Пуша

13.02.04

Вначале их было у нас двое. Ну конечно - самцов, - приобретали как певчих. Самочки не поют. А паре, сидящей в одной клетке, не до баловства каким-то треньканьем. Одного из них предполагалось подарить, а пока они боролись за главенство в одной клетке. Верх одержал чуть более крупный, и второй получал доступ к пище последним, изливая в песне свою обиду. Как и у людей, угнетение порождает расцвет талантов, а талант не стремится приукраситься, и примером тому - соловей. Нам же хотелось порадовать не только слух, но и глаз, а потому и приобрели эту пару красавцев - щеглов. По какой-то причине остались у нас оба враждующих, что, особенно жадность, не остаётся без последствий. Обычно, когда больший, налопавшись, усаживался дрыхнуть на самой верхней жердочке, мы добавляли корма для малыша. Однажды, куда-то торопясь, добавить было недосуг. Возвратившись, застали печальную картину: тот, кто больше съел, был без признаков жизни, а второй сидел с закрытыми глазами, распушённым комочком. Корм оказался протравленным. Тут же закутали Пушеньку (так и решили назвать) во что-то шерстяное и стали отпаивать человеческими методами и средствами. Ночью нас разбудил слабый голос нашего питомца. Обрадованные, решили , что он хочет пить. Попоили из пипетки и он прикорнул. Словом - выкарабкался наш Пуша. И какой же радостью были наполнены его нехитрые песенки! Но всё больше и больше появлялось в них колен. Кажется он старался копировать все раздававшиеся звуки, даже жужжание сверлильного станочка, притом соревнуясь с ним. До этого времени нам не доводилось слышать такого талантливого исполнения щеглом соловьиного пения. В клетку залетал он только спать и поесть, а так - не слезал с нас, что-то щебеча в уши. Свободно вылетал погулять в форточку и возвращался, а однажды он вылетел объятый паникой. Видимо что-то предчувствовал - спустя минут двадцать по Москве над нами пронёсся смерч.
Пуша не вернулся.