Покупатели тел

  ... – Сколько!!?
      – Да, да! Именно двести тысяч долларов – более спокойно отвечал собеседник на другом конце телефонной линии, – но вы не волнуйтесь! Я уже послал запросы во многие благотворительные организации, в краевую администрацию, губернатору, наконец! И ещё пошлю! Нам обязательно помогут! Нам удастся собрать деньги в кратчайшие сроки, общественность обязательно откликнется на просьбы о помощи...
   Он ещё что-то говорил. Но Борис Крючков уже не слышал голоса. Год назад в его счастливой, благополучной семье случилось несчастие: любимая, единственная дочь, двенадцатилетняя Антонина, попала в аварию. Её сбила машина. Водителя посадили, но девочке от этого было не легче. Она получила тяжёлую травму позвоночника, лечение которой обходилось очень дорого. Крючковы продали всё, что только смогли: машину, дачу, трёхкомнатную квартиру. Благо у родителей было достаточно места, чтобы поселить к себе Бориса с женой. Борис занял деньги у всех, у кого смог, и сколько смог.
   Собранных средств вполне хватало на первоначальное лечение Антонины, и вот теперь... двести тысяч долларов! Или она всю оставшуюся жизнь проведёт в инвалидной коляске. И что самое ужасное – деньги нужны в течение ближайшего месяца, иначе делать операцию будет уже поздно.
   Найти такую сумму за столь короткий срок нереально.
   – Поговорим позже, – механически ответил Борис и, положив трубку, начал собираться.
   В отделе все знали о его несчастье. Если кто-то и заметил, что Борис уходит в самый разгар рабочего дня, то не подал виду, понимая, что в таком состоянии человека лучше не трогать.
   Крючков шёл к выходу не чувствуя ног, шёл, глядя прямо перед собой остекленевшим взглядом, и со стороны казалось, что он слеп. Чувство отчаяния и безысходности затопило сознание, выбив последнее, что есть даже у самого несчастного человека: надежду. Он не мог помочь своей дочурке и знал  это совершенно точно.
    Почти у самого выхода Борис нос к носу столкнулся со своим начальником.
   – Крючков! Куда это ты собрался!? Работы выше крыши! В четверг проверка, а он, видите ли, уходит! Слушай, я, конечно, знаю о твоём несчастии, но работа есть работа...
   Начальника в отделе  никто не любил, многие мечтали, чтобы он наконец слетел со своего кресла.
– Эй! – начальник не отставал – Ты меня вообще слышишь!? Вот что я тебе скажу...  Но сказать Борис ему не дал. Повернувшись лицом к нему, спокойно ответил:
   – Пошёл на ...!
    И захлопнул дверь прямо перед носом у обалдевшего шефа, который от неожиданности утратил дар речи и только открывал и закрывал рот. За такое он Бориса наверняка уволит. Но тому было уже всё равно.
   Осознание своего бессилия превратилось в густую, липкую паутину, которая опутала разум, не давая пробиться внутрь ни лучику надежды.
   Недалеко от работы было небольшое кафе, куда он и направился. Сел за свободный столик и, не слыша своего голоса, заказал подошедшему официанту графин водки. Спустя некоторое время графин опустел, но водка не принесла облегчения. Оставив на столе деньги, он покинул кафе и поехал домой.

   На фоне двора старой, дореволюционной постройки дома практически не выделялась припаркованая почти у подъезда серая «Волга». Из неё навстречу Борису вышли двое мужчин,  одетых в одинаковые, песочного цвета плащи.
   – Крючков? Борис Сергеевич?
   – Да. Это я.
   Один из них показал удостоверение.
    – Федеральная служба безопасности, майор Смирнов. Прошу вас сесть в машину.
    – А в чём, собственно, дело?
    – Садитесь! В управлении вам всё объяснят.
    Борис пожал плечами и сел в салон. С тихим гулом заработал мотор, и «Волга» плавно тронулась с места.
   Сколько продолжалась поездка, Борис точно сказать не мог. Может полчаса, а может и час. Водка, наконец, начала действовать, мозг отказывался напрягаться. На вялые вопросы о времени прибытия ФСБшник односложно отвечал «скоро будем»!
   Наконец, «Волга» остановилась у какого-то здания, которое явно не являлось управлением ФСБ.
   В вестибюле Смирнов вызвал лифт, и вскоре он доставил их на нужный этаж. Этаж представлял собой длинный коридор с большим количеством дверей.
    Борис и второй сопровождающий, ведомые Смирновым, вошли в одну из них. За дверью была довольно просторная, хорошо освещенная комната, с двумя креслами и журнальным столиком посредине. Одно из кресел оказалось занято. В нем сидел мужчина лет пятидесяти, одетый в хорошего покроя серый костюм-тройку.
   – Здравствуйте Борис Сергеевич, прошу садиться.
   – Здравствуйте. – Крючков сел в глубокое и удобное кресло.
   – Меня зовут, ну, скажем, Владимир Иванович Матвеев, и у меня есть к вам деловое предложение.
   – Постойте, – перебил Крючков - А вы разве не из ФСБ?!
   – Нет, – невозмутимо ответил Владимир Иванович – Мы не из ФСБ. Но вы не волнуйтесь! Вам ничего не угрожает! Наоборот. Сейчас мы и только мы можем оказать вам реальную помощь. Итак, к делу... – Матвеев вдруг осёкся и пристально посмотрел на Бориса. Потом повернулся к «майору Смирнову» и спросил:
   – А ты не мог привести его трезвым?!
   – Да я только в машине заметил, что он под градусом! – принялся оправдываться тот.
   – Извините, Борис Сергеевич. – Матвеев развёл руками – Такой разговор лучше вести на трезвую голову. Но поскольку времени у меня немного, мы вас сейчас протрезвим. – Владимир Иванович кивнул своим подчинённым.
   Борис услышал шелест пластикового пакета, потом короткий стеклянный хруст, и перед ним возник Смирнов, державший в правой руке шприц с какой-то бесцветной жидкостью.
   – Снимите, пожалуйста, куртку!
   – И не подумаю! – заплетающимся языком возмутился Борис – Я требую, чтобы вы немедленно отвезли меня домой, или я буду жаловаться в настоящее ФСБ!
   Не обратив внимания на угрозы, Смирнов со своим помощником проворно сняли с вяло сопротивлявшегося Крючкова куртку и, закатав рукав свитера, ввели содержимое шприца в вену.
   – Поймите, это для вашего же блага! – успел услышать Борис, прежде чем потерял сознание.

   Очнувшись, он сразу вспомнил, где находится и как сюда попал. Во всём теле ощущалась странная слабость, но голова была на диво ясная.
   – Мы ввели вам препарат, уничтожающий алкоголь в крови, – пояснил Матвеев, – но вернёмся к нашему разговору. И я прошу выслушать меня, не перебивая. Дело касается вашей дочери, и я единственный, кто может ей помочь! Ну, естественно, если мы договоримся…
   При последних словах Владимира Ивановича все ругательства и протесты разом вылетели из головы Бориса, и он смог только кивнуть головой. 
   – Отлично! Перехожу непосредственно к делу: я знаю о вашем несчастии и знаю, сколько будет стоить здоровье вашей девочки. Так вот, я предлагаю вам двести тысяч долларов  в обмен на ваше тело.
   – Что?!!
   – Поясняю: сейчас вы пишете расписку, в которой будет сказано, что, находясь в здравом уме и трезвой памяти, вы передаёте своё тело в распоряжение нашей организации. Мы не собираемся резать вас на части и продавать на чёрном рынке органы. Вы будете продолжать жить своей жизнью, работать, проводить время с семьёй и так далее и тому подобное. Но когда нам понадобится тело, ваше сознание будет из него вытеснено, а вместо него будет заселено сознание нужного нам человека.
   Борис с полуоткрытым ртом слушал Владимира Ивановича, всё это просто не укладывалось в голове.
   – Бред! – только и смог выговорить он.
   – Тем легче для вас. Пусть будет бред, – легко согласился Матвеев, – но за этот бред, вам, кроме меня, никто не заплатит таких денег! – Владимир Иванович выложил на стол стоявший рядом с  креслом кейс  и, откинув крышку, пододвинул его Крючкову.
   Кейс был набит пачками долларов. Дрожащей рукой Борис взял одну из них, вскрыл, посмотрел банкноту на свет. Вроде не фальшивая.
   – А если я соглашусь, то к-когда вы заберёте моё тело?
   – Всё зависит от того, как скоро оно кому-нибудь из нас понадобится. Может, и через  неделю, а может, и через десять лет. Или вообще никогда! Должен вам сказать, что хотя договор и предполагает неограниченное пользование, но когда вам будет уже за семьдесят, думаю, вы нас уже не заинтересуете.
   – Спасибо за щедрость, – съехидничал Крючков.
   – Пожалуйста! – вполне серьёзно ответил Владимир Иванович.
   – Скажите, почему вы выбрали именно меня и зачем вам собственно запасное тело?
   – Во-первых, что касается выбора, то тут всё просто: у вас отличное физическое здоровье, мне известно, что вы даже имеете разряд по плаванию. Ну а запасное тело нам нужно в силу специфики работы, нас, знаете ли, часто норовят убить… Вот и приходится в особых случаях менять повреждённую оболочку. Есть ещё вопросы?
  – Погодите, дайте подумать…
  – Думайте, – разрешил Матвеев, – у вас на это десять минут.
 Происходящее казалось Борису полным бредом. Ни в какую мистику он не верил с детства, а тут на тебе! Переселение душ, некие колдуны с подозрительно большими для обыкновенных ярмарочных шарлатанов возможностями. Всё это походило на сон. Мозг искал рациональное объяснение происходящему, но безуспешно.
   – У меня есть последний вопрос.
   – Задавайте.
   – Как вы собираетесь вынуть меня из собственного тела и заселить в него сознание другого человека?
   – Этого я вам рассказать не могу. Отчасти для вашего же спокойствия. Скажу лишь одно: вас никто не будет хватать, запихивать в машину и везти в «секретную лабораторию». Обмен произойдёт на несколько другом уровне.
   Крючков вновь задумался, хотя уже знал ответ. Здоровье дочери было для него важнее всего.
   – Хорошо. Я согласен!
   – Отлично!
На столе появились ручка и два листа бумаги, чистый и заполненный печатным текстом.
  – Теперь вы просто напишете расписку вот по этому образцу, перенеся в оригинал только Ф.И.О и в конце поставите роспись и сегодняшнюю дату. Приступайте!
 Борис начал писать. Договор гласил, что он,  в обмен на 200 тысяч долларов, передаёт своё тело в распоряжение Nной организации в качестве «запасного вместилища сознания» на неограниченный срок.
Поставив дату и расписавшись, Борис отдал листок просиявшему Матвееву.
   – Эти деньги ваши. Если хотите, мои люди отвезут вас прямо в банк, чтобы вы смогли перевести их на счёт клиники, где лечится ваша дочь.
   – Буду премного благодарен.
   – В таком случае,  вас больше не задерживаю.
Матвеев окликнул Бориса, когда тот в сопровождении «майора Смирнова» уже выходил из комнаты:
   – Борис Сергеевич…
Крючков обернулся.
   – Берегите своё здоровье!..
__----------___

...Год спустя...
   
... Плотный грохот автоматных выстрелов в клочья разрывал ночную тишину. Огромный амбал с пистолетом в руке тащил истекавшего кровью напарника к машине.
   - Неси быстрее! Я прикрою! - крикнул ему третий товарищ и, высунувшись из-за угла недостроенного здания, выпустил в темноту очередь из короткоствольного «Каштана»1. Автоматы на той стороне пустыря ненадолго умолкли, и все трое, сев в машину, поспешно ретировались.
   - Как он? - выруливая бешено мчащуюся машину на дорогу, спросил стрелявший из «Каштана».
   - Плохо! - прогудел с заднего сидения амбал - Четыре проникающих ранения! Долго не протянет!
   Машину ощутимо тряхнуло. Раненый захрипел. На посиневших губах выступила кровавая пена.
   - Быстрее в имплантационный пункт!
   Водитель увеличил скорость.
***

   Длинный, плохо освещенный туннель заканчивался массивной круглой дверью с циферблатом кодового замка и зловещей, кроваво-красной неоновой вывеской. Вывеска была прикреплена довольно высоко,  почти под потолком. Надпись выполнена непонятными, явно не китайскими или японскими иероглифами.
   Дверь с лязгом открылась. Борис вошёл внутрь и оказался в большом помещении, сплошь заставленным какой-то аппаратурой. Вокруг располагавшегося посреди помещения большого операционного стола стояла группа людей в белых халатах. Один из них повернулся к Борису:
   – Ваше время пришло. Отдайте своё тело, и ваши обязательства будут выполнены. Просто лягте на стол. И не пытайтесь бежать! Мы всё равно получим то, что нам причитается…
   В говорившем Крючков узнал того самого чудика, которому год назад «продал» своё тело.
   Со страшным криком Борис рванул прочь. Дверь быстро закрывалась, он начал протискиваться в щель. Собрав все силы, он, наконец, вырвался в коридор и... проснулся!
   – Боря! Боря! – жена трясла его за плечо.
   – Всё в порядке, Катенька! – успокоив дыхание, ответил он – Опять плохой сон приснился!
   – Что-то эти кошмары снятся тебе довольно часто! Может, все-таки стоит поговорить об этом с Володей?
   Борис задумался. 
   Странный договор, который он заключил год назад, всё еще жил в его памяти. Хотя он почему-то никак не мог вспомнить, к примеру, названия той загадочной организации и имён её представителей, в том числе и того, который отдал 200 тысяч долларов за бредовую расписку о продаже тела.
   Первые несколько месяцев Борис ждал неприятностей. Нет! Он ни на грош не верил в возможность заселения своего тела чужим сознанием, боялся, что тот тип потребует отработать деньги более реальным и каким-нибудь противозаконным способом.
   Но потом страх начал понемногу притупляться, а с выпиской из больницы  Антонины и вовсе исчез.
   Всё, наконец, наладилось, но вдруг начались эти дурацкие сны! Начались всего неделю назад и были настолько красочны и «реальны», что Борис всерьез озаботился состоянием своей психики.
   Сперва ему добровольно предлагали «отдать тело» он не соглашался, и каждый раз сны принимали всё более ярко выраженный угрожающий характер.
   Поначалу Борис принял это за подсознательный страх, но теперь опасался, как бы это не переросло в манию преследования.   А после сегодняшней ночи он всё-таки решил сходить к Володе.
   Володя Никифоров был давним приятелем Крючкова. Почти всю свою сознательную жизнь он посвятил изучению психологии. Он прекрасно разбирался в дефектах человеческой психики и мог сейчас помочь как никто другой.
   Позавтракав с семьёй и полюбовавшись на Антонину, такую весёлую и беззаботную, вернувшуюся после стольких страданий и боли, Борис позвонил Володе.
   Оказалось, что у того как раз сейчас есть пара часов свободного времени и он с радостью примет старого знакомого.

   ... – Значит, именно это он от тебя и требует? – задумчиво протянул Володя.
   – Ну да! Говорит, дескать, если б не наше вмешательство, то эти благотворители ни черта бы тебе не помогли, так что давай нам своё тело!
   Вот уже полчаса Борис сидел в рабочем кабинете своего друга, обсуждая странные сны. Он, правда, не стал рассказывать Володе о заключённой сделке, соврав, что сны возникли спонтанно.
 Володя больше молчал, лишь изредка задавая вопросы. 
  – Помочь тебе в этом деле можно, но помощь будет немного нестандартной, – сказав, сунул руку в выдвижной ящик стола и, покопавшись, извлёк искомый предмет.
   Им оказался мешочек из красной бархатной ткани. Развязав тесёмки, Володя вытряс на ладонь маленький круглый кулон на серебряной цепочке.
   – Вот. Надень сегодня вечером перед тем, как ляжешь спать.
   – Что за ерунда! - возмутился Борис – Я-то думал, ты действительно мне поможешь.
   – Боря! Послушай, здесь нет никакой мистики и магии, в которую я, как и ты, ничуть не верю. Эта безделушка – лишь деталь  одной из моих личных терапевтических техник. суть которой я не могу пока объяснить…
      – Ну ладно, – аргумент Володи показался Крючкову достаточно убедительным – А если не подействует?!
   – А вот если не подействует, опять придёшь ко мне, и предпримем кое-что другое.
   Володя сунул кулон обратно в мешочек и, завязав тесёмки, протянул его Борису.
   – Только ни в коем случае не забудь одеть его сегодня!
   – Ладно, я пойду, мне сегодня еще с Катькой и Тонькой в цирк идти.
   – Боря, а ты точно рассказал мне всё, как было? – вдруг ни с того,  ни с сего спросил Володя.
    Борис замешкался с ответом, и это не укрылось от внимания Никифорова.
    – Конечно! Всё как было... Ну, бывай!
   Борис выскочил за дверь.
   Никифоров некоторое время сидел, глядя прямо перед собой, со стороны казалось, будто он о чем-то напряженно размышляет. Потом снял трубку телефона и начал набирать номер...

   Этот сон был самым «реальным»  и красочным из когда-либо снившихся Борису.
   Он очутился в странном лесу, где росли  ни на что не похожие деревья и цветы. Но больше всего поражала гробовая тишина: ни шума ветра, ни голосов лесной живности. Оглядев себя, он увидел, что одет в плотно обтягивающий тело скафандр из эластичного серебристого материала. Вокруг талии был закреплен широкий белый пояс с множеством маленьких кармашков. Помимо кармашков, с правого боку имелась кобура с внушительным пистолетом и несколько разноцветных цилиндриков и кругляшей. Борис понял, что это гранаты и мины.
   «Прямо как в крутом американском боевике!» - подумал он, вдруг осознав себя спящим.
    И тут он почувствовал опасность. Лёгкий холодок страха коснулся затылка, и Борис выхватил пистолет. «Двухсотзарядный атомный лучемёт» – непонятно откуда всплыло в его голове.
   Тут появился и сам источник опасности: тот самый тип в белом докторском халате. На фоне дикой природы он выглядел довольно оригинально.
   – Сопротивление бесполезно! Вы не сможете уклониться от выполнения своих обязательств...
   Борис нажал на курок, и лучемёт выплюнул очередь коротеньких золотистых разрядов, напоминавших трассирующие пули. Но за мгновенье до этого тип в белом халате исчез, и лучики поразили стоявшее за его спиной дерево.
   Краем глаза Борис заметил слева от себя какое-то движение. Резко повернувшись, выстрелил в ту сторону. Лучемёт поразил жуткое фиолетовое чудовище, похожее на уродливого кота размером с годовалого телёнка. Истекая желтой дымящейся слизью, чудовище рухнуло в нескольких шагах от Бориса.
   Крючков побежал в лес, спасаясь от мерзких тварей, которых становилось всё больше и больше. Время от времени ему удавалось подстрелить очередную, но их было слишком много.  Впереди показалась яма. Заглянув в неё, Борис увидел, что она неглубока. Спрыгнув туда, он сорвал с пояса две большие сенсорные  гранаты и изо всех сил кинул их в сторону бегущих тварей.
   Спустя несколько секунд, раздался страшный грохот. Шум погони стих, и Борис отважился высунуться из своего укрытия.
   Вся поляна была забрызгана жёлтой слизью, тут и там валялись фрагменты нечеловеческих тел. Сверху послышался треск, и в яму свалилась израненная передняя половина тела с собачей головой. Щелкая зубами, она всеми уцелевшими конечностями начала подталкивать себя к Борису. С отвращением он всадил в неё длинную очередь из лучемёта. Собачья голова разлетелась на куски, и тварь издохла.
   Борис побежал дальше. Тут он споткнулся, и это спасло ему жизнь: что-то чёрное с шорохом пронеслось в том месте, где только что была его шея.
   Крючков увидел беспомощно бьющуюся на земле большую летучую мышь и, выстрелив, превратил её в кровавую кляксу. Развернувшись, он поразил ещё одну - красноглазая мышь лопнула в воздухе подобно мыльному пузырю.
   От нападения летучих гадов он отбился довольно быстро. Промахиваясь и падая на землю, они некоторое время были абсолютно беспомощны и практически неподвижны. Последнему летуну удалось задеть когтями скафандр Бориса. Но вреда от этого, за исключением двух глубоких царапин на серебристой материи, не было никакого.
   Неприятности, вроде бы, кончились, и он зашагал по лесу к видневшейся между деревьев тропинке.
   Довольно долгое время он просто шёл по хорошо протоптанной тропе, услышав сверху подозрительный шорох, вскинул оружие…
   Лучемёт выпустил новую порцию смертоносных зарядов, и с ближайшего дерева свалился громадный паук. Судя по нараставшему шуму на деревьях, он был не один, и Борис вновь перешёл на бег.
   То и дело в него летели нити толщиной с большой палец, но пока ему удавалось от них уворачиваться. Ответные выстрелы были малоэффективны, так как пауков скрывала густая листва, а времени на прицеливание у Бориса не было.
   Увидев впереди огромную паутину, он понял, что его загнали в ловушку. Оглянувшись, убедился, что пауки отсекают ему путь к бегству, с поразительной скоростью сплетая новую ловушку. Ломиться в лес было бы самоубийством - там его догонят в два счёта.
   Борис сорвал с пояса оранжевый кругляш мины и, надавив кнопку детонатора, метнул её в паутину, перекрывавшую путь вперёд. Взорвавшаяся мина прожгла в ней большую дыру.
   Борис нырнул в спасительную «дверь».
   Лес кончился. Тропа довольно сильно расширилась, но теперь она пролегала между высокой отвесной скалой с одной стороны и обрывом в море с другой.
   Пауки тем временем смекнули, что жертва ускользает и, бросив плетение бесполезной паутины, рванули следом.
   Борис прикрепил оставшуюся мину к скале и побежал вперёд, раздался взрыв и грохот осыпавшихся камней. Оглянувшись, он увидел хороший каменный завал, преградивший паукам дорогу.
   Он пошёл дальше и вдруг почувствовал, что сзади кто-то есть, резко обернулся, вскидывая лучемёт. У завала стоял человек в чёрной монашеской рясе с капюшоном, скрывающим лицо.
   Борис подумал, что это явно не друг, и выстрелил в него. Однако золотистые лучики, не долетая до цели, просто гасли в воздухе. Он несколько раз повторил попытку, но безрезультатно. Лучи по-прежнему гасли, не долетая каких-то метров. 
   «Монах» поднял руки над головой, и между его сложенных наподобие чаши   ладоней начал матереализовываться ярко-оранжевый огненный шар. Резким движением «монах» метнул шар перед собой. В полёте шар набирал скорость и увеличивался. Борис бросился бежать, понимая, что уже не успеет. Разросшийся шар гудел и жёг спину, он был уже совсем  рядом. Тогда Крючков прыгнул прямо в море, спасаясь от огненной смерти.
   Падение продолжалось довольно долго.  Тело больно ударилось о воду и... пробив её, шлёпнулось на горячий песок!

   Борис встал на ноги и огляделся. Вокруг была пустыня. Всюду простирались бесконечные пески, раскалённые солнцем.
   Он даже не успел подумать о такой странной смене местности, как вдруг перед ним появился новый враг.
   На этот раз им оказался громадный рыцарь, с ног до головы закованный в блестящие под лучами солнца чёрные готические доспехи.
   Борис разрядил в него лучемёт, который так и не выпустил при падении. Но золотистые заряды, сталкиваясь с доспехами рыцаря, лишь бессильно рассыпались тысячами ярчайших осколков.
   Рыцарь махнул мечом и попал по лучемёту, выбив его из руки Крючкова. Потом он ударил закованной в чёрный металл ногой Бориса в грудь. От удара тот отлетел на приличное расстояние и свалился в какую-то яму, спиной ощутив подозрительное шевеление. Яма кишела серыми, похожими на осьминожьи, щупальцами.
   Из правого рукава скафандра выскочил матово сверкнувший двухлезвийный тесак. Им он начал рубить потянувшиеся к нему отростки. Заметив в центре ямы гигантский серый глаз, с овальным, как у птицы, зрачком, Борис начал пробиваться прямо к нему, оставляя за спиной брызжущие зелёной кровью обрубки.
   Повернувшись, замахнулся вделанным в скафандр тесаком и тут ощутил страшный удар по правой руке: стоявший на краю ямы рыцарь одним взмахом удлинившегося чуть ли не на метр меча отсёк оба перепачканных зелёной кровью лезвия.
   Борис лишился своего последнего оружия.
   Глаз злорадно подмигнул, и щупальца опутали тело Крючкова. Попытки сопротивления ни к чему не привели, и он почувствовал, как его затягивает, словно в трясину. Рванувшись, из последних сил, он дико закричал и окончательно провалился во тьму.
   Тьма перед глазами рассеялась. На этот раз Борис оказался прикован металлическими скобами к операционному столу. Он находился в той самой лаборатории, которую видел в предыдущих снах.
   – Эх, Борис Сергеевич, Борис Сергеевич… – в поле зрения Крючкова возник тот самый тип в белом халате. – Я ведь в самом начале предлагал вам сдаться добровольно. Чего вы добились своим сопротивлением? Хотя, надо сказать, вы меня озадачили! Не поведаете, кто снабдил вас такой силой?
   «Матвеев» – Борис вспомнил фамилию этого типа.   
   – Да пошёл ты! В конце концов – это всего лишь сон, и ты существуешь только в моём воображении!
   – Ошибаешься! – усмехнувшись, ответил Матвеев – Это не сон, а сновидение, и это сновидение – последнее в твоей жизни! Начинайте! – приказал он невидимым для Бориса ассистентам.
   Над головой Крючкова появился массивный агрегат с выступающим острым стержнем. Стержень был направлен Борису прямо в лоб. Агрегат, попискивая и мерцая множеством разноцветных шкал и индикаторов, начал медленно снижаться. Борис попробовал было увернуться от приближавшегося стержня, но голову по бокам сдавили дополнительные зажимы. Стержень приближался.
   Вдруг Борис почувствовал, что на груди рвётся материя скафандра. Висящий на серебряной цепочке кулон, про который он совсем забыл, засветился ослепительно белым светом.
   – Что?!!..
   Агрегат, словно испугавшись, резко отлетел назад. А зажимы, удерживавшие Бориса, неожиданно и вовсе исчезли.
   Почувствовав свободу, он вскочил с адского ложа и огляделся.
   Матвеев и несколько его ассистентов стояли плотной группой в одной половине лаборатории. Напротив них, неизвестно откуда появились четверо мужчин, одетых в обычную, человеческую одежду.
   В одном из них Борис узнал Володю.
   – Проклятые!.. Я так и знал! – сквозь зубы процедил Матвеев. Володю и его спутников он назвал каким-то странным словом, явно не принадлежащим ни к одному из знакомых Борису иностранному языку.
   – Вот кто, оказывается, дал ему силу! Но на этот раз ваше вмешательство незаконно, и мы подадим жалобу в Департамент Равновесия!
   – Это вы… нарушаете закон! Пытаетесь отнять у человека тело и убить сознание, нарушив его право на жизнь! – ответил Володя.
   – Мы заключили с ним сделку...
   – Да?! И где же в таком случае договор? Я хотел бы на него взглянуть!
   – Пожалуйста! Смотрите и убирайтесь!
   Матвеев извлёк из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок и протянул его Володе. Листок, плавно пролетев по воздуху, лёг в протянутую руку Никифорова.
   Борис с ужасом понял, что это та самая расписка, которую он написал год назад.
   – Это фальшивка!
   – Проверь!
   Володя закрыл глаза, сосредотачиваясь на чём-то: листок охватило яркое, золотистое пламя. Оно становилось всё сильнее и сильнее, полностью поглотив жалкую бумажку. Взметнувшись под самый потолок, пламя резко опало.
   Руки Никифорова по-прежнему сжимали даже не обгоревшую расписку.
   – Действительно! Этот документ подлинный и абсолютно законный! – признал  Никифоров,  возвращая листок.
   Борис почувствовал на груди слабое жжение и обнаружил, что кулон исчез, а Володя со своими товарищами как по команде повернулись и направились к выходу.
   – Вова! Подожди! – Борис рванулся было следом, но страшная сила швырнула его обратно на операционный стол. Щёлкнули зажимы. Жуткий агрегат, радостно запищав, продолжил свою работу.
   Владимир на мгновенье обернулся:
   – Боря,  если бы ты сразу рассказал мне всё, мы могли бы что-нибудь придумать. А сейчас поздно. Закон есть закон, и мы все обязаны ему подчиняться. Извини, я ничего теперь не могу сделать…
   – Нет! Володя! Не бросай меня здесь!!!
   Стержень всё приближался. Вот он коснулся кожи на лбу.
   – НЕЕЕЕЕТ!!!...

   ... – Милый! Миленький! Проснись! Ну, проснись же!!! – Катерина из всех сил тормошила мужа. 
   Только что он дико орал и метался по кровати и вот затих, не подавая признаков жизни.
   Наконец он открыл глаза.
   – Что случилось?
   – Ой, Боренька! Ты так громко кричал! Опять сон плохой приснился?
   – Да какой-то бред. Уже и не помню, – совершенно спокойно и даже рассеянно ответил Борис.
    Встав с кровати, он начал одеваться.
   – Ты куда? – удивлённо спросила Катя.
   – На работу.
   – На какую работу?! Сегодня воскресенье и, кроме того, сейчас шесть утра!
   – У меня срочное дело. Начальство вызывает.
   – Что,  прямо во сне что ли вызывает?!
   – Можно сказать и так.
   Поведение Бориса стало настораживать Катерину. Накинув халатик, она проводила его до прихожей. 
   Вжикнув молнией куртки, он открыл дверь и быстро шагнул за порог. Буркнув короткое «Пока!»
  – Боря! Ты ключи забыл! – крикнула Катя вдогонку убегавшему по лестнице мужу. 
   Борис обернулся и, странно улыбаясь, ответил:
   – Они мне больше не понадобятся!
   Катя закрыла дверь. Борис был явно не в порядке! Володино средство, похоже, не действовало. Кулон! Катя помнила, что перед сном Борис его надел. Но утром его не было!
   Катя прошла в комнату, перерыла постель и посмотрела под кроватью.
   Кулон исчез.

2001г.