***

Медленно волочилась Смерть на работу. Её коса была остро наточена, а накрахмаленный капюшон не давал возможности заглянуть в пустые глазницы. Между тем, из этих глазниц скатывались капельки… Слезы? Смерть не должна плакать! Но работала она уже более полувека и стала к старости слишком сентиментальной.
Вчера Смерть получила заказ: мальчик, не достигший года, должен был умереть от разрыва легкого, во время приступа кашля.
Ребенок кашлял. Сердце матери разрывалось на части. Она была уверена, что мальчик не проживет и года, но привыкла к ежедневной борьбе, поэтому просто делала все, что говорили врачи, а в промежутках между делами молилась.
Кашель не прекращался, женщина подняла ребенка из кроватки и прижала к груди.
Большую часть своей недолгой жизни мальчик провел в больничных палатах.  Лишь изредка родители по совету врачей забирали его домой, так как при таких слабых легких бессмысленно было постоянное наблюдение специалистов, да и за эти десять тяжелых месяцев мать ребенка научилась многому: ставила внутримышечные и внутривенные инъекции, разбиралась в препаратах и умела так брать малыша, что чаще всего кашель утихал.
В комнате было темно и Смерть, стоявшая в дверном проеме осталась незамеченной. Незамеченной для глаз, но не для сердца матери. Женщина по-прежнему прижимала ребенка к груди и шептала молитву. Слезы капали на детскую пижамку. Всего один взмах косы и маленькое тело навсегда бы потеряло душу, всего одна тонкая нить держала жизнь. Но Смерть не могла. Она села на пол и заговорила с душой ребенка.
--Зачем ты пришла? Сколько ты можешь за мной ходить? Ещё и двух лет не прошло!
--Мне приказали…
--А сама подумать можешь? Я жить хочу! Ты забрала мою жизнь на пике славы и популярности, а теперь я даже и говорить не научился!
--Тогда ты был сам виноват. Далеко зашел. Ты убил себя сам, я лишь увела тебя в более спокойное место. Помнишь? Ты был болен, ты кричал и бился в истериках… Ты не успевал удовлетворять свои же запросы. Деньги, наркотики, продажные женщины…
--Что ты понимаешь?! Я был сильным… Ну ладно о прошлом. Зачем сейчас?
--Не знаю. Таков приказ.
Смерть уже сомневалась. Она так ослабла, что не могла сопротивляться активному натиску, тем более, что она действительно вспомнила ослепительно красивого мужчину…
--Давай так: сейчас ты уходишь, а завтра, обещаю, получишь душу. Тебя ведь никто и не спросит, та она или не та.
--Но как я могу? Да и как можешь ты решать, кому жить, а кому нет?!
--А я и не буду решать – все случиться само. Вот увидишь… Прошу, позволь мне научиться говорить слово «мама»…
Смерть бежала не оглядываясь. Впервые она не смогла выполнить поручение. Черный плащ пропитался слезами, и она неслась сквозь измерения и годы, и где-то на заре человечества, попав в темную ночь, упала на берег реки и уснула.
Кашель прекратился. Дыхание ребенка стало ровным и даже немного улучшился цвет лица. По крайней мере, так казалось в темноте, вернее в тусклом свете звезд, попадающем сквозь оконный проем. Мать обратила к небу взгляд, исполненный благодарности и благоговения.
Мужчина обнял её за плечи и нежно притянул к себе.
-Ложись. Ты так намучилась, если мы перестанем спать, то не осилим никакие трудности.
-Да. Почему так долго тянется этот кошмар? Не знаю, сколько я ещё выдержу… Хотя нет, знаю: я буду нести этот крест ровно столько, сколько понадобится. Мы вылечим нашего сына!
Несмотря на оптимизм фраз, голос срывался на плачь. Она уткнулась в плечо мужа и задрожала. Теплая мягкая рука на трясущейся спине, сдерживала от крика.
Женщина приподняла влажное лицо и прошептала:
--А я ведь беременна…
Мужчина вздрогнул, но промолчал. По его лицу пронеслась буря чувств, но темнота скрыла их под своим плащом.
Они оба понимали неизбежность именно такого решения, но женщина почувствовала молчаливый упрек.
--Что мы можем сделать? Наш сын между жизнью и смертью. Это страшное слово – выбор…
Последние слова были сказаны шепотом жутковатого оттенка. Какого-то нечеловеческого… После них, она упала лицом на подушку и зарыдала.               
Смерть стояла подле двери, на которой висела табличка: «В верхней одежде не входить!»
Коса была отточена идеально, но сегодня она была совершенно бесполезной. Душа, ещё не привязанная к телу, должна была кружить поблизости, тихо подвывая. Только и всего, схватить и отвести туда.
И вот появилась душа. И ослепила Смерть. Ужас: это был он, тот, кто не так давно вершил судьбы людей. Остановилось время. Замерли наручные часы у женщин поблизости. Повис в воздухе чей-то незавершенный выдох.
Смерть поняла, что её ждет, и что она натворила.
--Ты убила их всех. Вон ту уборщицу в косынке и этого младенца, молодоженов под окном и их родителей… Всех. Твоя коса дрогнула перед тем, кто не остановится ни перед чем. Его цель - мир. Все тела и души. Покоренная им планета.
Смерть отчаянно вжалась в стену.
А потом побрела точить косу…

***
Не прошло и двадцати лет, как по всему миру вспыхнули войны. Люди гибли тысячами и тысячами тысяч… Смерть  не успевала собирать души и отводить туда. Она металась по странам и искала того, кого когда-то пожалела. И однажды нашла. Коса взвизгнула, рассекая воздух, и… разлетелась на миллионы искорок. Через секунду разлетелся на кусочки и весь голубоватый шарик, а ещё через секунду раздался оглушительный хохот победителя.

***

И ничего. То есть ничего этого не было. Ни костлявой старухи в накрахмаленном капюшоне, ни звенящей косы, ни хохота… Только лишь одна неоправданная смерть, только одно фальшиво аргументированное убийство. Всего одно.