Записки влюбленной женщины

                Записки влюбленной женщины
               
            Любить - видеть человека таким, каким его задумал Бог  и не  осуществили родители.                Не любить – видеть человека таким, каким  осуществили его родители.
Разлюбить – видеть вместо него – стол, стул.
М.Цветаева

                Предисловие

     … Скажи - изначально - с самого начала, протаптывая эту дорожку ко мне, сажая в душу мою свой жасмин, подняв на меня свои тяжелые глаза и  говоря: “Ты - та, о которой я мечтал всю жизнь”, увозя меня в ночь, рассуждая о цвете сервиза и черепицы, количестве комнат и форме окна нашего будущего дома, шепча сумасшедшие слова в полутьме дачной мансарды - кем ты хотел, чтобы я была для тебя? Чего ты ждал от этой любви(?)?  Я - ждала - любви. Счастья. Преданности. Уважения. Восхищения. Искренности. Надежного, чуткого друга рядом, на которого я всегда могу положиться, с которым я могу говорить, не боясь вспышек гнева и непонимания, который всегда придет на помощь и никогда не предаст, не обернет сказанное мною мне во вред. Нежного и любящего, искреннего, единственного  - такого, каким ты был для меня все эти  незабываемые- невозможные - неповторимые - необыкновенные - невыносимые - теперь - месяцы, такого, какого  я ждала столько долгих лет…

                *   *   *
Хочу с тобой - знаешь куда? - в Самару. Гулять под дождем - там, где нас никто не знает, долго-долго ехать куда-то на трамвае - там такие длинные трамвайные маршруты - весь город можно объехать, у Земфиры есть песня - “Странно, трамваи не ходят кругами, а только от края до края...” - так вот в Самаре они ходят кругами. Ну вот, ехать, ехать, а потом зайти в какое-нибудь кафе - “пицценарию” (как говорит моя дочь) - сидеть за столиком напротив друг друга, что-то есть, говорить или просто молчать - глаза в глаза... А за окном дождь... И когда мы уйдем, я что-нибудь там забуду - зонтик или перчатки - всегда что-нибудь забываю, а ты не рассердишься - нет же? - вернешься за ними, а я буду стоять под зонтом и ждать тебя и смотреть, как ты ко мне идешь - высокий, “головой соломенной потряхиваешь”, прищуриваешься... Потом мы пойдем в кинотеатр, будем смотреть какую-нибудь муру - неважно - и сидеть, обнявшись - я у тебя под крылышком, и жевать поп-корн (“поп-корм” - говорит Даша) - люблю соленый, а ты? И выйдем уже в темноту - только реклама, а не как здесь - звезды и луна - и в свете фонарей будет видно, как мелко сыплет дождь...

                *   *   *
Когда ты приходишь, я забываю все, что хотела тебе сказать - моментально все вылетает из головы.  И вот теперь пишу-пишу-спешу - тороплюсь - не успеваю за мыслями - я же вчера обещала тебе сказать, какого я тебя люблю.
Я люблю тебя - любящего, с теплыми, растаявшими глазами, когда ты любуешься мной, когда ты не скрываешь своих ко мне чувств, когда ты сводишь меня с ума - словами, руками, губами, когда ты летишь ко мне - торопишься, жаждешь меня увидеть - так и слышу эти твои летящие - из лета - шаги по коридору, от которых у меня сердце замирало... Я люблю тебя - с-ума-сходящего, ненасытного - мною (как тогда на даче - в последний раз, во время бури); люблю, когда ты дурачишься - озорной, наравне с детьми - сам как ребенок;  люблю тебя, когда ты без маски, и глаза твои меня поглощают, обволакивают; когда ты говоришь со мной - терпеливо, серьезно, убедительно, с легким укором - “чудо ты мое”; люблю - обожаю! - когда ты меня слушаешь - впитываешь - “вглубь - до потери чувства”; люблю, когда ты мне открываешься - что-то рассказываешь о себе - сразу вижу тебя маленького, того, с фотографии, и хочется отдать, подарить, вернуть тебе все, чего у тебя не было... Люблю тебя - авантюриста - поехала бы с тобой куда угодно, собравшись в пять минут! - ты знаешь, я могу, ведь знаешь? Люблю, когда ты со мной бережен, когда ты заботишься обо мне, когда не нужно долго объяснять - ты понимаешь с полуслова, люблю, как ты говоришь по телефону, как ты держишь мою голову на своей ладони – на весу, как ты проводишь пальцем по моей спине... Что-то еще нужно говорить?..

                *   *   *
А теперь о том, что я не люблю. Как ты не любишь меня “скуксившуюся”, так я не люблю - нет - теряюсь - когда ты захлопываешься, как ракушка, еще и пальцы мои прищемляешь, когда ты “забуратиниваешься” - уходишь в себя, и у тебя все черты лица заостряются, тогда я чувствую - ты не со мной - внутри себя, лелеешь, баюкаешь себя - такого, и даже будто упиваешься моей растерянностью и болью - вампир да и только! Не люблю - бешусь! - когда ты нарочито заигрываешь с девчонками - при мне - и наблюдаешь мою реакцию; не люблю, когда я тебя теряю - в буквальном смысле - вот как сейчас - я не знаю, где ты, не знаю, когда тебя ждать - и жду постоянно - помнишь, летом ты говорил, что боишься отойти куда-нибудь, не сказав об этом мне? - теперь уже не боишься, а мне каждый раз кажется, что ты забыл обо мне. Не люблю, когда тебя “несет” - красноречивый ты мой - и ты, не думая обо мне, о моих чувствах, можешь ляпнуть что-нибудь для меня очень обидное (ну запомни! - “Вначале было Слово...”). Не люблю - ненавижу! -  когда ты, замкнувшись, говоришь “не помню” о чем-то недавнем, важном, хорошем - нарочно, как если бы ты закрылся в доме и на мой стук отвечал “Никого нет дома”. Не люблю, когда ты не доверяешь мне, что-то скрываешь от меня, не считаешь нужным доверять, хитришь, а потом паясничаешь и делаешь буратинку. Ну что еще? - не люблю тебя долго не видеть, не говорить; не люблю твою пассивность, бездеятельность, порой демонстративную; не люблю так долго - долго - долго - быть без тебя…

P.S. После твоих вчерашних поцелуев до сих пор у меня мадьярские губы, я все еще чувствую твои губы на своих губах

                *   *   *
 Опять Понедельник. Опять тебя нет. Я тебя не вижу, не слышу, не... Даже когда ты мелькаешь - рядом, мимо, голосом в телефоне - мимолетно - ты чужой, в маске - не мой, ко мне не стремящийся, занятый чем-то - черт знает чем - не мной. И я опять тебя ревную -  к твоему дому, к твоей жене, к твоей работе, к тем “делам”, которые отнимают тебя у меня.
Почему так всегда начинается неделя? Может быть не всегда, но уже в который раз. Что мне делать? Дел-то у меня полно, теперь - даже больше, чем хотелось бы, но не они определяют  теперь мое существование. Так что же? Опять попытаться вернуть тебя в твою - мою - колею? Как ты говоришь - “так настойчиво”. Но - “Магдалина! Магдалина! Не издаривайся так!”. Ждать, когда ты вернешься сам? - обратившись в слух, в соляной столб - “ожидание” - ты знаешь, что в результате со мной бывает. Ничего не делать?  - махнуть рукой, забыть, не ждать, не думать? - ну не могу! Что же делать, если я не могу быть равнодушна?! - к отсутствию тебя, к твоей отстраненности, к нашей разъединенности
Расстояние - версты, мили -
нас расставили, рассадили -
Чтобы лучше себя вели
на два разных конца земли...
А может я все надумываю?.. Зачем ты мне? Ну зачем? Зачем... Обнимешь, согреешь руки, скажешь - “чудо ты мое” - прочитав эту ересь, спросишь про Дашку, про ”деточек”, заглянем друг другу в глаза, и польется разговор и все встанет на свои  места...
Рыба ты моя, Рыба -  где ты?.. Нет, я, конечно, знаю - где -  но почему?..
               

                *   *   *
Это ужасно - невозможность печатать так быстро, как хотелось бы, не успевать за своими мыслями, т.е. не иметь возможности даже так говорить с тобой. И уже не могу работать, и сидеть просто так - в ожидании тебя - тоже не могу. Ну ты же все это знаешь прекрасно и все равно...
“Хоть бы  приснилась...” - сказал ты вчера. Ты - снишься мне, снишься...     Иногда просто силуэтом, иногда - какими-то ощущениями, прикосновениями - неуловимо, иногда - в составе своей семьи. А я?.. Вот опять - ты скажешь: “Мы с тобой столько говорили об этом” - а я снова и снова не перестаю вопрошать - тебя, себя - что я для тебя?
… Ну что мне делать, если я и в самом деле люблю тебя?! Серьезно! - ну по-настоящему. Я не умею по-другому. Сколько могла - я старалась, ты знаешь, я говорила - вплоть до того «красного» понедельника и нашего разговора, когда ты назвал меня своей мечтой и сказал, что хочешь меня - не друга, не любовницу, а - “большего”. Все. - “да по венам я впустила свои чувства - обнаглела - пожалела бы себя - не любила бы тебя...” (это Земфира поет, а я ей подпеваю - “ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла...”).  Я тогда поверила, что и для тебя это серьезно, по-настоящему, не интрижка, не роман - слушая твои слова, наши фантазии и мечты, видя твои глаза, чувствуя твои прикосновения, твою заботу и поддержку, переживая этот ужасный сентябрь - мой психоз - мы же вместе прошли через это - как же я должна ко всему этому относиться? И почему теперь у тебя это должно быть по-другому?


                *   *   *
                - Почему ты куксишься?

Может быть, наконец произошло то, чего так хотела NN? - но я не то, чтобы разозлилась - как она того добивалась - на саму себя - скорее я просто устала - от тебя, твоей отстраненности, твоих прихотей - “хочу - не хочу”, “могу - не могу” – от себя, от своей настойчивости, беготни за тобой, от твоей утомленности мной - я же вижу все это, даже если ты убеждаешь меня в обратном, может, не замечая всего этого за собой - или тщательно скрывая? Ну и разозлилась, наверное, все же - сколько же можно “так издариваться”. Я тоже - “не бездонный чан”. Если ты хочешь, чтобы все было так, как “будто бы и не было зимы” - сделай так! - ты умеешь, я знаю, и для этого нужно совсем немного - хотеть меня, желать, нуждаться во мне - опять же - не в физическом смысле, а в том, как это было в начале - самом начале.
Да, между прочим,  “Мне приснилось…” - это песня, писалось, как песня - знаешь?.. - да нет, не знаешь, - у Земфиры есть “Мне приснилось небо Лондона” - вот на этот мотив. “Споемте, друзья”?..

                *   *   *
Ну где ты? Зачем ты меня так мучаешь? Говоришь, что “не тетка чужая”, а сам... Так поступают с близким человеком? Может, это и нормально - для тебя и твоих близких - но раньше я не знала этого. Ты говоришь, что я “накручиваю”. Ну хорошо, а что я должна, по-твоему, думать? - Что ты потерял голос - не можешь говорить? Или руку? - не можешь набрать номер. А может - память?  Или лежишь при смерти, не меньше - температура, насколько я помню, помехой для твоих звонков и даже визитов не была. Правда, это было летом - когда не было ни работы, ни дел, ни болезней, ни жены, ни мамы - была только я - эгоистка. Но все вышеперечисленное слишком серьезно и слишком нереально, не правда ли? Так не давай мне повода накручивать! Кто мне твердит о пользе откровенности?! Будь же и ты со мной  откровенен, черт возьми! Не нужна?! - скажи! Не любишь?! - скажи! Скажи: “Отстань! Достала! Надоела! Видеть тебя не могу!” - скажи! скажи! скажи!!! - тогда мне больше нечего будет надумывать, накручивать, ждать. Останется только вспоминать.
Господи, как я устала. Как я хочу уехать. Не видеть тебя. Не слышать. Не ждать. Знать, что это невозможно.
               
                *   *   *
“Хоть бы голова моя отломилась, чтоб не думать ничего!” - вообще ничего!.. Помнишь? -
Я как будто просто брошена -
В пыль дорожную! - меня!..
Ничего не жду хорошего
От сегодняшнего дня...  -
понимаешь, вот так каждый раз, когда я тебя теряю - в буквальном смысле - я не знаю, где ты, не нахожу тебя там, где ты, как я думаю, должен быть, не могу позвонить тебе, и телефон твой не отвечает... И не потому, что ты что-то обещал - прийти, позвонить - но ты же знаешь, я тебя всегда жду (удел любовницы? - жаль, я не такая кроткая, как им  - любовницам - положено быть). Но я не ревную - нет! - и не думаю, что ты забыл обо мне, и не..., не..., не... Я не могу это чувство как следует объяснить, но я как будто сама теряюсь - в растерянности, что ли, в недоумении - куда ты делся? - и мне плохо, плохо, плохо!.. Достаточно просто узнать, где ты, и все встает на свои места. Только не говори опять, что я сама себя мучаю или “что ты с собой делаешь”, да вообще-то и твоей вины тут вроде бы тоже нет, но скажи, что мне делать с этим?  “Хоть голова моя отломилась...” Ну, помоги мне, я же не хочу никого мучить - ни тебя, ни себя - “я для тебя хочу быть радостью...” - ха-ха, что-то слабо похоже на радость, да? И пойми, пожалуйста, я ничего не накручиваю, просто обрати внимание на дату тех - выше - стихов - 6 июня - понимаешь, так было с самого начала, помимо моей воли - я не могу без тебя, и тогда (странно,  да? - ведь вроде бы еще ничего и не было) и сейчас, когда прожито, сказано, доказано так много.

                *   *   *
…Мне кажется, когда мы молчим, мы оба думаем об этом, во всяком случае, хочется верить. Мне так не хватает настоящей близости. Когда ты говоришь «Иди, я обниму тебя» или «Пойдем – полежим» - ведь ты тоже имеешь в виду именно это? – близость – не физическую (секс), не разговоры о чем-то сокровенном, а вот такое слияние, когда кажется - роднее и ближе нет никого на свете, когда я чувствую тебя каждой клеточкой, когда  чувствую, насколько ты искренен, и что я действительно тебе дорога. Так редко это бывает. В такие моменты верится в самое несбыточное, в то, что возможны самые безумные мечты. Как, например, когда мы ездили с тобой в Город в последний раз: ты был мой, мой – весь, без остатка, без недоговоренности, ты был искренен, без маски, прост, импульсивен и искренен, и это дороже, чем все признания в любви, чем наш обеденный секс, чем самые желанные подарки. Когда мне плохо без тебя, я вспоминаю все те твои слова – ничего особенного, но так редко я это от тебя слышу – и так, именно так: « милая моя          я тоже тебя очень хочу и люблю     когда же мы уедем отсюда» - всего ничего, а я твержу их, вспоминаю тебя,  вот как сейчас, после того, как я оглянулась на ваши окна и увидела приглушенный свет в спальне – как тот свет, который горел там у нас с тобой до часу ночи – тогда…
Знаешь, о чем я мечтала сегодня вечером? – в детстве бабушка шептала мне на ушко: «Шоп-шоп, тебе масла горшок, а мне денег мешок» - когда я в сотый раз просила ее рассказать на ночь сказку – вот так бы и я хотела – близко-близко, прижавшись губами к твоему уху, нашептать тебе весь этот желанный – сокровенный – бред: «Шоп-шоп…»      

                *   *   *
…Как мне разлюбить тебя? Все это не имеет будущего. Разве можно противостоять всему, всем? Все твердят, что ты не тот человек, который мне нужен. Да и ты сам никогда не решишься на такой шаг, даже если бы очень этого хотел, как раньше – до того, как узнал меня получше и понял, что я тоже – увы – не идеал. А я-то жду, верю, помню твои слова и – жду. Назад – я уже не смогу – жить как раньше, до тебя, узнав, что может быть  - должно быть! - по-другому – не могу, не хочу. Это было бы - похоронить себя, унизив, растоптав, потеряв к себе всякое уважение окончательно. Начать свою жизнь заново – без тебя – просто немыслимо. Как?!!.. Я и думать-то о ней – новой жизни – начала только благодаря тебе, поверила, что это возможно для меня – с тобой (так и вижу этот дом в соснах на фоне заснеженных гор…. Помнишь, ты говорил: «Придется тебе привыкнуть к моей мечте»? – ну вот…) и не вижу ее – дальнейшую свою жизнь – без тебя, неважно  - когда, через сколько месяцев или лет. Ну и что прикажешь мне теперь делать?
                *   *   *
…Никакой у меня не упадок. Просто я скучаю, понимаешь? Несмотря на занятость, несмотря на то, что я очень рада твоей новой работе, несмотря на то, что порой устаю - до упада - я - скучаю - без - тебя - понимаешь? Помнишь, летом мы с тобой были вместе - дни напролет - и твердили, что этого мало, мало... А уж теперь-то... Я понимаю - ты занят, да и я тоже, но я же не могу заставить себя не скучать, не думать о тебе, не стремиться к тебе... И потом - как бы ты ни был занят, ты всегда - во что бы то ни стало - найдешь возможность встретить жену, отвезти-привезти дочку, пообщаться со своими друзьями... Да-да, я помню - “семья - это святое”, но если бы ты знал, как мне больно в эти моменты! - именно когда ты едешь ее встречать... Даже к сексу так не ревную, а тут - просто до слез... Или когда летом ты шел под дождем встречать ее с зонтом, когда ты плыл рядом с ней, поворачивая к ней в разговоре голову (никогда не думала, что это выглядит настолько интимно!) – на озере, когда ты проводишь рукой по ее волосам, когда ты роняешь ее в сугроб, когда ты делаешь покупки для нее или для дома - вашего дома... Больно. Просто - помимо моей воли - больно. Дурочка, да? Я знаю.
                *   *   *
Вчера за весь вечер, за всю нашу чудесную прогулку я ни разу не спросила тебя – а что хочешь ты? Ты-то чего ждешь – теперь - от нас, от этой любви? Больше всего томит ожидание и неизвестность. Лучше скажи мне наконец – что дальше? Или - “ уезжай, уезжай куда хочешь, не жди от меня ничего, тебе нечего ждать, у нас нет будущего, мы никогда не будем вместе, все это были фантазии нашего бурного романа”. Глупый, глупый, я же помню все твои слова – “подожди, пока я стану сильным”, “когда же мы уедем отсюда”, и про общее новогоднее утро, черепичную крышу и это твое “ты же будешь писать!” – дурачок. Неужели ты не понимаешь, что если это действительно так - я готова ждать сколько угодно, а если нет надежды – ты этого не хочешь - скажи! – мы будем просто любовниками, просто друзьями - сейчас, сегодня, одним днем - без всякой надежды на будущее, на дом в соснах и веранду с качелями.  И когда-нибудь я уеду - в никуда - без тебя. Ты, только ты веришь в меня  и  меня заставил поверить в себя, а без тебя все это не имеет смысла. Пожалуйста, не сердись на меня,  я не кукса, я просто забыла тебе – не решилась – это сказать, потому что ты все равно ушел бы от ответа, а мне нужно это знать. Ведь нужно же мне как-то жить дальше. И письмо это – это не трагедия. А просто вопрос, на который я жду ответа. Помнишь, я говорила про год - время идет и год на исходе, теперь я точно знаю, чего хочу, но я не требую от тебя решительных и немедленных действий - и никогда не требовала, насколько ты помнишь, но хотя бы знать - что там брезжит впереди? Чего ты хочешь?

                *   *   *
Господи, Господи, помоги, дай мне сил и смирения, верни на место мои мозги, покой в душу, любовь в сердце! Что, что происходит со мной? Что мне нужно? Любви? - вот она, рядом, я вижу, слышу, чувствую его каждый день, несмотря на то, что порой это очень трудно, несмотря на то, что уже более полугода - 8 месяцев! - мы ведем эту двойную жизнь. Думали ли мы тогда - в июне - в бесконечных разговорах на огромном расстоянии - “Будем дружить семьями” - что это будет так? Хотя все же я предчувствовала это - никогда со мной такого не было, невозможно было уже тогда это даже представить -
Как я прожить теперь смогу
С тобою рядом - без тебя? -
спрашивала я 8 месяцев назад, когда еще не было ничего, только притяжение неимоверное. Не могу, оказывается - не могу вот так - с тобою рядом - без тебя! - видеть эти светящиеся окна, за шторами которых ты -  не со мной,  наспех кормить тебя, провожать в холодном тамбуре, наспех целоваться, наспех любить, постоянно искать с тобой встречи, проклиная саму себя за назойливость и настойчивость, за невозможность не видеть тебя, не слышать, не быть с тобой, делить тебя, за невозможность разлюбить тебя!!!!!!! Вот об этом я думала сегодня ночь напролет, страшась и отгоняя эти мысли, читая без остановки “Отче наш” и “Богородицу” - я слишком сильно люблю тебя, чтобы спокойно, равнодушно относиться к невозможности быть с тобой, но по этой же причине я не могу - это выше моих сил, выше моей жизни! - расстаться с тобой. Как же мне смириться? - научиться довольствоваться малым, тем, что есть, что бывает - так редко! - как?.. “Ручки у тебя загребущие, эгоизма много - получишь и всего...” - говорил ты летом, помнишь? Как, оказывается, это трудно - порой просто невыносимо! - любить, зная, что не имеешь на это права, ни на что не имеешь права - даже просто быть частью твоей жизни. Помнишь, я говорила: “Я могу быть тебе другом... любовницей...” - а ты твердил в ответ: “Но хочется-то большего”. Только теперь я так остро - до боли - понимаю, насколько мне этого мало, как мне хочется большего.
                *   *   *
Ну вот, опять пишу тебе. Или, скорее, себе. Может, и вправду станет легче. Ведь в общем-то нет смысла опять задавать вопросы, на которые ты столько раз уже отвечал.  И дело не в том, что ответы твои до меня не доходят - просто они меня не устраивают.
Когда ты уговариваешь меня идти вперед, не останавливаться, ты никак не поймешь, что теперь - без тебя (ведь мы когда-то хотели делать это вместе) - это возможно, только если мне суметь заставить себя  разлюбить тебя - совсем, понимаешь, совсем! - вырвать, выдрать тебя из головы, из сердца, из нутра - с мясом, с кровью, не надеяться ни на что больше, убить эту надежду - на  наш бугорок, на “спокойной ночи, моя хорошая”, на наши побеги, на твою любовь - надежду, которую ты сам постоянно подпитываешь - ради меня? - или сам, может быть, не в силах от нее отказаться?  Если бы ты знал, как я этого убийства не хочу, как мне это больно.
Наверное, и вправду - ты не тот человек, который мне нужен. Во всяком случае - не этот, который сейчас иногда бывает рядом со мной. Как прожить мне без того - летнего, осеннего, зимнего - влюбленного, любящего, любимого, близкого-близкого, родного, бережного, внимательного, мною дорожащего, ко мне стремящегося, без того, который говорил “не бойся меня потерять, ты мне нужна, я не могу без тебя” - я не мыслила и с таким бы могла прожить всю жизнь. Как мне жить с тобой таким - сегодняшним (то есть практически - без тебя), вот по этим твоим условиям? - только ты имеешь право позвонить, зайти, увидеть меня - когда тебе захочется, заблагорассудится, когда у тебя будет возможность, невзирая на мои желания и возможности (опять?!), если же это делаю я - значит, я тебя “выслеживаю”, почему-то я не имею права даже просто знать твои планы, чтобы как-то строить свою жизнь, свой день - а! - видимо, это просто уже не нужно, потому что нет больше “мы”, нет “нашего дня”, нет “наших планов”, нет нашей общей жизни - помимо параллельных - помнишь? - это ужасно, но ведь ты все помнишь! - жизней, в которые мы возвращались после дачи,  леса, бугорка, - из нашей виртуальной реальности. Боже, неужели все в прошлом?.. Так вот, принять или не принять мне эти твои условия  - я пока не знаю, но так, как сейчас, мне жить просто невыносимо. Может быть, вдали от тебя я смогу разобраться в себе.
…Черт побери, ведь были же у нас какие-то традиции, не знаю, привычки, мелочи просто, которые не так уж трудно соблюдать, но которые нас объединяют, обеспечивают мое душевное равновесие, просто приятны и все-таки реально мне дают понять, что я тебе небезразлична. Не говори мне, ради всего святого, про работу,  занятость и отсутствие телефона - минутного звонка с мобильного я уже не стою, по-твоему?  Обрати внимание, я делаю все, что ты просишь - “не убиваю твою любовь” - не звоню тебе, не мелькаю у тебя перед глазами,  не хожу к тебе, не плачу (при тебе, во всяком случае) - и что? Что-то изменилось? Да, но только одно - ты изменил почти всем нашим привычкам и все дальше отталкиваешь меня.  Нет меня - и хорошо, и слава Богу. Ну тогда уж иди до конца, понимаешь? - до конца - все, конец. “Останемся друзьями”. И убей мою надежду.

                *   *   *
…Теперь ты опять в своей скорлупе - так тебе лучше, проще, чем быть обнаженным, откровенным - я сколупывала ее с тебя по кусочку, выпрастывала тебя из этой шелухи, пока не увидела тебя таким, каким тебя задумал Бог - таким и люблю. И никак не могу отказаться. И никак не могу примириться с тобой - сегодняшним - ты будто узду на себя надел или - помнишь? - летом - ты говорил обо мне: “Как будто стеной отгородилась”.
               
                *   *   *
Отстань от меня! Уйди из моей жизни! Совсем! Дай мне жить! Дай мне дышать! Я не могу это делать, когда ты из меня душу тянешь! Я никогда не буду тебе «той, другой»,  “подушкой под локоть, скамейкой в тени, захотел потрогать - руку протяни” - никогда! Когда-то ты хотел, чтобы я была для тебя всем - гораздо большим, чем просто друг и любовница. Теперь - кто я? - не любовница - это точно. Друг?! - с друзьями так не обращаются!!! Ими до-ро-жат! А ты! - тебя бы привязать за... какое-нибудь больное место  и попробуй уйди, попробуй дернись! - больно! А сердцу - знаешь, как больно!!! Мне физически больно, про душу я уж молчу! Звонишь: “Ну как вы там?” - зачем это спрашивать?! - ты что - не знаешь, как?! Да, я говорю “нормально”, “хорошо” - как же - ты позвонил! - счастье неимоверное! Да плохо, плохо, все плохо - с тех пор, как ты от меня отказался, отвернулся, отгородился стеной, с тех пор, как ты мне никто!.. Я переползаю изо дня в день, из одной бессонной ночи в другую, как недобиток какой-то, глаз своих уже не вижу, сама себе тошна такая  и дети измучились... Ну добей, чтоб не мучилась. Ведь назад возврата нет - я вижу, ты этого не хочешь. Тебе это слишком тяжело. Слаб ты оказался, слаб и немощен - для любви - настоящей, для ответственности за тех, кого приручил. Бедный, бедный мальчик. Такой - отстраненный - зачем ты мне? Сидеть и ждать тебя? - зачем? - ты заметил, мы теперь даже разговаривать не можем. Не о чем. О чем говорить посторонним людям?
Даже когда мы вместе - мы порознь уже, ты боишься прикоснуться ко мне, ты боишься приоткрыться, ты боишься меня, моей близости, моя любовь - ноша для тебя непосильная. А жаль. Вспомни лето и наши мечты. Мы могли бы все изменить - “и стекла поменяем” - и многого добиться в нашей жизни - вместе. Когда-то ты сказал - “Подожди, пока я стану сильным” - я и это смогла бы, если бы знала, что стоит ждать. Отруби мне хвост. Совсем. Или скажи - кто я тебе теперь? Когда, где? - ты и говорить-то со мной боишься. Поэтому и пишу.

********************************************************
Я ничего не понимаю. Ну объясните мне кто-нибудь! – что это? За что? Почему? Почему это происходит? Мы не прощались навсегда. Есть я и есть он. И все, что было между нами – было! - Любовь. «Не сравнивай, – сказал он, – никогда не сравнивай.»,  «Не буду я дарить тебе фотографию – это как будто мы навсегда расстаемся.» А это что – не навсегда?! Почему?! Завтра – месяц, как мы расстались. Месяц. Как-то я держалась эти две недели, где-то лучше, хуже, но держалась и иногда даже чувствовала облегчение. А сегодня – что происходит?! Помогите!!! Как, кому объяснить – он дал мне все – все – любовь, надежду, веру в будущее, наполненность каждого дня, радость, трепет в ожидании каждого следующего дня – с ним - а теперь… Каждый день – день равнодушного молчания, и это при том, что я знаю, что он есть – рядом, совсем рядом, иногда рукой могу потрогать его машину, проходя мимо, я слышу лай его собаки, ощущаю его присутствие  - здесь, совсем рядом, за забором, в котором он выломал доски, когда ломился ночью через огороды – ко мне,  чувствую, когда он бывает в одном здании со мной – мимо, мимо – убегая, избегая, боясь меня… Почему?! «Ты не потеряешь меня» - твердил он – зачем?.. Как? - объясните мне кто-нибудь! – как мне жить дальше? Все, что я могу услышать – «переключись на детей, работу, дом, природу, клин клином и т.д.» – да как?! – как все это сделать?! – вот с этими вопросами?! – Почему он все-таки отрубил этот мой хвост?!  - ведь он не хотел этого, даже не понимал – как это и зачем. То, что происходит сейчас – это совершенно не в его духе, не в его привычках, не Он!!! Почему?! Зачем он это делает? Что было бы, если бы я не уехала? Зачем я уехала?! Вот эти слезы, девятнадцатый файл, сны и мысли о нем, напоминалка, его подарки, напоминания о нем на каждом шагу в моем доме, в этом городе, ощущение его постоянного присутствия везде, везде! – вот в этом я должна жить и не думать о нем, на что-то там переключаться! КАК?! Я больше так не могу. Я хочу уснуть и не просыпаться – здесь, в этом городе, в этом доме, в этом времени – рядом с ним и без него, с нашим прошлым и моим настоящим.
                *   *   *
Господи, как же я хочу забыть тебя! Забыть и тебя и все, что было между нами! Так, как это сделал ты - отрезал и выбросил все на хрен! А еще бы лучше - вообще не знать тебя, чтобы не тянуло в этот дом, на порог которого ты теперь меня даже не пускаешь, дом, в который ты когда-то сам привел меня, дом, в который ты звал меня, в котором ждал меня, любил, носил на руках. Лучше бы это был просто - как раньше – дом, в котором живут какие-то чужие люди.
 Отрубите мне руки, люди! - чтобы они не тянулись к телефону - набрать твой номер, ведь все равно я никогда уже не услышу того, что раньше.
 Открутите мне голову - чтобы она не поворачивалась на свет в твоем окне, где ты уже не ждешь меня.
Закройте мне глаза - зачем я тщетно ищу тебя везде? - ведь мне уже не увидеть тебя прежним, какого я любила.
Ты вышел ко мне, как выходят к почтальону, к постороннему человеку, которому нечего делать в доме - святая святых. И я знаю, что зря опять все это делаю - звоню, иду, смотрю -  но в какой-то момент кончаются силы, терпение, и некому поддержать меня и привести в чувство, некому дать мне эти силы, чтобы достойно перенести это отлучение от тебя, этот конец. И не надо давать мне бесплодные надежды - все, ты испил меня до капли, наелся - “переел”, как ты сказал, но ты даже не представляешь, как мне тебя не хватает. Зачем ты стремился стать для меня всем? - подругой, другом, любовником, мужем, помощником, советчиком, собеседником, поклонником, самым близким человеком - ближе, чем подруги, не говоря уже о муже? Чтобы, “наевшись”, лишить меня всего этого разом?
Когда я повернула, уходя, за угол твоего дома, я чуть не закричала от отчаяния - так хотелось вернуться, бегом и броситься к тебе, и прижаться,  и выплакать, выкричать всю свою боль.
Представляю, как бы ты отбивался.

                *   *   *
Вспомнила твои слова: «Мы завтра с утра на даче…» - и так остро в памяти возникли запахи – те, летние, дачные: старой мебели, сырости, прохлады - внизу, нагретости крыши и  влажных простыней – в мансарде, а еще - яблок… Яблоки стучали по крыше, а когда мы в кромешной темноте пробирались к калитке - катались под ногами, и я все боялась наступить на них, а ты на ощупь рвал их с ветвей… И – твой шепот, когда ты обнял меня на лестнице: «Вот оно – счастье…» - обнял и прижал к себе… И мое  - физическое, всепоглощающее, меня-поглощающее - ощущение счастья… Ты можешь сказать: «Не помню» - захлопываясь от меня, можешь говорить это сколько угодно, но это было, было! – и никому! – ни тебе, ни времени – у меня этого не отнять.
            *   *   *
…Я не пойму - зачем винить себя за любовь? Зачем жалеть о том, что было? Разве мы не были счастливы? “Глядя на последствия...” - так вот о последствиях и надо сожалеть. Это просто, примитивно, элементарно - как приручить щенка - принести его в дом, приучить есть из рук, встречать тебя по вечерам с работы, взять его в свою постель, спать с ним, гладить его по затылку своей большой ладонью, а потом, когда он вырастет и станет причинять тебе неудобства - не подпускать к тебе прежде любимую кошку, например, слишком преданно заглядывать в глаза и вообще отнимать слишком много времени, места в доме (или в сердце) и любви - просто выгнать его на улицу и закрыть дверь. “Все, я устал от тебя, живи, как хочешь, от тебя слишком много хлопот,” - ведь именно так ты поступил со мной. Я приехала, я вернулась и наткнулась на закрытую дверь.
Помнишь тот лес, как-то летом мы сидели там с тобой в машине, ты прочитал мои стихи “Я для тебя хочу быть радостью” и сказал: “Вот тут ошибочка закралась -  ты уже стала для меня единственной...” Но речь не об этом. Там молодая дубовая роща и, когда Алешка был еще маленьким, мы как-то ездили туда  за дубовыми вениками. Муж шел впереди, мы с Алешей - чуть приотстав, и муж вдруг махнул мне рукой и крикнул: “Не ходите сюда!” - но я увидела: к дереву на натянутом поводке был привязан огромный черный дог - уже мертвый. Так и умер, привязанный. Тоже кому-то надоел. Представляешь - жрет сколько!.. А места в доме занимает!.. Наверное, брали хорошенького маленького щеночка - поиграть - и не ожидали, что вырастет такая махина...
                *   *   *
Сколько же это будет продолжаться? Сколько она еще будет болеть - моя душа? Сколько еще будет тянуться к тебе мое сердце? Сколько память моя будет возвращаться в те  - наши - дни, предательски  подсовывая на каждом шагу, на каждом углу, у каждого дома этого города воспоминания - напоминания - о тебе?
Какой же ты? Ты сказал - “ну не деревянный же” - нет, не деревянный, дерево - теплое и отзывчивое на тепло, ты же - сейчас - холодный, как рыба, скользкий, двуличный - обещающе-убегающий, “киска, киска... брысь под лавку!”. Может, лучше поверить мне в это и в то,  что ты - бабник, клоун, шут, попользовался мной в свое удовольствие и бросил хладнокровно; что ты болтун, трепач, враль, и все  слова твои - это только слова; и все, что было между нами - только потому, что тебе нечем было заняться? Наверное, если бы мне это удалось - стало бы легче. Но не дает мне сделать этого память, будь она проклята! Память о лете - волшебном - без слов. Об осени, которую ты помог мне пережить (представляю, как тебе было тяжело - “чудо ты мое - чадо”  - говорил ты беспомощно, обнимая и прижимая меня к себе). О зиме, которой я, дурочка, так боялась! - знала бы, что - весны бояться надо... - и которая подарила мне такие волшебные ночи - исполнение моих желаний, и наши поездки в Город, и сугробы, и Рождество, и 23 февраля...
Как бы поверить мне? - что все это ты забыл, что это тебе безразлично, что для тебя это - пройденный - и забытый этап, просто одно из приключений - очередное, отнявшее, правда, слишком много сил, нервов и времени, чтобы вспоминать о нем...
Ну бред! Скажи, что это очередной мой бред! Или нет?..
Господи, помоги мне
                *   *   *
Вот ведь странно - мысли приходят - во сне.
“Прирожденные убийцы” - есть такой фильм, не видела, но, говорят, ужасный. Это мы с тобой - убийцы. Помнишь мои стихи - “Любовь - для избранных, дар богов...” - ведь это действительно так: не всем дано испытать это чувство, не всем дано испытать любовь взаимную, а уж тем более - встретить человека, совпадающего с тобой, как два пазла в мозаике. Помнишь, О. нам писала: “Сохраните свою любовь”. Мы ее - убили. Убиваем. Я чувствую каждый день, как душу ее - любовь - еще живую. Как будто затаптываешь горящий костер…
…О чем это я? Какая любовь? Мне так хочется верить, что она была, что она все еще есть. Все кончилось. Нет ничего. Пустота. Зияющая. Я успокаиваю себя, заговариваю свою боль, вешаю лапшу другим, за меня болеющим: “Ах, он сказал - “под давлением”... ах, это он “дистанцируется”... “надо подождать, пока утихнут страсти”... Ну а себе-то самой зачем врать? Ведь ты сказал еще давным-давно - в сизых сумерках воскресного вечера в моей гостиной - “ЛУЧШЕ - БЕЗ ТЕБЯ”. Что еще говорить? О чем мечтать? На что надеяться? Зачем?
И кто бы мог подумать - так все хорошо начиналось - романтически, ни к чему не обязывающе. И ведь я просила тебя - не надо никаких обещаний, не будем загадывать о будущем... Но ты же  не знал, что эта дурочка поверит каждому твоему слову и всему этому бреду про “мечту”, “карму”, “судьбу” и увидит в тебе свое спасение и  свой шанс, и так пылко и страстно ответит на твои чувства, что просто затянет, засосет, поглотит - всего, без остатка, и - все - нет тебя, вдруг - нет тебя, есть мы, мы, мы... Безобразие какое. В следующий раз будь поосмотрительней. “Нельзя мечту свою держать в руках...”
                Letters to myself

Ведь он был мой, мой – душой, телом и сердцем. Господи, как же так случилось, что я потеряла его? Ведь я не придумала это: «Не бойся - ты не потеряешь меня. Ты нужна мне», - это было вот - еще зимой, а я все вопрошала: «Зачем? Зачем я тебе?» Да какая разница! Теперь – вот – «не нужна ни в каком качестве». Господи! Что же мне делать?! Как мне вернуть его? Однажды я послала SMS: «Как я хочу, чтобы глаза твои растаяли! Как это сделать?» И получила в ответ звонок: «Ничего. Это невозможно». Все мне твердят одно и то же, включая его: что я должна забыть все, что было, перешагнуть через все и идти дальше, не оглядываясь, не ища с ним встречи, не унижаясь.
«Ты сама все испортила своей назойливостью». Как мне все исправить, Господи?! Если это невозможно, если это была только ошибка, зачем тогда все это было?! – так остро, так сильно, так близко?! Зачем?! 
Как мне вернуть его, Боже?! Дай же мне ответ. Иначе я не смогу жить дальше. С ним рядом – без него.
               
                *   *   *
Мне просто (“просто”!) нужно привыкнуть, что я одна - опять - одна. Что нет человека, у которого “смертная надоба - во мне” - которому я нужна, как воздух, как вода, как хлеб насущный. Который не  может прожить без меня ни дня. Которого волнует все, что со мной происходит. Который видит во мне воплощение своей мечты, всех доселе неосуществленных надежд.
Убедить себя и привыкнуть, что - нет его - того человека, который видел будущее таким же, каким его представляла я - вплоть до цвета чайных чашек и черепицы несуществующего дома; который тоже любит миндальные пирожные и мечтает услышать щелканье слайдов в проекторе - после чая  в сумерках уходящего праздничного дня; который скучает по моим стихам и верит в меня, как в личность, как в человека; который знает, что я рождена не для огорода и хозяйства - как рабочая лошадь, а для любви и творчества - нет его, этого человека.
 Он был со мной целых девять месяцев, и это было - счастье, в которое я никак не могла поверить и к которому долго не могла привыкнуть: просыпалась в ночи или в предрассветных сумерках и думала: “Что же такое хорошее со мной произошло? Ах, да... Нет, не может быть!..” - и каждый день был наполнен ожиданием счастья, новизны познания друг друга, изумлением - что я - я! - так любима, так нужна, так необходима, так прекрасна...
Тяжело отвыкнуть от любви. Я смогу, конечно, - “А куда деваться?”. Нужно время. Нужны силы, чтобы заставить себя поверить, что и мне не нужен этот человек - жила же как-то раньше - вот и жить дальше - как-то.  И привыкнуть к тому, что теперь я - не-любима, не-желанна, не-нужна, не-необходима - ему, именно ему - тому самому мужчине, у которого такие широкие плечи и гладкая кожа, сильные руки и большие ладони, на которых так уютно моей голове; который способен  исполнить мои желания - просто так - ничего не требуя взамен; который целует так нежно и сильно, что кругом идет голова и оторваться невозможно, и губы становятся, как у мадьяр; которому порой ничего не надо говорить и объяснять - так он меня понимает - с полувзгляда; который может запросто кружить меня на руках,   с которым я хотела бы растить детей и встретить старость.
Осталось только убедить себя, что его - нет, и не было, и все это, как обычно, лишь мои фантазии, или - сон, сладкий сон, когда так не хочется просыпаться...