Приятного аппетита!

         За окном мрачное утро конца сентября. На стекле множество капель холодного осеннего дождя объединяются в ручейки и устремляются вниз. Небо, на сколько хватает глаз, затянуто тяжелым свинцовым покрывалом.
   В комнате начинает выводить свою причудливую мелодию китайский будильник. Уже не молодой, но ещё не старый мужчина не открывая глаз и не отрывая головы от подушки, поднимает правую руку, которая начинает прогулку по прикроватной тумбочке в поисках нарушителя спокойного блаженного сна. Но найти ей так ничего и не удаётся, в то время как этот возмутитель спокойствия всё продолжает свою адскую трель. Рука, наконец, сдаётся и сваливается обратно на кровать и на мгновение замирает. Ничего не поделаешь, надо вставать. Ведь источник столь неприятной для ушей мелодии был умышленно оставлен вчера вечером на письменном столе у противоположной стены. Холодные зелёные глаза уставились в потолок. Ох уж мне эта работа – подумал он, и сел спустив ноги с кровати в поисках тапочек. Одев их, сделал два шага и взял в руки источник звука вырвавшего его из объятий глубокого сна. Выключил и вновь поставил на прежнее место. Подошел к окну и, раздвинув шелковые красные шторы, посмотрел какая на улице погода. От вида этой мерзости он невольно поежился. Ну и гадость. Все нормальные люди ещё спят. Наверное, я единственный человек в этом никудышном городишке, у которого суббота рабочий день. Он отвернулся от окна и, бросив взгляд на кровать, так сильно манящую ещё немного поспать, потянулся и направился в ванную. Свою ванную комнату он считал священным местом, в котором провидится особый ритуал,  получивший от него кодовое название «Окончательное пробуждение». Ритуал с такими реликвиями как теплая вода, зубная щетка с пастой и «жилетовский» бритвенный станок. Неизменное и ставшее уже привычным действие, повторяющееся изо дня в день и из года в год. Он зашел в ванную и открыв воду посмотрел в зеркало висевшее над раковиной. С той стороны стекла на него окруженными сеточкой из мелких морщинок, изумрудно-зелёными глазами смотрел мужчина сорока пяти лет, с торчащей во все стороны и  начинающей седеть густой черной шевелюрой. Да стареешь Иван Александрович. Ну а что тут поделаешь? Не что не вечно, так что живи и радуйся. Пока ещё можешь.
   С этих мыслей и начался сегодняшний ритуал «Окончательного пробуждения». Длился он как обычно не долго и спустя десять минут Иван Александрович уже заливал кипятком насыпанный  в любимую красную кружку кофе «Гранд премиум». С первым глотком кофе, издающего столь изумительный аромат, в голове сама собой появилась мысль. А не изменить ли мне ритуал «Окончательное пробуждение». Потому что только после порции этого черного напитка я окончательно и бесповоротно выхожу из мира грез и возвращаюсь к бодрой реальности. Он сделал последний глоток и, сполоснув кружку, убрал ее в тумбочку, из которой она до этого и появилась. Стер со стола немногочисленные хлебные крошки и пошёл за своим серым костюмом «тройкой», в котором он всю эту неделю ходил на работу. Сегодня ему предстояло надеть костюм в последний раз, перед тем как отправить его в химчистку. Уже закрывая железную входную дверь, своей квартиры он подумал – а все-таки не такой уж и плохой сегодня день. К тому же сегодня, как и каждую субботу до этого меня ждет дополнительный заработок. Так что ждите. Я уже в пути, «жмурики» мои ненаглядные. Он вышел из подъезда под мелко моросящий, но от этого не менее противный дождик. Раскрыл свой автоматический зонт и направился в сторону стоянки такси.
   Белая «Audi 100» остановилась около одноэтажного кирпичного здания, резко выделяющегося на фоне многоэтажек. Невысокий мужчина в коричневом кожаном плаще открыл правую переднюю дверцу. И уже стоя на улице, повернулся к водителю, который так и остался сидеть на своем месте.
 - Ну что Вадик? С меня как обычно? – спросил мужчина в плаще, чуть наклонившись к распахнутой дверце такси.
 - Да Иван Александрович. Как всегда. – Вадик наклонился в сторону пассажирского сиденья, чтобы видеть лицо своего собеседника. – За вами вечером приезжать?
 - Нет. Я сегодня после работы не домой. – он протянул Вадику две бумажки по сто рублей.
 - Ну тогда, щастливо вам отработать. – взяв деньги и возвращаясь в исходное положение произнес Вадик.
   Но Иван Александрович хлопнув дверцей, уже шагал по направлению к крылечку небольшого здания с решетками на окнах. Подойдя к двери, с навесным замком, расположившейся под стальным козырьком он остановился и посмотрел на табличку, прикрепленную к ней. Надпись на ней гласила «Морг №2». Он дыхнул на нее и провел, согнутой в локте рукой, по воздуху, имитируя натирание оной. Сам себе усмехнулся и полез в карман брюк за ключами. Теперь, в кармане плаща, поверженный замок составил компанию связке ключей и дверь, скрипнув ржавой пружиной, открылась, пропуская его вовнутрь. Кожаные подошвы, дорогих итальянских ботинок, скрипнули по кафельной плитке, которой здесь был выложен весь пол. Его рука автоматически заскользила по стене в поисках выключателя. А вот и он.  Узкий коридор, тянувшейся до противоположной стороны здания, осветили несколько висевших без плафонов под самым потолком лампочек. Он отпустил дверь, которая тут же тут же увлекаемая пружиной на прежнее место закрылась, и пошел по коридору в глубь здания. К небольшому помещению, которое было для него одновременно и кабинетом и раздевалкой. Уже одевая, поверх всей прочей одежды, белый халат он подумал – какая все-таки здесь по субботам тишина. Не то что в будни. Когда в коридоре постоянно топот ног и не смолкающие звуки голосов просто невозможно сосредоточится на работе. А вообще, я люблю свою работу и считаю что она не хуже чем все остальные. Взять, к примеру, того же Вадика. Ну что хорошего может быть в том, чтобы сидя за «баранкой», целый день мотаться по городу? Да к тому же и народ ездит разный, попадётся какой ни будь бандюга и выкинет за городом из машины, а то и шею в добавок свернёт. Ну и конечно плюс ко всему у меня имеется дополнительный доход. И пусть за него можно и срок получить, но это того стоит. Он зашел в помещение, которое даже днем освещалось лампами «дневного света». В центре стоял хирургический стол. На нем, укрытое белой материей, лежало тело. На большом пальце левой ноги висел бумажный ярлычок. Иван Александрович достал из кармана бумажный конверт и разорвав его вытащил изнутри пару стерильных хирургических перчаток. И смяв уже не нужную упаковку, кинул ее в корзину для мусора. Потом ловко натянул перчатки и подойдя к металлическому столу на котором лежал покойник сдернул прикрывавшую его ткань. Вид того, что скрывала эта ткань не каждый человек смог бы вынести. На столе лежал труп мужчины с белой как мел кожей. Верх черепной коробки был аккуратно удалён. На впалой щеке лежал стальной зажим, удерживающий коже с редкими волосами срезанную с затылка. Она закрывала собой большую часть лица и из под нее оставался, виден только приоткрытый рот. Рядом упакованная в целлофановые пакеты лежала та часть его внутренностей, которая уже прошла свой последний медосмотр. Ну что ж за дело. Иван Александрович посмотрел на часы висевшие, на выкрашенной в бледно-голубой цвет стене. Время почти девять. Через час должен приехать Леха и надо постараться закончить до его приезда с этим «жмуриком». Он взял в руки скальпель и подошел вплотную к столу с телом. Вот они мои денежки. Как бы я без этого жил? На одной зарплате патолога анатома далеко не уедешь. Думал он, укладывая в пакет только что отрезанную печень. Справившись с этим не легким делом, он снова посмотрел на часы. Сорок минут уже прошло и надо приготовить все, чтобы потом не пришлось тратить на это свое, да и Лехино время. Он прошел в свой кабинет, держа в руках облаченных в перчатки упакованную печень. Открыл холодильник и, выдвинув поддон, в котором уже покоились четыре печени, положил туда и ту, что держал в руках. Затем, не закрывая холодильника, сходил за черной, спортивной сумкой она была в шкафу, где висела его одежда. Вернулся с ней назад и переложил содержимое поддона в сумку. Снова взглянул на часы, стягивая с рук испачканные кровью перчатки. Без пяти десять. Пора. Леха сейчас уже подъедет. Иван Александрович в накинутом поверх халата плаще и с черной сумкой в руке вышел на крылечко морга. Поставив сумку на бетонную ступеньку, он облокотился на перила и стал смотреть на посыпанную щебенкой дорожку, ведущую к зданию морга. Долго ждать не пришлось. Меньше чем через минуту на подъездную дорожку въехал серебристый, с тонированными стеклами «мерс». Через приспущенное со стороны водителя стекло, наружу вытекала мелодия какого-то нового ремикса. «Мерс» не спеша, подкатил к крылечку и остановился. Из него вышел мужчина в дорогом спортивном костюме и короткой кожаной куртке. Бейсболка надетая на самую макушку увеличивала и без того не малых размеров лоб.
 - Здорово Лех. Ты как всегда вовремя. – сказал Иван Александрович демонстративно постучав указательным пальцем по своим наручным часам.
 - Привет Саныч. Только так и не как иначе. Люблю я пунктуальность. Сам знаешь. – проговорил Леха подходя к крылечку и протягивая руку стоявшему на нем Ивану Александровичу.
 - Да уж, знаю. Ты мне лучше скажи, деньги привез? – он пожал Лехину руку.
 - Привёз. Саныч, а это то, что я думаю? - Леха кивнул на сумку стоявшую, на ступеньке.   
 - Правильно думаешь – улыбнулся он – всё по высшему разряду. Упаковано и готово к отправке.
 - Окей.
   Леха залез во внутренний карман «кожанки» и, вытащив белый конверт, протянул его Санычу. Тот, взяв конверт, даже не подумал о том, чтобы открыть его сразу убрал в карман плаща. Наклонился и, подняв сумку, протянул её Лехе. Который, забрав ее, направился к машине. Саныч спустился с крыльца и довольным видом вышагивал рядом.
 - Ну, с делами вроде бы все. Какие планы на вечер? Может «погудим» где ни будь?
 - Не Саныч, сегодня не могу. Дела. Может завтра?
 - Ладно Лех. Давай завтра подъезжай ко мне часиков в пять. А там решим, что дальше делать.
   Леха открыл багажник своего «мерина» и опустил в него полученную недавно спортивную сумку. И теперь их в багажнике уже было три. Саныч через Лехино плечо заглянул вовнутрь.
 - Лех сколько тебе ещё на сегодня осталось?
 - Ещё двое. – он захлопнул крышку и пошел садиться за руль.
 - Ладно Саныч. Поехал я, а то меня ещё люди ждут. А я не люблю опаздывать и заставлять себя ждать. – поворачивая ключи в зажигании, проговорил он.
 - Ну что ж тогда не буду тебя задерживать. Давай. До завтра.
   Они обменялись рукопожатием и мерседес серебристого цвета, выбрасывая из под колес мелкие камешки, покатил прочь. А Иван Александрович уже заходил в здание морга номер два.
   Рынок, как обычно и бывало по выходным дням, больше был похож на муравейник. Ни кто не стоял на месте, и вся эта масса напоминала своим видом устремившуюся вниз лавину, сметающую все на своем пути. Среди этого безумия, стараясь ни кого не сбить с ног, маневрировал паренек лет двадцати, тащивший за собой тележку на колесиках с прикрепленным к ней пищевым бачком.
 - Беляши! Горячие беляши! – вопил он так что люди, находившиеся по близости устремляли на него свои взгляды. – С картошкой! С печенкой! Горячие беляши!
   Он уже сделал не один круг по рынку и у него в бачке к этому времени, осталось всего два беляша. Быстрей бы их продать да идти за следующей партией. Там хоть погреюсь немного, а то совсем тут закоченел. Через двадцать минут он смог, наконец, то избавится от них, и довольный зашагал к выходу с рынка. Около выхода находилось то место, где он пополнял запасы провизии перед следующим рейсом. Место это было обычным ларьком, в котором помимо всякой мелочи вроде сигарет продавали эти самые беляши. Которые тут же и готовили в большом блестящим котле на половину заполненном маслом. Паренек с тележкой на плече зашел в ларек.
 - Сань, я все. За следующей партией – порывшись в сумке, на поясе он достал деньги и протянул Саньке, который, открыв кассовый аппарат, сунул их к остальной выручке.
   Санька был всего на два года постарше него, а уже стал здесь продавцом и поваром одновременно.
 - Ну что встал? Руки есть? Иди, накладывай сам. У меня люди стоят! – Санька отвернулся к окошечку, через которое на него, начиная терять терпение, смотрела женщина.
 - Слушаю вас – обратился он к ней.
 - Один беляш с печенкой.
 - Пожалуйста – он протянул ей беляш, обернутый бумажкой – приятного аппетита!
   Женщина, получив свой заказ, ушла, и он повернулся к котлу, в котором булькало кипящее масло. Наконец-то этот идиот ушел. А тоя уже начал думать, что он никогда не наберет полный бак своими кривыми руками. Но он все-таки сделал это и теперь нужно готовить следующею партию. Санька открыл холодильник похожий на те, что летом стоят с мороженным на улице. Скорее бы хозяин приехал, а то, припася уже на исходе. Максимум еще на одну партию беляшей хватит. Он достал несколько пакетов с печенкой и, взяв нож начал нарезать ее мелкими квадратиками. Его прервал ставший уже знакомым звук клаксона. А вот и хозяин появился. Он отложил в сторону нож, вытер об фартук руки и вышел из палатки.
 - Привет Санька. Как торговля продвигается?
 - Нормально. Молодой уже второй заход делает. – он подошел к открытому багажнику серебристого «мерса» и взяв оттуда две сумки из пяти понес их в ларек.
   Сделав два захода и закончив с транспортировкой сумок привезенных хозяином. Он еще немного постоял пока Леха не рванул с места свой «мерс» и вернулся к работе. У окошечка уже появилась бабулька.
 - Сынок, а беляши у вас горячие?
 - Еще какие горячие! Только что приготовленные!
 - Тогда, мне один с печенкой.
 - Держите. Приятного аппетита!