Гаваи. ру биг вэйвз энд хард рокс

Поехали мы как–то с Аней и детишками – Сеней и Антохой – сёрфить на Гаваи…

Ну ладно, ладно. Конечно всё было не так. На самом деле, ещё до этого я всю жизнь мечтал туда поехать. И ещё всю жизнь мечтал о сёрфинге, толком даже и не зная что это такое. Да вообще ничего не зная, если честно. Вы вот, например, знаете что Келли Слэйтер – чемпион мира по сёрфингу? Вы знаете что Дик Дэйл – король сёрф гитары? Вы знаете что North Shore является побережьем Оаху? Да? А я вот обо всём этом узнал только несколько лет назад, уже встав на доску. А до этого – с детства по–песчинкам впитывал вибрации моря и информацию; и разливался внутри подсознательным океаном Черноморский прибой, в котором я барахтался пацаном, а вместе с ним – обрывки боевика ”На гребне волны”, головокружительные гитарные проигрыши из ”Pulp Fiction”, и образы патлатых полу–богов, познавших искусство и мудрость, неподвластную простым смертным. Вот так и жил я с этой стихией, переполняющей через край, пока не занесла меня жизнь на побережье Мексиканского Залива в этих самых – ненавистных всем – Соединённх Американских Эмиратах.

Вот там–то, в Техасе, который у вас (как и у меня до этого) ассоциируется с пустыней, а теперь – с паханом всей Земли – Жорой Кустом – и обрёл я себя. Всё встало на место как–то легко: сосед моего друга, приютившего меня по–приезде – местный парень Том – оказался сёрфером, и не простым, а наманьяченным: сам себе доски шэйпящим. Сначала это совпадение как–то не торкнуло, как–то нереально это всё было: море – не так чтобы рядом – с часик рулить, и, даже когда волны были, выглядело это всё не как в кино, и никто там, казалось, не катался. Ну, теперь–то ясен перец почему: в пляжную погоду, когда я выбирался, там только матрасников и можно застать. А сёрф, как правило – это когда какой–нибудь тайфун колбасит неподалёку, а ещё лучше – если ураган. Вот тогда–то, когда нормальные людишки прячутся по–домам, и вываливает на море ”рассветный патруль”. Да, забавно: теперь ведь действительно я – один из этого невидимого фронта, который живёт ожиданием идеальных условий после шторма, чтобы где–нибудь в середине Января часа в 4 ночи, когда ветер меняется на оффшор, ломануться затемно в ледяной океан за ”эпическим сёрфом”. А тогда, когда, опьянённый в то время своей гёрлфрендшей – экстремалкой в душе и по–жизни, ляпнул я как–то Томасу: ”I would like to try surfing, I think I will do good”, ничего я на самом деле не думал и не понимал. И, в первый же раз, когда Том вытащил меня на море и дал мне своя доску, не успел я даже научиться разгоняться как вьехал в нее ещё какой–то блин–бордер и пробил её нафиг (хрупкие они сволочи как тот хрусталь), и стыдно мне–чайнику с тех пор Тому в глаза смотреть… И прошло с тех пор всего пару лет, когда, посмотрев как–то фильм ”Step into the Liquid” после дня на море, я задумался: ”Интересно, а укусила меня эта самая пресловутая серфовая муха, или нет?”… Дак вот, мальчики и девочки, если вы задались таким вопросом, то будьте уверены: укусила, по самые баклажаны!

Ну да ладно: кто прошлое помянет, тому – вглаз, или как там… С тех пор много волн прошло: теперь у меня свой шортборд, я – сам себе сёрфер, и не просто так, а Русский. И, не знаю как на других морях, но вот на Атлантическом Побережье Мексикансого Залива, говорят, мы с Аней – одни такие. Наша этническая принадлежность до сих пор вызывает на лайн–апе удивление у локалов, но, всё же, мы уже ”свои”, и друзья наши – морские волки, разговаривающие на своём языке и живущие общей, другим непонятной, тягой борьбы с морской пучиной. Вот так–то и случилось это ”как–то”, когда мы решили, что стоим на ногах уже достаточно хорошо, чтобы проверить себя на прочность и отправиться с миссией представительства несуществующей Российской Серфовой Ассоциации на Гаваи. За отсутствием информации, не знаю покорил ли Гаваи кто–нибудь из ”наших” ранее. Думаю, что North Shore – уж точно врядли. Ну, а если и до нас Русские бывали на Пайплайне, то, что с того: всё равно ”Трубу” покорить нельзя по–определению. Можно лишь чуть–чуть прикоснуться к ней, чтобы в следующий момент она пеобразлась в исполинское чудовище, проглотила тебя как щенка, и выплюнула твои сломаные рёбра на скалы. Так что, ещё покорять и покорять…

Поездка на Гаваи– дело недешёвое, и мы уже давно облизывались, как большинство даже Американских сёрферов, таких как Том, облизываются всю свою жизнь, и так и не попадают на родину вэйв райдинга. И вот, в Марте, мы наконец плюнули, разбили свинку–копилку и рванули. Надо сказать, что сезон больших волн на North Shore – зимой, и мы накрывали как–бы уже его конец. 20–метровых махин на Waimea Bay, tow-in сёрфинг с которых Брюс Айронс и компания под Новый Год увековечили на обложках серфовых журналов, в это время уже не было. Волны были от 3–х до 7–ми футов по–Гавайски. Они там прибедняются, и, в отличие от остального мира, считают высоту ”сзади”. И, поскольку уровень воды там выше чем перед волной, то ”лицевая” сторона получается раза в полтора выше. Иными словами, такая бомба выходит раза в два выше человеческого роста на хорошем сэте. Это, ребята, дофига, особенно когда рушится такая мясорубка на риф. В Калифорнии, например, я пару раз до этого сёрфил, и такого не видел. Кроче, повезло нам, что основные свэллы прошли, а то не печатать бы мне это всё теперь…

Ладно, обещаю больше не скакать мыслью по волне: буду всё по–порядку. Короче, на главном серфовом острове– Оаху аэропорт – на южном побережье, в столице – Гонолулу называется. Там курортное такое место, всё цивильно: типа как в Москве, тока народ малёха другой и горы всякие вокруг и океан такой прозрачный, бирюзового цвета. Первые несколько дней мы там жили (весьма за дёшево) прямо в центре самого тусовочного района – Вайкики: лазили по потухшим вулканам, а также ныряли – смотрели рыбок и гигантских черепах на коралловых рифах. Ну, а поутрам, пока ветер не поднялся— на волну! Доски мы свои не привезли: дорого здесь стоит такой багаж, да и побить могут запросто. Долгосрочный прокат получается в пересчёте раза в два дешевле чем по–дням, поэтому доски мы рентанули сразу на всю неделю. И, поскольку на южном побережье как раз зимой/весной волны поменьше, и на шортборде особо волну не словишь, то взяли мы по лонгборду футов по 8 длиной, чтобы везде работали, хотя я уже тогда подозревал, что на севере эти бревна боком выйдут….

Ну, что вам рассказать о тёплых тропических морях. Холодные они, и не верьте никому кто утверждает обратное! Я перед поездкой законтачил с одним аборигеном через gulfserfer.com, который дал массу ценных советов, но конкретно кинул нас со снарягой. Зуб дал, понимаешь, что не пригодятся нам гидрики. Ха! Там был такой ветродуй, что, хотя водичка–то ”ничего”, полу–часа на лайн–апе хватало чтобы слиться с зветом воды… Может, Это и есть, конечно, составляющая процесса растворения в океане, но в такой кондиции сманеврировать что–либо фотогеничное довольно трудно. А сам этот Морж Гавайский, причём, вобще не явился на стрелку сёрфить с нами, сославшисю на понос, сопли, младенцев и дела семейные. Так мы ему и поверили: просто мёрзнуть, небось, не захотел… В довершении ко всему, он ещё был озабочен нашим слиянием с местными, и подчеркнул, что носить бутиз (неопреновые носки необходимые в холодной воде) это не по–понятиям. Ну и что же вы думаете? Обагрил я тихоокеанскую водичку кровищей в первый же день, ещё даже не успев взяться за доску: всего лишь прогуливаясь по рифу на дайвинговой точке. Скалы эти вулканические – острые как бритва по–краям лопнувших и застывших пузырей лавы: представьте себе каково оно – вырубиться на такое с волны Гавайского размера…. Короче, если куда–нибудь поедете сёртфить, то не забывайте о здравом смысле (и удачи вам с его пристутствием когда волны работают…). Эта мысль утвердилась в моём сознании во второй половине нашего сёрф сафари – на северном берегу, когда я стучал зубами не столько от страха перед поездом волн движущихся на меня, сколько от холода под порывами Камчатского ветра.

А для начала, наученные моим горьким опытом, мы надели–таки боты и открыли программу на белых и пушистых перекатах рифов Вайкики. Там довольно прикольно:утром, пока не начался ветер, вода – как зеркало гладкая, и гребешь сквозь неё как сквозь ртуть. А плыть до лайн–апа – ох как далеко: волна там ломается где риф – прямо под поверхностью воды, и самых классных брейков типа ”Queens” с берега вобще почти не видно. Ну так вот: ложишься ты, значит, брюхом на доску и фигачишь до какого–нибудь из этих рифов кролем: занимает этот crawling с пол–часика. Зато, когда ты дополз–таки до лайн–апа, то на берег можно целый день не возвращаться: в отличие от бич–брэйков, где каждый раз надо побеждать прибой, риф–брэйки там окружены спокойной водой, по которй просто оплываешь вокруг обратно на старт, после того как прокатишься. За эту роскошь, конечно, приходится расплачиваться: риф маленький, а красавцев и красавиц на досках побольше твоей – целая толпа, причём, в основном – местные. Ну, они там на самом деле в основном нормальные: видят что ты – ”пришелец” – спрашивают ”откуда”, и, узнав что русский, офигевают и некоторые реально так волну уступают. Но, такой ”Aloha spirit”, конечно, только до поры–до времени, а в принципе за каждую волну приходится соревноваться, и побеждает на маленьких волнах не только и не столько мастерство, сколько размер доски: чем она больше, там легче подгрести чтобы волна подхватила и понесла. К счастью, в Техасе мы ”вырасли” на волнах как раз такого типа, так что я словил почти все волны, на которых меня не успели подрезать. И только их, потому что первая и последняя заповедь сёрфинга – это никогда не подрезать других, то есть не сьезжать с волны таким образом, который помешает тем, кто уже едет. В реальной жизни, особенно когда волна прёт, народ, конечно, топчет друг–друга неподетски, но если ты – на новом месте типа Гаваев, где есть вероятность подрезать, например, Сани Гарсиа, нахальство может стоить сломаного носа, а то и – доски. Моё катание на Вайкики подошло к концу примерно на том месте, где я после длинющего круиза вдоль особенно оформленной и непрерывной левосторонней ”стенки” спрыгнул с доски, не осознавая до какого мелкого участка рифа я доехал. Приземлился я подошвой прямиком на здоровенного морского ежа, иглы которого прошили 3 мм неопрена как кожу. Извлекать их обломки непросто, и мои покоцаные ступни с тех пор так и не зажили до конца поездки.

Вайкики, конечно, место классное, особено для любителей культурного отдыха, но основная цель нашей поездки всё–таки был этот самый пресловутый North Shore. Так что, примотали мы доски на крышу тачки с помощью портативного мягкого крепления, нахаляву прилагающегося в серфовом прокате, и, про себя помолившись чтобы не сдуло доски ветром на фривэе, отправились в кругоостровное путешествие. Самая красивая часть Оаху это, наверное – подветренный восточный берег. Там очень живописные горы, а вода – просто какого–то нереально синего цвета, и в ней довольно недалеко от берега периодически выпускают фонтаны воды горбатые киты. Ещё, восточное побережье славно своим Sandy Beach. Это пляжик, где структура залива и рельеф дна такие, что волны резко встают у берега и рушатся на него с какой–то адской силой. Сёрфить на настоящей доске в этом месте запрещено, и, в общем–то, нереально, зато для буги–бордеров – это просто рай. Блин, что они там вытворяют на своих мягких метровых ковриках–самолётиках! Не знаю где ещё увидишь столько джигитов, разгоняющихся до такой скорости, что они не только ловят трубы и вращаются в них, но ещё и умудряются вставать на колени, а то – и вполный рост, как на настоящую доску, которую, судя по их возрасту и рожам, они просто не могут себе позволить. Я даже взял у Сени его буги борд, и попробовал полетать с народом, но довольно быстро попал в миксер, который несколько раз перевернул меня кувырком, а потом хряснул о дно с такой мощью, что я думал что сломал позвоночник. Неспроста это место – статистически самое опасное на острове: когда волна работает, практически не бывает дней, чтобы кого–нибудь не увезли в реанимацию с травмой шеи.

Ну ладно, гопниками синими от наколок нашего брата не удивишь, пусть они и водные, так что не буду больше томить душу, и перейду к репортажу с Северного Побережья. Заселились мы там в хостеле под наыванием “Backpackers” – по сути и по виду – самая обычная совдеповская турбаза. Стоила, только, малёха подороже. Зато балкон выходил прямо на берег, где за пальмами, увешанными кокосами и папайями, открывался вид на “Три Стола“– плоские сверху рифы, через расщелину в которыхн периодически вылетает брандзбойтом струя воды, выдавливаемая особо мощными волнами. А в отдалении темнела котловина известная как Sharks Cove – отличное место для снорклинга и дайвинга, с кучей подводных гротов и пещер, но не тогда – а летом, когда волны не размазывают ныряльщиков по рифам.

В первый же (дождливый) вечер мы, конечно, не медля, отправились вдоль “Семимильного Чуда“, простирающегося от деревни “Хэлива“ – серфовой столиць мира – до пляжа ”Sunset” – одного из самых популярных Гавайских брейков. “Backpackers” находится как–раз посередине этого участка: с одной стороны – Waimea Bay, где снято большинство этих сюрных фильмов про шестиэтажный биг вэйв райдинг, а с другой стороны – “Banzai Pipeline”, где и встают эти самые знаменитые трубы. Забавно то, что Пайплайн находится прям через дорогу от средней школы. Отчётливо представляется, как добые милиционеры там переводят за ручку через опасную дорогу тинэйджеров с выбеленными хайрами, которые потом вытаскивают из кустов свои “хот родз“ и выплывают играть со смертью в стиральной машине, в которой столько народу размозжило себе головы. Когда мы приехали, правда, ни детишек ни профессионалов на пайпе не было: труба была “закрыта“ (closed out). Это означает, что ветер, дующий с моря, сбивает волну сзади, и, хотя размер был внушительный, лезть туда дураков не было, так как рушится эта колбаса прямо на “сухой“ риф, что и является главной опасностью для тех кто отваживается выплывать там. Скажу сразу честно: я выплывать не стал. Не то чтобы страх… Просто, глупо косить под пайп–райдера с моим уровнем мастерства: это было бы неуважение к океану, а он это не прощает. А если бы решил дурачок выплыть, то никто бы мне не помешал: нет там никаких спасателей и Baywatch, что в сериалах показывают; хочешь убиться – полный вперёд… Так что, я просто закинул монетку, загадав себе вернуться туда тогда, когда буду готов. А пока, нас ожидали остальные несметные рифы Северного побережья. На которых в хороший день с не меньшей вероятностью можо встретить красивчиков с обложки “Surfer Magazine”.

Не буду перечислять звучные Аборигенские названия всех сервовых точек на которых мы побывали. Как правило, утро мы проводили в одном месте, потом отсыхали немного пока дуло особенно сильно, и к вечеру ехали куда–нибудь на новое. Самые “человеческие“ условия для нас всех оказались в Heleiwa Ali Beach Park, ежедневные фотки с которого, кстати, зимой выствляютсе на surfnewsnetwork.com. Человеческий фактор там сравним с Вайкики, и было тесновато, зато волны обычно были достаточно организованные, не очень сбитые ветром, и “рабочего“ размера. Там–то я и прорюхал специфику серьёзного океанского свэлла. Сидишь себе на лайн–апе, болтаешь с народом, например, или черепах под собой наблюдаешь, и ничего не происходит: озеро–озером. Потом вдруг вдали чё–то такое появляется неопределённое, и все куда–то начинают грести со всей дури. И, если ты протормозил, то скоро понимаешь почему: самое главное на настоящих волнах – это быть в правильной позиции, кгда сет пришёл. Если ты “попался“ слишком близко к берегу когда начинают ломаться эти 5–6 махин, то как мимимум тебя как пушинку сдувает к берегу, и надо начинать заплыв сначала. Типичная и плачевная ошибка чайников – это попытка сделать “дроп“ с такой поздней, уже ломающейся волны: в таком случае этот самый чайник летит вниз в обнимку с доской и накрывается тонной бурлящей воды сверху (как и будет красочно описано далее). Поэтому–то, если размер серьёзен, народ и пытается выгрести навстречу, чтобы не оказаться под волной, и успеть сьехать уже на ногах с “горки“ до того, как она встала в полный рост и начала рушиться – чтобы потом ехать перед ней. Проблема в том, что каждый следующий сет ломается немного в другом месте чем предидущий, взависимости от размера и направления, так что нужен опыт, чтобы уметь реагировать и вовремя перемещаться на позицию.

Остальные брэйки, не считая закрытого от ветра и волн залива ”Puaena Point”, где волны были мелкие, проходили какие–то серфовые уроки для начинающих, и волну кроме меня толком вобще не ловил, были, хотя и более живописные всмысле пейзажа, но гораздо менее дружелюбные. Волны на большинстве рифов были здоровые, но очень дизорганизованные изза циклона, висящего прямо над островом: почти всё время лило, и было мрачновато. На некоторых из всемирно–знаменитых мест, таких как ”Laniakea” я сёрфил в полном одиночестве! Море было взбаломученное, выплывать изза этого было трудно, сеты, идущие с разных направлений ломали друг друга, не успевая организовываться, и эти условия, конечно, были непривлекательны для избалованных местных счастливчиков. Мне же выбирать не приходилось, и я ловил кайф как мог, пока не переставали слушаться окоченевшие руки.

В один день ветер поднялся такой сильный, что мы решили забить на переволновавшуюся сёрф–Мекку, и поехали дальше на Запад – в Мокулею, где процветают на ветру кайт–сёрферы. Надо сказать, что моя экстремальная карьера началась года 4 назад как раз с кайтбординга, но она быстро прервалась когда я с жестокого бодуна в грозу допрыгался до перелома пары костей о берег (но это – отдельная история). У нас тут в Тексас Сити народ летает нехило, но те супер–люди, которых мы наблюдали на Гаваях – это, конечно, совсем другой уровень. Я уж не знаю откуда они беруться эти боги: Аня даже внешне нашла их– типичными ”вечными людьми” из фильма ”Highlander”. Несутся они со скоростью хорошей моторки, разгоняют доску навстречу волне, и делают например какое–нибудь сальто на 10–метровой высоте, прыгнув с губы на развороте. Многие из них, причём, явно – чистые сёрферы: видно по их технике кат–бэков и боттом–тёрнов. А некоторые так и вовсе гоняют не на типичных вэйк–бордах со стрэпами, а на обычных шортбордах! Просто упираются ногами – и погнали! Я уж понятия не имею как их вакса держит на доске в таких волнах, но видел собственными глазами…

Однако, вернёмся на лайн–ап. Певую в своей жизни, и последнюю за эту поездку, трубу я словил на бич брэйке “Ehukai”, что прямо справа от Пайплайна. Волна там ломается на сэнд баре, а не на рифе, что делает катание менее опасным, но полёт там почти такой же стремительный как на “Sandy Beach”, хотя и дальше от мелководья. Рипперы на коротких досках там делали чудеса: флоатеры, прыжки, и нехило швыряли снопы брызг с губы волны, в то время как я кое–как успевал поворачивать свое черезмерно длинное для такого типа волн 7.6–футовое “бревно“.“Эх, мне бы сейчас мою коротенькую Rusty Piranha“ , думал я – “вот бы я дал просраться“… Труба мне пришла внезапно, когда я после долгих неудач наконец поехал бэк–сайдом (спиной к волне). Между тем как я почуствовал воду над собой, и тем как летел кувырком, закрыв руками голову, прошла, наверное секунда, но в “зеленой комнате“ я побывал!

Мои серфовые Гавайские прикючения закончились на немалоизвестном (в том числе и по частоте нападения Тигровых акул на сёрферов) брэйке под названием “Rocky Point”. Да, название говорит само за себя: это суровый риф брэйк: может быть и не такой классической фактуры как Da Pipe, но и не менее опасный. Туда–то я выплыл в последний день: уж очень быстро и красиво прокатывался “левый“ вал на той части рифа, что со стороны Пайплайна. Проблема моя была в том что, поскольку я – не “гуфи фут“, и езжу, как большинство, левой ногой вперёд, на левосторонней волне мне приходится стоять на доске к ней спиной, что, конечно, сложнее. Поэтому я предпочёл пробиться через обессиливающий прибой, назваемый в этом месте “Monster Mush” к другой стороне подводной скалы, где вставали хоть и не такие красивые, но правосторонние волны. В этот вечер было особенно холодно, и я был на лайн–апе один как перст. Не с кого было взять пример и набраться мужества брать самые большие волны из накатывающихся сетов, поэтому я в течение часа ловил короткие вторчиные волны “внутри“. Внешние волны я, на самом деле, просто не успевал поймать вовремя: очевидно, так свело мускулы, что не хватало сил выгребать на моей – более короткой – из досок, чтобы успеть скатиться с несколько–метровой горки до того как она обрушится вместе с тобой. Окончательно выбившись из сил, я взял вторую – 8.6–футовую доску, которая бездействовала, поскольку Аня в этот раз не отважилась выйти в море. Для Роки Пойнт это была роковая ошибка. Я с ещё большим трудом прогрёб сквозь стиральную машину Монстер Муш, но меня подхватил мощный рип, и потащил налево. К тому моменту, несколько бойцов возникли на лефт–сайде, который на отливе начал рушиться ближе к берегу ещё более интенсивно. Ребятишки, конечно, были на 5–футовых трастерах, более пригодных для трюков на быстрой волне, и с недоумением смотрели на меня, заплывающем на “бревне“ с аутсайда. Некототорое время, я просто покачивался на волнах, отдыхал, и наблюдал за их нечастыми короткими пролётами, по рушащейся сбитой ветром “бочке“. Хотя, как я уже говорил, на шорт борде гораздо проще вывернуться вдоль лица волны после дроп–ина, разгоняться на нём надо уметь, и это нереально сжигает трицепсы. Поэтому, подростающие Энди Айронсы отваживались брать только самые лучшие волны, и только в том случае, когда уже оказвались в стойке ещё на гребне: уже в полной готовности катиться вниз. Время у них было много, а у меня – мало…

Ветер утих. Это был один один из тех вечеров, когда океан кажется гладким как стекло, и только у берега волны даже как–бы и не встают, а скорее обрушиваются водопадом вниз – на пребрежные скалы. Вот одну из таких, не видных “снаружи“ чёрных дыр, и поймал я неспеша, пока местные с квадратными глазами выгребали мне навстречу, чтобы не засосало наверх – в губу – и не выплюнуло назад – на скалы. Прихожу, как обычно, в боеготовность … подгребаю … понесло … начало поднимать на доске всё выше … я отжимаюсь прыжком, и … глядя вниз, осознаю, что опоздал, и что через момент я полечу вниз вобнимку с тремя метрами фибростекла на острые оголённые камни оскалившиеся подо мной. Подумав немного (наверно микросекунд так 6 с половиной), я понял, что падать перед доской непрактично, поэтому я изо всех сил бросился спиной назад, после чего доска моя соскользнула в клокочущую пучину, а вслед за ней смыло и меня самого – ногами вперёд. Дальше всё происходило очень быстро: я почуствовал острую боль между ног – прямо посреди всех самых интересных мест, после чего всё потухло. Как я выбрался на берег помню смутно: очевидно, меня выдернуло на поверхность подхваченной прибоем доской, сработавшей как поплавок – слава Нептуну – не оборвало уздечку.

Вот так вот я прокатился— прямым проходом на доске… Или даже, скорее, на плавнике: по крайней мере, один из них был обломан, когда я очухался. Я же, как это не странно, инвалидом не остался. И, хотя роковые яйца – это здорово, второй раз свой рок на этом пойнте я больше испытывать не стал. Пришло время возвращаться в порт, сдавать снарягу, расплачиваться за ущерб, и зализывать раны. Какая мораль у этой истории? Ну, для себя я понял, что по крайней мере от рака простаты мне теперь не сгинуть, по–причине, очевидно, вытекающего отсутствия присутствия его причины… Ещё я узнал кое что о пределе своих возможностей, а именно – что я их нифига не знаю – идиот хренов! Ну, а с другой стороны: что бы вот вы делали в ситуации когда на Гавайском лайн–апе выгребаешь на позицию, идёт на тебя девственно синяя стенка, пртостор открыт, и, может статься – всё это – в последний раз в жизни?


http://www.gulfsurfer.com/ubb/Forum1/HTML/016188.html
Paradise at Puaena Point
Anna and the common Hawaiian sight

The Cliffs from the Diamond Head top

Mokuleia action

Just grab your shortboard and a kite: wax will hold the board well!
Hell, a boogieboard will do…

Dawn Patrol at the Beach Park: see the little people?

Sunrise at the Sunset
http://img157.exs.cx/img157/656/6sunset1co.jpg[/IMG][/URL]
Backdoor action
Get on the Pipe!
Pipe ridden!!!

That Rocky Left: I think I will take a surf break.
http://img157.exs.cx/img157/7488/10rocky1dd.jpg[/IMG][/URL]
The smooth peeling rights at Makaha: just watching…
http://img157.exs.cx/img157/6341/11makaha1vi.jpg[/IMG][/URL]