30. Беседа о вечном

Беседа о вечном


- Ты никогда не задумывался, зачем мы живем? – спросил Хромой у Толстяка. – Для чего рождаемся, суетимся, если в итоге все равно приходится умирать?
Толстяк, в принципе не любивший абстрактные вопросы, нахмурился. Он предпочитал хорошо покушать, сладко выспаться, повеселиться. Разговоры о смерти наводили на него скуку.
- Я, вообще-то, не по этой части, сам знаешь.
Хромой, многое повидавший в своей жизни, напротив, имел склонность пофилософствовать. Они с Толстяком были слишком разными, но, по-видимому, противоположности действительно притягиваются.
Хромой продолжил развивать свою мысль:
- Возможно, каждому из нас придется в течение жизни осознать свое несовершенство, стать лучше. Тебе незнакомо это ощущение? – задав этот риторический вопрос, он не стал дожидаться ответа. - Сначала твое сознание находится словно в зародыше, тебя ничего не интересует, кроме еды, тепла и света. А потом ты полностью меняешься, как будто заново рождаешься, выбираешься из кокона старых убеждений и по-новому начинаешь смотреть на мир.
Толстяк, чтобы не огорчать друга, попытался сделать вид, что размышляет над его словами. Хромой оценил эту жертву. Они помолчали, проникаясь чувством мужской солидарности. Было приятно вот так просто сидеть, глядя как ветер качает упругие стволы Белых Шаров и срывает с их макушек невесомый пух.
Мысли Хромого медленно текли одна за другой. Они затрагивали исключительно важные проблемы глобального масштаба. Но по его лицу было трудно сказать, о чем он сейчас думает. Выйдя из задумчивости, Хромой изрек:
- Таких, как мы с тобой, на планете – миллиарды. Я считаю, что мы - единая цивилизация. Ну к чему это условное деление на расы, социальные классы и всевозможные партии? На белых, черных и желтых. Я уже не говорю о красных и зеленых.
- А еще есть эти… как их – голубые, - хихикнул Толстяк.
Хромой пропустил замечание мимо ушей, как неконструктивное. Снова помолчали.
Солнце постепенно скатывалось к горизонту. Темнело. Мимо друзей промелькнула смазливая девица. Толстяк проводил ее долгим взглядом.
- Оставь, - посоветовал Хромой, - разве не видишь – типичная ночная бабочка, ветреница.
Внезапно земля задрожала. Над собеседниками нависло нечто огромное. Толстяк неуклюже завертел головой по сторонам.
- Спасайся! – истошно закричал Хромой, бросаясь в сторону. Но это ему не помогло.

Очнулся Хромой в тесной комнате с серыми шершавыми стенами. Ни одного окна. Только под самым потолком тускло светится узкая щель. Толстяка не было. Собравшись с силами, Хромой попытался подтянуться, цепляясь за неровности стены. Очень мешало отсутствие шестой лапки. «Так-с…еще немного…голова пролезет – считай выбрался, - подбадривал себя пленник, протискиваясь в отверстие. – Ура! Свобода!»


***
- Ой, Юрка! – послышался тоненький девчоночий голос. - Что же ты бросил свой спичечный коробок! У тебя жучок сбежал!