тыявперемешку

 На кухне.
 -Будешь чай? Кофе? Поболтаем? – улыбаюсь.
 -Прости меня.
Я за секунду успеваю сделать 2 вещи: размешать сахар в собственной чашке, поскольку Человек напротив еще не определился с напитком – мой выбор был для меня очевиден, и подумать: «Между прочим, ~ему~ херово, гораздо херовей, чем мне. Ведь, на ком вина, тот и мучается». Осенило:
 -А, может, вина?
 -Слушай, ты – единственная, и я тебя никогда не брошу. Ты – так близко, так томительно близко…
Далеко. Перебор. Чайник вскипел.
 -Закуривай, иначе мне придется предложить тебе съесть пару никотиновых таблеток, которыми я питаюсь, когда у меня нет денег на сигареты. Как видишь, курить я так и не бросила.
 -Да, вижу…
 Крыжовники все еще остекленело-виновато смотрят в мое лицо. Я могла бы закатить сцену, рыдать, биться в конвульсиях, причитать, доканывать надменным молчанием, в конце концов, указать на дверь, но я втыкаю, что все это доставляет чрезмерно садистское удовольствие. Мне доставляет, разумеется. А тебя лишь отталкивает, тебе причиняет боль. А я не хочу, чтобы тебе было больно. Ведь я права, значит, мне лучше. Сознание правоты всегда греет.
 -О чем ты?
 -Я о тебе.
Я не держу себя в руках, я не замыкаюсь в рамки. Я знаю, как правильно поступить сейчас. Я знаю, что мудрость – в отрешении (или в отречении?). Я знаю, что мне нужно широким жестом тебя выслушать, попрощать в лоб и выйти вон, упасть за комп, начать печатать. А еще я устала знать. Я совсем не знать, не аристократка сегодня. Мне надоело придумывать роли, кем-то быть, надевать на себя чужую одежду, присуждать тебе премии за измены, за предательства, за то, что ты так не рядом.
  Здесь. Со мной. Дымом заполоняешь талую безмятежность. Я безмятежна, а, следовательно, не ищи мятежа. И перестань трястись.
 -Принести плед?
 -Слепи мне крылья!
 -Ишь чего захотелось Вашей душеньке… Хех. А кто мне-то слепит, а? У тебя достаточно стройматериала?
 -Так ты простишь?
  Что за чушь у тебя в голове? Я не злюсь на тебя. Выглядываю с хитринкой из-за подпития, в котором нахожусь, но трезва, как ни разу раньше. Рррр!
   Молчу. Было бы бредово что-то тебе говорить. А я умна. Да и ты…хм…не лучше, даром, что на год младше. Ведь удобней же дурой, чорт возьми! Удобней размотаться всхлипом, разнузданными речами разоблачить (то есть вырвать из облаков, в которых тебе так хорошо?). Но и ты, и я – мы понимаем. Мы познали. Мы обновились. Как тебе, кста, моя обновка? Твоя душевней что ли…причмокиваю с завистью. Ты не твердишь мне своих «прости», никогда не твердила, но я их слышу, и они резонируют, бьются в ушке иголки: я не пропускаю внутрь, не… Ты, как и прежде, слишком многословна. Я параллельно общаюсь с другими. Ты тихонечко плачешь.
   Я сменила тебя у постели больного – отойди от койки, отцепись от нее наконец! Сегодня я вступила на вахту, сегодня я дежурю, сегодня я... Угомонись. А в принципе ты даже себя не выдаешь. Ты затаилась мышкой, шуршишь фантиками, потому что словами не умеешь: мала, видать. Мы не разрулили инфантильность: давно стары, а все еще не повзрослели.
     Небо черное-черное (как обстоит с нёбом?), но тебе нравится. На его фоне ты выглядишь ярче. Ты красуешься в фантазиях собственных влечений. Порой получается гротеск. Не имеет значения.
    -Так чего ты хочешь? Я уже иная. Я всего лишь слабая женщина.
  Мы меняемся глупостями. Ты принимаешь мою игру.
    -Тебе не кажется, что все искусственно, сфабриковано?  Модель близости и все прочее, твои самобытные сны…………………………………………………………………………….
     -Ты кого-то ищешь. Я не тот Человек.
     -Не ищу. Я самодостаточна, кроме того, что самобытна, - ухмылкой разбегаюсь по губительным губам. – Мои сны меня не радуют. Так же, как творчество. Спасибо.
     -Не словеси – не беси меня! Хотя…ты же искренна, потому сентиментальна, потому кажешься мне глупее…
Завариваю кофе. Пусть будет так. Да будет, блин.
     -Тебе никогда не говорили, что трагизм тебе очень идет?
     -Я больше не трагична.
     -Ты – больше. Я рада.
    Как же мне – к тебе? Звонко и проникновенно, будто дети, небо, птицы. Легкие. Законные действия их меня же приводят в тупик.
    -Я не истеричу, не плачу, не заламываю руки.
    -Да, я знаю, (кодом) верю, (комом) не стану проверять.
    -Мы придем сегодня к чему-то? Или ограничимся тем, что «с Человеком так нельзя?» - меня саму уже воротит от собственного кощунства. Молчала бы...
    -Счастья тебе. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива.
    -Я так этого хочу! - здесь ты уже готова сорваться до плача, но я маскирую, я шлифую и разглаживаю. (Точнее, ты… (смущенно))
    -Твоя ревность беспочвенна.
    -А я и не ревновала. Я соврала.
 Вот-вот посветлеет, прояснится. Ты пройдешь легкой поступью по заасфальтировано-снежным дорожкам ветрености, выложенных Вашей покорной рабой. (ржу)
    -Я ничего к тебе не чувствую. Если бы этот разговор состоялся раньше...
    -Тогда бы мы были кем-то другим, - обрываю. Я не жалею, и ты не жалей. Я улыбаюсь, и ты улыбайся.
  Мы – на кухне. Ножи, ложки, бутылки, рассыпанная соль. Щепотками пытаюсь собрать ее. Ты мне в этом нелегком занятии усердно мешаешь. Щелочь. Интересно, а в упорстве мы одинаковые?
     -Может быть.
     -Может, быть.
     -А, может, и нет.
Выгоняю обреченность, разгоняю дым печали. Мимикрией я все-таки еще шальна, от этого хуже сливаюсь с общей массой. И как исход: загоняюсь. По углам сижу. Наказана. По всем сразу. Полагаешь, мне не противно? Не гони…
     -Скажи мне «пока»!
     -Пока!
     -Пока.
   Выветриваюсь все тем же дымом в открытую форточку. Забыла показать тебе один фокус - сфокусируйся на струйке моего дыма, и ты – свидетельница: по нему можно пройти. Он плотный, несмотря на то, что его создательница без плоти перебивается. Ты попадешь прямиком в рай. А рай – это где-то не на земле, где-то в июле, быть может. А, может, и нет.




      Ты всегда мечтала без людей. Мы. По дороге. Затем – в метрополитен. Стены метро давят на меня (я, помнишь, предупреждала, что задавят). Сейчас нет людей. Я, например,  не могу заметить по причине их отсутствия. Хотя мы живы, слышишь(?) живы! Но ты не обращаешь внимания на то, что сегодня сбылась твоя мечта. Только я и ты. Остальное – не играет роли. Как роли не играет и то, что мы – одни.
      Запомни: твой мир не искусственен, как бы ты его не придумывала, до тех пор, пока ты в него веришь. Вопрос только в том, хочешь ли ты верить…
    

    Чай? Кофе? Побол…
                Таем?