Ты просила меня смеяться

У тебя были песни, группа, гитара, названия, тепло и солнце. У меня… у меня было тепло батареи, а солнце резало глаза и выжигало на коже твое имя.
Твое имя я писала в тетрадях, на партах и на руках, рисовала его на доске… Твое имя знали все знакомые. Твое имя ничего не значило, кроме того, что оно – это единственное, что осталось мне от тебя.
***
Ты очень часто смеялась и не любила плохих настроений. Ты любила мою улыбку, и я старательно улыбалась тебе. Улыбалась всегда: когда в горле заскакивала какая-то железа и невыносимо больно было глотать, когда в глаза падал снег и попадал прямо в сердце, когда протыкала себе гвоздем ступню… Я просто сглатывала боль, я просто растапливала снег своей кровью, я просто отирала ржавчину гвоздя чужими слезами и улыбалась тебе.
Ты смеялась, и было плевать на все. Твой смех… его нельзя назвать ни задорным, ни острым, ни звонким, ни тихим, ни оглушительным, ни звенящим… Он искрился, и ты искрилась вместе с ним, обнимая меня своим взглядом… Мне хотелось расплакаться, но я всегда прятала слезы… Ведь ты просила меня смеяться, обязательно смеяться, и я не могла не послушать тебя.
***
Когда тебя убили, меня не было рядом.
Я только хоронила тебя, стоя в куче грустных людей с узкими от слез глазами, и не могла ни заплакать, ни улыбнуться тебе в последний раз. Даже в … как я не люблю слово гроб… однако даже в гробу ты улыбалась. А я все время боялась, что сейчас сквозь твою одежду проступит красное пятно крови, и я не удержусь: полезу вытаскивать из твоего сердца пулю. Которой там, конечно, уже нет. В тот день у меня не было ни рук, ни ног, ни глаз. Я ощущала только свое горло; оно силилось не то икнуть, не то выдавить рыдание, не то разорваться… на мелкие части…
Тебя поминали в доме твоих родителей. Я много выпила, пила рюмку за рюмкой, рюмку за рюмкой, а они все смотрели на меня, как будто ожидали, что скоро буду плакать на их плече.
Пришла ночь, и я запереживала, я же не предупредила тебя, что приду домой поздно. Взяла мобилу и написала тебе смс, в котором – тоскливые обычные слова – не волнуйся, буду чуть позже, улыбаюсь тебе… Отправила сообщение, а через секунду в соседней комнате зазвонил твой телефон. Мелодия «Простоквашино» - мы с тобой очень ее любили. Твои родители побледнели и вдвоем резко встали из-за стола, отец пробормотал что-то похожее на: «Неужели еще кто-то не знает…»
Я побежала к твоему сименсу и прочитала свое смс. «Буду чуть позже…» Я громко смеялась, сидя на незастеленной кровати твоих родителей. Они стояли в дверях и шептали: «Бедная девочка…»
***
Теперь я живу с вытатуированным на кисти твоим именем и знанием того, что я еще не скоро приду к тебе: опаздываю где-то на полвека. По ночам я слышу твой смех. Ты смеешься где-то там… где и я буду лет через 50… Мне снова хочется расплакаться, но я точно помню, точно помню, что ты просила меня не плакать, а смеяться.
Я не завидую соседям: в такие ночи они наверняка просыпаются от моего хриплого смеха.