о твоих делах. Ты куда-то исчезаешь, неожиданно появляешься, раздраженный, а я ничем не могу тебе помочь.

Сергей посмотрел на Елену и нехотя проговорил:

– Ты помнишь, я когда-то тебе говорил о Гураме? Под Воронежем его застрелили. Он выезжал с ребятами на какое-то дело. Что-то у них не получилось, их накрыл ОБЭП. Этот сумасшедший не успел выбросить ствол, растерялся и стал палить. Ранил мента  и сам угодил  под пулю. Его насмерть, а троих повязали теперь надолго.

– А что они искали под Воронежем? Не фуры ли Григорьева?

Сергей внимательно посмотрел на Елену и ничего не ответил.
3.

Алексей Силин, школьный друг Николая, вот уже несколько лет руководил швейным производством фирмы «Аврора». Дело шло неплохо. Много лет назад он работал в фирме Николая, но со временем ушёл «на самостоятельные хлеба».

Постепенно Алексей отвык от того, что Николай  всегда рядом. Раньше ему казалось, что без друга он «теряет равновесие».

За эти годы купил новое швейное оборудование, освоил производство изделий разных моделей, организовал работу в две смены. Теперь продукцию отгружали в магазины, на условиях полной предоплаты.

Алексею удалось несколько раз получить выгодные заказы на пошив постельного белья для санатория, сорочек для милиции, халатов для больницы. Правда, всякий раз приходилось соглашаться на «откат», то есть возврат части прибыли тем, кто обеспечивал заказ. Но всё равно игра стоила свеч.

И вот однажды, когда день клонился к вечеру, к Алексею неожиданно зашел Николай. Он вошёл в цех, где, словно пулеметчицы, строчили  швеи-мотористки. Боком, чтобы никого не задеть, не свалить ворохи сорочек, разложенные возле каждой работницы, прошёл в небольшую конторку, где за легкими перегородками сидел Алексей.

–  Добрый вечер, –  сказал, улыбаясь, Николай. –  У тебя мало что изменилось.

–  Николай! –  воскликнул Алексей. –  Рад тебя видеть. Вот не ожидал! Садись!

– Потом, понимая, что Николай пришёл не просто так, критично посмотрев на убогую обстановку кабинета, предложил:

– А что, если мы поужинаем где-нибудь? Духота такая, что сил нет, а там прохлада. Каким временем ты располагаешь?

Николай смотрел, как суетится друг, и на его лице появилась добрая улыбка:

– Пара часов у меня есть. Поехали. Только – на моей машине. Я же знаю, что своей ты так и не обзавелся, всё на служебном «пирожке» ездишь. Поедем на моей.

– Хорошо. – Потом обратился к сидящей в этой же каморке полной женщине в очках, по-видимому, бухгалтеру:

– Галя, проследи, чтобы отгрузили магазину «Валентина» всё по накладной. Меня сегодня уже не будет.

Расположившись в тени навеса ресторана «Дон», Алексей вопросительно посмотрел на друга:

– Что ты будешь пить?

– Сок, если можно. И кофе, пожалуй. Ты не обижайся, но есть в такую погоду не хочется. А ты ешь.

– Да нет. Не хочешь есть – не ешь. Но по стопке хорошего коньяка мы за встречу выпьем.

Алексей  дал знак официанту. Сделав заказ, он вопросительно посмотрел на Николая.

– Я же понимаю, что пришёл ты не просто, чтобы поболтать. Что случилось? Могу ли помочь? Сделаю всё, что смогу.

Николай улыбнулся.

– Твое здоровье заразительно! Но ты прав. Привело меня к тебе дело. Может и помощь потребуется. Но пока этого не знаю.

– Да в чём дело? Чего тянешь кота за хвост?

– Есть вероятность, что я приму участие в тендере за право строить супермаркет. Сам понимаешь, заманчивый кусок. Чтобы выиграть, мне нужно будет показать активы, которые я могу направить на строительство. А их может не хватить. Я надеюсь перезанять в двух-трех местах, чтобы показать, что смогу поднять этот объект. Как только подпишу договор, деньги верну, и буду работать на свои. Возможно, придётся брать кредиты, но нескоро. Что на это скажешь?

Алексей ненадолго задумался.

– О какой сумме может идти речь?

– О максимально возможной, но только так, чтобы твоё производство не подсадить.

– И как скоро всё это потребуется?

– Не имею представления. Но мне намекнули, что этого не так уж долго ждать.

– Добро. Все, что смогу, переведу на твой счёт. Только с какой формулировкой? За что?

– В том-то и фокус, что за воздух! Вроде, мы тебе  должны поставить кирпич, лес, да что хочешь… На самом деле никто ничего поставлять не будет, а после всей этой истории я тебе сразу же возвращаю деньги, словно не смог выполнить заказ.

– Путь из варяг в зэки, – грустно улыбнулся Алексей. – До сих пор я старался в такие игры не играть.

– Если откажешься  – не обижусь. Просто думаю, что чем больше будут активы, тем больше шансов.

– С чего ты взял, что откажусь?

– Спасибо, Лёха. Подошли ко мне завтра своего бухгалтера. Она с моим поколдуют, как это сделать грамотно и безболезненно. Я дам задание юристу, чтобы он подготовил необходимые бумаги.

– Всё сделаю. Откат предвидится большой? Может, тебе наличка будет нужна? Что за страна, в которой мы живем?  Болтают об изменениях…

– Может, сделка и не состоится. Просто возникла перспектива, и мне хотелось быть готовым. Рад, что ты не юлил,  и я не ошибся в тебе.

– Да ладно тебе, – смутился Алексей. – Как ты живёшь? Почти год не виделись. По-прежнему один? Не пора ли обзавестись семьёй?

– Пока нет достойной кандидатуры…

– Не темни!

– Да нет, правда. Есть женщина, которая мне нравится, но она замужем. И живёт с мужем – хуже некуда. Он – опустившийся алкоголик, выносит из дома последние тряпки. А выгнать его, у неё нет сил, ребёнок связывает. Вот и терпит.

– И ты безучастно наблюдаешь?

– А что я могу? Морду набить? Так ведь она не просила об этом.

– И где же вы встречаетесь?

– Разве я сказал, что мы встречаемся? Я сказал, что есть женщина, которая мне нравится. Она работает у меня главным бухгалтером.

– Ну, ты, даешь, Григорьев. – Алексей улыбнулся. – Валентина была одноклассницей, Катерина училась с тобой в  одной группе. А теперь ты в своего главного бухгалтера втюрился…

Николай, грустно посмотрев на Алексея, заметил:

– Не будем об этом.

– Извини, – сказал Алексей.

Когда друзья выпили кофе и выкурили по сигарете, Николай сказал:

– Мне, пожалуй, пора. Тебя куда отвезти?

– Успокойся. Я ещё побуду в прохладе. Мои на даче и приедут поздно. Завтра утром пришлю бухгалтера. Спасибо, что поверил мне. Постараюсь не подвести. Будь здоров.

Алексей проводил друга до машины, потом вернулся к своему столику и подозвал официанта:

– Еще чашечку кофе и сто граммов коньяка с лимоном.

Приятная прохлада и тихая музыка настроили его на лирический лад. Вспомнилось, как шесть лет назад лето тоже было жарким. Дышать было нечем. Ни ветерка. И только поздно вечером дышать становилось легче.

Отец, тогда ему было чуть больше пятидесяти, аккуратно укладывал картонные ящики с сорочками в салон и багажник своей видавшей виды машины, то и дело поглядывая на небо.

Алексей так явственно увидел эту картину, что казалось, всё происходило только вчера.

Подготовив с вечера машину, они вошли в дом, сняли промокшие от пота майки, умылись и пошли в кухню, продолжая беседовать.

– Помнишь историю Жигалина? Двое ребятишек его так и растут без отца.

– Историю Жигалина? Нет, не помню. Расскажи.

Отец достал из холодильника две бутылки пива, нарезал тонкими ломтиками балык. Разлил в стаканы пенистый янтарный напиток и вопросительно посмотрел на сына.

– Было это, лет пять назад. Жигалин на своей фуре подрядился привезти из Ивановской области ткань. Где-то на полдороги обгоняет его «Жигуленок» с мордоворотами. Останавливают и требуют контрибуцию. Иван был парень неробкого десятка. Он направил свой «КАМАЗ» на машину рэкитеров, но его вытащили из кабины. Кто-то из бандитов сзади ударил  монтировкой по голове. Товар перегрузили в свою машину. Что осталось – облили бензином и подожгли. Когда подъехала  милиция, Иван был ещё жив. Скончался по дороге в больницу. Вот такая история. Что ни говори, сегодня на дорогах спокойнее.

– И что, нашли подонков? – спросил отец.

– Кто их искал? Я не удивился бы, узнав, что бандитов предупредили менты, которые проверяли фуру на посту, километрах в пятнадцати от того места, где всё  произошло.

– Да… Суровые  годы… – согласился отец.

– После этого ещё несколько раз наезжали на наш транспорт. Но отделывались контрибуцией.

Мама хлопотала у стола. Селедка с лучком и зелёным горошком, рассыпчатая душистая картошка, выглядели очень аппетитно.

– Под такую закусь просто грех не выпить стопку водки! Что скажешь, мать?

Мама улыбнулась и достала из холодильника начатую бутылку. Отец был непьющим. Водка могла стоять в холодильнике, и он к ней месяцами не притрагивался. Но иногда вдруг возникало желание выпить рюмочку. Он никогда в этом себе не отказывал. Потом спал ночью как убитый.

Алексей так явственно увидел эту картину, их сборы, ужин в отчем доме. Ему не хотелось прерывать нахлынувшие воспоминания.

С Дона потянуло вечерней прохладой. Алексей закурил.

«Нет, я не могу отказать Николаю, – думал он. – Что же тогда называется дружбой?»

Был уже поздний вечер, когда Алексей поймал машину и поехал домой.

На следующий день Алексей засиделся на работе. Бухгалтер ушла. В цехе швеи-мотористки выбивали свою дробь, а он никак не мог освободиться от назойливого посетителя-пройдохи, мошенника и кидалы по кличке Шкепа. Знакомы они были давно, но Алексей старался не иметь с ним дел, при этом не ссориться, понимая, что это небезопасно. Бригада Шкепы состояла из молодых отморозков, готовых на любую подлость.

– Откуда ты получаешь ткань? – продолжал свой допрос Шкепа.

– Из Камышина.

– Всегда по предоплате?

– Не всегда. Мы с ними работаем уже несколько лет. Иногда отдают мне с отсрочкой платежа.

– Ясно. Вот я и говорю, давай мы с ними сыграем в очко.

–  Ты никак не успокоишься! Работать бы пошёл.

– Нашёл дурака!

Трое бритоголовых парней, которые присутствовали при разговоре, заулыбались.

– Как много можно было бы сделать, если бы не нужно было работать! – с хрипотцой промолвил один из них. – Мы готовы помогать, кому делать нечего.

Шкепа сверкнул глазами, и те примолкли.

– Ты напиши письмо с просьбой отпустить моей фирме две фуры ткани. Если все выгорит, фирму я быстро закрою и деньги поделим по-братски.

– О чем ты говоришь! Как я могу поступить так с людьми, которые мне доверяют? Мне же к ним ещё ни раз обращаться?

– Да брось ты! Разве нет других поставщиков?

– Нет. Я в такие игры не играю.

Алексей встал, давая понять, что должен уходить.

– Ладно. Нет, так нет, – сказал Шкепа. Но напрасно ты отказываешься…

Когда он ушёл, Алексей ещё какое-то время сидел, размышляя об этом пройдохе, потом убрал бумаги в стол и пошёл домой.

Прошло несколько дней, и из Камышинского комбината раздался телефонный звонок.

– Алексей Михайлович Силин?

– Я, – ответил Алексей. Ничего не вызывало у него тревоги. Он часто перезванивался со своими поставщиками.

– Марья Степановна беспокоит. Три дня назад по вашему письму мы отпустили две фуры ткани фирме «Феликс». Сегодня пытаемся с ними связаться по телефону, но никто не отвечает. Может быть, у них есть другие телефоны?

– Позвольте, по какому письму. Я никаких писем не писал.

– Но письмо написано на вашем бланке. К письму приколота ваша визитка.

– Ну и дела! Никакого письма я не писал. Марья Степановна, пожалуйста, возьмите какое-нибудь моё старое письмо и сравните подпись. У Григория Петровича есть моя визитка. Сравните и визитку.  Повторяю, никаких гарантийных писем я не писал.

– Одну минутку, сейчас посмотрю.

Через минуту тон Марии Степановны изменился.

– Конечно. Это не ваша подпись. Не понимаю, как мы допустили такую оплошность. Теперь этого «Феликса» и след простыл…

– Сейчас изготовить визитки ничего не стоит…

– Да… Что же делать?

– Не знаю. Обратитесь в милицию.

Алексей  расстроился. Он же предупредил начальника отдела сбыта о возможной афере! Ведь использовал же пакостник его имя. Потом позвонил Николаю.

– Привет, Николай, Силин беспокоит.

– Привет, Лёха. Рад слышать. Что-нибудь случилось?

– Да нет. Просто посоветоваться хотел.

– Ко мне приехать можешь? Я из офиса уйти не могу, жду важного звонка. Посидим, кофейку попьём.

– Кофейку в такую жару?

– А у меня прохладно. Приезжай, жду.

Когда Алексей подробно рассказал о визите к нему Шкепы, а потом и о телефонном разговоре с комбинатом, Николай успокоил друга.

– А что ты мог сделать? Сообщить о возможном мошенничестве? Если бы знал, где споткнешься, подстелил бы соломку. Нет, ты здесь не при делах…

– Не говори, – не согласился с ним Алексей. – Зная этого подонка, должен был догадаться, что готовится какая-то подлянка… Но две фуры! Это довольно много ткани. Её же где-то реализовать нужно!

– А вот по этому поводу у меня созрела одна идея, – сказал Николай и набрал номер Макаровой.

– Елена Владимировна, добрый день. Мне хотелось бы с вами посоветоваться. Нет, я буду со своим другом. Он  – руководитель фирмы, мой старый школьный товарищ. Нет, нет, мы долго не задержим. Минут десять. Хорошо, сейчас будем.

Николай вызвал секретаря и сказал:

– Если позвонит Матвеев, попросите его перезвонить на мобильный. Я должен на час отлучиться.

В машине Николай объяснил Алексею:

–  Я звонил заместителю начальника департамента торговли. Хочу через неё попросить торговую инспекцию, чтобы проверили, кто сегодня в городе продает ткань из Камышинского комбината, какие у них накладные, откуда…

– Что ж, это шанс, хотя неужели этот Шкепа совсем шляпа, пустил в реализацию товар сразу, после того, как его похитил.

– Он мог и не догадываться, что они уже встревожились. На какое время тебе обычно делали отсрочку платежа?

– На две недели, на месяц.

– Ну вот. Он мог надеяться, что успеет провернуть аферу. И что мы теряем?

Когда Николай рассказал историю, которая произошла с Камышинским комбинатом, Елена сначала подумала, что нужно отговорить Алексея обращаться в торгинспекцию. Она знала, что Сергей имел какие-то дела с фирмой «Феликс». Но в последний момент поняла, что её такая позиция была бы совершенно неестественной. И решила не дразнить гусей, считая удачей, что этот Григорьев обратился к ней.

Макарова пригласила к себе начальника торгинспекции, и Алексей подробно рассказал о том, что произошло. Грузный  пожилой мужчина записал всё, что сообщил Алексей, и сказал, что сегодня же даст поручение проверить в крупных магазинах, торгующих тканями.

Когда он ушёл, Елена, дав понять, что очень занята, проводила приятелей до двери.

– Что с тендером на строительство? – успел спросить Николай, на что Елена только кивнула и улыбнулась:

– Я сообщу.
4.

Серж, – обратилась Елена к Сергею, который вот уже несколько дней жил у Елены и не выходил из дома, пребывая в плохом расположении духа, – помнишь, ты мне упоминал о фирме «Феликс»?

– А что случилось? – спросил Сергей, привыкший, что в последнее время его преследуют неприятности.

– Они по поддельным документам взяли в Камышинском комбинате две фуры ткани. Теперь эту ткань ищут в магазинах.

– Откуда сведения?

– Тот самый Григорьев привёл какого-то Силина, по документам которого «Феликс» получила ткань. Ещё хорошо, что они ко мне пришли. Короче говоря, проверяет магазины сейчас торгинспекция.

Сергей задумался ненадолго. Потом стал собираться.

– Мне  нужно позвонить. Не хочу отсюда. Я скоро вернусь.

Однако Сергей не пришёл ни через полчаса, ни через час. Только поздней ночью он открыл своим ключом дверь и прошёл в комнату.

– Там в баре есть открытая бутылка коньяка. Дай, пожалуйста. И садись рядом, – сказал непривычно мягко Сергей, и ей стало его жалко.

Елена принесла коньяк, нарезала лимон, поставила на стол рюмки.

– Что случилось?

– Пока ничего не случилось. Но этот Григорьев начинает мне действовать на  нервы. «Феликс» проявил чрезмерную самонадеянность. Они уже дымятся. Если пламя разгорится, оно может подпалить и меня. «Феликс» должен мне деньги. С кого их потом получать?

Елена молча выпила с Сергеем коньяк, потом сказала:

– Идиоты… Ты раньше был значительно осторожнее. – Потом словно в ней что-то надломилось. Она с нежностью посмотрела на Сергея. – И чем я могу помочь?

– Ничем, Ёлочка, я понимаю. Знаешь, жизнь у нас зеброй, в полосочку. Сейчас я в чёрной полосе. И всякий раз мои неприятности связаны каким-то образом с этим Григорьевым.

– При чём здесь он?!

– Конечно. И всё-таки… Кстати, он расплатился с тобой?

– Педантично, до рубля.

– А будет ли эта макля со строительством?

– Пока Гордеев молчит. А я не хочу показывать свою заинтересованность. Всё равно будет проходить через меня.

– Понятно. Поживём – увидим.

Сергей не мог даже самому себе объяснить своего отношения к Елене. В институте он был в неё влюблен. Потом на время их дороги разошлись, он успел за аферу с кредитами отсидеть два года. За это время Елена вышла замуж. А в его жизнь вошла Клавдия… Когда через несколько лет они снова встретились, их роман разгорелся новым пламенем. Но престарелый муж мешал им. Просто разойтись значило для неё потерять все блага, к которым успела привыкнуть. Елена уже не могла обойтись без машины. Любила возиться в саду, париться в сауне, не считать каждый рубль… Развод сделал бы её нищей.  И тогда Елена попросила Сергея помочь избавиться от давно опостылевшего ей Павла, который, к тому же, стал очень придирчивым и ревнивым. Он и сам мог подать на развод. В минеральную воду, которой муж любил запивать острые блюда, Елена  насыпала принесенный Сергеем порошок.

Но когда Павла похоронили, Сергей как-то изменился. Ему с ней по-прежнему было хорошо. Кроме того, Елена – хороший помощник в делах. И, тем не менее, тот факт, что она смогла отравить мужа, как-то неприятно поразил Сергея. И Елена, умная женщина, поняла, что Сергей никогда не женится на ней. Она смирилась.

Сергей жил своей жизнью, где-то бывал, что-то организовывал, с кем-то встречался. Он был тесно повязан с областной администрацией, милицией, криминальными авторитетами, ворочал большими делами, но никогда о них не говорил.

Как-то случайно Елена узнала об одной афере Сергея. Провалился мост через речку Темерник. Нашлась строительная фирма, которая представила подробную смету работ и готова была этот мост отремонтировать. Но вмешался кто-то из администрации и предложил другую фирму. Она, правда, потребовала больше, но средства обещали выделить лишь при условии, что ремонтные работы будет проводить именно эта фирма. Деньги были немаленькими, но что делать? Ведь платил город.

Елена знала, что Сергей в хороших отношениях с  руководителем той строительной организации, и остальное было несложно додумать.

Когда она рассказала о своей догадке Сергею, тот только хмыкнул.

После ужина Сергей вышел на лоджию покурить.  «Да, что-то уж очень  длительной стала чёрная полоса, – думал Сергей. – «Феликс» дымится. Шкепа и его бригада надеются своевременно слинять. А что делать ему? Они ему должны зелени – целый огород. Кто ему вернет? Шкепа оказался идиотом. Он ведь говорил, что играть краплеными картами не стоит. Как теперь с него получить то, что он должен. А может быть, подключить Иваненко? Он в последнее время совсем зазнался. Пора его привести в чувство и показать, кто хозяин… Жадный и трусливый, но при этом мелочный и мстительный, готовый на любую пакость…»

Торгинспекция обнаружила в двух магазинах ткань Камышинского комбината, которую сдала фирма «Феликс». Попытка найти владельцев не увенчалась успехом. Тогда инспекция подготовила справку, чтобы передать в следственные органы. Заместитель начальника департамента попросила принести все материалы проверок. Она пролистала дело, потом спросила у инспектора:

– Сколько ткани обнаружено в этих магазинах?

– Не более половины вывезенной из комбината.

– А где искать остальное?

– На этот вопрос пусть следственные органы отвечают.

Елена промолчала, только посмотрела на него с неприязнью.

– В комбинат сообщили.

– Да. Они прислали своего представителя и юриста.

– Ясно. Свободен, – сказала Макарова, отпуская сотрудника.

«Сколько веревочке не виться, конец обязательно будет – подумала Елена. – Хорошо, что Сергей здесь не при делах».

Но Сергей был при делах. Это он спланировал и придумал аферу, а когда Алексей отказался в ней участвовать, быстро изготовил печать и бланки и написал на комбинат гарантийное письмо от его имени. Нет, он не разговаривал с Алексеем, не ездил на комбинат. Он был только режиссером. Актёрами был Шкепа и его головорезы. Но кто мог предположить, что не пройдет и недели, как в комбинате возникнут какие-нибудь вопросы к фирме «Феликс», а этот идиот сдаст ткань для реализации в магазины? Понимая, что звонить из квартиры Елены или с мобильного не следует, он прошёл до угла и снял трубку телефона-автомата.

– Привет. Ты мне срочно нужен, – сказал он, не называя ни имени, ни места встречи.

– Когда? – переспросил абонент.

И здесь Сергей взорвался:

– Срочно! Палёным пахнет. Если я говорю: срочно, значит срочно!

– Хорошо, Серый, еду…

Когда они встретились в садике возле театра Горького, Сергей рассказал Александру по кличке Шкепа обо всем, что узнал от Елены.

– Вот суки… – выругался Шкепа.

– Ты вот что, срочно со своей бригадой линяйте из города. Все концы в воду. Вас здесь никогда не было. «Феликса» закроет Вера. Почти год получала хорошие бабки, пусть отрабатывает… А вы – на моря! Я пока здесь побуду, понаблюдаю. Если запахнет жареным, – тоже рвану…

– А в каких магазинах нашли товар?

– Это  я узнаю. Я же говорил тебе лечь на дно. Инициативу проявил! Теперь никуда рыпаться не следует. Менты могли дать всем ориентировку, что товар грязный. Забудь на время. Барыг своих предупреди. Потом посмотрим.

– Ясно. Через час мы будем в пути. Вряд ли нас  будут искать в Гаграх…

– Хорошо. И вот ещё что: забудь мой мобильный. Не светись сам и не свети меня…

Силина вызвали к следователю, в кабинете которого уже находились представители завода.

– Вы просили принести образцы печати и бланков. Пожалуйста.

Не требовалось даже экспертизы, чтобы убедиться, что документы, которые были сданы в комбинат, поддельные.

– Это, конечно же, мошенничество. Но и ваше ротозейство, – сказал следователь представителю комбината. – Если даже вы поверили бумагам, почему не позвонили в Ростов, не уточнили, что собой представляет этот «Феникс»…

Алексей рассказал следователю о визите Шкепы к нему, его предложении и о своем отказе.

– Так почему же вы не предупредили комбинат о  возможной афере?

– А почему вы решили, что не предупредил? На следующий же день позвонил начальнику отдела сбыта Волошинову Григорию Петровичу и рассказал о том, что возможна афера…

– Да? Это становится интересным.

– А что здесь интересного. Через день его положили в больницу с тяжелым сердечным приступом, а ещё через несколько дней  фуры ушли из комбината.

– И он никому не сказал о возможной афере?

– Это нужно спросить у него. Но в его отсутствие все вопросы решает Мария Степановна Калюжная. Человек сложный, конфликтный, но много лет работает на комбинате, и в честности её не сомневаюсь. Нет, никогда не поверю, что она может пойти на такое…

– А Волошинов может пойти на такое? – спросил следователь.

– Я этого  не говорил. Волошинов тоже работает на комбинате больше двадцати лет. Их как будто загипнотизировали…

– А, может, крепко заинтересовали? – спросил следователь и внимательно посмотрел на представителя завода.

Представитель комбината был расстроен. Он понимал, что винить следует только себя.

– Хорошо. Закончим на этом. Прошу, если вдруг появятся у вас какие-нибудь новые обстоятельства или вы что-то вспомните, обязательно позвоните.

Следователь дал написанные на клочке бумаги номера телефонов, подписал пропуска и проводил посетителей.

После посещения следователя Алексей решил подойти к Николаю.

Когда передал разговор со следователем, Николай пригласил к себе Леонида Васильевича и Людмилу, коротко рассказал о ситуации, в которую попал Алексей, и спросил:

– Что скажете?

– А что сказать? – Васильев, как всегда был собран, серьёзен, немногословен.  – Алексей здесь ни при чём. Отвечать должны ротозеи из комбината, если, конечно, это ротозейство, а не сговор. Скажем, подошёл тот же Шкепа к чину и предложил то же, что предлагал Алексею. А чин согласился, чтобы потом все списать на недосмотр.

– Хороший недосмотр, – возмутилась Людмила.

– А что с их начальником отдела сбыта? Он действительно серьёзно заболел?

– А чёрт его знает, – в сердцах ответил Алексей. – Как будто нет у меня своих забот…

– Ладно. Оставим этот разговор. Пусть следователи разбираются. А скажи, Лёха, подтвердит ли твой Волошинов, что ты к нему звонил?

– Я его знаю много лет. Нормальный мужик. Да и не дурак же!

– Ну, хорошо. А наш договор остается в силе? –  спросил Николай, переключаясь на другую тему. Васильев встал, собираясь уходить, но Николай задержал его. – Нет, нет. Ты ещё задержись. Хочу посоветоваться. Речь идет о возможном тендере на строительство супермаркета в  центре города. Дело может быть весьма выгодным, но чёрный нал нужно будет платить, как я понимаю.

– Я бы вообще не связывался с Макаровой, –  сказал Леонид Васильевич. –  Не нравится мне эта белокурая бестия. Если участвовать в тендере, то играть честно…

– Тогда можно и вовсе в нём не участвовать, –  грустно сказал Николай. –  В какой стране живём?

–  В той самой, которую строим. Сами строим, между прочим, –  возразил Васильев. –  Я не вмешиваюсь в твои коммерческие дела, но предупреждаю: Макарова – птичка непростая. Дружна с мошенником. С нею дела опасно иметь. Может подставить так, что мало не покажется.

–  Я думаю, что Леонид Васильевич прав, –  согласилась с Васильевым Людмила. –  Об этом тендере она должна будет предупредить. Вот и скажешь, что участвовать в нем не будешь.

–  Отказаться-то я откажусь. Но обидно. Ведь мы и честно могли бы выиграть.

–  Вот и упреди, позвони к ней и скажи, что прибыль от прошлой сделки оказалась несоизмеримой с теми затратами, которые тебе пришлось понести в связи с транспортировкой и охраной, страховкой грузов. Ты не хочешь играть в такие игры, и будешь участвовать в тендере  на общих основаниях.

Леонид Васильевич говорил спокойно, убежденно.

–  Я думаю так же, –  снова поддержала Людмила Васильева.

–  Хорошо, –  согласился Николай. –  Так и сделаю, только мы вряд ли выиграем. В городе есть мощные домостроительные комбинаты. Но Бог с ним. Спокойствие дороже! А тебе, Леха, большое спасибо за готовность меня выручить. Будь здоров и держись подальше от пройдох.
5.

В понедельник главный бухгалтер фирмы «Успех» впервые  за многие годы не вышла на работу. В последнее время Людмила совершенно изменилась. Домашние неурядицы, муж-алкоголик сломили её. И всё-таки она приходила на фирму, и целый день колдовала над цифрами, сдавала отчеты, готовила справки, ездила в банк, налоговую инспекцию, стараясь ни с кем не разговаривать на темы, не связанные с работой.

Николай попытался было с ней поговорить, но она, потупив глаза, просила:

– Не надо… А то я расплачусь…

И вот она не вышла на работу.

Напрасно прождав до одиннадцати, Николай поехал к ней домой.

– Я буду на мобильном, – бросил он секретарю.

Но никто на его звонок не откликнулся и дверь не открыл. Тогда Николай позвонил соседям.

– Простите, пожалуйста, вы не знаете, где может быть Людмила Михайловна, –  спросил он у старушки, открывшей дверь.

– Люда уехала. Вместе с дочерью. Вчера тут было целое побоище. Муж ейный, как всегда, пришёл навеселе. Слово за слово, начался скандал, потом и драка. Вот она и сбежала от обормота. А его милиция забрала. Это Григорий Матвеевич, наш сосед с пятьдесят пятой квартиры  милицию-то вызвал.

– А вы не знаете, куда она уехала? – с надеждой спросил Николай.

– Нет, милый, не знаю. Родичей у неё вроде бы нет.

– Она, наверное, поехала  к тетке, – вмешалась в разговор девочка лет пятнадцати. – Ты не знаешь, бабушка, у неё тетка в Нахичевани где-то живёт. Куда же ей ещё?

– Может быть, внучка права, –  с сомнением сказала старушка, –  они погодки с Каринкой, дочкой Людмилы. Может, так и есть…

Николай не мог найти места. Что случилось? Не избил ли этот подонок Людмилу? Где искать её родичей?

Только в три часа дня Людмила позвонила на работу.

–  Николай, прошу дать мне отпуск на три дня по семейным обстоятельствам. Пожалуйста. Знаю, что на  следующей неделе нужно сдавать отчет. В четверг выйду и всё сделаю…

– Люда, –  обрадовался Николай, –  где ты? Я был у тебя дома и всё знаю…

Слышно было, как Людмила плакала.

– Ушла я… Пока у тети. Потом квартиру сниму. Больше не могу. Он продал мое зимнее пальто, которое в  прошлом году купила.

– Его на принудительное лечение нужно бы…

– Он  уже три раза лечился. Кодировался. Бесполезно. Он не просыхает. И драться стал…

– Хорошо. Где ты находишься? Назови адрес.

– Седьмая линия, двадцать четыре. Только ко мне не приезжай. Если можешь, помоги вещи забрать…

– Всё сделаю. Но почему нельзя приехать?

– Ну, как ты не понимаешь. Тут нравы патриархальные. Появишься, и все решат, что и пить он стал из-за меня, и виновна во всем только я. Нет, приходить сюда, не стоит.

– Ерунда всё это. Но если ты не хочешь, пусть так и будет. Через час буду возле твоего дома на нашей «Газели». Приезжай. За час доберешься?

– Спасибо, – сказала Людмила и положила трубку.

Людмила перевезла к тетушке свои вещи и на следующий день подала на развод.

«Чем с таким мужем, уж лучше одной, – думала Людмила. – Какой пример для дочери? Чему хорошему научит? Дома ежедневно скандалы, ругань, мат».

Николай обещал дать беспроцентный кредит на покупку однокомнатной квартиры, и она зашла в фирму, которая занималась недвижимостью. На углу Советской и Нольной в большом сером доме на третьем этаже ей понравилась квартира, и она попросила клерка фирмы, чтобы тот занялся оформлением покупки.

Когда через пару дней Людмила пришла на работу, она уже жила в новой квартире. Правда, в ней пока ничего не было. На первое время тётка дала постельное бельё и раскладушку. Людмила спала на полу, благо было лето.

В фирме никто из сотрудников не затрагивал эту тему. Николай ничем не показывал, что как-то изменились его отношения к ней на работе. Только лишний раз не дергал, стараясь не оставаться с ней наедине. Не хотел, чтобы даже тень легла на женщину, которую, как ему казалось, он полюбил.

Когда, наконец, Людмила оформила развод, Николай пригласил её поужинать в ресторане.

Стояла приятная безветренная погода. Они сидели за столиком, пили холодное шампанское, ели фрукты и тихо беседовали.

– Странно. Развелась с мужем, а чувствую себя счастливой. Даже как-то неловко…

После работы Николай подвёз Людмилу домой.

– Может быть, пригласишь на чашечку кофе?

– Пойдем. Буду рада.

– Только давай заедем, купим что-нибудь Карине. Нельзя без подарка.

– Да вот магазин за углом. Я тебя здесь подожду.

Николай купил конфеты, шоколад, фрукты. Не забыл и бутылку сухого марочного вина. Появился перед Людмилой весь сияющий и торжественный.

– Ты чему так радуешься?

– Мне приятно, что пригласила.

– Сколько тебе лет? Жених! Да и как я могла тебя не пригласить? И так все по углам шушукаются. Так пусть хоть правду говорят! А ты взволнован, как мальчишка…

– Что ни говори, на смотрины иду.

– Я думаю, всё будет хорошо. Карина – девочка неглупая. Всё понимает. Да и разговаривала я с ней.

– Да ну! И что она?

– А что она? Только жалеет отца.

– Кстати, что с ним? – спросил Николай.

– Ничего. Постепенно пропивает всё, что в доме осталось. Не хочу я больше о нём говорить.

– А что дочь обо мне знает?

– Ничего. Что ты мой начальник, и что я тебя люблю, – сказала Людмила и вошла в дом.
6.

В кабине зашёл мужчина огромного роста. Он недоверчиво посмотрел на Николая и проговорил:

– Вы, конечно, извиняйте нас. Мы на земле живем… вот урожай собрали, теперь для школы хотели бы компьютеры приобрести, чтобы не хуже, чем в городе.

– Присаживайтесь, – предложил Николай, – и ближе к делу. Вы хотите приобрести компьютер?

– Ну да!

– Так в чём проблема?

– Так в скидке проблема! У нас же сегодня рыночные отношения!

– Это правда, рыночные. Но не базарные, – сказал Николай и потерял к посетителю интерес.

– Так я ж не один компьютер хочу покупать!

– А сколько?

– Пятнадцать! Вот и список у меня есть.

– Пятнадцать?! – не поверил Николай.

– Я ж говорю, пятнадцать! А мне скидку не хотят сделать.

– На пятнадцать я, пожалуй, сделаю скидку  по пятьсот рублей. Больше не могу!

– Вот я ж и говорю… И то хлеб!

– А как вы будете оплачивать? И когда?

– Сейчас и оплачу. Деньги у меня с собой! – и он  гордо приподнял большой пластмассовый кейс.

– И вы не боитесь с такими деньгами по городу разгуливать?

– Так я ж не один! – посетитель улыбнулся. Мои дружки на улице дожидаются. Так я ж им скажу, что добился скидки?

– Скажите.

Николай выпроводил посетителя, связался с торговым отделом, разрешил скидку и попросил Анну Петровну, чтобы его не беспокоили.

Просмотрев внимательно договор, он пригласил к себе юриста.

– Татьяна Сергеевна, посмотрите этот  договор. Меня интересуют ваши замечания.

Татьяна Сергеевна, молодая полная женщина лет тридцати пяти, чуть высокомерна и строга. Она взяла договор и стала читать, делая пометки на полях.

– Что-нибудь не так? – спросил Николай.

– Меня смущают сроки поставок и штрафные санкции. На нас они возлагают ответственность за  несвоевременную поставку, а ни слова не говорят об ответственности за несвоевременную проплату. Они могут получить деньги из бюджета, потом крутить их, и оплатить в самый последний момент. И ещё: приложения к договору нет.

– Да, приложения нет, но мы с ними договорились о том, что им нужно.

– Необходимо, чтобы все это было зафиксировано в приложении. Разрешите мне подготовить его. Подпишите вы, а я организую и их подпись.

– Хорошо. Эта сделка нам нужна. Если деньги поступят вовремя, мы сможем реализовать плитку, ковролин, линолеум, который давно без движения лежит на складе. И свободные деньги мне сейчас нужны… чтобы попытаться,  выиграть тендер на строительство супермаркета.

– Именно поэтому в договоре должны быть оговорены сроки платежей.

– Я понял. Готовьте приложение. Конкретные данные возьмите у Беликова.

Юрист вышла, унося с собой договор.

День клонился к вечеру, когда в кабинете у Николая собрались Людмила и Леонид Васильевич. Нужно было обсудить новую ситуацию.

– А почему судьба тендера на строительство зависит от департамента торговли? – спросила Людмила. – Обычно этим занимаются другие ведомства.

Николай достал сигарету, потом посмотрел на Людмилу и отложил её в сторону.

– Это меня тоже удивило. Но, как я понял, строить этот супермаркет будет город, но не без департамента торговли. И наблюдение за строительством  за управлением по капстроительству и за департаментом торговли. Хотят построить торговый центр, склад, а наверху – офисные помещения и свой департамент туда перевести. Поэтому они принимают участие в этом проекте. Им важно иметь дело со строительной организацией, на которую могли бы влиять. Да  и получить тот самый откат. С крупным домостроительным комбинатом, у которого много таких объектов, сладить им непросто. И влиять на него будет труднее. А мы и значительно дешевле можем построить…

– Я боюсь, что параллельно с этим объектом нам придётся ещё построить пару частных домов для разных чинов… под чёрным флагом, – добавила Людмила. – Это может удорожить строительство.

– И это вполне вероятно. Это обычная практика. Вот они нас и проверяли на первой сделке, как мы идем на контакты, как выполняем условия контракта.

– Я думаю, что они хотят связаться с нами ещё и  потому, что не так уж много строительных организаций, которые имеют лицензию. Строителей, которые строят дачные домики или частные дома, – много. А тысячи квадратных метров торговых площадей… Тут одних нестандартных железобетонных конструкций будет столько! Из Жданова придётся тянуть. Мороки много.

– Может быть, ты права, –  задумчиво проговорил Николай и снова потянулся к сигарете, посмотрев на Людмилу, словно прося разрешения.

– Да кури, кури, что с тобой поделаешь!

– А строительство городского онкологического диспансера? Почему тогда город эту стройку отдал нам? – спросил Леонид Васильевич.

– Для крупных строительных трестов это не объемы. Да и знали, что финансирование будет мучительным.

– Мы должны быть готовы к тому, что кто-то планирует наезд, – сказал Васильев. – Скажи, должны ли мы брать в ближайшее время большой кредит?

– Да, я планировал, а что?

– А что, если ты своевременно не можешь погасить кредит?

– Банк имеет право всё, что мы оставляем в виде залога, реализовать по бросовым ценам. Но такое вряд ли  может произойти.

– А в договоре оговорены штрафные санкции?

– Да. И немалые.

– Так, может быть, в этом всё дело?

– Я не очень  понимаю логики. Поясни – сказал Николай.

– Представь себе, что кто-то, назовем его конкурент, решил сделать нам небольшое кровопускание. Он договаривается, за вознаграждение, конечно, с красавицей из департамента, предлагая нас соблазнить прекрасной перспективой…

– Нет, это ерунда, – прервал его Николай.

– Я в этом не уверена, – подала голос Людмила. – Условий этого тендера мы не знаем.

– Нет. За это мы можем браться лишь при условии, что не менее семидесяти процентов средств имеем свои. Брать многомиллионный кредит… риск, превышающий ватерлинию.

– А ты уже поставил в известность миледи о том, что в тендере будешь принимать участие самостоятельно?

– Да.

– И это не вызвало у неё никакой реакции?

– Нет. Она удивительно легко согласилась. И это мне тоже не очень нравится. Может ей важно  только само  наше участие.

– Миледи – мстительная дама. Она и пакость может какую-нибудь придумать.

– Именно поэтому обсуждаем, – сказал Николай. – Впрочем, как я узнал, тендер этот состоится нескоро. К нему нужно как следует подготовиться. Надо внимательно изучить проектное задание.

– Я некоторые выкладки подготовила. Принести?

– Нет. Сегодня, пожалуй, уже поздно. Завтра с утра этим и займёмся.

Когда Леонид Васильевич ушёл, Николай спросил Людмилу:

– Лютик, а можно к тебе напроситься на ужин?

Людмила посмотрела в его глаза и улыбнулась:

– Конечно, можно.

Лицензионная палата отказывается продлить нам лицензию на строительство, – сказал Беликов, входя к Николаю.

– На каком основании?

– Без всяких оснований. Я собрал все необходимые документы, но им этого мало.

– А может, им нужно заплатить?

– Да нет. Один клерк мне намекнул, что поступила какая-то команда из прокуратуры.

– Из прокуратуры? Странно.

– И что нам делать? – спросил Беликов.

– Где письменный отказ выдавать лицензию?

– А никакого письменного отказа нет.

– Тогда получи его! Нет, постой. Какой телефон лицензионной палаты?

– 653 –655, начальник отдела – Лидия Сергеевна.

Николай набрал номер:

– Лидия Сергеевна? С вами говорит директор фирмы «Успех», Григорьев моя фамилия. На каком основании вы отказываетесь продлить нам лицензию? – Он долго слушал какие-то объяснения, потом сказал: – Но у меня остается право обжаловать ваши действия. Вы не правы. Я хотел бы ваш отказ получить в письменном виде. Нет, вы не правы! Почитайте внимательнее законодательство. Это вовсе я не обязан вам представлять. Повторяю, я обжалую ваши действия!

Николай положил трубку и тут же набрал номер городской прокуратуры.

– Здравствуйте, – сказал он секретарю. – Запишите меня, пожалуйста, на прием к Степану Михайловичу. Григорьев, директор фирмы «Успех». Спасибо.

Потом, обращаясь к Беликову:

– Иди работать и пригласи ко мне Васильева.

Леонид Васильевич зашёл и вопросительно посмотрел на Николая.

– Нам не хотят продлевать лицензию.

– На каком основании?

– Без оснований.

– А не кажется ли тебе, что это звенья одной цепи?

– Ты думаешь?

– Это вполне возможно. Я хочу поговорить с приятелем. Надеюсь, он прояснит обстановку. Мне почему-то кажется, наша миледи имеет к этому отношение.

– Хорошо, только после моего посещения прокуратуры.

– Добро!

В прокуратуре разговор был коротким. Когда Николай  показал закон о лицензировании и объяснил, что с него требуют документы, которые он не обязан представлять, прокурор города попросил помощника связать его с начальником лицензионной палаты. Через минуту он уже говорил, спокойно, но твердо:

– Медведев? Добрый день. Ваши клерки злоупотребляют своими правами. Необоснованно отказали в выдаче лицензии фирме «Успех». Проверьте, пожалуйста, и накажите виновных, если не хотите, чтобы это сделал я. – Он недолго слушал оправдания, потом резко прервал собеседника: –  Чтобы быть свободным, нужно быть рабом закона. Неизвестно, что лучше – зло ли, приносящее пользу, или добро, приносящее вред. Вот-вот. И выжимают… Это директор фирмы «Успех» к нам пришёл. А сколько не приходят?! И безотлагательно выдайте лицензию, если все необходимые документы в порядке. Кстати, давно мы не проверяли вас…

Степан Михайлович положил трубку и повернулся к Николаю:

– Идите, вам дадут лицензию…

– Спасибо.

Леонид Васильевич договорился о встрече с Виталием Сергеевичем Кравцовым после работы. Чтобы не  оформлять пропуск, не отрывать его от дел, он, как договорились, подъехал к управлению, поставил машину у обочины и ждал сослуживца, включив негромкую музыку. Кравцов задерживался. Это на него не было похоже. Но вот замаячила долговязая фигура.

– Здравия желаю, Леонид Васильевич! Извините, что задержался. Служба.

– Понятно. Садись. Поедем туда же, попьём пивка.

– Можно. Жара несусветная… Я что-то не припомню такого жаркого лета.

Они оставили машину у кинотеатра «Россия», взяли пиво и расположились на скамейке.

– Что стряслось? – спросил Виталий Сергеевич.

– Пока – ничего. Я же занимаюсь профилактикой. Плохо, если случится.

– Понятно. Так какие опасения?

– Мне непонятно, откуда ветер дует? На фирму в последнее время лавиной нахлынули различные проверки. Торгинспекция, лицензионная палата, налоговики, пожарники… Явно выполняется заказ.

– Почему так думаете? Вы что, неприкасаемые?

– Да не в этом дело! Нас пару месяцев назад проверяли и налоговики и пожарники. Изымаются документы, затрудняется работа. Создается впечатление, что мы кому-то дорогу перешли. А вот кому, никак понять не могу!

– А чем кончилась эпопея с поставкой городу  оргтехники?

– Все нормально. Правда, мы груз отправляли не тем путем, каким первоначально планировали, но в целом всё окончилось к нашему удовлетворению.

– А может, всё, что с вами происходит, так  сказать, месть? Впрочем, пожалуй, это мелко.

– Да нет, – не согласился с приятелем Леонид Васильевич, – дело не в мести. Намечается другая сделка.

– Другая сделка? – спросил Виталий Сергеевич. – И при участии той же Макаровой?

– Мой директор отказался с ней играть в такие игры. Будет тендер, и мы собираемся его честно выиграть.

Виталий Сергеевич рассмеялся.

– Никогда не ожидал от вас такой наивности!» Честно выиграть»!  И вы были моим начальником?!

– Да хватит тебе зубоскалить! С тех пор, как я был твоим начальником, правила игры изменились. А что, честно выиграть тендер невозможно?

– Думаю, что нет. Дело в том, что здесь крутятся большие деньги. А там, где большие деньги, – большое начальство. И они не дадут, чтобы рыбешка сорвалась?

Он поставил пустую бутылку на землю у скамейки и закурил. Потом, наслаждаясь привычным ароматом  крепкого табака, какое-то время молчал. И только когда  Васильев тоже достал свои сигареты, продолжил:

– У них есть своя фирма, с которой они обо всем уже договорились.

– Другая фирма?

– Конечно.

– А как она может быть связана с Макаровой?

– Я думаю, никак. Она связана с более значительными фигурами. Макарова в этом случае или должна умолкнуть, или, если глупа, может играть свою игру. Но не думаю…

– Так… Но тогда зачем им было предлагать нам  участвовать в тендере?

– Для того, чтобы тендер этот состоялся. Для галочки. Разве  непонятно?

– Наверное, ты прав. А ты не скажешь, кто здесь играет первую партию?

– А чьи это деньги?

– Наверное, города.

– Вот и ответ: мэр города! В крайнем случае, его ближайшее окружение.

– Так…

Леонид Васильевич задумался.

– Так, может быть, нам вообще не следует пытаться?

– Не могу сказать. Думаю, можно сорвать их планы, если вам удастся привлечь прессу на освещение этого тендера. Нужно сделать так, чтобы тендер проходил открыто…

– И это советуешь мне ты!?

– А что в такой ситуации я могу посоветовать? Можно, правда, попробовать прищучить этого хищника такими же методами, какими он пытается прищучить вас. Но, думаю, за ним стоят такие бонзы, что мне быстро рога обломают.

– Нет, этого делать не стоит. А вот выяснить, участвует ли в этой игре Макарова, мне бы хотелось.

– Ну, что ж, это сделать я, пожалуй, смогу.
7.

Последнее время Елена чувствовала, что тучи над ней  сгущаются. Это  видно по тому, как начальник департамента Петр Митрофанович Гордеев стал избегать оставаться с нею наедине. «Может, это всё – нервы? – думала Елена. – Надо, наконец, пойти в отпуск. С другой стороны, кто меня отпустит? Выборы на носу».

Выборы мэра превратились в длительное шоу. То и  дело он мелькал на экранах телевизоров, его голос звучал по радио. А теперь, как и в прошлые времена, решили ввод новых строительных объектов представить как ещё одно благодеяние городского руководителя.

– Вы что, хотите мне политическую акцию сорвать?! – кричал на совещании в городской администрации Иван Иванович Иваненко. – Дом должен быть сдан как можно быстрее.

«Вождь нашёлся! Ему бы ещё чуть картавить – и вылитый Ленин!» – Елена улыбнулась насмешливо. Она на таких планёрках обычно,  чтобы не скучать, рисовала карикатуры на начальство. Вот и сейчас Иван Иванович у неё получился с большими залысинами и длинным носом. Потом подумалось, что, может быть, это и к лучшему. «Везунчик Григорьев отказался. Иваненко и Гордееву я не нужна. Уж очень соблазнительным  оказался куш: строительство супермаркета. Мне в этой очереди места нет. Да и Бог с ними. И Сергей  немного поутихнет. Пусть подавятся! Так нет, они не подавятся! Им бояться некого, все под ними ходят! Ладно, и чего я  так расстраиваюсь?  И всё-таки обидно!»

Размышления Елены прервал тихий голос Гордеева:

– Вы о чём задумались, Елена свет Владимировна?

– Не о чём, а о ком.

– О ком?!

– О вас! Вы последнее время так заняты, что, бедную, меня совсем забросили!

– Ну, что вы!? С этими выборами и о себе забудешь!

– О себе вы можете забыть, но обо мне – ни в коем случае!

– И это правильно, – улыбнулся Петр Митрофанович. – Но мы всенепременно исправим положение. В субботу у нас с Нефедовым посещение сауны. Составите компанию?

– А кто ещё будет?

– А вам ещё кто-то нужен?

– Да нет. Вы же – коллективист.

– Не всегда, милая, не всегда.

И он снова стал делать вид, что внимательно слушает выступающего.

После совещания в городской администрации Гордеев собрал ближайших сотрудников, чтобы поговорить о предстоящем тендере.

– Необходимо сделать так, чтобы с нашей стороны никаких осечек не было. С Потаповым ты разговаривал? – спросил он первого заместителя.

– Говорил. Не могу сказать, чтобы он прыгал от радости. Избалован….но согласился.

– Согласился, говоришь? Вот, мерзавец! А помнишь, как он обхаживал нас пару лет назад?

– Времена меняются. Скоро мы станем его обхаживать

– Не дождётся. Но хватит болтовни. Он смотрел проектное задание?

– Мельком. Что ему! Он не такие объекты строил. Кстати, он согласен выполнить строительную часть, а отделочные работы предложил передать кому-нибудь другому. У  него сейчас намечается пуск трёх объектов, отделочников не хватает.

– Но, – вставила своё слово Елена, – генподрядчик должен быть один!

Гордеев посмотрел на Макарову с удивлением, но промолчал. Да… времена настали…

– Хорошо, договорились, – заключил он. – Работаем с Потаповым. Кстати, кто ответственный за  проведение тендера?

– Пусть Елена Владимировна его и проводит. У неё опыт есть!

– Не возражаю. Только плохо, что раньше времени меня об этом спрашивают журналисты, – пожаловалась Макарова.

– Журналисты? – спросило несколько голосов.

– Да. Говорят, что готовят большой материал об этом тендере. Откуда они могли пронюхать? И если материал появится в газетах, успех Потапова может оказаться не столь очевидным…

– Не скажи! К масштабу его никто даже не приближается.

– Это не совсем так, – возразила Макарова, – но будем надеяться…

На следующий день уже с утра два пронырливых корреспондента, одна из самой читаемой в городе газеты, другой – из телерадиокомпании, сидели в приёмной начальника департамента торговли, поджидая хозяина. Корреспондент газеты, девушка с броской внешностью и пышным румянцем на щеках, была чрезвычайно горда порученной ролью. Главный редактор несколько раз повторил:

– Наташа, ты постарайся подробно узнать, как будет проходить тендер? Кто в нём примет участие? Будут ли его проводить гласно, или заранее всё уже известно? Вообще, больше спрашивай и не выключай диктофон.

Корреспондент телерадиокомпании –  молодой человек с непроницаемым лицом, наоборот, показывал свое спокойствие. Что здесь, в самом деле, особенного? Обычное интервью. Мало ли он их провёл!

Но получилось иначе: когда в приёмную вошёл Петр Митрофанович, он вопросительно посмотрел на секретаря, не обращая внимания на сидящих журналистов.

– Это к вам журналисты. Они интересуются предполагаемым тендером, – сказала, словно оправдываясь, секретарь, стройная девица лет двадцати пяти.

– Тендером? – переспросил Гордеев. – Каким тендером? Всеми такими мероприятиями занимается Макарова. Но мне кажется, никаких тендеров в ближайшее время не предвидится.

– Как же… – начала было девушка.

– А позвольте… – сказал молодой человек, но  начальник департамента грустно посмотрел на них и, бросив: «К Макаровой!», прошёл в кабинет, оставив журналистов в недоумении.

Когда они нашли кабинет Макаровой, та просто не  стала с ними разговаривать.

– Нет времени, уважаемые друзья. В следующий раз вы договаривайтесь о встрече. Извините.

Елена связалась по телефону с Потаповым и уточнила какие-то детали.

– Иван Иванович, так вы участвуете в тендере? – переспросила она. – Мне для оформления документов нужны некоторые сведения вашего АО: баланс, активы… Хотелось бы, чтобы все формальности поскорее завершить, чтобы в сентябре вы смогли приступить к проектированию.

Поговорив с Потаповым, занялась текущими делами. Нужно подготовить шефу данные к коллегии.

Во второй половине дня позвонил Григорьев:

–Добрый день, Елена Владимировна. Где можно подробнее узнать о предполагаемом строительстве? Мне бы хотелось познакомиться с проектным заданием…

– Добрый день, – ответила Елена. – Ты всё-таки собираешься участвовать?

– А что, нельзя?

– Нет, почему же, можно. Участвовать можно, только выиграть этот тендер будет сложно… В городе есть более мощные строительные организации.

– Это я понимаю. Но и мы можем показать кое-что. В городе стоит немало наших объектов. Не стыдно будет…

– Тебе показалось, что можешь обойтись и без помощи… Ну, что ж… Попытайся. Условия можно взять у меня. Пришли водителя…

– А если я сам заеду? Мне не очень понятно, за что ты так обиделась.

– Ну, что ты! Вовсе не обиделась. Добро наказуемо, это мне следовало не забывать. Но Бог с тобой…

– Вот не ожидал… Так, может мне и вовсе не участвовать?

– Нет, почему же? Пробуй!

И она положила трубку.

Когда вечером, наконец, она пришла домой, неожиданно застала Сергея. Он лежал на диване и читал газету. Елена переоделась, приняла душ и пошла в кухню. Последние дни Сергей стал каким-то замкнутым, разговаривал неохотно, словно винил её в чём-то.

– Ты ужинать будешь? – спросила она.

– Обязательно, – ответил Сергей и, отложив газету, прошёл в кухню.

– По какому поводу? – спросила Елена, когда он вынул из холодильника бутылку французского шампанского.

– Захотелось небольшого праздника.

– Вот такой ты мне нравишься! Я привыкла, когда ты бурлишь, искришься и…

– Искрятся при коротком замыкании. Нет, мы будем шипеть шампанским!

Елена  поставила на стол фрукты, в микроволновке подогрела мясо с гарниром. Сергей наполнил фужеры и произнёс:

– За нас!

– За нас, – эхом отозвалась Елена.

После  того как поужинали, Сергей спросил:

– Что нового на работе?

– Выборы мэра. Все стоят на ушах…

– Мы заинтересованы, чтобы этот и остался в своём кресле. Придет новый хозяин – всех будет менять, а мне это уж очень не в масть.

– Это я понимаю. А скажи, как ты связан с Потаповым? Как я понимаю, наверху ему хотят отдать строительство супермаркета.

– Я знаю. Именно это мне и нужно. С Потаповым я даже не знаком, но люди, с которыми я связан по переброске денег за бугор, от него будут получать откат. Я в этом напрямую заинтересован. А что твой Григорьев?

– Мой? С каких пор он стал моим?

– Не придирайся к словам.

– Григорьев не собирается успокаиваться. Дурачок, надеется выиграть тендер…

– Ну и пусть надеется.

– Мне кажется, что именно он натравил на нас свору журналистов.

– Пора, наверное, остановить этого лопуха.

Елена посмотрела на Сергея и ничего не сказала.

Когда на следующее утро собиралась на работу, Сергей заметил:

– Как я понимаю, тебя отстранили от дела. Ты так и не узнала, кто стоит за этим Григорьевым?

– Пока не знаю, но узнаю. Не исключено, что и конкурент мэра. Он, я тебе скажу, тоже не подарок. Но сегодня подробнее все разузнаю.

Городской отдел по борьбе с экономическими преступлениями арестовал мошенника по кличке Шкепа случайно. Он пытался взять кредит в банке, соблазнив молодую блондинку богатым подарком в виде новенькой машины. Начальник кредитного отдела  понимала, что кредит не собираются возвращать. Всё уже было на мази, как вдруг, во время подписания договора, в комнату вошли трое в камуфляжной форме и забрали Шкепу и его товарища. Блондинку, которая стала бледнее своих бесцветных волос, тоже посадили в машину и увезли. Обо всём этом Сергей узнал от майора милиции, которого изредка «подкармливал».

Понимая, что земля под ним закачалась, Сергей решил переговорить с давним своим знакомым, заместителем главы администрации, чтобы подробнее узнать ситуацию. Когда-то он с ним провернул не одно дельце, и тот был ему многим обязан. «Несомненно, раз Шкепу взяли, дело с получением ткани по поддельным документам также всплывет» – думал Сергей. В том, что Шкепа не будет тянуть с собой и его, Сергей был уверен. Но если вслед за  ним в КПЗ окажутся и его архаровцы, трудно гарантировать, что кто-нибудь не «купится» на байки следователя и тот не расскажет о мужчине спортивной внешности, с которым их вожак планировал эту аферу на Камышинском комбинате. И тогда дело будет только во времени. Нет, этого допустить нельзя. Нужно или попробовать освободить Шкепу, что маловероятно, или, как минимум, заставить убраться из области его дружков. Ведь просил же их исчезнуть на время, так нет…

С такими невеселыми мыслями Сергей вошёл в здание администрации, показав милиционеру пропуск помощника заместителя.

В приёмной Нина Павловна, секретарь Ивана Ивановича кивнула Сергею и продолжила что-то печатать.

– Сам у себя? – спросил Сергей.

– У себя, – не отрываясь от работы, отозвалась эхом Нина Павловна, – только не советую сейчас попадаться  на глаза. Барометр показывает бурю.

– Ну, что вы, Нина Павловна, я на него действую умиротворяюще! Один?

– Нет, у него посетитель. Когда выйдет, я о вас  доложу.

– А кто у него?

– По-моему, из налоговой полиции.

– Не Величко?

– Нет, кто-то из его заместителей.

– Ясно. Ждать, так ждать. Нам не привыкать.

И Сергей, усевшись на стул, стал рассматривать свежий номер городской газеты.

Когда, наконец, Сергей оказался в кабинете, Иван Иванович зашипел на него:

– Какого черта ты светишься лишний раз? Я же просил не приходить? Не мог позвонить, что ли?

– Звонить ещё более нежелательно. Надо поговорить!

– Сегодня не могу, – отрезал Иван Иванович.

– Сегодня. Дело не терпит.

– Тогда часов в одиннадцать вечера. У моего дома.

– Хорошо.

Сергей встал, но Иван Иванович остановил его.

– Ты знаешь о последних художествах своих подопечных?

– Потому и пришёл.

Поздним вечером Сергей остановил машину у дома Ивана Ивановича, приоткрыл окно и закурил. Было без пяти одиннадцать. Ровно в одиннадцать к машине  из темноты подъезда вышел взволнованный Иван Иванович, открыл дверцу и сел рядом.

– Зачем светиться, – недовольно проговорил он. – Ты же знаешь, что я на прослушке. А теперь и вовсе стало жить сложно, после того как сменили наше милицейское начальство. Они землю роют, чтобы выдать на-гора результат.

– Это я понимаю. Но загудел Шекпа, который много знает. Он битый заяц, но если ему светит большой срок, он может и поторговаться, заложив и меня,  и вас.

– А меня, каким боком? – спросил Иван Иванович.

– В Германию переправлял бабки именно он. И я не  убеждён, что не знает,  для кого.

– Ну, ты даёшь!

– Если вы не помните, как это было, я могу напомнить. – Сергея этот разговор стал раздражать. – Я предлагал здесь отдать, а там бы их положили  на ваш счет. Но, тогда вам стало очень жалко этих процентов. И мы решили воспользоваться туристом Шкепой. Я сам его проводил через таможенный контроль в аэропорту.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Чтобы освежить в памяти. Шкепу лучше освободить. На худой конец, существенно скостить срок. Он должен чувствовать, что кореша его не забыли, не оставили в беде.

– Кореша! Я ещё корешем не был у какого-то афериста! Ты знаешь, что он пытался взять кредит по подложным документам. Служба безопасности банка сработала.

– Вот идиот! На нём уже одно такое художество висит. Он из Камышинского комбината вывез две фуры ткани. Ткань частично вернули. Нашли в магазинах. Теперь, если всплывет и это, ему светит немало, тем более что он в том санатории уже лечился. Не первый раз.

– Вот влип, так влип… – причитал Иван Иванович. – Его легче удавить в КПЗ.

– Ну, вы это бросьте. Он хороший пацан. Лучше подумайте, как можно помочь.

Иван Иванович посмотрел на Сергея, потом на часы и проговорил:

– Попробую, конечно. Но если это и выгорит, чтобы духа его не было в городе!

– Это я обещаю. И вот ещё что: я хотел бы участвовать в игре со строительством супермаркета.

– А ты откуда про это знаешь?

– Какая разница?

– Ах да, я и забыл! Елена-свет… Но я там не при делах. Тендер отдали Потапову. Это к нему.

– Иван Иванович, – рассердился Сергей, – зачем вы так? Я хорошо знаю, кто при делах, а кто не при делах. И не забывайте, что вы со мной до сих пор не рассчитались за наше прошлое дело. До сих пор ни у кого из нас не было причин жаловаться друг на друга…

– Ладно, кончай базарить. Потапов отстегивает пятнадцать процентов от прибыли. Сам понимаешь, я не пойду проверять его прибыль, я в порядочность его мало верю. Из этой суммы пять процентов пойдет наверх, пять я хочу заработать. Тебе тоже дам пять процентов, но их нужно отработать. Важно, чтобы Потапов выиграл тендер. А кто-то уж очень сильно пылит. Журналисты заинтересовались. Нужно или заставить их поверить в справедливость тендера, или отвлечь внимание. Короче, выигрыш тендера Потаповым за тобой.

– Если вы не можете проверить прибыль Потапова, я, тем более, не могу проверить, сколько он вам отстегнул. Но сделаем так: вы мне сегодня должны пятнадцать штук баксов. Если дело выгорит, я хочу получить свои бабки, плюс пять кусков, итого двадцать штук баксов.

– Хорошо, договорились.

Сергей поехал на окраину города, где, как он знал, околачиваются в небольшом купленном домике дружки Шкепы.

Он долго нажимал на кнопку звонка, но никто не выходил к воротам. В окнах было темно. Злобным лаем разрывалась огромная кавказская овчарка. Сергей подождал минут пять, потом решил дожидаться в машине. Не прошло и получаса, как к дому подкатила черная иномарка, из которой вышли трое. Один вставил ключ в замок и стал отпирать ворота.

– Студент? – окликнул Сергей рослого парня.

Те взглянули на Сергея и, признав в нем своего, подошли:

– Серый, ты?

– Я, кто же ещё.

– Давно сторожишь?

– С полчаса.

– Чего тебе.

– Поговорить нужно.

– Говори.

– Ты знаешь, что Шкепу умели?

– Знаю, в КПЗ отволокли. Я ему говорил: нужно слинять, палёным пахнет, а он…

– Это  я знаю. Теперь вам нужно как можно быстрее сматывать удочки. Завтра может быть поздно.

– Ты что, думаешь, Шкепа может скурвиться?

– Я этого не говорил. Но и среди ментов есть не дураки.

Остальные внимательно слушали разговор, потом один из них вставил:

– Давай сматываться, студент. Он дело говорит. А то и правда, палёным пахнет

– Давай. Я разве против? Сейчас возьмём на дорожку бабки и умотаем… Только вот что, Сергей, я тебе скажу: ты в  последнее время со Шкепой все время шушукался. Теперь он загремел, а ты не при делах. Ты ему помоги. Мы ему помочь ничем не можем, а у тебя связи большие.

– Сам знаю.

И он пошёл к машине. Потом обернулся и  подозвал парня, с которым говорил:

– Вы только сейчас из города не уматывайте. Утром, в потоке  уходите. Сейчас завейтесь куда-нибудь подальше от этого места, а завтра и уматывайте…

– Не учи ученого, – ответил тот, повернулся и пошёл во двор, не оглядываясь.

Прошла неделя. Поздним вечером, когда Николай, поставив машину на охраняемой стоянке, возвращался  домой, у самого подъезда к нему подошли два верзилы, попросили закурить. Не успел Николай даже ответить, как тот, что стоял несколько сзади, ударил его чем-то тяжёлым по голове. Николай упал как подкошенный. Они не били его. Вытащили из кармана кошелёк и исчезли в ночи.
8.

Сознание вернулось к Николаю через сутки. Когда открыл глаза, увидел себя в больничной палате. Возле него хлопотала медицинская  сестра. Очень болела голова. Он попытался пошевельнуться, но сестра тут же отреагировала:

– Ш-ш-ш… Вот мы и проснулись, – проговорила она. – А двигаться резко, пока не стоит.

Она поправила повязку на голове, зафиксировала руку и стала налаживать капельницу.

– Что со мной? Где я? – спросил Николай.

– В больнице. Вас привезли вчера с травмой головы. Хорошо, что так обошлось. Могло быть и хуже. Теперь всё позади. Внутричерепной гематомы нет. Только сотрясение мозга. Полежите у нас…

Николай пытался вспомнить, что же произошло, но это удавалось с трудом. Помнил каких-то мужиков у подъезда. Они что-то спросили. Что там на фирме? Знают ли?

– А разговаривать мне можно? – спросил он.

– Много не стоит. У вас сотрясение.

– Мне нужно сообщить на работу…

– С работы уже были.

– Хорошо…

Он закрыл глаза. Голова сильно кружилась, и почему-то поташнивало.

На следующее утро Николаю стало лучше, и к нему разрешили посещения. В палату, где он лежал, несмело вошли Людмила и Леонид Васильевич.

– Здравствуй, – сказала Людмила и присела на стул. Леонид Васильевич стоял у кровати. – Как ты?

– Сегодня лучше, – улыбнулся Николай.

– А мы тебе фрукты принесли и всякой всячины… – Она не знала, что говорить. Смущало присутствие Васильева.

– Не думаешь, что это могут быть штучки конкурентов? – спросил Леонид Васильевич.

– Вряд ли. Банальное ограбление. Кошелек вытащили, алкаши проклятые.

– Кошелек твой нашли. Выбросили вместе с документами. А денег много было?

– Нет, рублей пятьсот…

– Денег в кошельке не было. Может быть, и правда алкаши? Хотя маловероятно. Скорее, профессионалы сработали под ограбление. Ты не думай ни о чём, выздоравливай.

– Чего уж мне думать?! Лежать врачи приказали не менее трёх недель.

– Лежать, так лежать. Сотрясение – не шутка. Надо вылежать, чтобы потом осложнений не было, – сказала Людмила и стала перегружать в тумбочку фрукты, лимоны, кефир…

– А что будет с тендером? – спросил Васильев. – Я думаю, без тебя этим некому заниматься. Заявку не следует подавать.

– Участвовать в тендере, конечно, мы не будем. С  монстрами конкурировать сложно, особенно, когда почти в открытую подыгрывают. А теперь это что-то вроде безальтернативных выборов.

– Это им и нужно. Но Бог с ними, ещё не вечер, – серьёзно сказал Леонид Васильевич. Видно было, что он для себя что-то решил. – Да. Ещё не вечер, – повторил он.

Потом, поняв, что Людмила хотела бы остаться с Николаем наедине, стал торопиться:

– Я, пожалуй, пойду. Есть одно дело. – И, обращаясь к Людмиле: – Я доберусь сам. Гриша тебя подождет. Ты  не торопись, побудь немного.

Он улыбнулся, кивнул Николаю и добавил:

– Завтра обязательно приду, расскажу, что удалось выяснить. Выздоравливай!

Когда Васильев вышел, Людмила пересела на кровать и взяла Николая за руку:

– Ты меня так напугал. Когда мне сказали, я думала, что сама грохнусь на пол.

– Значит, жить долго буду, раз тебе небезразличен. – Николай улыбнулся.

– Знаешь, как говорит армянская пословица: пока горя не увидел, счастья не  поймешь. А мне показалось, что в последние дни и ко мне  счастье заглянуло.

– Так почему же не хочешь жить  вместе? Не дети уже.

– Разве я не хочу?

– Понятно.

– Выздоравливай! Только выздоравливай.

– Но не хочу прятаться! Мне совсем не обязателен загс, но … прятаться не хочу, – повторил Николай.

– А я, ты же знаешь, никогда особенно в Бога не  верила, но когда узнала, что ты в больнице, ходила в церковь…

– Спасибо, – сказал Николай и поцеловал её руки.

В небольшом кафе на набережной за столиком сидели трое мужчин и тихо беседовали. Хозяин кафе хорошо их знал. Он сам принёс две бутылки вина и шашлык и, стараясь ничем не тревожить гостей, направлял редких в такое время дня посетителей к дальним столикам зала.

– Ты, варёный, всегда пылишь. Зачем нужно было подбрасывать кошелек с документами? – спросил Сергей у  долговязого парня в чёрной майке и с большим золотым крестом на груди.

– Ты же сказал, чтобы все походило на ограбление. Бабки мы изъяли, а кошель выбросили, – ответил тот. – Всё, как заказывал.

– Серый, я что-то тебя не пойму, – вступился за товарища второй, – то отключить просил, то чем-то недоволен.

– Я хотел пугнуть, вывести его из игры на время. Мы не можем уничтожить кур, которые несут золотые яйца.

– А он что, наш цыплёнок?

– Пока не наш. Но надеюсь сделать таким. И долго он был в отключке?

– А мы что, стояли и ждали, когда очухается? Митяй его треснул по голове бутылкой, он и вырубился. Мы и умотали. Не забывай, это было у самого дома. Мог и выйти кто.

– Где он сейчас? – спросил Сергей.

– А хрен его знает! Наверное, в больницу уволокли.

– Ладно, теперь в тот район ни-ни. Менты носом землю роют. Тот хмырь в авторитете у деловых ходит. Я пойду, а вы пируйте. За всё заплачено.

Сергей расплатился с хозяином, пожал руки приятелям и вышел.

«Так, – думал Сергей. – Первая часть плана выполнена. Уж очень часто он стал путаться под ногами… Теперь хорошо бы поближе познакомиться с этим ферзем, с Потаповым».

Когда он вернулся к Елене, она уже была дома.

– Привет, – сказал он весело. – Что нового на торговом фронте?

– Всё по-старому. У нашего шефа новая пассия.

– Кто такая?

– ****ушка из торгового отдела.

– И что, тебе завидно?

– Дурак!

– И плохо, что у него новая краля. Нам он ох как  нужен. Куда же ты смотрела?

– Готов меня подложить, лишь бы…

– Не глупи, мы с тобой – одно целое. И нам не до сантиментов. Если бы нужно было лечь под него, ничего бы не произошло ни с тобой, ни со мной. Теперь твоё влияние на него значительно ослабнет.

– Не знаю. Недавно он говорил о сауне с Нефедовым.

– Ух ты, с Нефедовым? – У Сергея глаза заблестели. – Этот гусь ведает всем строительством в городе.

– А мне такая жизнь опостылела. Сколько раз ты обещал поехать со мной отдохнуть?! Ты думаешь, я бы не могла уехать без тебя? Не хочу!

– Я сказал, что поедем, значит поедем! Только провернем это дельце, и поедем.

– А тебе-то что до этого? Или в Потапове и ты  заинтересован?

– Конечно! Я же тебе говорил! Здесь светят деньги, и немалые.

– Но я мало, чем смогу помочь. Иваненко и Нефедов, а может быть, и Гордеев свои лапы наложили. Тут не будет просто. Этот Григорьев всерьёз хочет с ними бороться.

– Уже не будет, – заметил Сергей и пожалел, что сказал лишнее.

– Это почему? – побледнела Елена. – Что ты ему сделал? Он нормальный мужик, порядочный, деловой. Что с ним?

– Точно не знаю, – стал выворачиваться Сергей, – но слышал, что на него напали хулиганы, дали бутылкой по голове, забрали кошелек и убежали. Сейчас где-то в больнице загорает.

Елена слушала Сергея с ужасом. С кем она связалась? Что её ждет? Он же бандит с большой дороги. Раньше был просто мошенником. Продумывал хитроумные комбинации. Елене даже нравилась игра его мысли, знание психологии  людей.

– А я-то думаю, – сказала Елена, – почему он вдруг исчез? Обещал прислать водителя за условиями…

Сергей постарался перевести разговор на другую тему. Чтобы смягчить Елену, он стал ласкать её, говоря:

– Ну что ты, Ёлочка. Всё что я делаю, делаю для нашего общего счастья. А к истории с Григорьевым я не имею никакого отношения. Узнал случайно. Кстати, помнишь, ты мне говорила об афере на Камышинском комбинате? Так вот, арестовали этого афериста. В КПЗ сидит.

– Шкепа? – спросила Елена.

– А ты откуда знаешь? – насторожился Сергей.

– Я же тебе рассказывала, что ко мне приходил Григорьев со своим приятелем, которого этот самый Шкепа хотел завербовать в подельщики. А когда сорвалось, подделал его бланки и печать.

Сергей что-то стал вспоминать и уже спокойно проговорил:

– Шкепа. Только попался он на том, что хотел по липовым документам взять кредит в банке и кинуть его.

И снова Елена подумала: «Боже мой, с кем я живу? И Сергей, тот самый Сергей, что с ним стало?! Обыкновенный бандит, урка. А я связана с ним мёртвой петлёй. И этот узел не развязать до конца моих дней!»

Уже поздней ночью, когда Сергей, повернувшись на бок, заснул, чуть  похрапывая, Елена снова и снова возвращалась к этим мыслям, и в мозгу пульсировало: «Не развязать, не развязать…» Засыпая, вдруг подумала: «А почему развязать? Может быть, и не нужно развязывать. Его нужно разрубить! Как с Павликом…»

От этой мысли ей стало страшно, и уснуть она уже не могла до самого утра.

В конце августа погода стала портиться. Зарядили нудные серые дожди. Ночи стали прохладными, и теперь вспоминалось о тепле с какой-то ностальгической грустью.

Николай выписался из больницы и пришёл на фирму, где от него многое зависело, и это ощущение того, что он находится в центре событий, было для него привычным и желанным.

На работе всё было как всегда. Анна Петровна встретила Николая с радостной улыбкой, Васильев вышел из кабинета в приёмную, пожал руку и сказал:

– С выздоровлением! Когда немного освободишься, вызвони. Надо поговорить.

Сотрудники улыбались, и видно было, что все были рады. После нескольких минут приветствий, Николай уже как обычно по-деловому сказал:

– Спасибо, друзья! А теперь – за работу! – И, обращаясь к Людмиле: – Как квартальный отчёт?

– Делаю, – ответила она, улыбаясь.

– Налоги все перечислили?

– Все, как всегда.

– Так может, я тут и вовсе не нужен? – улыбнулся Николай.

– Можно было бы ещё подлечиться в санатории, – заметила Людмила.

– Да нет, у меня много вопросов, – сказал Беликов.

– Заходи, – Николай пригласил его в кабинет.

– Что у тебя?

– К нам обратился некий Веленко. Предложил поучаствовать в строительстве многоэтажки. Проектная документация есть. Он выступает как генподрядчик. Мы ведём строительство. Но я сказал ему, что такие вопросы решаешь только ты. Он должен подойти часам к одиннадцати…

– Хорошо, поговорим.

В кабинет зашли Васильев и Людмила.

– Вы в курсе этого предложения? – спросил Николай у Людмилы?

– Да. Это было бы неплохо. Но нужно знать условия…

– Хорошо. Подождем. А кто такой этот Веленко? – спросил он у Васильева.

– Есть тут строительная контора «Строй-сервис». Заказов получают много, а мощности не хватает. Вот и ищут субподрядчиков. Веленко – директор.

– Понял. Ладно, посмотрим, что нам предлагается. Что ещё?

– Всё нормально. Только Толик Валуйский, кажется, женится.

– Да ну?! Вот здорово! И мне захотелось! – Николай увидел, как Людмила покраснела, и, улыбаясь, продолжал: – Чего уж темнить! Сообщаю вам первым, что и я женюсь!

И вдруг он увидел то, что было необычным в его кабинете. На журнальном столике стояла ваза с белыми розами! Он посмотрел на Людмилу и счастливо улыбнулся:

– На ком, мы не спрашиваем, – сказал Леонид Васильевич, – только хорошо бы узнать – когда, чтобы успеть купить подарок!

– В субботу в восемнадцать часов мы вас всех приглашаем в ресторан «Дубрава». Вот так!

Людмила посмотрела на Николая с удивлением, но промолчала. Это и для неё было неожиданностью.

– А Толику Валуйскому, – продолжал Николай, – как у нас принято, нужно от фирмы сделать подарок.

Все были радостно возбуждены, поздравляли Людмилу и Николая.

В одиннадцать Анна Петровна доложила, что пришел Веленко Илья Григорьевич.

В кабинет вошёл мужчина лет сорока пяти. Почти лысый, с большими искрящимися чёрными глазами. Вошёл в кабинет и огляделся. Ничего особенного. У директора преуспевающей фирмы могло быть и лучше.

– Здравствуйте, Николай Константинович, рад, что, наконец, могу с вами познакомиться.

– Здравствуйте, Илья Григорьевич. Вам кофе или чай?

– Я ненадолго. Спасибо.

– Я слушаю вас.

– У меня есть пятно, где планируется построить десятиэтажный дом. На первом этаже – магазин. Выше – квартиры улучшенной планировки. Под домом – автостоянка. Проектно-сметная документация есть. Получено разрешение на строительство. Что вы скажете, чтобы поучаствовать?

– Поучаствовать-то можно. Но для начала нужно познакомиться с условиями.

– Ну, что ж, это справедливо. Я передам вам проектно-сметную документацию, вы с ней познакомитесь, и потом мы сможем продолжить разговор.

Николаю импонировал этот Илья Григорьевич. Прост в общении, выражал свои мысли ясно, не напускал «тумана».

– Скажите, Илья Григорьевич, речь идет только о строительных работах?

– Да, пока я говорю только о строительных работах. Сейчас принято сдавать дома без отделки. Те, кто будут покупать в этом доме квартиры, сами по своему вкусу будут отделывать их.

– Это понятно. А финансирование?

– Ежемесячно по факту выполненных работ.

– Когда можно будет получить документацию?

– Завтра я вам её пришлю. А когда вы будете готовы мне дать ответ?

– Я думаю, через неделю после получения документации.

– Хорошо. Меня это устраивает.

Илья Григорьевич встал, собираясь уходить.

– Приятно иметь с вами дело. Рад нашему знакомству. Хорошо бы такое сотрудничество продолжить и впредь.

– Спасибо.

– Я слышал, что на вас напали бандиты? Нашли подонков?

– Пока нет.

– Наша милиция нас не бережет… И не найдут, они заняты другим…

Николай удивленно посмотрел на гостя, ожидая продолжения:

– Другим?

– Ну, да. Выборы мэра на носу.

– А при чём здесь милиция?

– Все при чём. Политики в городском масштабе, будь они неладны! – выругался Веленко и вышел из кабинета.
9.

«Проповедь в церкви не делает громоотвод в ней бесполезным, – думал Сергей, подъезжая поздним вечером к дому заместителя мэра. – Бережёного Бог бережёт!»

Он внимательно осмотрелся вокруг, нет ли подозрительных субъектов, не сидят ли неподалеку в машине люди, обеспечивающие внешнее наблюдение? Не увидев ничего подозрительного, он припарковал машину и стал поджидать Ивана Ивановича.

В десять минут двенадцатого подъехал Иван Иванович на своем серебристом «Мерседесе», огляделся вокруг и, увидев Сергея, подошёл.

– Привет, – сказал он и сел в машину.

– Принесли?

– Как обещал. Здесь пятнадцать. Пять за мной. Отдам через пару дней, после того как со мной рассчитаются.

– Добро. А что со Шкепой?

– Сидит твой Шкепа. Следователь попался из идеалистов. Говорил с его начальством. Ты же понимаешь, что не могу в открытую просить. Приходится сочинять всякие сказки. Думаю, что чем-то всё-таки помогу. Хотя трудно.

– До его художеств на Камышинском комбинате пока не докопались?

– Не знаю. Есть у меня на примете один адвокатишка.

– Хорошо бы…

– Его архаровцы слиняли?

– Их в области нет. Умотали, кажется в Гагры.

– Хорошо. Ну, будь!

– Буду, – сказал Сергей и завёл двигатель.

Все последние дни Сергей чувствовал, что оставаться в городе небезопасно. Шкепа пока молчал, но Иван Иванович намекнул, что настырный следователь уже нащупал связь аферы в банке с другими его художествами и теперь вмешиваться небезопасно. Единственно, что удалось сделать, это с адвокатом передать записку, в которой Сергей обещал помощь и финансовую поддержку. Но Шкепа знал цену таким обещаниям. Впрочем, он и не собирался никого впутывать, ведь это никак не могло облегчить его участь.

Сергей выжидал, когда Иван Иванович, наконец, с ним расплатится, и он исчезнет из города, растворится в тумане, причём сделает это налегке, без вещей и сопровождения. Елена в таких скитаниях будет только обузой. И,  кроме того, он хотел убедить её присмотреть за престарелым отцом. Старик совсем выжил из ума. Последние дни только и говорит, что хочет уйти из жизни, никого не обременять. Учитель химии в прошлом, он целыми днями читал фармакологические справочники, выискивая сильнодействующие препараты и рассуждая, какую дозу нужно принять, чтобы наверняка…

Конечно, Сергей оставит Елене деньги. Лишь бы согласилась. Она сентиментальна и, кажется, действительно любит его. Что ж, нужно по возможности поддерживать в ней эту любовь…

Когда последний раз он был у отца, старик был совершенно безразличен ко всему. А какой был мужик! В последнее время перешёл на вегетарианскую диету, она, мол, и полезна, и значительно дешевле. Его никто не интересовал.

«Эгоист, – с горечью думал Сергей, – себялюбец. Для него всегда на первом месте были его переживания, его проблемы. Молодым – гулял напропалую. Из-за этого и мать раньше времени ушла из жизни».

Перед тем как исчезнуть, он зашёл к отцу. Старик лежал на диване в захламленной комнате, не зажигая света. На приход сына почти не отреагировал.

– Как ты здесь, батя? – спросил Сергей.

– По-стариковски…

– Тебе что-нибудь нужно?

– То, что нужно, ты всё равно не дашь. Яд или пистолет… А другого мне ничего не нужно. Всё у меня есть.

– Ты хоть ел что-нибудь?

– Неохота. Говорю же, что мне ничего не нужно…

– Хорошо. Вот я денег немного принёс. Уезжаю в командировку, может быть, на год…

– Хорошо. Спасибо. Будешь уходить, закрой плотнее дверь.

«Он даже не спросил, куда еду, – подумал Сергей. – Совсем сдал старик».

Сергей положил деньги на стул, на котором в беспорядке валялись какие-то таблетки, бутылочки с лекарствами, тарелка с остатками еды, недопитая бутылка «Боржоми»… Потом зашёл в свою комнату, в которой царил такой же беспорядок. Достал в письменном столе какие-то бумаги, переодел костюм, собрал небольшую дорожную сумку и снова вышел к отцу. Тот лежал, уставившись в одну точку, словно сына и не было.

– Будь здоров, – сказал Сергей и вышел из комнаты, в которой стоял стойкий запах валокордина.

Елена внимательно изучала инструкцию к применению сильнодействующего препарата, который быстро и резко снижал давление. Она когда-то его покупала в аптеке для отца Сергея, страдающего тяжелой гипертонией. Знакомый врач, тайный воздыхатель, с которым Елена познакомилась на каком-то мероприятии, по её просьбе выписал ей этот препарат, и теперь она внимательно читала инструкцию. Мысль о том, что нужно освободиться, разрубить узел, сбросить удавку, которую набросил на неё Сергей, превратив в свою рабыню, последние дни стала навязчивой идеей. Она понимала, что дать смертельную дозу препарата Сергею дома нельзя. Но где же тогда и как? В своей сумочке она стала носить опасный пузырек с белым кристаллическим порошком и решила не жалеть дозы. Но последние дни Сергей не приходил. И вот сегодня предупредил, что забежит к ней взять деньги, которые хранил у Елены, так как ему срочно нужно уехать по делам. Елена поняла, что наступил самый ответственный момент, но ещё не придумала, как это сделает. Сергей, как правило, возил в своей машине бутылку с «Боржоми». Его часто мучила изжога. Елена купила бутылку минеральной воды с зеленоватой наклейкой и всыпала в неё почти полфлакона сильнодействующего препарата. Это доза могла свалить слона. Потом аккуратно закрыла бутылку, чтобы не видно было, что она открывалась, и поставила в холодильник.

Когда Сергей пришёл, Елена, как обычно, встретила его вопросом:

– Есть будешь?

– Нет, Ёлочка. Уже поздно, а у меня стрелка в одиннадцать.

Он взял в ящике стола туго перевязанный пакет с деньгами, потом открыл холодильник, надеясь найти остатки французского шампанского. Увидев бутылку «Боржоми», сказал:

– Вот здорово! Я у тебя эту бутылку экспроприирую!

Он хотел, было открыть её, но Елена предложила выпить шампанского.

– Тебе «Боржоми» в дороге пригодится. Выпьем шампанское. Так куда ты так срочно едешь?

– Нужно… Волка ноги кормят…

– А говорил: поедем отдыхать!

– Вот через несколько дней приеду, и тогда обязательно поедем. Ты меня знаешь, раз дал слово…

Елена хорошо знала, что Сергею ничего не стоило дать любое обещание, клясться страшными клятвами, совершенно не собираясь их исполнять. Она уже к этому привыкла, и спорить не хотела.

Уходя, он взял бутылку «Боржоми», чмокнул Елену и захлопнул дверь.

Только когда Сергей вышел, она поняла, что сделала. Сердце её билось так сильно, что ей казалось, стук этот слышен на лестничной клетке. Выпила успокоительное, но это  ничего не дало. Пыталась отвлечься, но мысли снова и снова возвращали её к последним событиям. «Вот я и стала профессиональной отравительницей! Дожила! Стоило только один раз… Надо успокоиться, я же не смогу завтра работать. Но я так и не узнаю, что с ним будет… Я так и не узнаю…»

Только к трем часам ночи Елена забылась в тревожном сне. Сергея уже не было в живых.

Поздним августовским вечером к двухэтажному дому на улице Профсоюзной, недалеко от центрального входа в парк Собино подкатил синий BMW и остановился в темноте у высокого забора, отделанного итальянским кирпичом. Тускло светил фонарь на столбе, но Сергей, видимо, специально выбрал место в самом тёмном месте улицы, не желая, чтобы случайный прохожий обратил внимание на его машину. Он заглушил двигатель, открыл боковое окно, закурил и стал ждать. Было душно и жарко. Часы высветили половину одиннадцатого. До встречи оставалось ещё пятнадцать минут. Прислушиваясь к тишине ночи и изредка поглядывая на тёмный квадрат ворот, Сергей то и дело смотрел на часы и нервничал. Потом, легким щелчком выбросив окурок, достал бутылку «Боржоми» и стал жадно пить из горлышка. Сделав несколько глотков, вдруг почувствовал себя плохо. Примостив бутылку между ног, стал глубоко дышать. Сильно кружилась голова, появилась тошнота, и … он повалился на руль, теряя сознание.

Когда через десять минут из дома вышел Иван Иванович, держа на поводке приземистую немецкую овчарку и, проходя мимо, подошёл к машине, он увидел привалившегося на руль Сергея.

– Ты что, заснул?

Иван Иванович не сразу понял, что произошло. Сергей сидел, наклонив голову, а из бутылки «Боржоми» капала вода. Брюки были мокрыми. На резиновом коврике  лужица.

– Это что, новый способ мочиться? – спросил Иваненко.

Он толкнул приятеля, стараясь разбудить. И в это время  Сергей повалился на бок.

«Этого мне только не хватает!» – подумал Иван Иванович.

Когда он понял, что произошло, волосы у него встали дыбом. Он приоткрыл дверцу, взялся за руку, стараясь прощупать пульс, приложил ухо к груди. «Вот чёрт…» –  выругался он. Потом взял  барсетку, лежащую на соседнем сидении, открыл её и, увидев большую пачку долларов, положил их в карман куртки. Наконец, достав сотовый телефон, набрал номер:

– Иваненко, – назвался он. – Возле моего дома стоит машина. В ней водитель  умер.

Помолчал, слушая, что ему говорил дежурный городского отдела, потом властно прервал:

– Ты, вот что, майор, присылай сюда, кого следует, и сообщи Петренко, пусть перезвонит мне.

Через полчаса пришла милицейская машина и скорая помощь. Следователь осмотрел салон, потом труп положили на носилки и отвезли на судебную экспертизу.

– Что вы можете мне рассказать? – спросил он у заместителя главы городской администрации.

– Минут тридцать назад вышел я выгулять собаку. Вижу машина моего помощника – Алферова Сергея Николаевича. Подошёл, а он привалился на руль, вроде как спит. Я подумал, что по какому-то срочному делу ко мне приехал. Окликнул, толкнул, чтобы проснулся, а он и повалился на бок. Тогда я сразу связался с милицией. Вот и всё, что знаю. Видимо, сердце…

– Может быть…

Следователь сделал какие-то пометки в своем блокноте. Уточнил:

– А давно ли он стоит здесь?

– Да не знаю я. Откуда мне знать? Он и в дом не звонил, о своём приезде по телефону не предупреждал. Что его сюда привело, не знаю. Но, коль числится моим помощником, допускаю, что приехал ко мне.

– К вам часто домой приезжают ваши сотрудники?

– Не часто, но бывает.

– Не знаете, зачем он мог к вам так срочно приезжать?

– Нет. Даже предположить не могу.

– Ну, добро… – сказал следователь. – Если у меня будут какие-нибудь вопросы, я с вами свяжусь. Вы никуда в командировку не собираетесь?

– Пока не предвидится…

Зазвонил сотовый телефон.

– Иваненко, – отозвался Иван Иванович. – Это ты, Петренко? Тут такая петрушка приключилась:  за каким-то лихом к моему дому подъехал мой помощник, и, видимо, что-то с сердцем. Так за рулем и умер. Нет, не на ходу, а то бы машину разбил. Да, следователь здесь. Хорошо. Будь…

Иван Иванович протянул трубку следователю:

– Вас начальник городского отдела милиции.

– Слушаю, – откликнулся в трубку следователь. – Так точно. Нет, скорее всего, сердечный приступ. Повезли на судебную экспертизу. Слушаюсь.

Он выключил телефон и передал его Ивану Ивановичу.

– Вы так и не выгуляли свою собачку? – спросил следователь, складывая бумаги в кейс.

– Много ли ему нужно. Задирал ножку у каждого деревца, пока шёл сюда.

– Красивый пес, – с видом знатока заметил следователь.

– Такой жизни не пожалеет за хозяина.

Иван Иванович расслабился:

– Может быть, хотя вряд ли. Мне кажется, он и жертвовать жизнью будет тоже ради своей выгоды. Всё время в руку смотрит, что ты ему за это дашь…

– Ну, что ж… – сказал следователь и посмотрел на Ивана Ивановича. – Честь имею.

– Будь здоров… – откликнулся Иваненко. Потом, вспомнив, сказал вдогонку:  – О результатах экспертизы завтра перезвони мне. Телефон мой знаешь?

– Найду. Всего хорошего…

На следующий день следователь Соколовский доложил по телефону Ивану Ивановичу, что его помощник Алферов Сергей Николаевич умер от отравления клофелином.
10.

В последние недели перед выборами мэра как будто все взбесились. На стенах домов, в автобусах, на остановках, в почтовых ящиках и лестничных пролётах – везде валялись листовки с улыбающимися лицами кандидатов, в которых они призывали, обличали и обещали … Особенно много плакатов, листовок, рекламных щитов было действующего мэра. Люди, которым уже изрядно опротивело всё это, проходили мимо, отворачиваясь от надоевшей рекламы, переключали канал телевизора, как только кто-то начинал говорить о выборах.

Когда закончилось это шоу, организации городского подчинения постепенно входили в нормальный ритм работы, и больше никто и не вспоминал про обещания мэра, как будто это было в прошлой жизни. Шоу и есть – шоу!

Елена ещё ничего не знала о судьбе Сергея. Одно время она была близка к панике, потом успокаивала себя размышлениями о том, что воду он мог выпить где-нибудь в самолете или в поезде далеко отсюда. Но вот через два дня по телефону её пригласили зайти в прокуратуру. Работая в департаменте торговли, она часто общалась с этим  ведомством. И, тем не менее, кровь, казалось, отхлынула от сердца.

– Да, непременно буду. А что случилось?

– Приходите. Здесь всё узнаете.

В назначенное время Елена была в прокуратуре. После формальных вопросов следователь, мужчина лет сорока в тёмно-сером форменном костюме, сказал, придвигая к ней пепельницу:

– Вы курите, курите, это успокаивает.

– Я не очень понимаю причину вашего интереса к моей особе, и это не может не волновать, – ответила она, закуривая сигарету.

– Как, разве я вам не сказал? – наигранно удивился следователь. – В своей машине мертвым нашли Алферова Сергея Николаевича. Зная ваши тёплые с ним отношения, хотел поинтересоваться, когда вы его последний раз видели?

Елена сидела бледная как мел. Кровь стучала в висках. Сколько раз она рисовала себе эту картину, но действительность отличалась от фантазий. Она только переспросила:

– В машине мертвым?  Боже мой, что с ним случилось?

– Сердце… Он никогда не жаловался на сердце?

– Да нет. На желудок иногда жаловался. Его часто мучила изжога. Но вообще-то, он – сильный мужик. У нас на курсе был самым лучшим спортсменом…

– Да, да… Я знаю, вы учились с ним на одном курсе…

– В одной группе. А последнее время мы были с ним близки, это вы тоже, наверное, знаете.

– Так, когда вы с ним виделись последний раз?

– Перед его командировкой. Он забежал домой, принял душ, переоделся и уехал.

– Вы не знаете, куда он должен был ехать, по каким  делам?

– Мы никогда о его работе не разговаривали. Это было давно. Я как-то спросила о ней. Он рассердился и просил больше никогда ни о чём не спрашивать. Я не очень понимала, что  можно скрывать от человека, с которым ты делишь всё, даже постель. Но вынуждена была согласиться с его требованиями.

– Вы даже не поужинали вместе? – спросил следователь.

– Нет. Выпили на посошок шампанского…

– А с кем дружил Сергей Николаевич?

– Я же сказала, что ни о его работе, ни о его друзьях я ничего сказать не могу. Как-то случайно услышала по телефону, как он разговаривал с каким-то Гурамом. Но никогда его не видела и Сергея о нём не спрашивала.

–  Сергей Николаевич мог выпить?

– Наверное, мог. Во всяком случае, я его никогда пьяным не видела. Но выпить он мог, хотя  больше любил хорошие сухие вина. Мы с ним иногда летом приезжали обедать в ресторан, так он всегда брал себе сухое испанское вино. Он любил испанские вина.

– Вы знакомы с его родными?

– Ну, что вы такое говорите?! Я Сергея знаю с институтских времён. Мы в институте  дружили. Не единожды была у него дома. Сейчас жив его отец, тяжёлый  гипертоник. Я даже сравнительно недавно, по просьбе Сергея, ему привозила лекарство.

Елена заметила, как напрягся следователь, какими подозрительными стали его глаза.

– Лекарство? Какое?

– Я в лекарствах не очень разбираюсь. Что-то от гипертонии.

– Сергей Николаевич сам покупал лекарство  отцу?

– Наверное. Во всяком случае, покупала его не я. Он просил передать отцу порошки и сказать, что это сильное лекарство от гипертонии. Я его просьбу выполнила.

– Сергей Николаевич часто виделся с отцом?

– Наверное, если он с ним жил.

– С ним жил? А я понял вас так, что последнее время Сергей Николаевич жил у вас.

– Нет, этого я не говорила. Я сказала, что мы были близки. Но жил он у себя.

– Ну, хорошо. А теперь я попрошу вас проехать со мной на опознание.

– На опознание?! У него что, не было  документов?

– Нет. И смерть наступила внезапно. Отец его, вы сами говорили, очень стар и страдает гипертонией, так что ему проводить опознание небезопасно. Лучше других это можете сделать вы.

«Он хочет посмотреть на мою реакцию, – думала Елена. – Но какая может быть у меня реакция? Горе, страх перед трупом…»

Следователь запер документы в сейф, закрыл кабинет, и они спустились к выходу.

– Вы поедете на своей? – спросил он.

– Да, я поеду за вами.

Они поехали в морг судебно-медицинской экспертизы, где Елене показали труп Сергея. Она стояла бледная, онемевшая от страха и думала: «Боже мой! И через это я должна пройти».

– Да, это он, – сказала она следователю, глядя на Сергея. – Какой он бледный! Так что же с ним случилось? Сердце? Он никогда на сердце не жаловался.

– Его отравили, – буднично произнес следователь, внимательно наблюдая за Еленой.

– Отравили?! Кто?! Чем?!

Следователь подал Елене стакан воды.

–Выпейте и успокойтесь. Кто, мы сейчас и выясняем, а чем – клофелином. В бутылке «Боржоми» была большая концентрация этого препарата.

Елена машинально сделала несколько глотков, потом поставила стакан на стол.

– Боже мой, кажется, именно это лекарство передавал Сергей отцу для лечения его гипертонии!

– Когда это  было? – спросил следователь.

–Я вам об этом говорила. Дней десять, пятнадцать назад. Это можно уточнить у Николая Григорьевича.

– Наверное, вы правы, это можно было бы уточнить у Николая Григорьевича, если бы он был жив.

– Как это понимать? – с ужасом смотря на следователя, Елена готова была грохнуться на пол, но ей помог огромного роста санитар, который присутствовал при опознании.

– Вчера в двадцать два часа он был тоже отравлен.

– Боже! Какой ужас!

–А вы не знаете, где Сергей покупал этот препарат? Кто ему выписывал рецепт? Кто его рекомендовал? Вообще, кто лечил его отца?

– А можно выйти на свежий воздух, а то мне сейчас дурно станет?

– Да, конечно. Так кто лечил Николая Григорьевича?

– Я этого не знаю. Вообще дома у них я была раза три-четыре. Пару раз, когда училась в институте, и пару раз в этом году. И то, это были краткие посещения: что-то заносила, что-то передавала.

– А когда последний раз Сергей вам передал лекарство для отца, в каком виде оно было?

– Не могу сказать. Он дал мне картонную коробку и просил передать отцу лекарство и деньги. На вопрос, что за лекарство, ответил: клофелин, от гипертонии.

– А почему вы спросили, какое лекарство?

–У меня тоже престарелые родители. Мать – гипертоник. Я подумала, что и ей, можно порекомендовать это лекарство.

– Ясно. Кстати, а где ваши родители живут?

– В станице Кривянской. Это под Новочеркасском.

–Добро, Елена Владимировна! Я вас больше не задерживаю. Спасибо, что ответили на мои вопросы. Если возникнет необходимость, я ещё раз вас потревожу. Всего доброго!

– Всего доброго! Одну минуту, – обратилась она к следователю, который уже входил в здание судебной экспертизы, – а кто же и когда будет хоронить несчастных?

– Этого я не знаю. Ещё раз спасибо.

– И он вошёл в здание, а Елена ещё некоторое время стояла, не зная, как должна поступить. Потом села в машину и поехала на работу.

Виталий Сергеевич Кравцов позвонил Васильеву:

– Леонид Васильевич, к нам пришла ориентировка, что найден мертвым в своей машине известный аферист Алферов Сергей Николаевич по кличке Серый. Помните, мы думали о его связи с попыткой ограбить ваши фуры с оргтехникой, кажется, в июне.

– Слава Богу, опасения были напрасными, – сказал Леонид Васильевич.

– Нет, почему же. Просто вы их перехитрили. Вас действительно поджидали под Воронежем. Там взята банда, в которую входил и один сержант ГИБДД. А руководил ею тот самый Гурам, который отбывал наказание с Алферовым. Так что ниточка Макарова – Алферов – Гурам существовала. К сожалению, в перестрелке Гурама убили, а те, которых мы повязали, не знали Алферова. Поэтому доказать эту связь трудно.

– И что же случилось с этим Серым?

– Разбираются. Со слов следователя, по предварительным данным, – отравили.

– Понятно. Стал кому-то мешать. Установили связи?

– В этом-то и закавыка: этот аферист был помощником у заместителя главы городской администрации Иваненко Ивана Ивановича. Он и обнаружил его мертвым в машине у своего дома.

– Так… Это, действительно, становится интересным. И что говорит этот самый Иван Иванович?

– А ничего. Шёл по улице, упал, очнулся – гипс! Случайно увидел человека, как ему показалось, зовущего на помощь. Когда подошёл, тот был уже мертв. Он сразу же позвонил в милицию.

– Знакомство с Алферовым отрицает?

– Ну, что вы?! Он не дурак.

– Как объясняет, что машина Алферова оказалась у его дома?

– Говорит, что иногда давал ему какие-то поручения в неурочное время, так как днём очень занят.

– Какие поручения?

– Алферов окончил институт народного хозяйства. Иваненко говорит, что давал ему поручения в составе комиссии с налоговиками: выборочно проверять фирмы, которые он подозревал в уводе крупных сумм от налогов. Кстати, когда-то они работали в одном тресте.

– То есть Алферов был его оперативным сотрудником? Пустили козла в огород! И что дальше?

– А ничего. Информация к размышлению. Кому помешал Алферов? Иваненко, Макаровой или какому-нибудь уголовнику, с которым тот что-то не поделил?

– Нужно понаблюдать за ними, за их окружением.

– Дело ведёт прокуратура, но и мы при необходимости подключаемся.

– Ясно. Ну, что ж, одним мерзавцем меньше. Может быть, воздух станет чище?!

– Хорошо бы… А я, честно говоря, рассчитывал, что вы что-нибудь подскажете. Опыт у вас большой…

– Ты это брось… Пора научиться ходить самостоятельно! И, кроме того, знаешь, как говорят: тот, кто умеет, тот делает, кто не умеет – тот учит.

– Вы ли не умеете?!

– Отошёл от всего этого, Виталик. Но если что в голову придёт, обязательно позвоню. А пока плотное наблюдение организуйте за этими голубями и анализируйте результаты наблюдений. Может, что и всплывет. Хорошо бы поднять дела периода, когда Иваненко работал директором треста.

– Да, это мы уже сделали. Ну, добро!

– Будь! – сказал Леонид Васильевич.

Елена вернулась на работу, и, странное дело, после того как увидела Сергея, лежащего под простыней в прозекторской, на душе у неё стало спокойнее, хоть какая-то тревога не оставляла. Она пыталась что-то делать, читала служебные бумаги, но смысл их не доходил до неё. Тогда она, отпросившись у начальства, уехала домой.

Дома ещё раз внимательно осмотрелась: не оставалось ли каких-нибудь следов. Ещё в тот роковой день она высыпала остатки порошка в раковину и слила воду. Пузырек вынесла в мусоропровод. Просмотрела сумочку, в которой находился порошок, и решила, что лучше её выбросить. Чтобы не оставлять это на потом, спустилась к машине, поехала на левый берег Дона, где в это время народа было немного, и незаметно выбросила в воду сумочку, наполненную камнями, подальше от берега. Потом вернулась, тщательно вымыла холодильник, полы в кухне.

После посещения следователя Елена чувствовала себя опустошённой и уставшей, будто тяжело работала весь день. Села отдохнуть в кресло и сидела в полумраке, думая о своей жизни.

«Конечно, теперь её возьмут под наблюдение. Будут прослушивать телефонные разговоры. Надо быть осторожной. Да, собственно, чего ей скрывать? Сейчас, хоть и переизбрали мэра, но грядут какие-то перестановки. Гордеев, скорее всего, пойдет куда-нибудь наверх. Его давно прочили в налоговую инспекцию. Как ещё сложатся у неё отношения с новым начальством? И кто это может быть? Какой-нибудь варяг, скорее всего. Поживём – увидим».

Когда часы пробили двенадцать, Елена пошла в спальную, разделась и легла в постель, подумав: когда ещё рядом ляжет  мужчина? И почему-то вспомнился Григорьев. Она отогнала видение и провалилась в сон.
11.

После некоторого затишья, когда уставшие от предвыборной суеты сподвижники мэра праздновали победу, наступили трудовые будни. Снова нужно было работать, выплачивать пенсии и пособия, строить и лечить, обеспечивать или отвечать на жалобы…

Незначительные кадровые перестановки затронули и департамент торговли.

Как-то пригласил Гордеев Елену в кабинет и сказал, что ему предложили должность заместителя главы городской администрации, курирующего все социальные вопросы, в том числе и торговлю.

– А что Иваненко? На повышение?

– Да нет, он уходит сам, только я не знаю пока, куда.

– Да-а, дела, – произнесла удивленная такими перестановками Елена.

– Потому и пригласил. Как ты смотришь на то, если я буду рекомендовать тебя на своё место?

– И полоцательно, и отрежительно. Мне за вашей спиной спокойнее было.

– Спина ведь на самом деле остаётся, только на другом уровне.

– Решение этого вопроса, конечно, зависит от мэра?

– Думаю, что он согласится с моей рекомендацией.

– Я привыкла молиться одному богу и должна знать, чьей рабыней становлюсь?

– Рабыней! Тоже скажешь! Сколько мы работаем вместе, что-то не видел, чтобы ты была у кого-то в услужении. Во всяком случае, – не у меня!

– Не скажите! Всё зависело от выраженности вашего желания. Но вы привыкли всё наспех, без отрыва от производства, а мне такой стиль не подходит. Я люблю смаковать…

– Вот любишь ты, Леночка, покрасоваться. Даже когда со мной разговариваешь – собой любуешься!

– Я – существо общественное. Где бы ни была, что бы, ни делала – всегда адресую себя кому-нибудь. Сейчас, например, только вам. Мне хорошо тогда, когда есть кто-то, кто меня слушает.

– Брось… Но я серьезно. Так ты даешь согласие?

– При условии, что буду подчиняться только вам и вы, хотя бы первое время, станете помогать.

– Это я тебе обещаю. Решение должно быть на следующей неделе, так что пока помалкивай.

– Тоже, болтливую нашли!

Гордеев внимательно посмотрел  Елене в глаза и, провожая до двери, добавил:

– Ничего, я наверстаю. И всё будет не торопясь, со вкусом, с толком и с расстановкой…

Через неделю Елена Владимировна Макарова постановлением мэра была назначена на должность начальника департамента торговли.

Фирма «Успех» переживала трудные времена. Неприятности следовали одна за другой. Со стройки, где стояли строительные машины, угнали кран. Теперь предстояла длительная тяжба с охранной фирмой, которая несла материальную ответственность. Фирма настаивала на том, чтобы растянули выплату долга на несколько месяцев. Но это  очень невыгодно Николаю, так как нужно  рассчитываться за кредит, да и кран нужен был срочно.

– Ну что я с этого охранника могу взять? – жаловался начальник охранной фирмы.

– Но у нас с вами договор! Мы ежемесячно платили немалые деньги. Стоит ли нам теперь с вами ссориться? Внесите стоимость крана, и мы продолжаем с вами сотрудничать. В противном случае я дело передам в арбитражный суд и разорву с вами договор. Лучше буду чуть больше платить вневедомственной охране, но зато таких проблем не будет.

– Николай Константинович, ну хоть на пару месяцев дайте отсрочку. Мы сейчас выплатим половину суммы и половину в следующем месяце.

– Нет, дорогой Степан Васильевич, не могу! Кредит!

А через несколько дней второй оставшийся кран на стройке перевернулся. Хорошо, что никто не пострадал, а то бы неприятностей было много больше. Водитель, работающий на кране, элементарно заснул за рулем.

В дополнение ко всем неприятностям, в салон по продаже оргтехники пришла комиссия с проверкой. Она внимательно изучила документы, просмотрела журналы и инструкции и написала акт, в котором отметила отсутствие «Книги жалоб и предложений».

– Нет у нас жалоб, – убеждала Людмила высокомерную девушку, склонную всех поучать.

– Но журнал такой должен быть. Может, если  бы она висела на видном месте, вам написали бы жалобы, а так, куда писать?

– Все конфликты у нас разрешаются сразу. Мы работаем уже десять лет, и ни разу ни одна комиссия на это не указывала, – не сдавалась Людмила.

В бухгалтерию зашёл Николай. Он послушал спор и сказал примирительно:

– О чём разговор? Мы заведем этот журнал. Какие проблемы?

– Но я вынуждена это отразить в акте и оштрафовать вас за несоблюдение правил торговли.

– Это ваше право. Я же оставляю за собой право обжаловать ваше решение  и у вашего руководства, и в арбитражном суде.

– За суд вам придется заплатить больше, чем я вам выпишу штраф, – стушевалась надменная девица.

– Вы ошибаетесь. За суд платит  проигравшая сторона. Но я думаю, до суда дело не дойдет. Сегодня же переговорю с вашим руководством. Я хорошо знаю Гордеева Петра Митрофановича, и он, надеюсь, убедит вас, что не всегда нужно наказывать допустивших ошибку. Есть и другие меры воздействия.

– Это ваше право, – уже спокойнее сказала проверяющая, – только у нас уже начальник не Гордеев, а Макарова.

Она победоносно посмотрела на Николая.

– Елена Владимировна! Вот не знал. Тем легче мне будет с ней поговорить.

– Хорошо, – сказала проверяющая, – давайте сделаем так: в акте я отражу отсутствие журнала и дам срок, чтобы устранить недостатки…

– Недостаток. Как я понимаю, у вас  других замечаний нет, – возразил Николай. – Согласен. Мы сегодня же заведем «Книгу жалоб и предложений» и вывесим  на видном месте.

– Вот и хорошо, – сказала девушка, не глядя на Николая и записывая  в акт свое замечание.

Дома после ужина обычно Людмила ложилась на диван и брала в руки книгу, а Николай  располагался рядом в кресле и просматривал свежие газеты.

– Лютик, я давно хотел с тобой поговорить об одном деле, да никак не решаюсь, – сказал Николай.

– Не решаешься? Что случилось?

– Ничего не случилось. Я подумал, что хорошо бы нам взять ребенка. Карина уже взрослая девочка, мы не в таком возрасте, чтобы рожать самим. Мне кажется, это небезопасно для тебя. А мне так бы хотелось…

– Колюшка, любимый, ребенок – не игрушка для потехи и услады. Это – огромная ответственность. Я уже думала об этом. Конечно, материальных проблем у нас, слава Богу, нет. Но если мы возьмем малыша, то я должна буду уйти с работы. Ты готов к этому?

– Нет, родная, и об этом я думал. Я хочу взять малыша из детского дома, чтобы ему было года три-четыре. Мы возьмём няню на три часа, а ты бы работала половину дня. В бухгалтерию давно просится Надя, дочь Валентина Владимирова. Она будет вам хорошей помощницей…Так ты согласна? – глядя в глаза Людмилы, спросил Николай.

Людмила рассмеялась:

– Конечно, согласно!

Николай подошёл к жене и стал её целовать.

– Я так много в последнее время об этом думал. Завтра же узнаю, где и как это можно сделать. И мы вместе пойдем знакомиться с нашим сыном!

– Ты решил, что с сыном?

– А ты – против?

– Нет, конечно, нет!

В кабинете у следователя прокуратуры жарко и накурено. Хозяин смолил сигареты одну за другой и разрешал своим посетителям делать то же самое. Уже больше часа они обсуждали два убийства, совершенных одним и тем же способом: отравлением клофелином. Дело осложнялось тем, что убитыми оказались отец и сын, и подходов к их разгадке пока не находилось. Ничто не говорило о том, как связаны эти две смерти.

Выпускник юридического института Григорий, молодой сотрудник прокуратуры, высказал здравую мысль:

–  А что, если старик решил покончить с собой, приготовил себе это пойло, а сын, того не зная, взял у него бутылку с «Боржоми» в дорогу. У старика был выраженный склероз. Не найдя своей отравы, он приготовил новую порцию и отправился в мир иной?

– Это можно принять как версию, хотя сомнительную. Кто готовит себе яд, разводя его в целой бутылке «Боржоми»? Как правило, это обычно делают меньшими объемами. Но у старика, действительно, были бутылки с «Боржоми». – Владимир Дмитриевич, старший следователь прокуратуры, согласно кивнул и посмотрел на другого юного коллегу, который сидел за столом и рисовал чертиков на бумаге.

– Но тогда почему на бутылке, которую мы нашли в машине, нет ничьих отпечатков, кроме погибшего и Макаровой? – спросил он.

– А что с поисками эскулапа, который выписывал этот препарат? – спросил Владимир Дмитриевич.

– Ищем, – коротко ответил Григорий.

– Удвойте усилия. С меня прокурор не слезает. Шум вокруг этих смертей такой, волны кругами расходятся.

– А я вычитал, – сказал Григорий, чтобы разрядить обстановку, – что клофелин действительно применяют при гипертонии. Кроме того, он уменьшает неприятные ощущения после перепоя, вызывает сонливость. При передозировке резко падает кровяное давление, наступает острая сердечная недостаточность и смерть…

– Эрудит! – заметил его товарищ, которому была неприятна привычка друга всё время демонстрировать перед начальством свое усердие и сметливость. Григорий очень хотел закрепиться в прокуратуре и обязательно работать следователем. А он согласен и на уголовный розыск. Живая работа, не то, что с бумажками возиться.

– А что ты, собственно имеешь против эрудитов? Их знания иногда могут даже очень помочь делу, – заступился Владимир Дмитриевич за Григория. Эрудит иногда может знать больше, но творческий человек генерирует идеи! Нам сейчас нужны идеи! С опытом придёт эрудиция и, к сожалению, уменьшается ассоциативное мышление, которое помогает творчеству.

– Да нет, я что? Я не против. Только сейчас мы обсуждаем не свойства препарата, – оправдывался Валентин. – Ясно, что его применяют в медицине, и любое лекарство в лошадиных дозах может быть опасным.

– А как получили пальчики этой Макаровой? – спросил Григорий.

– Когда она узнала о смерти сожителя, ей стало плохо. Я и подал ей стакан с водой, – сказал Владимир Дмитриевич. – Надо сказать, что ведёт она себя весьма естественно или воля у неё железная, или она здесь ни при чём.

Заканчивая совещание, Владимир Дмитриевич подвел итог:

– Пока мы, к сожалению, никак не приблизились к разгадке этих смертей. Легче всего было бы списать на старика-склеротика, потому что и он сам уже ничего нам не прояснит, и это вполне могло быть. Тем более что, по свидетельству соседей, в последнее время он был в депрессии, отказывался от еды, никуда из квартиры своей не выходил и всё время говорил о смерти. Но и эту версию нам нужно серьёзнее обосновать. Нужно знать, почему Алферов оказался у квартиры Иваненко? Какая связь между Иваненко и Макаровой? Знать больше об этой парочке. На сегодня всё, – сказал он и отпустил сотрудников. Потом открыл окно, проветривая комнату, и сел писать план розыскных мероприятий.

Октябрь выдался ветреным и холодным. Елена постепенно стала привыкать к своему новому положению, которое во многом было иным. У неё было больше свободы. Работала с увлечением, что-то организовывала, проводила ярмарки, рейды… За короткое время дела в департаменте улучшились. Об этом говорили не только сотрудники, но и городское начальство. Гордеев же её вспоминал не часто, и она была этим довольна.

Последнее время она стала регулярно по воскресеньям ходить в церковь. Покупала свечку и подходила к иконе, на которой была изображена Дева Мария со своим святым младенцем. Тихо молилась, ни на кого не обращая внимание. В своей молитве просила простить её – грешницу, шептала о своём страстном желании искупить вину, говорила о том, что так поступала, потому что была загнана в западню…

Постояв у иконы минут десять-пятнадцать, она выходила из церкви, обязательно жертвовала храму сто рублей и уходила, ни с кем не промолвив и слова.

Такие воскресные посещения стали для Елены ритуалом, и она откладывала любые дела, но церковь посещала.

В будние дни старалась забыться, уйти в работу, исступленно добиваясь результатов. Она выделила ряд сильных предприятий и сосредоточила внимание  на них. «Помогать нужно только тем, кто может помощью воспользоваться, чтобы встать на ноги. Помогать «неумейкам» – бесперспективно. Их учить нужно».

Она организовала «Школу малого бизнеса», где лучшие преподаватели университетов и опытные практики делились своими знаниями и опытом. Представители налоговой службы рассказывали о последних изменениях в законодательстве.

С крепкими предприятиями она провела совещание, где предложила создать своеобразный фонд взаимопомощи, организовала производство новейшего торгового оборудования. Причём расплачиваться за него можно было не сразу.

В департаменте она постепенно поменяла половину сотрудников. Теперь в нём работали энергичные подтянутые молодые люди, готовые выполнить любой приказ своего начальства. Вульгарных секретарш, изнывающих от безделья, в департаменте больше не было.

Когда случайно к ней забрёл мэр, он остался доволен не только образцовой организацией дела, но и результатами последних двух месяцев работы. Гордеев, сопровождавший высокое начальство, просто не мог поверить, как много изменилось за время его отсутствия.

– Ну и ну, Ёлочка! – тихо сказал Гордеев. – Молодец, только почему при мне ты не могла всего этого делать? Разве я был против?

Елена вдруг побледнела и прислонилась к стене, чтобы не упасть. Так её называл Сергей. Но она в последнюю минуту собрала всю свою волю, и сказала:

– Петр Митрофанович, я тогда была только замом. Решали всё вы. Я лишь готовила материалы…

Не любила она только бывать дома. Сначала ей мерещились какие-то страхи, ночные видения. Она представляла рядом с собой остывшее бездыханное тело Сергея, и ей хотелось вскочить с постели. Вспоминала и его ласки, и его издевательства, особенно когда он подчеркивал, что она – его вещь. Потом снова и снова переживала мгновения, когда трясущимися от волнения руками сыпала в воду порошок, который его и убил.

Как-то в середине ноября Елена набрала номер директора фирмы «Успех». Последнее время она и не вспоминала о Григорьеве. Эпизод в жизни. Скорее – неприятные воспоминания, связанные с авантюрами Сергея.

– Николай Константинович? – спросила она.

– К вашим услугам, Елена Владимировна, – откликнулся Николай, узнавший голос Макаровой.

– У вас хорошая память, – улыбнулась Елена. – Как вы там живете?

– Между плохо и очень плохо.

– Что так, – искренне обеспокоилась Елена. – Могу чем-нибудь помочь?

– Да нет, спасибо. Справляюсь…

– Ну что ж… Была бы честь предложена, – обиделась Макарова.

– Да нет, – Николай старался смягчить свои слова. – От помощи никогда не отказываюсь и за предложение благодарю. Но пока не нужно. Если будет совсем плохо – сам приду.

– Не придете! Я вас знаю. Гордый… Но к делу: у нас предвидится перестройка двух магазинов в Северном микрорайоне.. Перепланировка, отделочные работы… Хотите принять в них участие? Условия прежние.

– К сожалению, я вынужден отказаться. Увяз  в строительстве десятиэтажки. Мощностей не хватает… да и денег тоже.

– Очень жаль. А я думала возобновить наше сотрудничество…

– Пока, к сожалению, не тяну. Но, думаю, к весне станет легче…

– Нет, до весны мы ждать не можем.

– А можно, я вам перезвоню в конце дня?

– Буду ждать.

И она положила трубку.

Николай пригласил Людмилу, Никонорова и Беликова.

–  Макарова предлагает  подряд на ремонтные работы двух магазинов в Северном микрорайоне. Стоит нам  с этим связываться? – спросил он сотрудников.

– Откуда у нас деньги? – спросила Людмила.

– Да и мощей не хватает, – поддержал её Никоноров.

– Но месяца три-четыре будет проектирование, согласования. К этому времени мы закончим многоэтажку.

– Есть надежда выиграть тендер? – спросила Людмила.

– Как я понял по её тону, такая вероятность есть. Думаю, что попробовать стоит.

Когда в конце рабочего дня он позвонил в департамент торговли, слышно было, как Елена обрадовалась его звонку.

– Мы когда-то с вами были на ты. Мне проще так…

– Конечно. Когда можно  будет получить проектное задание? – спросил Николай.

– Ты сначала тендер должен выиграть. Пришли своего водителя, я с ним передам список документов, которые необходимо представить в администрацию для участия. А лучше зайди сам. Хотела поговорить.

– Что ж, это не противоречит и моим желаниям. Буду через полчаса.

– Спасибо.

Когда Николай зашел в её кабинет, он удивился, как изменилась Елена. Она стала чуть бледнее. Черты лица заострились. Мешки под глазами и глубокие морщины делали лицо надменным и неприятным. «Постарела Макарова, – подумал Николай. – Власть даром не даётся!»

– Присаживайся! Чай, кофе?

– Да нет, не стоит беспокоиться.

– Тогда, может быть, рюмку коньяка?

– Нет, спасибо. Я же за рулем…

Елена посмотрела на Николая  и сказала с сожалением:

– Нет, так нет. Вот пакет документов.

Она подала листок с перечнем документов.

– Что у тебя нового на фирме, – скорее, чтобы как-то продолжить разговор, спросила Елена.

– Крутимся, – Николай встал. – Нужно идти. Когда всё это тебе представить?

– Не мне. Гордееву, заместителю мэра. Тендер проводится под его флагом.

– И каковы мои шансы?

– Думаю, что шансы есть. Но имей в виду, если нужна  помощь…

– Спасибо. От помощи не отказываюсь. То, что ты дала мне шанс, – это тоже большая помощь.

– Я хотела бы тебе ещё чем-нибудь помочь… – сказала Елена.

– Да что ты, в самом деле, словно каешься в чём-то! Я ещё на плаву.

Елена побледнела и твердо сказала:

– Все мы в этом мире грешные. Но есть грехи, которые совершать вынуждены. Ты думаешь, мне эти деньги для себя нужны? Мне вполне хватает. Но чтобы дело делалось, чтобы машина двигалась, нужна смазка. Не для себя беру эти деньги, можешь мне поверить.

Потом, словно устыдившись того, что стала оправдываться, сказала:

– Иди … будь здоров.. рада была повидать…
12.

– Елена Владимировна? Иваненко беспокоит. Нужно поговорить.

– Здравствуйте, Иван Иванович! Где  и когда?

– Сегодня в восемнадцать. Вы будете ещё на работе?

– Я вас жду.

Когда положила трубку, подумала: «Зачем я так срочно понадобилась?»

Ровно в шесть секретарь доложила:

– К вам Иван Иванович Иваненко!

– Проси!

В кабинет вошёл бывший заместитель мэра, держа в руках коричневый кожаный кейс с замысловатыми замками.

– Ещё раз здравствуйте, – сказал он  и огляделся.

Просторный светлый кабинет преобразился с тех пор, когда он был здесь последний раз ещё при прежнем его хозяине.

– Как вы здесь? Уже освоились? – спросил он, чтобы просто начать разговор.

– Я же здесь работаю много лет, Иван Иванович, – улыбнулась Елена. – Мне не нужно долго привыкать.

– Я имел в виду не кабинет, а должность. Сейчас весь груз ответственности на вас.

– Я никогда от ответственности не бежала. Да и Петр Митрофанович помогает…

Елена на всякий случай упомянула Гордеева, чтобы дать понять этому хищнику, что её тоже есть кому защитить.

– Да, я знаю. А меня недавно приглашали в прокуратуру, совершенно без связи с прежней темой вдруг проговорил Иван Иванович.

Елена насторожилась. Иваненко был связан с Сергеем, и Елена знала об их отношениях.

– Этого можно было ожидать, ведь вы же с Сергеем были в приятельских отношениях…

– В каких отношениях?! Он официально был моим помощником.

– Зачем вы так со мной? Я ведь хорошо осведомлена о ваших делах. Ещё со студенческих лет…

Иван Иванович внимательно посмотрел на Елену. Что она может знать? Только ли то, что еще в институте они играли в одной волейбольной команде, или что-нибудь ещё? Это необходимо обязательно выяснить.

– Дела давно минувших дней… Но здесь нам не стоит говорить. Может быть, поедем, поужинаем где-нибудь?

– Вы думаете, что меня прослушивают?

– Исключить этого я не могу. Они прослушивают всех, кого им нужно прослушивать. А уж начальника департамента торговли вполне вероятно.

– Ну, что ж, пошли, поужинаем, – сказала Елена, убирая бумаги в стол.

Они вышли из здания администрации, и зашли в ближайший ресторан. Иван Иванович галантно поинтересовался у Елены, что она будет есть, на что та ответила, что выпьет, пожалуй, томатного сока и стакан кофе со слоёным пирожным. Иван Иванович себе взял тоже кофе и сто граммов коньяка.

– В прокуратуре интересовались вашими отношениями с Сергеем, – сказал Иван Иванович, желая перевести разговор на Елену. – Я сказал, что не очень об этом знаю. Слышал, что вы дружны, но не более того…

– Да они о наших отношениях хорошо знают от меня. Я ведь никогда не скрывала, что была с Сергеем. Вы напрасно недооцениваете их умственные способности.

– Почему вы так думаете? – спросил Иван Иванович, насторожившись.

– Я думаю, они знают не только то, что Сергей был вашим помощником, но и то, что вы с ним вместе работали в тресте ещё до вашего пришествия в городскую администрацию…

Иван Иванович побледнел. Он понял, что Макарова знает всё. После небольшой паузы он тихо проговорил:

– Да, вы правы. Они, вероятно, знают всё и, учитывая наклонности Сергея к авантюрам и шантажу, думают, что это я мог его отравить…

– Тем более что наверняка знают и о пожаре в вашей бухгалтерии, и о результатах проверок в тресте, и о последних ваших делах…

Иван Иванович побледнел. Много лет назад, работая руководителем строительного треста, чтобы скрыть серьёзные финансовые махинации, они решили устроить маленький пожар. Он поручил это Сергею, своему давнишнему приятелю по институту. Но Сергей, как, оказалось, сжёг не все документы, а потом шантажировал его. Иван Иванович наизусть помнил письмо Сергея, где он требовал себе двадцать пять тысяч долларов и угрожал, что если с ним что-нибудь случится, все документы попадут прямо в прокуратуру.

Когда же он оказался в администрации, они, к взаимному удовлетворению, оказались полезными друг другу. Но теперь, после загадочной смерти Сергея, если прокуратура найдет эти документы, ему грозят неприятности не только за присвоение кругленькой суммы в тресте, но и будет реальный подозреваемый по делу об убийстве, к которому он никакого отношения не имел. Но доказать свою невиновность будет непросто.

Эти мысли молнией пронеслись в его голове, и он спросил:

– Скажите, Елена, Сергей у вас дома никаких бумаг не держал?

– Нет. Он ведь приходил ко мне изредка. Жил у себя дома с отцом. Но туда я вам не советую показываться. Дело в том, что примерно в тот же день убит и отец Сергея, причём его тоже отравили. Как я понимаю, квартира их опечатана и не исключено, что там проведен обыск. Если там были какие-то бумаги, которые вас так занимают, то с ними уже познакомился следователь.

– Отца тоже отравили? Ну и дела! – Теперь, понимая, что Елена хорошо обо всем осведомлена, Иван Иванович не стал говорить загадками. – Вы не знаете, как можно было бы узнать, что нашли они в квартире Сергея?

– Дорогой Иван Иванович, откуда мне это знать. Меня же тоже вызывали в прокуратуру. Их интересовало, где Сергей покупал для отца лекарства. Я рассказала, что по рецепту он получал его в аптеке.

– А отравление было лекарством?

– Не знаю. Так говорил следователь.

– Так, может, это несчастный случай?! Мне очень нежелательно, чтобы… – Иван Иванович вдруг замолчал, потом, видимо решившись на что-то, продолжал: – Ладненько. Бог с ними, со следователем,  прокуратурой.  Как ваши дела?

– Работаю… Вроде бы нормально. А как вы, Иван Иванович? Где вы сейчас?

– Приглашают в промышленную палату. Пока думаю. Торопиться не буду. Хочу здоровье поправить, а то в последнее время сердце стало болеть, бессонница.

– Правильно. Здоровье в первую очередь!

– Добро! Спасибо вам. Я для себя всё-таки кое-что прояснил, хоть это меня и не утешило. Знаете, в неведении и вовсе теряюсь. Когда же противник определен, я – боец!

– Надеюсь, не я – ваш противник, – с улыбкой сказала Елена.

– Что вы, Елена Владимировна! Я очень надеюсь, что мы с вами подружимся. Противники у меня другие. И вот ещё что: для этого народа  КГБ, ФСБ, черт знает, как они сейчас называются, мы с вами едва знакомы.

– Нет, дорогой Иван Иванович. Если они меня пасут, то говорить так – только усиливать подозрения. Я буду говорить всё, как есть: мы с вами встречались. Вы интересовались, как я живу, как перенесла смерть Сергея, наконец, строили свои догадки, кто мог такое сделать…

– Да, да. Вы правы.

Он встал, подал Елене плащ, и они вышли из ресторана.

Дома, в полумраке комнаты, освещенной неярким боковым светом, Елена долго сидела в своем любимом кресле, смотря в одну точку. Не хотелось ни спать, ни шевелиться. Надо  мысленно пережить только что прожитый день. Это была давняя привычка.

«Иваненко запрыгал, как карась на сковородке. Я совсем забыла, что и он был на крючке у Сергея, и у него был повод с ним разделаться… Что ж, это совсем неплохо. Но этот выскользнет…»

– А вы доллары принимаете? – спросил плотный мужчина в замшевой куртке.

– Нет, нам рубли нужны. Мы их на хранение не кладем, – ответил Николай.

Мужчина озадаченно почесал затылок.

– Жаль. А может быть, примете? Я бы сразу вам и оплатил.

– Мы, чтобы не терять клиента, иногда берем доллары, потом сразу же их меняем. Но у нас курс низкий, в пункте обмена вы можете выгоднее поменять!

– На сколько, выгоднее? – спросил покупатель.

– Копеек на двадцать! На большой сумме это чувствительно.

– Да, вы правы. А где здесь ближайший обменный пункт?

– Точно не знаю. Где-то в центре города.

– Да в каждом банке меняют валюту, – вмешался в разговор сотрудник, который привел к Николаю клиента.

– Хорошо, я пойду менять и вернусь к вам  через часок.

– Мы вас ждём, – сказал Николай, вставая.

Когда он остался один, стал просматривать бумаги, которые Анна Петровна ему положила на стол. Подписав платежки, письма, приказы, он вдруг увидел знакомое имя. Дерягин Иван… Когда-то  в их классе был Дерягин Иван. Не он ли решил строить себе дом? Николай вышел в коммерческий отдел и увидел школьного товарища, двухметрового детину с бычьей шеей и розовыми щеками.

– Привет, Иван! Ты чего же даже не зашёл ко мне. Если бы случайно, подписывая договор, не увидал  твоё имя, так бы и не повстречались.

– Я хотел зайти, но ты был занят. Да и чего отрывать от  дела?!

– Да ладно тебе! Когда оформят документы, обязательно зайди.

– Хорошо, – сказал Иван.

И вот они сидели у журнального столика. Николай попросил секретаря не соединять его ни с кем. Он хотел порасспросить приятеля о жизни, об общих знакомых.

– Рад тебя видеть. Выглядишь хорошо, – говорил Николай с улыбкой, осматривая приятеля. – Кого из наших встречал? Чем занимаешься? Ты когда-то занимался производством стройматериалов.

– И сейчас этим занимаюсь.

– Один? Нет, кажется, у тебя был компаньон!

– С ним и занимаюсь.

– И как вы ладите?

– За много лет я к нему привык. Он – нормальный мужик, только куркуль. Иногда это хорошо, а иногда – противно. Зарабатывает хорошие деньги, построил себе двухэтажный дом, а ездит до  сих пор на «копейке», обедает пирожками с капустой, запивая чаем… Куркуль… Не понимаю, зачем копит? Жизнь проходит, а он себе  отказывает даже в отдыхе: за всё время ни разу никуда не ездил отдыхать. Кому это нужно? Дочь у него живет в Москве. Больше детей нет…

– Бог с ним, с твоим компаньоном. Расскажи лучше о себе, как ты, как семья? Нет, давай сначала выпьем за встречу.

Николай разлил коньяк, разломил плитку шоколада.

– Всё у меня нормально. Живу… Я  вижу, и ты процветаешь…

– Процветаю, – улыбнулся Николай. – Недавно женился!

– И это правильно, – улыбнулся Иван. – Это который раз?

– Да, ладно тебе! Последний… я надеюсь…

– И кто она?

– Хороший человек… работает у меня главным бухгалтером.

– Ты неисправим… Счастья вам, – сказал Иван и выпил коньяк.

В кабинет постучали. Николай недовольно посмотрел на Анну Петровну, которая выглядывала из-за плеча Беликова. За ним стоял красный покупатель, только что просивший принять оплату долларами.

– В чем дело? – спросил Николай.

– Николай Константинович! Этот гражданин подписал с нами договор о строительстве дачного домика…

– Я это знаю, – прервал его Николай.

– Он пошел менять доллары. У обменного пункта встретил человека, который предложил на десять копеек больше за каждый доллар. Деньги посчитали при нём, но когда он  пришёл к нам, в пачке долларов оказались нарезанные листы чистой бумаги. Всучили «куклу»!

Николай с удивлением и сочувствием смотрел на обманутого покупателя.

– Недаром говорят:  жадность фраера сгубила, – подал голос пострадавший.

– Хорошо, я, чем могу помочь?

– Он просит подождать до пятницы. Послезавтра привезёт деньги.

– Хорошо, – сказал Николай. – Только в пятницу не позднее двенадцати.

– Спасибо! Вот невезуха, – запричитал мужчина. – Когда ехал сюда, мне жена несколько раз наказывала: не забывай, ты же в Ростов едешь. Там жулик на жулике…

Они вышли, а Николай заметил:

– Вот так и живём…

– Нормально живёте, – сказал Иван, вставая. – Я пойду. Водитель мой там заждался. Алексея давно видел?

– Да нет, несколько дней тому…

– Как он?

– Шьёт сорочки. По-моему, он на ноги встает.

– Вы же были  такими друзьями, не разлей вода…

– А мы и сейчас дружим. Только жизнь стала сумасшедшая. Себя забываешь…

– И это правда… Ну, я пошёл. Рад был повидать. Заходи при случае или хотя бы позвони когда-нибудь!

– Всенепременно…

Следователь прокуратуры Соколовский Владимир Дмитриевич задумался надолго и сказал своему молодому помощнику:

– Так что мы имеем на сегодняшний день?

– В Одессе говорят несколько иначе: и что мы имеем сказать?

Григорий нетерпеливо ждал своего доклада. Ему казалось, что его рассказ имеет первостепенное значение для раскрытия этого двойного убийства. Он поднял дела давно минувших дней и узнал, что Алферов и Иваненко работали в одном тресте, причём Алферов был начальником финансового отдела. Именно при нём в тресте случился пожар, когда сгорели все бухгалтерские документы. Как установили пожарники, пожар возник из-за короткого замыкания в старой электропроводке. Всё это не могло не настораживать. Хорошо бы поднять дела тех лет.

– Хорошо. И что ты имеешь мне сказать?

– Я могу сформулировать версию, которая может объяснить причастность Иваненко к убийству Алферова.

– Конечно. Это несложно. Но как она может объяснить убийство старшего Алферова?

– А может быть, у отца хранились какие-то важные документы – или он был в курсе дел сына? – почесал затылок Григорий.

– Что конкретно ты выяснил по Иваненко?

– Алферов в бытность работы Иваненко в тресте, провёл какую-то аферу с кредитами и загремел под фанфары. Есть предположение, что это не первая его такая операция, и он не сам её проворачивал, а с милейшим Иваном Ивановичем. Причём был его вторым номером. Потом, когда Иваненко пошёл в гору, тот в благодарность за то, что Алферов не втянул его в дело с кредитами, взял в помощники. И они продолжали вместе проворачивать дела, только на другом уровне. Но в какой-то момент Алферов стал мешать Ивану Ивановичу. Не поделили что-то, или он  просто стал опасен. Не удивлюсь, если узнаю, что он шантажировал шефа. И тогда тот решил с ним разделаться. Остальное – техника.

– Техника, говоришь? А как упаковать в твой  детектив старика?

– Иваненко вполне мог быть знаком с отцом Алферова. Однажды, узнав, какое лекарство тот принимает, попытался взять у него, но старик заметил пропажу и стал опасным для Ивана Ивановича.

– У нас говорят: версия, притянутая за уши. Но в  одном ты прав: эта версия имеет право на существование. Но она не объясняет, почему там нет его пальчиков. Или он профессиональный убийца и всё предусмотрел? Нет, Гришаня, придётся ещё пяточком порыться в навозной куче. Может, и найдешь золотое зерно, и мы упрячем двойного убийцу надолго за решетку. Так мы поможем добру одержать верх над злом. Хотя я понимаю, что окончательной победы здесь быть не может. Это как сказка о счастливом будущем. Но, сколько существует человечество, столько и будет существовать зло. Так что работы нам на нашу жизнь хватит!

– Приободрили, спасибо, – сказал Григорий. – Только что мне делать?

– А давай пригласим милейшего Ивана Ивановича. Пусть прояснит нам свою роль в этих страшилках.

– Может быть, подготовиться нам лучше. Что ни говори – заместитель главы администрации города…

– Ты меня не пугай. К тому же он уже не зам. Ушёл недавно. Вот бы узнать, с какой формулировкой, почему ушёл, чем он занимался в той самой администрации, на что мог влиять. Короче, срок тебе до понедельника. Иди, труба зовёт!

В понедельник в десять утра в кабинет Соколовского был вызван Иван Иванович на допрос. После нескольких формальных вопросов и столь же несложных ответов Владимир Дмитриевич спросил:

– Расскажите мне о круге ваших обязанностей в бытность заместителем мэра.

– Это несложно, только не понимаю, какое это имеет отношение к смерти Алферова?

– Имеет. Я думаю, имеет. В мире всё взаимосвязано, Иван Иванович. Итак, что входило в ваши обязанности, что курировали?

– Всё, что объединено понятием: социальная сфера.

– То есть вы курировали социальную сферу?

– Да, это известно, – недовольно сказал Иваненко, пожав плечами, – только, повторяю, какое это всё имеет значение?

– Здесь, Иван Иванович, принято, что вопросы задаю я. Раз спрашиваю, значит, значение имеет.

– Так что вас конкретно интересует?

– Итак, вашей заботой были учреждения социальной сферы. Это под вашим контролем проводилось строительство театра, корпусов больниц и школ, вы курировали ремонтные работы объектов культуры и социального назначения?

– Именно так.

– Огромный объём обязанностей и большая ответственность, – сказал Владимир Дмитриевич. – Одному  справиться с таким объёмом непросто.

– Почему же одному. У меня были помощники. Кстати, Алферов  – один из них.

– Мне бы хотелось знать, что конкретно вы поручали ему?

– Это трудно перечислить.

– А вы за последний год припомните.

– Ну, например, ремонт школы, городской больницы, строительство музыкального театра… Да мало ли что?

– А как вы можете объяснить, что в столь различных объектах, расположенных в разных концах города, был один и тот же подрядчик?

– Этим занимался Алферов. Город выделил деньги, скажем, на ремонт школы. Это происходит только при наличии у неё проектно-сметной документации. Но цены и на стройматериалы, и на работы гуляют в достаточно широких пределах. Директор школы находит подрядчика, договаривается о цене ремонта и по окончании его оплачивает работы.

– Идеальная схема. Но вот смотрите, что получается. Ремонт школы № 186 проводило АО «Строитель», кстати, в прошлом – трест, которым вы руководили. Этот же  «Строитель» проводил ремонты больницы, санатория и ещё нескольких объектов. Все они разбросаны по городу. Мы  подумали, что стоимость ремонтных работ в «Строителе» самая низкая. Так нет! Наоборот, ремонтные работы стоят там, на 25-30% дороже! И что удивительно: все руководители, с кем встречались наши сотрудники, утверждали, что их предупредили: если ремонтные работы будет производить «Строитель» – деньги выделят быстро и без проблем. В противном случае возможны проблемы.

– Это кто же так ставил им условия? – спросил Иван Иванович.

– Да всё тот же Алферов, ваш помощник!

– Вот с него и нужно за это спрашивать! Он уже сидел за какую-то аферу!

Поняв, что сказал глупость и с мертвого уже ничего нельзя спросить, Иван Иванович вдруг замолчал.

– Чего же вы взяли его в помощники?

– Наверное, вы правы. Но при том он был незаменимым работником, энергичным, исполнительным, инициативным… А времени у нас всегда  в обрез.

– Ну да, вы экономили своеобразно. За ремонт, который оценивался другими строителями, скажем, в миллион, вы брали полтора.

– Я не знаю, о чём вы говорите,  и никак не пойму вашу логику. Хорошо, мы рекомендовали «Строитель» подрядчиком. Что из того?

– И получали откат. Не главный врач, не директор школы, а вы получали откат, так как  вы были реальным работодателем, заказчиком…

– Ну, это необходимо ещё доказать. Ваши фантазии безграничны. Но и при этом не вижу связи со смертью Алферова.

– И эта связь просматривается. Алферов под вашим руководством осуществляет все эти аферы. Получает деньги, но делиться не спешит. Вот вам и повод. Разве не так?

– Ну, что ж. Я же сказал, что у вас космические фантазии. Доказывайте. Только с этой минуты я больше ни на один ваш вопрос отвечать не буду. Все – в присутствии адвоката!

– Это ваше право, Иван Иванович. Тогда я попрошу вас из города не отлучаться и завтра в четырнадцать часов быть у меня. Жду вас с адвокатом. Мы продолжим беседу.

Соколовский дал подписать листы протокола допроса, поставил закорючку на пропуск, выписал постановление  и повестку и, вручая их, сказал:

– Напрасно вы, Иван Иванович, на нас обижаетесь. Это только усиливает наши подозрения. Вам бы с нами сотрудничать, обо всём рассказать подробно, помочь разобраться…А вы что-то скрываете, обижаетесь на простые вопросы. Разве это не усиливает подозрения?

Иван Иванович, ни слова не говоря, взял бумаги и вышел.
13.

Молодой сотрудник прокуратуры Григорий Малхасян пригласил посетителя в кабинет. Толстый, постоянно вытирающий платком лысину человек как-то боком протиснулся через дверь и сел на предложенный стул, тяжело дыша.

– Ну и жара… – простонал он. – Такого ещё не было. А у вас в коридоре даже скамеек не хватает.

– А вам что, пришлось ждать?

– Вы меня к десяти пригласили…

–  Сейчас без двух минут десять, – сказал Григорий, разглядывая посетителя.

Пока Григорий доставал из сейфа бумаги, Леонов осмотрелся. Небольшой мрачный кабинет с одним окном, которое выходит на стену какого-то большого дома. В кабинете полумрак и сырость. Два письменных стола. Тяжелые старомодные чёрные телефонные аппараты. У каждого стола свой сейф. Вот, пожалуй, и вся обстановка.

– Огляделись?

– Огляделся. Небогато живёте.

– Небогато, – согласился Григорий. – А ваш кабинет, Леонид Николаевич?

– Ну, раз вы меня уже знаете, то не скажете ли, как вас величать?

– Меня можно Григорием Ивановичем. Знаете, как поется в песне: «По-армянски – Ованес, а по-русски – Ваня!»

– Так вот, Григорий Иванович, кабинет у меня большой, светлый, с красивой мебелью. Я ведь работаю главным врачом, а не следователем прокуратуры!

Григорий почувствовал удар, но решил не реагировать на него.

– Давайте приступим к делу. Меня интересует история ремонта моста. Того самого, который пару лет назад провалился, и ваше счастье, что никто не погиб.

– Не говорите. Это действительно – счастье. А я гадал, зачем вам понадобился. Сколько работаю, в прокуратуре впервые. Итак, мост… – Леонид Николаевич задумался, – о том, что он вот-вот рухнет и требует ремонта, я неоднократно трубил, звонил, как говорится, во все колокола. Кстати, вы это можете проверить, если поднимете архивы департамента здравоохранения. Копии рапортов есть и у нас.

– Это я понимаю. Вы поступали правильно, и в этом у меня сомнений нет. Но меня интересует история с его ремонтом.

– Ну что ж… – сказал Леонид Николаевич, – расскажу вам эту историю. Когда это произошло, я обратился в наш департамент. Нужно было срочно его ремонтировать, так как опасно. Через некоторое время мне сообщили, что на ремонт изысканы деньги, и нужно представить смету. Я  попросил одну строительную фирму дать мне такие расчеты и вскоре их получил. Но в департаменте сказали, что эта фирма не имеет лицензии на производство таких работ, и поэтому они сами договорятся со строителями. Моё дело только в том, чтобы проследить за качеством работ. Но какой я строитель?! Я – врач. Поэтому и поручил следить за строительством своему заместителю по хозяйству. Вот, пожалуй, и вся история.

Леонид Николаевич был доволен собой. Он смог кратко изложить историю вопроса, что ему не всегда удавалось.

– А вы не помните, что за фирма сначала вам хотела отремонтировать мост, и сколько они за это просили?

– Почему же не помню? Помню. Это фирма моего приятеля, называется она «Югстроймонтаж».

– Так, может быть, вам предложили другую строительную фирму потому, что те запросили меньше?

– Да нет! И лицензия на производство таких работ у них была. Просто кому-то хотелось эту работу дать не моему, а своему приятелю…

– И кто в этом мог быть заинтересован? Вы знаете  этого человека?

– Нет, конечно, не знаю. Мне лишь сказали, что ремонтировать мост будет фирма «Строитель». Мне было всё равно, лишь бы они финансировали строительные работы.

– Кто из городского начальства бывал у вас?

– Все. Но если вас интересует период ремонтных работ, то чаще других был Иваненко Иван Иванович. Он ходил по больнице, удивлялся нашей нищете и обещал изыскать возможности провести хороший ремонт.

– И что, выполнил свои обещания.

– Выполнил. Я тоже думал, что это очередной трёп, но оказалось, правдой! Вскоре эта же фирма «Строитель» нам сделала прекрасный ремонт…

– Но вы мне не сказали, сколько запросил «Югстроймонтаж» за ремонт моста и сколько взял «Строитель»?

– Мне нечего скрывать. «Югстроймонтаж» запросил двести пятьдесят тысяч, а «Строитель» взял триста двадцать пять тысяч. Но тогда я думал, что всё потому, что у тех нет лицензии. Да и ремонт больницы «Строителем» нам дороже обошёлся. Но я не мог выбирать, хотя говорил в департаменте, что сам бы организовал ремонт не хуже и дешевле. Но мне дали понять, что если буду громко чирикать, вообще никаких денег не получу.

– Интересно, кто же вам дал понять? Кто-то из департамента?

– Как раз нет. У Иваненко был помощником некий Сергей Николаевич Алферов, мы связь со  строителями имели только через него. Он и наблюдал за ремонтными работами и за тем, чтобы хватило финансовых ресурсов. Короче…

– Короче, вы подписывали процентовки, ничего не контролируя, ни состояния финансов, ни какие материалы пошли на ремонт… Не странно ли это для такого опытного руководителя? И как вы мне докажете, что вы не в сговоре с расхитителями, не были сами заинтересованы в таком положении дел?

Леонов на какое-то время замолчал, потом, не поднимая головы, тихо произнес:

– Я хотел бы знать, правильно ли вас понял. Вы утверждаете, что я –  участник преступления? Я должен был контролировать расход средств, проверять соответствие качества материалов и их реальной стоимости тому, что  написано в процентовках?

– Вы совершенно правильно меня поняли. Но я не говорил, что вы соучастник преступления. Пока этого я утверждать не могу.

– А знаете ли вы, гражданин следователь, что мне уже под семьдесят, что я – заслуженный врач республики и работаю в медицине уже более сорока пяти лет? А знаете ли вы, гражданин следователь, что даже только сама мысль такая для меня оскорбительна?! Наконец, знаете ли вы, гражданин следователь, что я не распоряжался теми деньгами. Я лишь визировал, а не подписывал процентовки. Я визировал, что те или иные работы проведены, не более того!

И вдруг Леонид Николаевич тихо заплакал, вытирая платком слезы. Григорий несколько растерялся, потом, стараясь успокоить старого врача, поднёс ему стакан воды, но Леонид Николаевич отстранил его рукой, сказав:

– Ничего, это пройдет. Я не пью такую воду. Это  же не вода, а отрава! Вы хотя бы какой-нибудь фильтр на кран приспособили. Травитесь сами и людей травите!

Когда Леонид Николаевич успокоился, Григорий мог продолжать допрос.

– А какая сметная стоимость  вашего ремонта?

– Точно не помню, но где-то около миллиона рублей.

– И вы утверждаете, что не подписывали процентовки?

– Да, я их визировал.

– А кто в департаменте курировал ремонт моста и санатория?

– Леухов Юрий Владимирович. Это он меня знакомил с помощником Иваненко. Он и говорил о том, что если ремонт проведёт эта фирма, всё будет нормально. К сожалению, его уже нет.

– Уволился? Или уехал куда?

– Он теперь гражданин Германии. Уехал в прошлом году.

– Ну и Бог с ним. Прочтите и подпишите. Каждую страницу, пожалуйста.

Леонид Николаевич надел очки и внимательно стал читать протокол допроса.

Вырисовалась четкая схема хищения. Но всё это нужно было доказывать управлению по борьбе с экономическими преступлениями, а не им. Только после этого, можно было снова приглашать Ивана Ивановича на беседу. Он теперь становился основным подозреваемым. Алферов мог ему мешать. Знал много или даже шантажировал, что на него было похоже.

– Ничего так не компрометирует, как знакомство с собой, – сказал Николай, разглядывая в зеркало свою физиономию. – Увидишь где-нибудь в темном месте – инфаркт обеспечен!

– Ты так и напрашиваешься на комплименты. Но я их говорить не буду: с твоей небритой физиономией нельзя показываться малышу. Ты его испугаешь.

– Убедила! Иду бриться!

Николай намылил щеку мягкой кисточкой и крикнул из ванной:

– Лютик, а как здорово звучит: Евгений Николаевич!

– Для меня он ещё долго будет Женей.

– Карина с нами идет?

– А как же?! – откликнулась Карина. – Я надену самое красивое платье, чтобы запомниться ему.

Когда все, наконец, сели в начищенную до блеска машину и отправились в детский дом № 8 в Новочеркасск, было уже около десяти часов утра. Николай отдал заведующей документы, свидетельствующие об усыновлении Жени Дмитриева, потом вместе с ней и воспитательницей зашли в группу, в которой трехлетний Женя, не подозревая о коренном изменении в своей судьбе, с серьёзным видом возился с машинкой.

– Женя, – окликнула его воспитательница, – за тобой мама и папа пришли.

Мальчик стоял, растерянный, прижимая к груди свою машинку, и вдруг заплакал, схватившись за край халата воспитательницы.

– Женечка, твоя мама пришла, – говорила воспитательница, а малыш ревел ещё громче и прижимался всем своим худеньким тельцем к ноге воспитательницы.

Потом Карина и Николай стали играть с игрушками, которые привезли с собой, постепенно вовлекая и Женю. Дети набросились на новые паровозики и подъёмные краны, кубики и мячики. А одна девчушка взяла за руку Женю и подвела к Людмиле.

– Это твоя мама, глупенький, – сказала она, и Женя успокоился, взявшись за платье ручкой. Тогда Людмила подняла с пола малыша и стала целовать его лицо, лоб, нос, плача и повторяя:

– Миленький, я же твоя мама… я же твоя мама, глупенький. И я тебя очень люблю…

Когда настало время прощаться, Николай сказал, что они оставят деткам эти игрушки, потому что у них дома есть другие, а сейчас он всех покатает на машине.

Он усадил малышей на заднее сидение и сделал круг по двору детского дома. Потом, наконец, когда формальности были соблюдены, все тронулись в путь. Женя уже не плакал, только своей малюсенькой ручкой тянулся к рулю и, подражая старой детдомовской машине, издавал: «Тр-р-р-р», «Тр-р-р-р».

Дома Женю искупали в душистой пене, надели красивую голубую пижаму и уложили в красивую постель. Было время послеобеденного отдыха.

После сна все вместе гуляли в садике возле дома. Женя за веревочку тащил большой синий самосвал и пыжился, будто ему было непросто ехать по этой дороге: «Тр-р-р-р», «Тр-р-р-р».

На фирме Николай оформил Людмиле отпуск. Нужно время, чтобы Женя привык к новой обстановке, да и найти няню совсем не  простое дело. Придя на работу, он неожиданно нашёл на своём столе множество картонных коробок и свёртков. Здесь же стояли прекрасные розы. Он понял: таким образом, сотрудники поздравляли их с новым членом семьи. Было приятно и тепло от такого внимания.

При обыске квартиры у старика Алферова обнаружили документы строительного треста, изобличавшие Иваненко в мошенничестве. Кроме них нашли черновик письма, которое Сергей Алферов писал своему шефу, где требовал делиться с ним «по справедливости», иначе он грозил передать бумаги следственным органам. «Хватит! Ишачил на вас раньше. На нарах вшей кормил один. Думал – мне зачтётся. Теперь прошёл университеты, умнее стал. Двадцать пять штук баксов я хочу получить за то, что подорвал свое здоровье и вас не потянул за собой. И вообще, больше не хочу на вас горбатить. Если есть дело, я – в доле. Работаю не меньше, чем за тридцать процентов. Баксы буду получать в том же месте, где обычно. И еще: не вздумайте мне какую-нибудь подлянку организовать. Один на зону я больше идти не буду! Зная ваш характер жалить исподтишка, предупреждаю: если со мной что произойдет, все эти бумаги будут переданы, куда следует. А их я собирал аккуратно и бережно, как это делал незабвенный Остап Бендер, когда хотел забрать честно заработанный миллион у гражданина Корейко. Но я забыл, что вы не читаете классику…»

Получив вещественные доказательства и результаты свидетельств многих лиц, которые, так или иначе, были связаны с заместителем мэра, было решено ещё раз пригласить его на допрос.

– Что с врачом, который выписывал рецепт? Нашёл?

– Это несложно. По рецепту в аптеке. Лекарство, действительно, выписано старшему Алферову. Участковым врачом. Он его выписывал много раз. Но кто получал лекарство, работники аптеки не помнят. Столько за день перед ними людей проходит!  Даже, когда я показал фотографии Алферова младшего и Макаровой, они не смогли вспомнить. Вполне вероятно, что именно таким образом был получен сильнодействующий препарат, которым потом и отравили отца и сына.

Отравить Алферова младшего мог Иваненко, чтобы избавиться от шантажиста, а старика убрать, как свидетеля, из-за боязни, что и старик  в курсе дел сына, – сказал Владимир Дмитриевич Григорию на следующий день.

– Увы! Всё имеет свое начало и свой конец! И что ему не хватало?!

– Красивая жизнь засасывает, – глубокомысленно сказал Соколовский. – Итак, решили: вызови Ивана Ивановича на завтра к десяти, а Макарову – к двенадцати.

– Макарову-то зачем?

– Хочу прояснить кое-что…

– Будет сделано, шеф, – сказал Григорий. – А можно, я поприсутствую на допросах?

– У тебя что, нечего делать? Впрочем, ладно. Будешь вести протокол.

Присаживайтесь, Иван Иванович, – сказал Владимир Дмитриевич пришедшему Иваненко. – Можете снять пальто, в кабинете тепло.

Вид у Ивана Ивановича был болезненным. В последние дни он как-то осунулся, постарел.

– Что вы сегодня такой мрачный? – спросил следователь. – Я пригласил вас, чтобы кое-что прояснить.

– В детстве человек учится говорить, с возрастом – молчать. Тем более у следователя. Спрашивайте свои вопросы, – мрачно сказал Иван Иванович.

– Скажите, в каких отношениях вы были с Алферовым?

– Я уже говорил: он был моим помощником. Знал его давно. Достаточно авантюрным был парнем, но – деловым, энергичным, находчивым. Вот и взял его в помощники, тем более что знал его ещё по прежней работе.

– Да, я знаю. Но прежнюю вашу деятельность изучает отдел по борьбе с экономическими преступлениями, – словно, между прочим, сказал Владимир Дмитриевич, – меня же интересует несколько другой аспект.

Иваненко ещё больше побледнел, внимательно посмотрел на следователя и промолчал.

– К нам в руки попала эта записка Алферова. Взгляните!

Иван Иванович взял ксерокопию записки, пробежал её глазами и отложил в сторону, выругавшись.

– Поганец! Шантажист хренов! С кем связался старый дурак?!

– Так что, действительно – шантажист?

– А как его можно назвать. Знаете, им всегда кажется, что они стоят больше того, чего стоят. Но я не убивал Сергея! Финансовые нарушения были, но – не убивал я его… хоть, признаюсь,  иногда такие мысли приходили мне в голову.

После того как Иваненко представили свидетельские показания ряда руководителей школ, больниц и других организаций, Иван Иванович, склонив голову, повторил: да, я признаю финансовые нарушения… но не убийство. Я не убивал Сергея!

Иваненко арестовали в кабинете следователя. Он грустно посмотрел вокруг и, заложив руки за спину, пошёл за милиционером, который должен был его проводить в камеру предварительного заключения.

Когда в кабинет следователя зашла Макарова, ничто не напоминало о произошедшем здесь недавно.

Елена взглянула в окно, потом на стенку, на которой  висел портрет неизвестного мужчины, и вдруг перекрестилась и села, вопросительно глядя на Соколовского.

– Вы – верующая?

– Да! Сегодня это не запрещено!

– Ну, что вы, Елена Владимировна! Это даже внушает уважение. В последнее время и я много читаю на эту тему…

– И что? Вы стали ближе к Богу? У вас появилось милосердие?

– Чем дальше мы продвигаемся в познании Бога, тем дальше Он от нас. Но без фантазии, сопереживания и перевоплощения невозможна наша работа. Елена Владимировна, я знаю, что с Алферовым Сергеем Николаевичем вы были близко  знакомы ещё со студенческих лет. Насколько близко вы дружили?

Макарова внимательно посмотрела на следователя, потом, вскинув голову, ответила, стараясь не терять присутствия духа:

– Вы хотели бы знать, не спала ли я с ним? Спала! Мы любили друг друга. Потом он оказался в тюрьме. Уходя, он заявил, чтобы я его не ждала. И я по глупости выскочила замуж за пожилого и больного человека.

– Конечно! Вам тогда, было двадцать пять, а вашему мужу – сорок два! Но на самом-то деле это совсем не такой уж пожилой возраст! А скажите, вы с мужем дружно жили?

Елена побледнела. Ей были неприятны сами воспоминания о Павлике. Но взяла себя в руки, проговорила, словно вспоминая:

– Дружно… Конечно, были у нас и споры… но в целом дружно.

– Споры? А о чём споры?

– Так ли это важно? Прошло столько лет! Ревновал он меня, где нужно и где не нужно…

– А что с ним произошло? От чего он умер?

– Вы знаете, он страдал стенокардией. Иногда ночью боль в сердце была такой, что приходилось кардиологическую бригаду вызывать. И вот однажды бригада приехала поздно. Умер, как говорили, от острой сердечной недостаточности.

– Странно, что тогда ни у кого не возникла мысль об отравлении?!

– Об отравлении? – вскричала Елена, бледная, готовая рухнуть на пол.

– Да! Об отравлении. Ведь и такое возможно. А не вспомните ли вы последний день, когда к вам заходил Сергей Николаевич?

– Я уже рассказывала. Пришёл, взял какую-то коробку, потом что-то перехватил и убежал.

– И вы его не собирали в дорогу? Может, какие-нибудь продукты в путь ему положили в сумку?

– Да нет! Я хорошо помню: он зашёл, достал коробку,  потом взял в холодильнике колбасу, нарезал её и съел бутерброд. Мы выпили с ним по фужеру шампанского на дорожку. Потом он достал из холодильника бутылку «Боржоми», и …

– Бутылку «Боржоми»?

– Ну да! Он принёс «Боржоми» и попросил поставить её в холодильник. Любил холодным пить. Поел, потом взял бутылку, ещё посетовал, что не успела остыть…

– Так это вы поставили «Боржоми» в холодильник?

– Я.

– Не говорил ли он, где покупал «Боржоми»? Сейчас это у нас редкость.

– Нет. Может, взял у отца. Он сказал, что заходил к отцу, переоделся, оставил ему денег. Недавно он отцу целый ящик «Боржоми» принёс. Он тоже этой водой спасался от изжоги.

– Что же было потом?

– Потом я из холодильника достала шампанское. Мы выпили, а когда он уходил, взял не успевшую остыть бутылку, положил её в свою сумку. Вот, пожалуй, и всё.

– Вы знаете, Елена Владимировна, я много лет работаю следователем. Это именно то, что называют интуицией. Я чувствую, к этой череде смертей вы каким-то образом причастны. Пока доказать этого не могу. Но ещё не вечер! Всё говорит об этом: скоропостижная смерть вашего мужа, близость с известным аферистом и шантажистом Алферовым. Совершенно не исключено, что он и вас шантажировал, заставляя на себя работать. Вы ему были нужны, занимаете видный пост, много знаете. Но когда стало невмоготу, вы нашли способ от него избавиться. И тогда всё хорошо выстраивается. Вы сделали то, что уже проделали со своим мужем, предусмотрев, чтобы смерть Алферова произошла не у вас, а где-нибудь за пределами дома. О том, что вы держали бутылку с отравленной минеральной водой, убедительно говорят и ваши «пальчики». Мы сравнили их с теми, что вы оставили на стакане при вашем первом посещении. Об этом мог догадаться его отец. Вы и  его хладнокровно отправили на тот свет. Вас пора остановить! Не проще ли признаться во всём? Вы были загнаны в  западню матерым аферистом. Суд может учесть ваше чистосердечное раскаяние…

Елена сидела бледная, с широко раскрытыми глазами, и  не знала, что сказать. Во рту пересохло, и она  попросила воды.

– Боже мой, Боже мой, – только и повторяла она. – Какая нелепость! Вы лучше ищите преступника, чем  строить свои беспочвенные догадки.

– Ищем, Елена Владимировна, ищем!

– Есть у вас ещё ко мне вопросы?

– Вопросов у меня очень много. Расскажите о взаимоотношениях Иваненко и Алферова, всё, что вы знаете об их аферах. Они могли вас использовать в своих интересах. Вы им были нужны: красивы, неглупы, занимаете заметную должность…

– Но я действительно ничего не знаю о делах Сергея, тем более о делах Иваненко! А ваша интуиция в этот раз вас обманула. Если здесь имело место преступление – ищите преступника! Ищите, кому это выгодно. Я ничего не знала о делах Сергея, и для меня он был любимым мужчиной.

– Тогда почему же вы с ним не создали семью?

– А разве это всегда зависит от женщины? Но я понимала, что так долго не может продолжаться, и как-то сказала ему об этом. Он обещал, что весной поведет меня под венец. Теперь уже не поведет…

И Елена тихо заплакала.

Григорий вел протокол допроса, а сам дивился: «Ну и ну! Понимание атома – детская игра по сравнению с пониманием детской игры! А тут – психология!»

В воскресенье в соборе Николай и Людмила крестили маленького Женю. Крестным отцом был Алексей, а крестной матерью – Наташа из бухгалтерии фирмы.

– Как ты чувствуешь себя в роли крестного отца? – улыбаясь, спросил Николай у друга.

– Непривычно. Но постепенно вхожу в роль.

– Теперь мы с тобой породнимся…

– Это только формальность. Породнились мы с тобой давно, когда восемь лет сидели за одной партой.

– И кем ты теперь будешь? – не успокаивался Николай?

– Кумом, кажется…

Нарядный Женя сидел на руках у Алексея и с интересом разглядывал красивое убранство собора. Потом их пригласили к священнику, который прочёл молитву, специальной метёлочкой побрызгал водой из серебряной чаши, снова прочитал молитву и надел Жене на шею маленький  крестик.

Потом все поздравляли друг друга, и когда уже собирались уходить домой, где их ждал праздничный обед по случаю крестин, Николай вдруг увидел Елену. Она одиноко стояла у дальней иконы Божьей матери и исступленно молилась, держа в руке зажжённую свечку. Николай не стал мешать её молитве.


Рецензии