Эта дура-1

         Сексот Гоблин, вторую неделю находившийся на испытательном сроке пятого отдела ФСБ, стоял в канализационном люке и восхищенно глядел вверх.  В узком промежутке света между крышкой люка и его горловиной маячило то, к чему всё его существо стремилось уже целых две недели. Безупречной формы, но слегка полноватые ножки, то отодвигались друг от друга на расстояние, достаточное для того, чтобы разглядеть цвет и фактуру ажурных трусиков, красиво облегающих обалденные ляжки, то сдвигались и нежно терлись друг о друга, издавая при этом приятное шуршание.  Шуршание исходило от  укороченных, не доходящих до трусиков лайкровых чулок с широкой и тоже ажурной резинкой. Кто бы знал, как хотелось Гоблину протянуть обе руки к небу и потрогать белые бугорки упругого, голого тела между ажурами.
В его сознании неожиданно всплыла слышанная где-то раньше фраза: «из глубокой черной ямы звезды видны лучше, чем с самой высокой горы…», и Гоблин впервые ощутил величественную связь с космосом, вечностью и вселенским разумом.
– Го-о-о-с-па-ди…
пролепетала поэтичная душа Гоблина,
– Бли-и-и-н..
отозвался язык, а левая рука непроизвольно ухватилась за, вздувшийся мятым пузырем, гульфик латаных штанов.
Хозяйка ажурного рая говорила  по мобильному телефону.
– О чем-то важном говорят…,
мельком подумал Гоблин и поймал себя на параллельной мысли, что становится профессионалом, ибо вывод о важности беседы сделал из того, что женщина то и дело отводила ножку в сторону и стучала железным каблучком полусапожка по крышке люка. И хотя Гоблину было предписано громко слышать всё, что тихо говорит на этой территории данный «объект», он слышал только шуршание чулок и стук каблучка по чугуну. Легкий ветерок раздувал короткую, в складочку, юбку, в народе называемую шотландкой,  и вместе со словами  уносил чекистское сознание Гоблина в неведомые, душистые дали, оставляя в грязном подземелье только его романтическое подсознание и, пылающую огнем, плоть.
         Две недели назад Гоше Блинову, бывшему мелкому спекулянту, а ныне сорокалетнему  продавцу фальшивых лотерейных билетов, несказанно подфартило. Где-то наверху, а может быть на промежуточном этапе следования денег, вытащенных из карманов законопослушных граждан, произошел сбой. В результате – кому-то из вышестоящих досталось меньше обычного и Гошу замели. На его счастье начальником соответствующего отделения оказался знакомый по славным советским временам, майор Соколов. Тогда он был еще безусым лейтенантом, которому Гоблин сучил на спекулянтов более крупного масштаба – джинсовиков и парфюмерщиков. За это полезное для государства дело Гоблину разрешалось торговать дефицитными пластинками, где ему вздумается и даже без налогообложения со стороны органов.
      Посидели, покурили, вспомнили песни с пластинки «по волне моей памяти», которую Гоблин подарил Соколову бесплатно, и решили,  что бывшему советскому сексоту Георгию Блинову пора вернуться  с поприща лжи и цинизма туда, где ему самим богом предписано быть, а именно в – ФСБ. Гоблину предложение жутко понравилось, и он тут же заложил всех, кого знал с, не красящей человеческое достоинство, стороны. Соколов позвонил по массивному белому аппарату, сказал кому-то, чтобы выписали пропуск на имя Георгия Блинова – подпольная кличка Гоблин, и, объяснив Гоше куда нужно идти, торжественно произнес:
– Ну, что ж – в добрый путь,  товарищ Гоблин. Родина помнит своих героев и всегда готова им помочь!
      Первое ответственное задание Гоша получил через два часа. С фотографии, показанной ему молодым лейтенантом Воробьевым, на него смотрела миловидная блондинка бальзаковского возраста.
– Ангел…
вырвалось у Гоши
– Да уж…В памперсах
ответил Воробьев и добавил:
– Вот и проверь, какой она ангел. Это твое  первое ответственное задание, от успешного выполнения которого зависит вся твоя карьерная лестница!
После этих слов у Гоши выступил холодный пот на низком, с сильно выпирающими  вперед надбровными дугами, лбу, а по спине побежали чесучие мурашки. Он каждой клеточкой почувствовал судьбоносную значимость момента, ибо с детских лет мечтал стать похожим на Штирлица – не только внешностью, но и героической судьбой. Однако  доставшееся по наследству от каких-то дальних родственников тупоумие, не позволило ему вовремя протиснуться даже в начальную школу милиции, не говоря уже о высших учебных заведениях, где учили на разведчиков.
     Потом Воробьев произнес длинный монолог о заинтересованности  этим делом САМОГО Коршунова, о том, что объект «Эта Дура»  предположительно работает на Кубинскую разведку, и что Гоблину предстоит этот факт либо опровергнуть, либо подтвердить. Лучше, конечно, подтвердить, потому что в этом случае шансы подняться выше увеличиваются в два раза.  Рассказал, на какой территории нужно следить за «объектом»,  сколько раз в неделю приходить в «контору» с отчетами, куда звонить в экстренных случаях и как себя вести в случае провала операции. Гоша хотел, было, переспросить – кто такой САМ Коршунов, но вовремя осекся, расписался на каком-то бланке с гербом и был отправлен домой – готовиться к службе.


прод. следует
http://www.proza.ru/2005/03/29-06