Учи языки, петька!

Из  цикла «Это было недавно - это было давно...»

         Недавно в нашем доме произошло неприятное событие.
         Наш сосед, мастер производственного обучения Загорулько Владимир Иванович, возвращаясь с работы, заглянул на один из базарчиков - этих зловонных язв, во множестве высыпавших на нездоровом теле экономики.
Владимир Иванович устал.
Он устал бороться с собственным желудком, этой многоголовой гидрой, самопроизвольно извивающейся где-то внутри. Напрасно он обшаривал прилавки безумным взглядом вегетарианца. Напрасно алкал, напрасно жаждал. Увы! Даже продовольственный талон, этот фиговый листок, призванный прикрыть срамоту дефицита, не отоваривался согласно физиологическим потребностям организма.
И тогда Владимир Иванович наступил на горло собственной песне.
Это он, ежевечерне негодующий по поводу пиратской торговли и поклявшийся скорее умереть, чем купить хоть что-нибудь у «этих», - он свернул в ближайшую подворотню, сунул в розовую лапищу униженно примятые рубли и получил взамен увесистую банку. «Гуманитарная помощь из Германии», - пояснил, дохнув клубничной жвачкой, сопливый продавец.
    Дома Загорулько едва разделся.
Нетерпеливо вспоров податливое жестяное брюшко, он глянул внутрь - и улыбнулся. Нежнейший слой оранжевого жира предстал перед его счастливым взором. Жир был немедленно намазан на хлеб и съеден. Владимир Иванович копнул поглубже - и разочарованно причмокнул. Вместо полноценного куска говядины он подцепил сморщенную, с детский кулачок, котлетку, которая плавала в мутноватом бульоне. Но пахла она восхитительно! В один присест сжевав котлетку, он запил её бульоном и победно выскреб ложкой внутренность жестянки.
    С чувством глубокого удовлетворения он отвалил от стола и водрузил на нос очки, удачно купленные в ещё доперестроечное время.
    - Ну-с, что мы съели? - мурлыкал он, разглядывая банку.
Но как ни скрёб он по сусекам памяти - длинное немецкое слово, аппетитно рассевшееся на этикетке, никак не читалось. Зато котлетка отозвалась противнейшей отрыжкой.
- А жир? - заволновался вдруг Владимир Иванович. –    Жир - то почему был оранжевого цвета? Ведь это сразу было подозрительно!
Мгновенный жар пронзил его до самых пяток. Он сел, внимательно прислушиваясь к себе. Внутри кольнуло.
- Мама! - всхлипнул Загорулько и вытер лоб кухонной тряпкой. - Мам, что я съел?!
«Промедление смерти подобно!» - блеснуло в мозгу.
   Он метнулся в детскую, круша всё на пути и увеличивая всегдашний Петькин бардак. Не сразу отыскался школьный словарик сына. Буквы прыгали перед глазами, и первая часть большого слова не нашлась, но вот вторая, вторая... вот! И разом помертвевший палец отчеркнул в конце страницы: «желудок, брюхо».
    Брюхо! Он съел какое-то брюхо! Собачьи консервы? А если - кошачьи? 
Не в смысле «для», а в смысле - «из»?
В один прыжок достигнув ванной, он запустил  в рот  холодеющие пальцы и с криком, стоном и слезами исторгнул из себя зловонную отраву. В глазах мелькало. Ноги дрожали на кафельном полу. Но лучше ему не стало. Напротив, желудок уже сам по себе корчился, требуя всё  новых и новых жертв. Яд, по-видимому, уже начал своё губительное действие. «Клятвопреступник», - шевельнулось в подсознании. «Так тебе!» С трудом передвигая ноги, он добрёл до высокой железной кровати, с трудом взобрался на неё и лёг, ожидая последних судорог и удивляясь, что всё происходит так буднично и просто.
  Душа  больного уже готовилась покинуть безжизненное тело, когда грубый толчок вернул её на место. Валентина Семёновна, его дородная супруга, возвышалась над ним с кувшином разведённой марганцовки в руках и полотенцем, скрученным удавкой. В отдалении грозно маячил клизменный аппарат.
- Нет, -слабо выдохнул умирающий. - Дай мне спокойно...
- Я  те дам! - пригрозила супруга. - Падаль всякую покупать...   
    Через час Владимир Иванович, вывернутый наизнанку и униженный безжалостной клизьмой, лежал под тёплым пуховым одеялом, пытаясь согреть  холодеющие  ноги.  Жена выпроваживала куда-то сына.
  - Куда ты его, Валь?
  - Я ему банку дала. Пусть к училке сходит по немецкому. Знать хотя бы, чем отравился...
  Скоро сын вернулся со злополучной банкой, от одного вида которой больного немедленно вырвало бы, если б было чем.
- Ну как? - спросил он, с трудом удерживая рвотный рефлекс. - Перевела?
- Перевела! - бодро отрапортовал сынишка. - Это сделано в Германии. Мясной деликатес. Называется - «Услада желудка»! Состав: мясо молодой индейки, соль...
- Не надо, - прервал его отец. Он вздохнул прерывисто, хотел сказать что-то  - и не смог.
Петька наклонился над отцом.
     - Учи, - шепнул он, но голос его прервался и Петька увидел, как чистая слеза пробороздила измученное лицо родителя. Петька приблизил ухо к самым его губам и наконец услышал тихое:
     -  Учи языки, Петька!

Наталья Володина (Саркавази)