Пафос на выставках. часть вторая вернисаж по-шведски

Идея пойти на презентацию выставки художника из Швеции Бу Альстрема у меня возникла спонтанно. Также как и два года назад, прямо в день открытия, я случайно увидел объявление и загорелся желанием оказаться там. Правда, на этот раз я знал, куда примерно иду, и что я ожидаю увидеть в этом месте. Мне было просто интересно узнать, подверглось ли за два года хоть что-нибудь изменениям на тех выставках, что устраиваются в Выставочном зале КТЦ «ТРИНИТИ» г. Троицка, или нет. Или я опять увижу то же самое, что и в 2003-м? Перед тем как пойти, я подумал, что организация данной выставки должна быть не такой как обычно, ведь свои картины выставляет все-таки не русский, а шведский художник. По логике вещей должна была быть более сильная финансовая поддержка, и, соответственно, более качественная и интересная организация ее открытия. Но как это не смешно, я ничего, кроме излишнего пафоса, там не увидел. Прочитайте мой рассказ о том, как происходила презентация, и вы убедитесь, что Администрация г. Троицка, Ротари-клуб «Троицк» и КТЦ «ТРИНИТИ» никогда не будут способны сделать что-то качественное, даже за большие деньги. Эти постоянные отмазки администрации Троицка по поводу того, что им вечно не хватает финансов (которые сразу слышатся из их поганых ртов, как только что-то им не удается нормально организовать), уже порядком меня достали. Вот, пожалуйста, спонсорами этой выставки оказались Шведский Институт и компьютерный сервис «Скания Россия». И что? Разве они повлияли на ход событий? Если организаторы ничего не умеют, то какой толк от этих спонсоров?

ПАФОС НА ВЫСТАВКАХ. Часть вторая: вернисаж по-шведски.

1.
«Администрация г. Троицка, Ротари-клуб «Троицк», КТЦ ПК «Тринити» приглашают на открытие выставки художника из Швеции Бу Алстрема, которое состоится 19 марта 2005 г. в 17-00 в Выставочном зале КТЦ ПК «Тринити». Вот на такое объявление я наткнулся, от нечего делать просматривая газету «Троицкий Вариант», которая обычно служит хорошей подстилкой для кошки в туалете. Хотя бы в этом плане со своими обязанностями местная газета справляется на «отлично» - все-таки мою кошку она ни разу еще не подвела. Я просмотрел на сотовом телефоне сегодняшнюю дату и время. Все сходилось: 19-03-05, 13-15. Еще почти четыре часа до открытия! В голове сразу появилась навязчивая идея попасть туда. Но была одна проблема: мне не хотелось идти на открытие одному. Поэтому я сразу же решил позвонить моему «товарищу по посещению выставок» - Олегу. Два года назад, в том же месте, мы случайным образом очутились на презентации выставки какого-то русского художника. А сегодня должен был показать какие-то из своих картин уже представитель шведской культуры. Я подумал, что этим фактором смогу привлечь Олега к совместному просмотру живописи. Но я был разочарован: Олег отказался пойти со мной по причине того, что у него уже были свои планы на проведение досуга в этот вечер. «Да там наверняка будут какие-нибудь шведские природные пейзажики, домики, море и еще куча всякого стандартного фуфла», - высказался Олег по поводу предстоящей выставки. Мы еще минут двадцать трепались по телефону на темы, далеко не относящиеся к живописи, а затем, удоволетворенные беседой, положили трубки со словами «не прощаемся». «Олег прав, там действительно, наверное, ловить нечего», – подумал я после телефонного разговора. Идея посетить выставку у меня отпала так же быстро, как и появилась.
Далее я набрал номер Паши без всякой цели, просто так. Трубку поднял его папа и гробовым голосом сказал, что, мол, «Паша еще спит и поэтому лучше стоит перезвонить попозже». «Опять всю  ночь не спал, су**», - подумал я и кинул свой радиотелефон об спинку дивана.
До трех часов дня я занимался дома всякой х**ней: ел, пил, брился, принимал ванну, читал книжку, слушал музыку и сидел перед монитором, тупо водя курсором мыши по экрану. В один прекрасный момент меня эта домашняя обстановка порядком поднадоела, и я решил, что пора уже действовать, в конце концов. Я опять позвонил Паше. На этот раз, трубку взял он сам:
- Алло.
- Привет, - весело поздоровался я.
- Привет, Фубу (друзья зовут меня именно так), - заспанным голосом ответил Паша.
- Ты еще спишь?
- Уже нет… Но еще не вставал.
- Как насчет переписать у тебя какой-нибудь музыки и фильмов с компа? - не зная зачем, предложил я.
- Да, можно… Почему нет. Только зайди ко мне где-нибудь через часик, я все-таки еще в постели. 
- ОК.
- Да, и не забудь взять пивка.
- Ладно… Ну, вообщем, давай...
- Давай, Фубу. Я жду…
Я положил телефон на стол и стал размышлять: «Так, так, так… Да в ж**у эту выставку! Попью лучше пива с Пашей… Правда, у меня не достаточно денег. Надо сходить к маме на рынок, взять «баблосов» чуток… О! Как раз схожу сначала к выставочному залу «ТРИНИТИ» - узнаю поподробней информацию об открытии… И, может, я все-таки передумаю и наведаюсь туда… Все может быть…»
Не переставая размышлять, я быстро оделся и вышел на улицу. Погода для девятнадцатого марта быля явно не весенняя: мало того, что температура была -10 – -7 по цельсию, так еще шел снег и дул зверский ветер. В данном случае «зверский» – имеется в виду очень холодный и пронизывающий с ног до головы.
Через минут пять я уже пялился на афишу, вывешенную на входе в КТЦ. Кроме того, что я уже знал о предстоящей выставке, я все-таки подчерпнул кое-что новое из этого плаката. Оказывается, выставка называлась «БИТВА», и посвящена она 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. Значит, догадки Олега были ошибочны: ТАМ НЕ БУДЕТ стандартных шведских пейзажей, ТАМ БУДУТ ИЗОБРАЖЕНЫ РЕАЛЬНЫЕ БИТВЫ… «…Сражения – это круто, я люблю такие темы», - начал предвкушать я.
По дороге на рынок я взвешивал в голове два возможных варианта дальнейших действий после того, как возьму у мамы «бабки»: первый – купить пива и зайти к Паше, второй - купить коктейль и пойти на выставку. С каждой минутой я все больше склонялся ко второму варианту. Во-первых, я увижу собственными глазами, что такое современная шведская живопись, а во-вторых, вернисаж - есть вернисаж: придут разнообразные гости, представители СМИ, будут сказаны речи важных лиц и, наверное, там я увижу много чего еще интересненького.
Мама мне выделила 100 р., половину из которых я сразу же потратил на сигареты, зажигалку и коктейль в ближайшей палатке. Возвращаясь в обратную сторону, я позвонил с сотового Юсу. Честно говоря, я был приятно удивлен тем, что он согласился составить мне компанию в походе на выставку. Затем мне позвонил Паша и сказал, что у него появились какие-то неотложные дела, из-за которых он попросил прийти к нему на час позже, чем планировали. «Очень даже, кстати», - подумал я и предложил Паше перенести записывание дисков на следующий день, так как «у меня тоже возникли кое-какие дела повышенной важности» (какое совпадение!).
Еще не дойдя до Сиреневого,11 (дом, где проживает Юс), я уже подумывал о том, что неплохо бы купить еще один коктейль, так как тот, что я купил у рынка, уже был давно мною выпит. Но я решил, что будет лучше, если сначала вызволю своего друга на улицу. Не спрашивайте меня почему, – просто одна из тех навязчивых идей, которые настолько часто возникают в голове на алкогольной почве, что перестаешь понимать их смысл. Да и нужно ли? Все происходит так, как должно быть. И поэтому, принимая вот такие, казалось бы, бесмысленные решения, я при этом ощущаю, что делаю правильно. Вообщем, проходя мимо магазина рядом с его домом, я, с трудом  подавляя демоническое желание выпить еще, все-таки нашел в себе силы отложить покупку коктейля на чуть более позднее время.
В двадцать минут пятого я уже стоял в коридоре квартиры моего друга и с интересом наблюдал за тем, как он заклеивает «Супер Моментом» свой ботинок.
- Слушай, - сказал ему я после того, как первая попытка заливания клея не привела к успеху. – Ты просто мало залил, надо больше.
- Б**, Фубу, я не хочу испортить обувь этим клеем, – произнес Юс, продолжая бесмысленно сжимать свой ботинок - ведь клей-то уже высох. - Самое главное не переборщить, а то мой папа так заклеил в прошлый раз ботинки, что в них потом стыдно появляться на улице было…
- Сережа, поди сюда! – позвала Юса мама из комнаты.
- Подожди, мам. Я сейчас занят.
- Сережа, ты сегодня вечером вернешься домой? – снова донесся голос мамы.
- Нет, - усмехнувшись, ответил Юс. – Не приду ни вечером, ни ночью!
На маму эта фраза, как ни странно, подействовала успокаивающе. Она понимала, что порядком достала своего сына своими вечно дурацкими вопросами и подозрениями.
- Ладно, фиг с ним, - сдался Юс, зашнуровывая злосчастный ботинок на своей ноге. - И так пока сойдет!.. Let’s go!..
Стоило нам только выйти из подъезда, как нас сразу же, не пожалев ни капельки, обдало холодным ветром.
- Бррр… - произнес Юс, втянув голову в плечи.
- Ага, на улице теперь «весна», - пошутил я.
- Теперь все время будет такая погода… Это даже еще тепло, вот подожди, летом будет еще холоднее, - скептически спрогнозировал Юс.
- Да, обычно все 1-го мая идут в лес на шашлыки, а в этом году все пойдут на лыжах вместо шашлыков! Ха!
- И птицы офигеют! Подумают, мол, что за х**ня, полетим-ка мы обратно!
Ха-ха! Мы, смеясь, продолжали развивать нашу дискуссию о пессимистических прогнозах, пока не зашли в магазин. Там я приобрел еще один коктейль, а Юс – сигареты. Далее мы держали курс на выставочный зал КТЦ «ТРИНИТИ».
- Рановато еще, - посмотрев на часы сказал я, когда мы уже подошли к нужному месту. – Еще пятнадцать минут до открытия, да и посмотри, народа, вообщем-то, пока нет.
- Давай пройдемся, - предложил Юс. – Не здесь же стоять и ждать…
- Пошли…
Мы сделали один круг по Троицку, горячо разговаривая друг с другом на разные темы – все-таки неделю не виделись. Единственное мне не нравилось, что мой собеседник постоянно жаловался на ветер и холод, которые никак не давали ему покоя. Понятное дело, что погода – не сахар, но нельзя же постоянно ныть по этому поводу...
В пять минут шестого мы уже стояли у выставочного зала, прикуривая сигареты. На этот момент я допил вторую банку коктейля и у меня чуть развязался язык. Поэтому Юсу на протяжении последних десяти минут приходилось слушать чепуху, непрерывно несущуюся из моих уст.
- Если бы вход был платный, мы бы могли им сказать, что мы – представители известной интернет-газеты, – сказал я, выпуская в очередной раз никотиновый дым из легких.
- Точно! thehun.net (известный западный порносайт), – с ехидной улыбкой добавил Юс.
- Да, да, да! Я - журналист, а ты – мой фотограф, - смеялся я, чуть не кашляя от сигаретного дыма.
- Здравствуйте, мы – официальные представители сайта thehun.net, -понесло Юса. – Пожалуйста, посетите нашу страницу, если у вас есть возможность и время! Если вы еще этого не сделали, мы посоветовали бы это сделать как можно скорее! Вы не пожалеете…
- Тихо, стой! Смотри-ка, кто идет! – прервал я.
В нашу сторону направлялся молодой человек с профессиональной видеокамерой. Он передвигался очень быстро, чуть ли не вприпрыжку, видно, опаздывал. Мы его знали, это был не кто иной, как Серж – оператор Троицкого телевидения. И ежу было понятно, что путь он держал туда же, куда и мы.
- Какими судьбами? –  быстро спросил Серж, пожимая мне руку.
- Да так, посмотреть пришли… А ты снимать будешь? – еле успели что-то сказать ему мы, потому как в тот момент он уже открывал стеклянную дверь КТЦ.
- Ага, буду! – напоследок бросил он нам, уже скрываясь за дверью.
- Ну что, может тоже, пойдем, - предложил мне Юс, расправившись со своим окурком.
- Да, сейчас, только докурю…
-     А то уж больно холодно… Не могу больше здесь стоять, – снова заныл он.
- АРГХ! Хорошо, пошли, - раздраженно сказал я, бросая сигарету в снег. - Только не ной на выставке, ладно?
2.
Но Юс либо проигнорировал мою просьбу, либо он, действительно (судя по его рассказу во время прогулки), чувствовал себя очень плохо после трехдневного амфетаминового марафона. Нет, он не то чтобы прямо ныл, он просто вел себя как-то неадекватно. Во-первых, он не стал снимать куртку и прошел в зал прямо верхней одежде, не обращая внимания на бросаимые на него со всех сторон укоризненные взгляды. Во-вторых, после пребывания в выставочном зале не более минуты, он сказал мне на ушко, что боится за свой разум и, если он пробудет здесь еще хоть какое-то время, то не отвечает за свои дальнейшие действия…
Ах, да. Вам, читателям, наверняка будет очень интересно узнать, что же происходило в выставочном зале в десять минут шестого, то есть, в тот момент, когда мы вошли. Первое, что бросилось нам в глаза – эта стоящая напротив входа одна из картин художника. Но наш глаз подкупала она скорее не из-за красоты (вообщем-то ничего красивого в ней нет, как и в других одиннадцати картинах художника, представленных на выставке), а благодаря яркости красок и масштабности полотна.
- Размазня какая-то! - выразился Юс, сказав тем самым о данном произведении абсолютно все, что оно из себя представляло.
Я прыснул от смеха. Чтобы особо не привлекать к себе внимание, я на такие случаи пользовался всеми возможностями своей одежды. Как только на меня накатывал очередной приступ смеха, я закрывал свою нижнюю часть лица либо воротником свитера, либо платком.
Все пришедшие гости передвигались по какому-то заданному маршруту: от одной картины – к другой, от другой – к третьей. «Может, это одно из правил хорошего тона», - подумалось мне, немного понаблюдав за «ценителями искусства». Многие из них с умным видом всматривались в какие-то детали, наверное, пытались увидеть если не битву, происходящую на полотне описываемого военного события, то хоть какой-нибудь скрытый смысл. Некоторые, возможно, находили в них что-то завораживающее, уникальное, красивое и т.д. Но я не видел в них абсолютно ничего. На мой взгляд, художник безнадежно бездарен, и спонсировать выставку его картин – значит, надо быть либо таким же, как те некоторые, которые находили его картины прекрасными, либо вообще не быть знакомым с его творчеством. У меня, например, язык не повернется назвать живопись этого шведа настоящим искусством. Сомневаюсь, что из присутствующих на выставке кто-нибудь вообще понял, что же на самом деле хотел показать художник в своих произведениях…
 Хмм… Не мешало бы рассказать и о самих присутствующих. Всего на открытие пришло человек сорок. Основную часть из них составляли солидные мужички лет по сорок-пятьдесят в смокингах с бабочками, и их жены в вечерних платьях. Также здесь находились несколько ветеранов войны в парадных формах, увешанных медалями, несколько девушек в длинных светлых одеяниях, в точь как у привидений из старых фильмов ужасов (как потом оказалось, это был Троицкий камерный хор) и, по разным причинам случайно очутившиеся, молодые люди. Молодежь гордо представляли я, Юс, Серж – оператор с Троицкого телевидения, какой-то чувак с фотоаппаратом и пара девушек, пришедших с родителями (всего – шесть человек, не считая девушек из Троицкого камерного хора). Сам художник, как я догадался, был худым пожилым мужчиной с длинными седыми волосами и такого же цвета бородой. На нем тоже был надет стандартный темный пиджак, правда, была одна вещь, заметно отличающая его от всех остальных посетителей презентации. Это был красного цвета платок, повязанный на шее. Собственно, по этой детали я и определил шведского художника – фигуру номер один среди всех этих VIP-гостей.
Мы поднялись на второй этаж. Здесь было намного уютнее: можно было попялиться на презентацию сверху, или, если надоест, спокойно посидеть на диванчиках. Юс, почувствовав легкое недомогание, расположился на одном из трех мягких диванах, а я, тем временем, подошел поближе к лестнице, чтобы лучше рассмотреть гостей. Ничего особенного я не увидел, кроме мэра Троицка, обнимающегося со шведом под вспышками фотоаппаратов и объективом видеокамеры Сержа. Все внимание народа было приковано теперь почему-то к этим двум персонажам, а не к самой живописи.
Следует добавить в описание общей картины открытия, что на фоне играла подобающая многим презентациям классическая музыка – что-то из Чайковского. То есть, здесь, целиком и полностью царила атмосфера светского раута. Мне почему-то она напомнила начало фильма «Американский психопат» (который беспощадно заставлял меня смеяться от начала до конца каждого просмотра, несмотря на жестокость большей части кадров). В фильме, правда, действие происходило в ресторане, но обстановка была очень похожей: изысканные движения, одежда haut couture, дорогие украшения, старательно соблюдаемые гостями правила этикета и, вдобавок, классическая музыка на фоне. Пафос вернисажа все больше начинал меня забавлять, и я тихонько стал смеяться в воротник своего свитера над всем происходящим вокруг…
Наступил долгожданный момент, когда вырубили, наконец, музыку и включили микрофон. К стойке подошла какая-то женщина и смущенно поприветствовала «всех, кому не безразлично искусство» – то бишь, собравшуюся на мероприятии небольшую кучку людей. Я облокотился на перила и чуть наклонился, чтобы четче разглядеть эту женщину сверху… О господи, нет! Это же она!.. Та же манера говорить, тот же тембр голоса!.. Я не знаю, кто она - директор КТЦ, или еще какой сотрудник выставочного зала, но следует вам сообщить: на презентации двухлетней давности именно эта женщина так «профессионально» брала интервью у художников, что журналистам вряд ли когда принится такое в самом страшном сне…
Все открытия похожи друг на друга как две капли воды, как однояйцевые близнецы, как… Ну, вообщем вы поняли - ничего не изменилось с тех пор. Опять много слов, но мало толка. Женщина по бумажке читала какой-то заготовленный дома доклад, 80 процентов которого, я уверен, пролетало мимо ушей собравшихся в полукруг слушателей. Через пятнадцать минут она закончила, наконец, свою недвусмысленную вступительную речь, которую можно было пересказать в двух словах: выставка «Битва», посвященная 60-летию Великой Победы открыта, господа. Все. И больше не надо никакого словесного поноса, который она несла столько драгоценного времени.
Затем к микрофону был приглашен мэр города Троицка Сиднев. Я обернулся, чтобы проверить, все ли в порядке у Юса. Он зло улыбался, сидя на диванчике. «В порядке», - подумал я, так как это была его естественная реакция на Сиднева. Он ненавидел мэра, также как и Путина. Хотя нет, Путина, наверное, все-таки больше. Мне всегда было интересно наблюдать за Юсом, который при одном упоминании слова «Путин», начинает надуваться, выходить из себя. Затем в адрес президента льется поток неприличных, даже ОЧЕНЬ неприличных, слов. Если бы Путин их услышал непосредственно от Юса, у него отпало бы всякое желание занимать пост президента. Гнев Юса в такие моменты можно сравнить с медведицей, на глазах у которой, только что убили ее медвежонка…
Мэр тоже сказал много ненужных слов, после которых можно было уже отправляться домой. Но я решил остаться до конца – мне было интересно увидеть продолжение этой чудо-презентации. После шумных, полных лести, апплодисментов, мэр уступил место у стойки даме среднего возраста. – представительнице шведского посольства в России. На ломаном русском она начала нести всякую белиберду о дружбе русского и шведского народов, результатом которой стала эта выставка и т.п. Меня особенно поразило, как она держалась на публике – очень уверенно, с высоко поднятой головой, несмотря на то, что говорила речь на чужом языке. Как ни крути, Сидневу далеко до этого.
Между тем, мое внимание привлек ветеран ВОВ в парадной форме полковника. Он, бедный, устал стоять (так как сидячих мест на первом этаже не было!), и вполне естественно, что он попросил разрешения сесть на единственный табурет, который без пользы стоял у рояля. Когда шведка, наконец, закончила свое выступление, ветеран тяжело поднялся с табурета, на котором посидел не больше пяти минут, и поплелся к микрофону. В том же духе, что и предыдущие ораторы, он высказывал благодарность организаторам выставки, насколько она пришлась кстати перед 60-летием Великой Победы. Далее в течение двадцати минут он стал рассказывать истории из своего прошлого во время Великой Отечественной войны. Не спорю, послушать такие истории интересно, но где же его мнение о самой живописи? Как лицо, повидавшее все ужасы войны, этот ветеран распологает одним из самых влиятельных мнений по поводу этих полотен. Представляю, если бы он сказал шведскому автору, что его картины не несут в себе ничего из того, что было на самом деле на войне! Как бы я хотел, чтобы это произошло! Но я вынужден был разочароваться: ветеран напоследок сказал, что масштабность этих картин (они действительно были большие) не уступает по масштабности количествам криков, слышимых на фронте (или что-то в этом роде).
Настал долгожданный момент, когда Бу Альстрем торжественно принял микрофон из рук ветерана и поприветствовал зрителей. Ему апплодировали, похоже, все, кто находился в зале (даже Юс!), кроме меня. Мне почему-то не хотелось этого делать на протяжении всего вернисажа. А уподобляться толпе я не желал. Доставая очки из кармана пиджака, художник случайно выронил ручку. Ручка, как назло, укатилась довольно далеко, и женщина, выступавшая первой, рванулась ее поднимать. Швед к этому времени уже забыл про ручку и приступил к чтению своего доклада. Я с интересом слушал шведский язык, на котором изъяснялся автор картин и с не меньшим любопытством наблюдал за молодой переводчицей в очках, которая перед тем, как перевести очередную фразу, записывала в блокноте какие-то данные из речи художника.
Мои наблюдения неожиданно прервал сигнал, исходивший от моего сотового телефона. «Новое сообщение» – пронеслось у меня в голове. Я с нетерпением сунул руку в карман за мобильником, желая поскорее прочитать message. «Fubu La Dub (только Тема меня так называет, поэтому я сразу понял от кого это сообщение, хоть оно и было отправлено через интернет), tut kucha fil’mov u menya i tvoi diski. Tak chta samyi krutoj pizdyuk tebya zhdet». Хех! Я сразу поспешил показать это забавное сообщение Юсу, который, прочитав его, в шутку заметил, что первичные признаки сумашествия у Темы налицо…
Вполне естественно, что после распития двух банок коктейля мой мочевой пузырь увеличился до неимоверных размеров. Поэтому у меня не оставалось другого выхода, как выйти в туалет во время выступления шведского художника. Да и для меня этот маневр не составил никакого труда: наверняка, все заметили, как какой-то молодой человек наплевательски прошел через весь зал, протискиваясь через толпящихся зрителей, а затем вернулся, когда доклад художника уже подходил к концу. 
Свою двадцатиминутную речь Бу Альстрем закончил цитатой из «Войны и мира» Льва Толстого, которую в отличие от остальных, публикующих эту фразу где попало, я приводить ее вам не буду. В конце концов, сколько можно! В афишах, брошюрках, репортажах газет «МК» и «Троицкого варианта», на сайте troitsk.ru - постоянно встречаются одни и те же слова из «Войны и мира», словно у всех поголовно случились большие проблемы с фантазией, из-за недостатка которой никто не додумается написать что-нибудь другое.
Ну, так вот, после той самой цитаты, зал разразился громкими апплодисментами, как будто было сказано что-то сверхгениальное. А затем, я в течение минуты наблюдал, как Бу Альстрем ходил кругами по залу, хлопая сам себе. Что, впрочем, еще больше подбадривало собравшихся. «Давайте хлопайте мне – великому художнику, организовавшему выставку из 12-ти картин в вашем поганом городишке», - читалось в этот момент на его лице. А люди, уподобившись стаду парнокопытных, продолжали хлопать. Если бы швед, вовремя не закончил это пафосное безобразие (а он прервал его, просто перестав себе апплодировать), я, скорее всего, убежал бы оттуда без Юса.
Когда все более-менее успокоились, к микрофону подошла женщина, выступавшая в самом начале. Она выразила благодарность переводчице за отлично выполненную работу и объявила еще одну участницу презентации – какую-то женщину-искусствоведа. Эта искусствоведка ТАКОЕ начала плести и всячески вешать лапшу на уши, что в моей голове возникла бредовая мысль подбежать к ней, захватить микрофон и, широко используя все возможные нецензурные выражения, высказать о выставке все, что я о ней думал в тот момент. А закончил бы я свое короткое выступление (много бы мне все равно не дали сказать) именно той самой цитатой Льва Толстого, которая таким же образом была бы использована против организаторов выставки, каким они пытались ее использовать в своих целях (чтобы вам, читателям, было понятно, о чем идет речь, придется все-таки процитировать специально для вас ту знаменитую фразу из «Войны и мира»: «Довольно, довольно люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»).
Но это была секундная… Ну может, десятисекундная мысль. Реально я бы не позволил себе устроить такой скандал - это не мой стиль. А вот уйти с вернисажа мне с каждой секундой хотелось все больше и больше. После того, как искусствоведка сказала фразу: «Это полотно полностью олицетворяет идею всей выставки» и указала на картину, располагавшуюся прямо напротив входа в зал (ее описание см. выше), я еле удержался от переполнявшего меня желания СВАЛИТЬ. Удержало только то, что за пять-десять минут своего выступления она просто не успела окончательно вывести меня из себя своим «идеальным знанием» искусства.
Искусствовед выступила с последним за тот вечер докладом. Теперь настал звездный час для Троицкого камерного хора. Девушки в длинных одеяниях затянули какую-то военную песню, а я присел на диванчик рядом с Юсом, так как смотреть уже было не на что. Мы между собой стали делиться впечатлениями о только что увиденном (правда, Юс особо ничего не видел, но зато все слышал со своего диванчика).
- Так что ты думаешь об этой выставке? – спросил я Юса, ожидая полный эмоций ответ.
- Пиз**ц, вообще! – воскликнул Юс. - Фубу, куда ты меня привел? И еще смеется, гад (а я смеялся над тем, что угадал первые два слова из его ответа)!.. У этих горе-ораторов есть одна удивительная способность: говорить много, но по своей сути при этом не сказать ничего!
- Да, ты чертовски прав… - согласился я.
- Смотри, опять он! – вдруг перебил меня Юс, указывая на Сержа-телеоператора, снимающего на камеру полотна, которые находились на «нашем» втором этаже.
- Только не надо нас снимать, - обратился Юс к Сержу, - это ж такое палево, если меня здесь увидят.
Серж молча кивнул головой, продолжая наводить камеру на картину, висевшую в углу. Когда он, наконец, закончил свою работу, то подсел к нам на диванчик…
(Нашу с ним беседу пришлось скрыть от ваших глаз, так как счел своим долгом не подставлять своего знакомого оператора троицкого телевидения).
…Серж пошел складывать свою камеру, а я предложил Юсу уйти с выставки, потому как основная часть мероприятия уже прошла. А слушать надоевшую песню «Журавли» в исполнении Троицкого камерного хора у меня не было ни малейшего желания.
Мы вышли из зала очень даже вовремя. Стоило нам зайти в гардероб, как в микрофон объявили об окончании презентации, в результате чего, народ обезумевшей толпой повалил из зала за своей верхней одеждой. Втроем: я, Юс и Серж поспешили поскорее выйти на улицу, пока народ не начал загораживать выход своим телами, – а это, поверьте мне, даже хуже мерзкой погоды, которая поджидала нас снаружи...
!!!
Вот, вообщем-то, и все. Под конец я хотел бы сделать небольшое обращение к организаторам выставки. Не сомневаюсь, что похожие мысли возникают не только у меня. Даже часть гостей, пришедших на выставку, тоже так думают, просто они боятся высказать свое неформальное мнение при всех, чтобы не выглядеть не такими как все. Поверьте, я тоже не хочу войны, но то, что я увидел на вернисаже «Битва – дорога к миру» - никак, на мой взгляд, не относится к борьбе за мир. Этот слоган придуман в целях саморекламы. И слова из «Войны и мира» тоже не в тему. Если бы сам Толстой увидел, для чего используются цитаты из его произведения, я думаю, он просто бы ох**л и закончил бы раз и навсегда свою писательскую карьеру. Я не знаю, что можно найти хорошего в полотнах этого шведского художника, который, похоже, не особо-то и серьезно относится к своему творчеству. Тяп-ляп - и нормально. Нашли кого спонсировать. Я уверен, в Троицке есть художники гораздо моложе и талантливее его. Так не лучше ли выставлять картины тех, кто возможно, в будущем будут представлять российскую живопись, чем каких-то бездарных иностранцев, давно изживших себя?.. Подумайте над этим, ОК?
p.s. Особая благодарность Юсу за моральную поддержку, Сержу – за присутствие и всем всем всем, кто нашел в себе силы прочитать мой рассказ.