Письмо

ПИСЬМО
эссе

«Так как же все-таки поступить?»- спросил он себя в сотый  по счету раз. Перебрал густо исписанные листы, лежащие перед ним  на столе. Достал конверт, повертел его  в  руках,  бросил  на  стол.  Сквозь задернутую занавеску пробивались первые лучи солнца. Пришло утро, которое, по поверью, мудрей вечера,  он все не мог решить: посылать письмо в редакцию или оставить  эту  никчемную,  может и опасную затею.

В свои тридцать шесть он считал себя пожилым, мудрым человеком. На то были веские причины: жизнь то ласкала, то била  его, принося то азарт боя, то муки разочарования. Все эти годы он  пытался объяснить себе суть бытия, чтоб понять,  что  происходит  с ним, с окружающими его людьми, со страной, в которой он живет,  с Миром  вообще...

И вот теперь, когда пришло озарение, когда  все  встало  на свои мест, когда он мог объяснить  любой  факт,  любой  парадокс современного человеческого бытия, другая томительная страсть завладела его сознанием - он захотел поделиться этим с людьми.

Он не открыл ничего нового, ни законов диалектики, по которым развивается природа и человеческое общество, ни какую-то  новую историческую эпоху. Все до него было открыто и  изучено.  Новым был взгляд. Взгляд с высоты  времени,  расширяющий  обозримый горизонт, позволяющий увидеть больше частностей, что б на их  основании сделать заключение об общем.

До него диалектический закон «отрицание отрицания» рассматривали в пределах двух социальных формаций,    закон  «борьба  и единство противоположностей» никогда не проецировали  на  понятия «ДОБРО» и «ЗЛО».

Он взглянул гораздо шире, охватив период  истории  от  бесклассового первобытного общества до настоящего  бесклассового,  в первой стадии, которого он жил, нарисовав двойную восходящую  спираль по вектору времени, похожую на молекулу ДНК, одна ветвь  которой был «ЗЛО», другая - «ДОБРО». Приняв это за аксиому, он нашел массу основных черт первых стадий первобытнообщинного строя в своем обществе. Закон работал! Стали понятны  исторические  события, происходящие как внутри страны, так и вне её. Стали  понятны поступки людей, и сами люди потеряли загадочность.

Но что делать с теми концепциями, в духе которых воспитывали его с самого детства? Как понимать эти мифы о всплеске  сознательности, об исчезновении зла, о светлом  гуманистическом  будущем? Что делать с новой религией, с новым богом - человеком, зная доподлинно, что Добро и Зло никогда не исчезнут  из  его  бытия, поскольку не могут существовать друг без друга? Да и  спиралевидный закон развития обуславливает после бесклассовой формации  рабовладельческую. Не возможно вечное торжество коммунизма, так как ничего вечного нет.

Все противостоит официальной морали, морали братства.  Рассказать, доказать научно всю глубину заблуждения  -  вот  первый порыв, пронизавший всю его существо. Он написал несколько  писем, адресуя их в редакции газет, объясняя при помощи своей  философии те проблемы, которые поднимались на  страницах этих изданий. Но не отсылал: что-то удерживало. Вот и сейчас, сидя у окна и глядя  на красный диск солнц, выплывающий из-за  туманного  горизонта,  он думал:

« Нужно ли это людям? Поймут ли?»

А солнце поднималось все выше и выше, превращаясь в белый раскаленный шар.


«Ты  считаешь себя старым и мудрым. Ты много помнишь, много знаешь... Но  тогда ты должен помнить старика Галлилео. Он тоже когда-то прозрел и  с радостью понес истину людям. Что из этого вышло? То-то!  Инквизиция - неотъемлемая часть любого времени, любого общества.  Людям, в принципе, наплевать, солнце ли крутится вокруг земли  или  наоборот, и лишь инквизиция знает, в чем  принципиальная  разница.  Так будь же мудрым до конца!»

Он медленно стал рвать исписанные листы. Обрывки бумаги образовали в пепельнице небольшой холмик. Огонь от  спички пробежал по краю и охватил  его бледными языками, постепенно  превращая в черный пепел.


Шалфей (Sage) 1981г.