Как Иванов с Богом разговаривал

«Вот сейчас еще котлетку съем, и порядок. К Здоровой поеду. Ах, как было бы мило с ней потрахаться», - плотоядно думал Иванов, допивая пиво. Плотоядно он думал о котлетке из соседней закусочной– с корочкой, с полумясом-полуговном, но все равно вкусно, - а о Здоровой он думал с застарелым вожделением. Желание трахнуть Юльку Здоровую жило с ним с девятого класса, с того самого момента, когда его, упирающегося и краснеющего, запихали в девченочью раздевалку. Юлька переодевалась после баскетбола. Кличку Здоровая, надо сказать, она получила не так давно и не просто так. Росту Юлька была немалого, а к росту прилагались и остальные части тела соответствующего размера. Так и предстала она перед Ивановым- Афродитой в синих трусах с начесом (зима знаете ли, жопа мерзнет) и больше ни в чем. Голых женщин Иванов до этого не наблюдал, поэтому Юлькина грудь третьего размера произвела на него глубокое половое впечатление. А когда Здоровая ломанулась лупить его лифчиком и выпихивать обратно, от ее болтающегося перед его лицом бюста он чуть не стал мужчиной заочно.
С тех пор мечта заполучить к себе в постель Юлькино несколько потрепанное годами тело стала параноидальной, что совершенно не мешало им дружить. Здоровая о мечтах Иванова знала, очень по этому поводу радовалась, кокетничала, показывала длинный язык и длинные ноги – но не давала.
«Позвонить бы ей надо», - решил Иванов, когда котлетка почила в желудке. «А то шляется небось».
Он полез в карман за двушкой, и выгреб на стол целый ворох всякой дряни. «Ага, вот она двушечка. А это что за ерунда?».  Иванов вытащил из кучи мелочей небольшой картонный прямоугольничек. На картонке было что-то напечатано. «Прямой телефон Бога, - гласила надпись, -  572-01-01. С 11 до 17. Без обеда. Без выходных». «Допился», - подумал Иванов. «Горячка белая, одна штука. Рановато посетила». И выбросил бумажку, от греха подальше.
Юльки дома не оказалось. Можно было бы позвонить брату Митьке. У Митьки было наглухо занято. Лепший друг Калганов отдыхал с супругой в Сочах. Больше звонить было некому. Иванов вышел из телефонной будки и пошел вдоль канала Грибоедова. Стало скучно и холодно. Иванов поежился и сунул руки в карманы. Рука нащупала картонный уголок. Его передернуло – так и есть – визитная карточка.  С 11 до 17. Без обеда. И так далее. «Ну и фиг с ним, - подумал Иванов – с белой горячкой тоже люди живут».  И достал карточку. «А и позвоню», - расхрабрился он. «Может мне такой шанс раз в жизни будет. А то может я вообще один такой на всем свете, кто телефон Его знает». От такой перспективы Иванову стало светло и радостно. Вот, Митьке потом расскажет, что, мол, ого-го с кем разговаривал. И Юльке шепнет, что, мол, да, вел беседы философские, уел слегка, но не сильно, все-таки соображаю с кем говорю. Ну и за тебя, мол, Юль, замолвил словечко, может дашь теперь?
Иванов зашел в телефонную будку. Набрал номер, бросил двушку в монетоприемник и задумался. А что говорить-то? Не абы с кем разговаривать собрался, тут с умом надо.  Все подробно рассказать, совета спросить, помощи может. Вот, можно на алкоголизм застарелый пожаловаться, может подсобит вылечить. Да ну, ерунда какая в голову лезет. Он же Бог, а не нарколог, да и пить я сам бросить могу, раз плюнуть. В голову полезли мысли о Здоровой, но Иванов их стыдливо отогнал. Совсем уж некрасиво о таких вещах разговаривать, фи. Ну что там еще можно то? Мира во всем мире, и чтоб негров не обижали. Тьфу, идиот!
В трубке раздались гудки, и мягкий ласковый голос произнес:
-Слушаю вас.
-Это Бог? – проблеял Иванов.
-Да.
Иванов совсем растерялся, и крепко сжимая трубку, спросил:
-Ну как ты там? Не болеешь? Может помочь чего? Так мы с Митькой легко…и Юлька тоже….
В трубке раздались короткие гудки. Иванов вышел из будки и сел на асфальт. «Во дурак, - думал он, - и про Юльку так и не попросил. Во дурак!»