Под музыку Вивальди

Под музыку Вивальди

В пыльном, давно заброшенном зале стоял забытый клавесин. Никаких забот у него не было, и поэтому он постоянно вспоминал, как сверкали огнями массивные люстры, как пахли солнцем цветы и мимо него, – молодого, красивого – шурша шёлком бальных платьев, проносились в танце изящные пары.
Впрочем, было это так давно, что клавесин временами не верил самому себе… Ему начинало казаться, что всё это лишь снилось, а сам он всегда был таким же запыленным и старым, как сейчас.
Но однажды дверь настороженно скрипнула: на пороге показалась… фея. Вошла она очень тихо. Но чуткий клавесин-то слышал!
Женщина прошлась по залу и…нежно коснулась клавишей. К люстре взметнулся звук!
Клавесин замер: неужели, неужели в его жизнь вернётся наконец другая, почти позабытая эпоха счастья?
В зале мыли полы и окна, приносили свечи и цветы. А по вечерам за клавесин садилась фея и играла. Долго, пока свечи на люстрах не оплывали, превращаясь в бесформенные огарки, а на глазах у феи появлялись слёзы.
Фея знала много мелодий. Но больше всего клавесину нравился вальс. Нежный, трепетный, полный любви и надежды.
Клавесин старался играть его как можно лучше. Он хотел порадовать фею, ведь она всегда была такой грустной… Пока по аллее не процокали копыта лошадей.
Ни в этот вечер, ни в три последующих фея не пришла. Клавесин обиделся, потом встревожился и наконец решил, что он просто ей надоел. И он сам, и все мелодии, и даже прекрасный вальс. Ведь устают же порой люди даже от самого дорогого.
И вот, когда в одиночестве он почти отчаялся,  - дверь отворилась. Фея пришла -  как в самый первый вечер. Но следом за ней появился мужчина. Шёл он медленно, прихрамывая и опираясь на трость.
И клавесин тут же понял, что это из-за него так долго не было хозяйки… И что теперь навсегда закончились их вечера вдвоём.
Фея подошла к инструменту и, немного помедлив, начала играть… их вальс!
Клавесин расстроился и даже жалобно скрипнул, но увидел вдруг лицо женщины и поразился: оно было таким счастливым. Она ждала и дождалась, она любила той редкой любовью, которой нельзя мешать. Даже самой малостью!
И, возвысившись над обидой, превозмогая боль, клавесин заиграл… Играл так красиво, так хрустально-чисто, как не играл ещё никогда. Он хотел, чтобы фея была счастлива! Ведь он любил её.
И готов был жертвовать…

1998г.