3. Любимые домомучители

ДЫМКА

Дымка появился ниоткуда. В один день (не знаю, можно ли назвать его прекрасным), придя на работу, я услышал пронзительный писк. Вместе с коллегами мы продолжительное время искали его источник. У нас на фирме шёл капитальный ремонт, электричество должны были подключить в тот самый день, и поэтому мы продвигались из комнаты в комнату вслед за мерцающими огоньками зажигалок. Наконец, мы обнаружили в одном из углов, между упаковками строительных материалов, крохотного котёнка. Его немедленно извлекли на свет Божий, то есть на улицу, и всем отделом стали рассматривать. Был он не черный и не серый, а дымчатый. Симпатичная орущая мордашка умильно щурилась на яркий свет, а прямо под ней, на грудке, красовалось треугольное белое пятно.
- Что, Дымка, кушать хочешь?
Существо отчаянно замяукало.
- Понимает! Быть тебе Дымкой!
Почти восемь месяцев котенок жил в нашей неустроенности. Где хотел, справлял естественные надобности, где хотел, спал. Только еду мы приносили ему строго в одно и тоже место. Да еще надеялись, что кошачий запах отпугнет мышей. Кто-то, правда, опасался, как бы мыши (а, судя по помету у нас в гостях бывали и крысы, хотя говорят, что они друг с другом не уживаются), сами не съели всеобщего любимца. Я не мог решиться взять котенка домой. Сын ещё маленький – может испугаться повсюду лазающего котенка. Тот может даже легонько его толкнуть, и малыш упадёт, ушибётся. А что, если Дымка поцарапает сына?!
Но вот, наконец, мой мальчик начал уверенно держаться на ножках, и я понёс Дымку знакомиться с его новым жилищем. Лучше бы я этого не делал! Коту исполнился год, а он до сих пор ни в чём не знал ограничений. Скакал и прыгал повсюду, взбирался по шторам на гардины, точил когти о спинки кресел и дивана, справлял нужду, где ему заблагорассудится. Однажды ночью я проснулся от стука в дверь. Этот стук методично повторялся через равные промежутки. Причём стучали чем-то мягким. После стука слышны были затихающие царапающие звуки. Я встал с постели и подошел к закрытой на ночь двери, которая вела в коридор. Стуки доносились именно отсюда. Но разобраться в причине я не успел. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Дымка. Он в полёте невероятным образом вывернулся, опустился на лапы, и, с трудом разгоняясь на скользком линолеуме, метнулся под кровать. Вооружившись веником, я попытался выгнать Дымку из-под кровати. Я знал, что будет дальше. Дождавшись, когда я улягусь, он запрыгнет на постель и уляжется в ногах, не давая возможности ни повернуться, ни вытянуть ноги. Бессонная ночь гарантирована. Увидев веник, Дымка выгнул спину и устрашающе зашипел. При этом глаза его загорелись дьявольским огнем, а шерсть на загривке поднялась дыбом. Ещё бы! Он узнал рыжего колючего врага, который охаживает его при каждом нарушении правил пользования кошачьим туалетом. Увы! Слишком мягкий веник не сработал. Пришлось вооружиться хоккейной клюшкой и, как шайбу, выкатить кота из-под кровати, после чего выдворить его в коридор и закрыть дверь снова, на этот раз предусмотрительно проложив свернутый в восемь раз тетрадный лист. Часа два ещё Дымка бросался на дверь, разгоняясь в длинном коридоре, но снова ворваться в комнату так и не смог.
На следующий день кот изменил тактику. С вечера он куда-то исчез. Я искал его повсюду. Натёр до блеска линолеум майкой, ползая по всем комнатам и заглядывая под диван, кровати, кресла и шкафы. Я выходил на лестничную площадку и громко кис-кискал там, называя кота по имени и всеми ласковыми прозвищами, которые ему дали домашние. Сын долго не мог уснуть, всё спрашивал, где котик-братик. Наконец, я выключил свет. Сон не шёл. Повороты с боку на бок, попытки релаксации, медитация на успокоение результата не давали. Я посмотрел на фосфорецирующий циферблат часов. Ого! Завтра не встану. «Пойду выпью воды и усну» - решил я, поднялся с постели и медленно, чтобы не расплескать накопленное сонное состояние, направился на кухню. И вдруг моё сердце рухнуло на пол! От леденящего душу страха я оцепенел, потому что на голову в полной темноте обрушилось что-то тяжелое, мягкое. Что-то такое, что обволокло собой мою голову, не удержалось, стало соскальзывать, и, чтобы удержаться, чем-то острым-преострым вцепилось мне в волосы, проехалось по лицу, от чего теплые сладковатые струйки побежали к губам, и, наконец, сохранило равновесие и сконцентрировалось у меня на затылке. Не долго думая, я схватил ЭТО за что смог ухватиться, и швырнул от себя прочь, снова испытывая дикую боль от острых царапающих движений. В тот же миг я услышал звук разбитого стекла и оглушительный кошачий вопль. На пол посыпались осколки от когда-то красивой дверцы серванта, а мимо меня, оглушительно топоча, в коридор метнулся, сверкая безумными глазами… вы поняли, кто.
На третьем году жизни Дымка загулял. Едва после долгой зимы распечатали балкон, он оказался на перилах. Я сначала испугался – не разобьется ли он? Потом вспомнил фильм «Гений дзюдо», где Мастер изобретал свои приемы, подбрасывая вверх кошку. Из любых положений кошка падала на все четыре лапы – и успокоился. Дымка свободно мог выходить на балкон. Обычно он забирался на перила и смотрел вниз, улегшись на узкой металлической полосе и закутавшись в собственный хвост. Но однажды он исчез. Я обнаружил его только на третий день под дверью квартиры. Он жалобно мяукал и царапал дверь. Шерсть на голове была в нескольких местах ободрана и кожа расцарапан до крови. Кот постоянно чесался и дурно пах. Я сказал сыну, что коту надо в больницу и мы вместе с ним, уложив Дымку в сумку, отправились в ветлечебницу. Оттуда кот не вернулся. Стригущий лишай, оказывается, не лечится. Так наш Дымка, придя из ниоткуда, ушел в никуда.
ДОМАШНИЕ АКТЁРЫ.

Рэю – год. Он лохматый рыжий фокстерьер. Детям завели собаку и, одновременно, кота. Кота взяли из хорошей семьи, воспитанного ходить куда следует и вообще, обученного, как себя вести в приличном обществе. Поскольку животные появились в доме вместе, оспаривать право первенства они не могли в силу врожденного звериного чувства справедливости. Но демонстрировать друг другу свои, опять-таки, врожденные инстинкты, считали делом святым. Тем более, что над ними все ухохатывались и одергивали только, когда животные преступали известные границы.
Вот какую сценку, например, они разыгрывали. Рэй подходил к Джею, величественно лежавшему по диагонали на полу среди комнаты, и начинал переворачивать его лапой с боку на бок. Джей невозмутимо позволял. Рэй входил во вкус и начинал поддевать Джея мордой. Хвостик его трепетал от восторга, но из пасти раздавалось грозное рычание. Наконец, он зубами прихватывал Джея за холку и начинал носиться с ним из комнаты в комнату, качая головой, рыча и мотая безвольно повисшего кота из стороны в сторону. Зрители могли в это время биться об заклад на продолжительность пробежек Рэя. Надолго ли его хватит? Сколько раз он пробежится из комнаты в кухню и обратно? И какое зрелище ждёт в финале? Обычно ни одни прогнозы не сбывались. Кто-нибудь, устав от рычания и мельтешения, прикрикивал на игрунов, и они разбегались в разные стороны. Но однажды развитие действия достигло апогея, которого никто не ожидал. Накрутив по квартире пару километров и заведя себя до истерического состояния, Рэй в прихожей вдруг опустил Джея на пол, потоптался на нём, потом развернулся, поднял заднюю лапу и… обильно помочился на кота. Зрелище тут же расстроилось – не хватало, чтобы описанный Джей забрался в таком виде на постель или в шкаф с одеждой. Кот был вымыт, уложен в батарею сушиться, Рэй получил взыскание и улегся на ковёр перед телевизором, виновато поглядывая на хозяев. Прошло минут пятнадцать-двадцать. Внезапно что-то заставило взрослых оглянуться. То, что они увидели, не забыть никогда. Перед лежащим Рэем стоял Джей. Он странно склонился на левый бок, опираясь на три лапы, слегка выгнул спину и молча смотрел в глаза псу, прижав уши к затылку. Тот тихо порыкивал, а его хвостик изредка постукивал по ковру. Он внимательно наблюдал за котом. Вдруг тот каким-то неуловимым движением вытянул вперед свободную лапу и быстро-быстро стал лупить ею по морде лежащего пса, норовя попасть по носу и по глазам. Рэй взвыл, потом завизжал, вскочил и, поджав куцый хвост, убежал на своё место в прихожей.
Справедливость была восстановлена.