4. Эра Видео

Вернувшись из армии, Саша Давыдов отгулял, положенные «дембелям», три месяца и, помыкавшись без дела, устроился в ЖЭК сантехником, пополнив и без того многочисленную колонию философствующих маргиналов. Год прошел забавно и бестолково, в созерцании мира сквозь стакан дефицитного вина. Объявленная новым Генсеком-трезвенником «перестройка», началась с уничтожения виноградников. Поиски спиртного превращались в увлекательное сафари. К тому же невольно оттачивалось мастерство знакомства со слабым полом – иногда заскучавшие молодые хозяйки квартир намекали на экзотическую расплату за исправленный водопровод.
Спасаясь от нахлынувшей тоски и скуки, Саша подал документы в Иняз, неожиданно поступив с первой попытки. Отучившись полгода, он сдал сессию на «отлично» и… на этом тяга к знаниям иссякла. Несмотря на вопиющее изобилие симпатичных девушек в стенах учебного заведения, студенческая скамья оказалось неприлично короткой.
Впрочем, у Саши уже была девушка и отставку высшего образования он компенсировал женитьбой. Первая встреча с Мариной произошла, когда на его подстриженной под «ноль» голове еще болталась бескозырка. Саша приехал на десять суток в отпуск из Николаева и двоюродная сестра познакомила его с подругой-однокурсницей. Благодаря стечению многих благоприятных обстоятельств, Саша оказался у Марины в гостях в первый же день знакомства. Ее родители, как и все добропорядочные граждане предпенсионного возраста, на выходные эвакуировались на дачу. Лето истекало последними днями впечатляюще и красиво. Грузинское вино, общество симпатичной и загадочной незнакомки, истосковавшиеся по всему земному и эфемерному душа и тело, не позволяли Саше бездействовать. Смущаясь с непривычки, боясь непроизвольно выкинуть какую-нибудь армейскую скабрезность, он шел в атаку, торопя события. В раскрытые окна летела первая опавшая листва, лучи солнца указывали путь к лестнице в поднебесье... И бастион пал. Не дождавшись рассвета, Саша выскользнул в серую пустоту Балаклавского проспекта. Тяжелую голову буравила назойливая мысль, что он сделал все не так и, хотя, добился своего, спугнул Марину в главном – в зародившейся взаимной симпатии. Они созвонились спустя сутки, разговор вышел бестолковый и сильно удручил Сашу. Он не помнил обстановки ее комнаты. Подобный конфуз изрядно смущал, что заставило нескладно поинтересовался, зажигался ли свет. Он и не думал, что так сильно выпил.
- У тебя красивые занавески, - начал он издалека.
- У меня нет занавесок.
- Да? Ну... Значит, это была кухня.
- На кухне жалюзи.
- Ну да. Просто я смотрел только на тебя.
- Ты здорово выкрутился, тогда скажи, как я выгляжу?
- Превосходно.
- Нет-нет, какого цвета мои волосы, какого я роста и тому подобное?
- Самого подходящего!
Однако через полгода после демобилизации Саша встретил героиню летней сказки вновь. Любовь бесцеремонно потеснила легкие ухаживания и каждодневные свидания плавно перетекли в церемонию под марш Мендельсона. Перед свадьбой вдруг объявился отец и, проявив несвойственное участие в судьбе непутевого сына, устроил его в «Останкино» учеником телеоператора. Протекцию Саша принял со сдержанной благодарностью, он не считал себя обязанным отцу, которого видел за восемь лет, лишь несколько раз. После развода родителей отец мало интересовался заботами оставленной семьи, отдавшись созданию новой. Постепенно безразличие стало взаимным и при редких встречах Саша ловил себя на том, что видел перед собой постороннего человека. Он не простил отца за обманутую маму, за пришедшую в дом нужду, за крушение своих детских идеалов. После майской ночи, когда разбуженный родительскими криками мальчик в одночасье повзрослел, отцовский авторитет канул в прошлое, заодно со сказочной столицей детства. Тогда, много лет назад, Саша, почти сразу, демонстративно забросил учебу, при вялых расспросах отца о планах на будущее, рапортовал, что отправится в армию. «Чтоб стать мужиком», - добавлял он, мрачно закуривая. Отец дорого заплатил за развод – отвернулись друзья-коллеги, начальство прорабатывало молодого коммуниста на партсобраниях, а в результате за ним раскатисто захлопнулась массивная дверь «мидовской» проходной. Печать ЗАГСа о расторжении брака отменила намечавшуюся со дня на день длительную загранкомандировку в Канаду. Отец довольно быстро снова встал на ноги, но это была уже другая жизнь – с новой семьей.
Демобилизация совпала с расцветом эры видео. Ставшие нереальными, особенно после Советской армии, краски заграничного детства, оживали на экране и снова манили небрежным лоском, фешенебельной небрежностью. Герои фильмов брали жизнь за горло, а красавицы благодарно верещали в их мускулистых объятиях. Пиратское видео, за которое, даже, иногда сажали, бессистемно ходило по рукам у всей Москвы. Постепенно выработались ориентиры и чутье на настоящее кино. Джек Николсон и Аль Пачино, эти ночные полеты над кукушкиным гнездом под вино и встречи с Майклом Корлеоне, где-нибудь в далеком Беляево, в компании полуночных ковбоев-киноманов. "Нетленки" сменили костолома Арни и боксера-коротышку Сильвестра. Старых знакомых сопровождали новые идолы – Де Ниро, Серджио Леоне, Мэл Гибсон, Алан Паркер и Стенли Кубрик. Сашу, будто навещали друзья заграничного детства, отважные вояки из «Грязной дюжины», недоступные в Рабате по причине малого возраста, но запомнившиеся по рекламным журналам, теперь сотрясали основы третьего рейха прямо у него дома. А, памятный по Риму Спилберг, удививший тогда акульим «ужастиком», теперь предлагал головокружительное «фэнтэзи», бок о бок с отчаянным Индианой Джонсом.
Телевидение сразу покорило Сашу, прежде всего той же цинично отрешенной атмосферой, что царила среди брата-сантехника. Как это не было удивительно, но аналогия между бывшей и новой работой явно прослеживалась – и та и другая не были профессиями, а являлись образом жизни. Телевизионщики, независимо от ранга, как и прочие солдаты искусства, знали толк в алкогольных изысках. И, хотя телевидение не являлось истинным искусством, творческий дух парил в коридорах телецентра. Равно, как и дух похмельный. Впрочем, на любом производственном гиганте, коим в своем роде являлось и телевидение, попадались самые разные люди. Тем более, с началом победной поступи «дикого капитализма», выяснилось, что в недрах циклопического здания на улице академика Королева, за внешней неразберихой сколачивались фантастические состояния. И, если раньше Саша проникал в жилища москвичей для обследования сантехники, то отныне в жизни появились широта и размах. Места и объекты съемок сменяли друг друга, увлекая его в пеструю круговерть, впечатлений одного дня часто хватило бы на год. Отбегав несколько лет на «подхвате», Саша стал работать самостоятельно и, наконец, дорос до первой загранкомандировки. Жребий выпал на Турцию. Элемент случайности в жизни оставался всегда – более именитый мастер в последний момент ехать отказался и начальство случайно, но вовремя, наткнулось на молодого оператора Давыдова.