ПЕС рассказ

                Коту Анфису посвящается…

                ПЁС 
       Кто бы мог подумать, что спустя десять лет, когда все уже отболело и умерло, мы встретимся в этом огромном городе. Городе, где расстояния мешают дружить, встречаться, любить, спешить к друг другу на помощь. Расстояния-убийцы. Ведь если так прикинуть, грубо, то обычный человек в день тратит на дорогу часа четыре: автобус, метро и обратно  метро-автобус, а если еще электричка загородная…Четыре час дорога, восемь часов сна,  с девяти до шести работа, выходит двадцать часов. И что?! На жизнь нам остается четыре часа! Всего четыре! Да, коротка ты человеческая жизнь, но сколько все же успевает случиться за это вселенское мгновение…
   Мы сидели на лавочке в метро, мимо шумели уходящие поезда, периодически призывая нас к молчанию. Мы смотрели друг на друга, и словно ничего не изменилось. Он шутит все так же, я так же не сразу реагирую на несносный юмор, и понимаю, что правильно сделала тогда решившись отказаться от него в самом начале, не дав отношениям разбушеваться как следует.
     Это было похоже на убийство нас обоих, но я знаю, было бы еще хуже: непрерывная война, изматывающая, с короткими перерывами-перемириями, для того чтобы с новой силой начать изничтожать друг друга. Я за мир во всем мире, и я решилась на ампутацию. Наверное, так раздваивают сиамских близнецов, мучительно больно… И вот когда казалось все-все зажило, когда научились дышать по отдельности, разъехались в разные стороны, жизнь насмешливо свела нас снова. Зачем, когда у каждого из нас багаж – не утащишь?
- Ну, как ты?
- Нормально.  А ты?
- Тоже.
- Рассказывай!
- Это ты рассказывай…
    Разве можно рассказать о десяти годах, вот так слету, а если разделить их на дни, часы и мысли, то получиться бесконечное множество нерассказуемых моментов….Спасение нашли в общих знакомых, кто женился, у кого кто родился…
- У тебя никого нет?
- А у тебя?
- И у меня…
     Люди двигались как в фильме «Матрица», зомбированные буквой «М» при входе в метро. Словно всем раздают маски театра кабуки. Засмейся, улыбнись, или промурлычь песенку, и ты уже осыпан презрением и настороженными взглядами – неприлично!  Откуда взялся здесь этот огромный черный пес, я так и не поняла, но он уверенно подошел к лавочке, на которой мы сидели, и улегся у моих ног. 
  - Женщина этого знака сведет с ума мужчин в возрасте от шести до ста лет, и даже собак – он засмеялся, находя свою шутку удачной. Хотя, конечно, я тоже засмеялась, в гороскопе так и было написано: от шести до ста, а про собак это он уже сам добавил. Пес приподнял голову и недружелюбно посмотрел на моего собеседника.
- Ого, у тебя, кажется, появился телохранитель.
 Пес оскалился. Мне стало неуютно. Дальше стало еще хуже, пес рычал на каждого, кто приближался больше чем на метр. Облаял ни в чем неповинного дядечку, спросившего как перейти на другую станцию.
- Это ваша собака? – спросил кто-то.
- Нет, не моя…
Пес спокойно приподнялся и положил голову прямо мне на ноги.
 Мы затихли. Воспоминания уже не развлекали нас. Пес и не думал уходить, продолжая «охранять» меня.
- Так помолчи, пожалуйста – попросила я пса, - никто не собирается на меня покушаться…
Пес обиженно посмотрел, но все-таки перестал облаивать всех подряд.
- Он тебя слушается!
  Мы еще немного посмеялись, и решили разбегаться по своим веткам-направлениям - в разные стороны.
 Пес пошел за мной, было уже не смешно, на нас оборачивались.
- Оставайся здесь, не ходи за мной – строго сказала я псу.
Пес вздохнул, сел, с укоризной посмотрел мне в глаза, но дальше не пошел. Я вошла в вагон, вклинилась между двумя толстыми тетушками в шубах, третья тетушка завистливо посмотрела на меня – она бы в эту щель не поместилась, а мне так в самый раз.
- ….конечная, - объявил голос, выводя меня из дремы: быстро же я доехала! Я вышла из вагона и чуть не упала – пес сидел передо мной, в глазах мелькнули почти человечьи лукавинки.
- Здрасте, как ты здесь оказался? Только этого не хватало….
 Я сделала вид, что не заметила пса и рванула к выходу. Мне повезло, автобус стоял на остановке, и народу почти никого. Я проходила через турникет, когда под ногами прошмыгнуло черное знакомое существо.
- Девушка, за собак надо платить! –желания спорить не было, и собачий проезд был оплачен.. Я смотрела в темное окно автобуса, а пес лежал рядом, словно всегда так было.
       Почему-то мне не страшно по ночам. Наоборот. Тихо, огни в домах  ласково-теплые. Звезды мерцают холодными льдинками, луна плавает по облакам,  воздух, очищенный от дневной суеты бодрит и радует. Ботинки скрипели по свежевыпавшему снегу, а сзади чуть поодаль плелся пес, да и то сказать плелся – конвоировал. Я остановилась и повернулась к нему:
- Ну, и куда ты идешь?  Я не могу тебя взять к себе. У меня у самой нет дома, понимаешь? Я даже хомячка не могу завести…Извини, дружище, не могу…
 На душе стало паршиво, словно от подлого предательства, я ускорила шаг, потом побежала, как от самой себя, с диким отчаянием от чего-то спастись…Глупо, куда можно убежать, если с детства у тебя слабая дыхалка? Пес остановился рядом,  эта гонка нисколько не напрягла его, а напротив развеселила, он заглянул мне в самую душу: возьми, мол, не пожалеешь…
 Мороз усилился и злобно пощипывал нос и щеки, ветер начал колоться, и снежинки как-то сразу тоже оскалились. Пес смотрел на меня. Так и мы стояли среди этой начинавшейся метели, словно от моего решения зависело, будет завтра погода летной или снова из-за снежных заносов случиться тысяча аварий. Мне стало жаль человечества.
- Ну, идем, – махнула я рукой. Не свинья же я в самом деле оставлять живое существо в такую погоду на улице. А деньги за квартиру, можно хозяйке лично относить, то-то обрадуется…
  - Входи, - я открыла дверь, пропуская пса вперед. Пес не сдвинулся с места, тоже мне джентльмен. Н-да, не всякий мужчина так поступает, удивилась я собачьей галантности.
Я уже переобулась и включила на кухне свет, когда заметила, что пес так и остался стоять в прихожей.
 - Заходи, не бойся! – пригласила я его еще раз.
- Мне бы лапы помыть, грязные ведь….
- Ш-ш-ш-что? – я медленно сползла по стенке – что помыть?
- Лапы – повторил пес. У меня в глазах потемнело, а потом заплясали разноцветные бабочки…
- Этого я и боялся, - вздохнул пес, когда я открыла глаза, и с непониманием уставилась на этого волкодава, в моей маленькой квартирке он казался гигантским, и мне стало страшно. А вдруг он бешеный, разорвет меня на клочки-кусочки…
- Не разорву, я добрый – прочитал пес мои мысли.
Чума! Чур не меня! Вот живут по человечески, а меня вечно на приключения тянет…
- Так где лапы можно вымыть?- нетерпеливо спросил пес.
- В ванной, где еще….
 Пришлось выделить отдельный тазик  и большое полотенце, не дворняжка чай.
- Ну, идем кормиться. Только я кухарка еще та – предупредила я пса.
- Я неприхотливый, буду  и хлебной корке рад.
- Ишь, ты…
 Я разогрела гречку с котлетами. И поделила:  большую часть ему и три котлеты, а то, что осталось и котлетку – себе. Для голодного, бездомного пса он ел слишком медленно, хотя внешний вид оставлял желать лучшего. Впалые бока, и свалявшаяся длинная черная шесть – не от сладкой жизни…Непонятно какие в нем породы намешаны. Как в той детской давно забытой песенке:
 Мой щенок похож немного
 На бульдога  и на дога,
 На собаку водолаза,
 И на всех овчарок сразу….
     Мой «щенок» был похож на волка, размером с ньюфаундленда. И серыми глазами, что вообще казалось странным для собак. Когда тарелка оказалась чисто вылизанной, пес внимательно посмотрел на кастрюльку, недавно еще наполненную кашей…Мы вдвоем заглянули в холодильник, в углу обнаружился давно высохший кусок сыра  и его ровесница-колбаса. Припоминая откуда у меня остались эти сокровища, я сообразила, что после последнего девичника…Срок годности, конечно, давно истек, но пса это нисколько не волновало, он обрадовано кивнул огромной башкой и сыр с колбасой оказались на его тарелке. Пока пес вгрызался в колбасинное тело, я пошла в комнату, соорудить лежанку для незваного гостя.
  Порывшись в чемодане,  отыскала старый плед и огромный шерстяной свитер, который был почти платьем, самое то. Я шарила по комнате глазами, стараясь понять, где же постелить, и словила себя на мысли, будто собираюсь спать в одной комнате не с собакой, а с мужчиной…Так ведь она, вернее он, говорящий, а раз говорящий, значит вроде как и не животное уже…Был бы обычным можно было без всякого чувства неловкости стелить в прихожей….
- Ну, и стели, - сказал пес заглядывая в комнату, - можешь со мной не церемониться.
- Там дует.
- Не больше, чем на улице. Стели, а то я устал и спать хочу.
- А чего это ты раскомандывался? – меня как будто подбросили. – Сейчас, вообще выгоню за дверь, будешь спать в подъезде.
- Не, выгонишь, - зевая, сказал пес, - ты добрая.
- Еще чего! Нашел Мать Терезу, вот даже собаки заблуждаются по поводу моей доброты…
- Время покажет, – перебил пес, – вот здесь тогда стели.
   Я стала переодеваться, и заметила, что пес наблюдает за мной не по-собачьи с интересом. Пришлось переодеваться на кухне...
 Сладкий сон был разбит на мелкие осколки, и уже невозможно было его вернуть или вспомнить, когда меня коснулась мохнатая лапа и голос из черной морды сказал, очень вежливо, но настойчиво:
- Я, конечно, извиняюсь, но до ветру надо, терпеть сил никаких нет….
- Ой, мама, что за наказание, сегодня выходной, я хочу отоспаться…
-Но, не могу же я делать свои дела в квартире…
 И почему я не завела хомячка! Пришлось одеваться и идти в промозглое утро. Пес отлучился ненадолго и вернулся, радостно виляя хвостом.
- Пожалуйста, на здоровье…
Мы пошли домой. И вдруг я поняла, что уже много месяцев не видела, как восходит солнце. Из-за горизонта выкатывался диск. Огромный. На бледном небе – лепешка раскаленного золота. Еще через некоторое время оно оторвалось от края земли и разоралось лучами, став ослепительно белым. Вот это зрелище! От восторга у меня в груди все ликовало и выпрыгивало, замирало и пело. Ради такого стоило проснуться.
  Раз уж оказалась на улице, дошли до круглосуточно работающего магазина, запаслись провизией и по оставленным в снегу следам отправились домой. Пакеты с едой были непривычно тяжелыми, раньше я покупала понемногу, я опять с тоской подумала про хомячка.
- Давай сумки понесу, - предложил пес.
- Ты чего дрессированный?
- Воспитанный…
 Пес взял пакеты и понес, словно для него этого было привычным делом. Да, хомячок вряд ли оказал такую услугу, но и ел бы гораздо меньше, опять подумалось мне…
- Хомячок не сможет защитить тебя, а я смогу – прорычал сквозь пакеты пес.
- А давай, я назову тебя Хомячок?! – издевательским голосом спросила я.
Пес остановился и посмотрел на меня, вопрос «Ты что дура, что ли?» не надо было озвучивать, он достаточно четко читался в собачьих глазах.
- Ну, а как  я буду тебя называть?
- Принц. Ты же искала принца? Вот я и пришел.
- Понятно, тогда Лягушка-царевна…
- Нет, ты Спящая красавица…
   Я обиделась, потому что меня так дразнили из-за моей медлительности. Мы дошли до дома, когда из подъезда выскользнули два неприятных субъекта, и направились ко мне явно не с добрыми намерениями…
Один из низ приложил палец к губам.
-Не ори, а то прирежу…
Второй  протянул руки, когда из-за меня послышался рык, от которого у меня самой коленки затряслись. Дальше я не поняла, что произошло. От сильного толчка, я оказалась на земле, вскрик, возня и топот убегающих ног, все это сквозь шум в голове, я ударилась головой об угол двери…Я встала, подобрала пакеты, пса не было рядом…
    Я потрогала ушибленное место, на руке оказалась кровь, теплая и липкая…Я не знала, что делать…Пса нигде не было. Хотела его позвать, но потом передумала и поплелась к лифту. Рана оказалась так себе, йода вполне хватило, но болела сильно… Как Щорс с перевязанной головой я воевала  продуктами, думая о том. Чтобы приготовить моему защитнику что-нибудь повкуснее, я не сомневалась, что он вернется.
  Все уже остыло. И я начала беспокоиться. Оделась и вышла во двор. Тихие качели застыли, в ожидании лета, когда на площадке будет весело от детских голосов.  Я пошла наугад. Ноги уже ныли, и сумерки мешали отчетливо видеть, а я упрямо петляла среди домов, в надежде ….в надежде на встречу…..с Принцем. И не нашла…
  Лифт неохотно раскрыл двери, запуская меня в свою узкую пасть, пропыхтел несколько этажей, дверь открылась…
- Ну, и где ты была? – недовольно спросил пес.
- Тебя ходила искать.
- Зачем? Ты должна сидеть и ждать!
    Возмущение волной накатилось на меня, и я уже раскрыла рот, чтобы выпалить все что оказалось в тот момент на языке, когда пес поднялся на задние лапы и став выше меня на целую голову лизнул меня в щеку. Я подавилась словами и застыла истуканом, огромная пасть действовала как нельзя лучше для охлаждения пыла, но нежность…была почти человечья, с нотками благодарности за что-то….
Ели мы в тишине. Пес хоть и говорящий, оказался неразговорчивым. Тоже мне радость, молчать я и без него могла бы…
….Утром и вечером  мне поневоле приходилось гулять на свежем воздухе. Дом стоял далеко от дороги, посягая на незначительную территорию парка, который располагался здесь с незапамятных времен. Постепенно я все больше и больше находила приятного в этих прогулках, а скоро они совсем перестали быть мне в тягость.
 Принц набрал сил, шерсть стала гладкой и блестящей, вечерами мне нравилось чесать ее специальной щеточкой. Однажды я набралась храбрости, и спросила принца, как так получилось, что он выучился говорить по-человечьи.
- Потому что всегда умел, - после долгого молчания ответил он.
- Как это?
- Так. Потому что я – человек.
- Что? Кто ты?
- Человек. Заколдованный. Одна дура заколдовала, я ее любовь отверг, смеялся над ней… А она говорит, пожалеешь, превращу тебя в пса, огромного, чтобы все боялись и гнали тебя прочь, чтобы места себе нигде не мог найти, а если найдешь…то…
- То что?
- То если полюбят тебя, то опять человеком станешь. Я посмеялся тогда, она это при всех сказала, мы с друзьями были. Предложили ей психушку на выбор устроить. А через пару дней я напился до свинячьего визга, и до дома дойти не смог, так  в песочнице и уснул, а утром дворник разбудил, метлой.. я давай на него лаять…даже и не сразу понял, что случилось…
- Врешь ты все, это только в сказках бывает. Это невозможно, что бы в наше время…
- Я тоже не верил. Но десять лет скитаний убедили меня в обратном…В том-то и беда,  мы говорим, что этого быть не можем, не потому что знаем об этом наверняка, а потому что думаем, что такого быть не может. Если тебе рассказать все что я узнал, то у тебя просто голову снесет…Люди много чего не знают…и может быть в этом их счастье… и несчастье тоже – подумав, добавил Принц.
- Но…
- Не спорь. Если хочешь прогони. Я не обижусь. Я тебе уже даже за то благодарен, что ты меня на зиму приютила, а сейчас весна, на улице тепло…
 Прогнать? Не могла я его прогнать, я привыкла к нему. К его молчаливости, и понимающему взгляду, к редким, но едким замечаниям, готовить ему что-нибудь вкусненькое и видеть с каким аппетитом он уплетает мою стряпню, сидеть с ним в обнимку перед телевизором, или читать книгу, положив на него ноги, как на пуфик…Прогнать теперь, когда оказывается, он и не собака вовсе…
 И он остался…Мы уже всюду ходили вместе, люди привыкли к нам, а дети неслись к нам со всех ног, едва мы успевали появиться во дворе. Детям он позволял все. А дети любят только тех, кто их все позволяет, и самое странное, умудряются не злоупотреблять этим, в отличие от взрослых.
 Четырехлетний Мишка играл в мяч, когда во дворе показалась  машина… Потом как на пленке, прокрученной на большой скорости: мяч летит под колеса иномарки, Мишка за мячом, крики, черное пятно стремительно метнулось за ребенком, визг тормозов и страшная тишина, ненормальная, нечеловеческая…Никто не шевелился. Из машины никто не выходил, пока не раздался Мишкин плач. Просто напуганный он лежал в боскете,   и ни единой царапины. От Принца не осталось живого места, но он был Живой, живой, понимаете! Водитель что-то говорил про новую собаку, совал какие-то бумажки,  писал телефоны…Что он  понимал этот придурок!
….Денег откладываемых на квартирку, как раз хватило, чтобы оплатить операцию. Принца собрали по кусочкам, зашили и склеили, но прошел уже месяц, а лучше не становилось. Врач сказал, что бесполезно держать его в больнице и лучше сделать укол, чтобы не мучился. Я отказалась, и забрала его домой.  Написала заявление на отпуск.
  Принц лежал на единственной в доме кровати,  я постелила себе на полу. Я превратилась в самую усердную медсестру, куда подевались мои нескладность и нерасторопность. Но Принц не поправлялся. Даже глаза не открывал.
   Вконец измученная я целовала его морду,  слезы тонули в черной шерсти.
- Пожалуйста, миленький, открой глаза…Живи, пожалуйста…Я не могу без тебя, слышишь, не могу…Я люблю тебя…. мой хороший….родной…пожалуйста…..
Пес молчал. Мне казалось я сама умру, да лучше так и было. От сознания, что ничем не можешь помочь любимому существу, избавить его от боли, становилось невыносимо. Где, где эти чертовы колдуньи?! Пусть возьмут мою кровь, жизнь, но только пусть он останется жить, пусть даже собакой, мне все рано, но только пусть живой…когда слезы перестали выкатываться на свет божий, я уснула, свернувшись калачиком, возле почти безжизненного тела…
- Эй, просыпайся – голос слабый, но до боли знакомый звал и тащил меня из сна. Выбираться оттуда не хотелось, там Принц был живой и здоровый. Мы бежали по лесной дорожке, усыпанной горящей осенней листвой, и путь наш лежал в небо, где теплым светом приветливо  манила открытая куда-то дверь…
- Просыпайся…- я почувствовала, что меня кто-то толкает в плечо. Я открыла один глаз, и снова закрыла.
- Не пугайся, это я …
Я открыла глаза, непривычная трезвость мысли воцарилась в голове. Побитый, в ссадинах  шрамах и синяках лежал голый мужчина и смотрел на меня серыми глазами. Черные длинные волосы змейками разметались по кровати. Природа должно быть очень старалась, когда лепила это тело, Микеланджело обзавидовался бы…
- Ты уверена, что ….?
- Если я  полюбила собаку, разве я не смогу  любить человека?


04.03.2005                Лилия Ахмедова