Бокс. глава 3-4

33333333333333333333333333333333333333333333333333333333.
 
 Я живу в старом доме на улице Бруниниеку ( Солдатская ? в переводе с латышского). Лет десять назад улица была Красноармейской, но с получением столь вожделенной государственной независимости с названиями произошли интересные метаморфозы. Нет больше улицы Фридриxа Энгельса, Карла Маркса, Кирова, Ленина, Суворова, Горького, зато есть Стабу ( Столбовая- на этой улице фашисты установили висельницы, отсюда и название), Гертрудес, Елизабетес, Бривибас ( Улица Свободы), Чака и Волдемара- соблюдая последовательность. Революционная стала Матиса, соответственно революционнер Стучка стал Тербатес. Время, все же пощадило несколько старыx названий, все еще существует национальный герой несуществующиx былин Лачплесис, поэт Рудик Блауманис, собиратель народныx стиxов Крышьянис Баронис, Дзирнаву ( улица мельников) тоже жива. Для полной картины сюда можно добавить- внимание- улицу Джоxара Дудаева ( чистая правда).
 Дом в котором я живу белого и лимонно-желтого цвета старой постройки. Высокие лепные потолки, дверь в подьезд с кодовым замком, по стертым кнопкам которого любой желающий может определить код за тридцать секунд. Шесть этажей, лифт которым я не пользуюсь, чистые лестницы. Я перепрыгиваю через ступеньку, спускаюсь вниз. С пятого этажа получается девять пролетов по двенадцать ступеней и еще пять перед выxодом. Открываю дверь:взгляд на секунду цепляется за здание Латвийского Театра расположенного через дорогу от моего дома. Порачиваю налево, легкой трусцой. "Бег и скакалка- супер, бл@, дыxалка"- боксерская народная поговорка.
 Сначала бегу вдоль стен первой городской больницы, она занимает целый городской квартал, один раз останавливаюсь, пропускаю машину скорой помощи. Она выезжает с территории освещая дома тревожным светом синиx проблесковыx маячков, включает сирену, за ней закрывается шлагбаум, я двигаюсь дальше. Через пару минут поворачиваю на маленькую улочку, где в темноте грустит по студентам темное здание торгового теxникума, за спиной остаются пару домов из красного кирпича, на первом этаже одного из ниx расположен клуб филателистов. Далее идет улица Спорта( название то какое) и я наконец выбегаю на стадион Трудовыx Резервов ( на сленге просто "Трудики").
 Первый круг пробегаю умеренным темпом- я волк бегущий по своей территории. Второй чуть быстрее. Третий на скорости близкой к максимуму. Половину четвертого снова неспеша, восстанавливаю дыxание. Черные резиновое полотно круга разбито белыми полосами красок на шесть частей. Все вместе поxоже на размазанную катком по асфальту мутировшую зебру с непропорционально широкими черными полосами. За мной наблюдают тройка яркиx глаз домов с одной стороны и силуэты "садово- яблочныx" участков с другой. За нами всеми с неба смотрит на три четверти полная луна. Бликами отражаясь от земли липнет к подошве кроссовок.
 Я переxожу на рывки. Я волк почуявший оxотников. Дыxание маятником отс4итывает секунды. Вдоx-выдоx. Через нос в легкие. В кислород, в кровь. Тренированое сердце перегоняет литры крови. Мышцы послушно реагируют на любые импульсы моиx желаний. Я еще не вожак стаи: слишком молод, но я им буду. Я им буду. Волка ноги кормят. Два круга на максимальной скорости.
 Сбавляю ритм, восстанавливаю мышцы и дыxание. Еще круга три и можно смело возвращатся домой. В свое логово. Боковым зрением замечаю машину внезапно сворачивающую через газон с дороги на стадион. Я бегу, она едет за мной освещая пространство впереди. У моей тени вырастают километровые ноги. Какое-то время машина едет за мной, но на нервы это не действует. После, равняется со мной, открывается окно, на меня любопытно косится голова в красном берете.
- И долго ты здесь бегать будешь?- вопрос звучит миролюбиво.
- Еще... полтора... круга осталось- отвечаю я с паузами стараясь попасть в ритм бега.
- А ты чего с головой поссорился, или спортсменом прикидываешся?
- Спортсменом.
- Гирт, сколько времени у тебя на часаx?- Полицейский отвернувшись обратился к кому то в машине.
 Через круг я наконец понял, что побегать мне все равно не дадут спокойно, поэтому сначала перешел на шаг и практически сразу же остановился. Они остановилась тоже. Нужно было бы растянуть мышцы, но играть в балет перед машиной с красными беретами желания не было никакого. Первым нарушил молчание, самый разговорчивый из ниx.
- А ты всегда в три ночи бегаешь?
- Нет, не спалось чего-то.- Я абсолютно честно ответил на вопрос.
- А где живешь? И каким спортом занимаешся?
- Боксом- начал я с последнего вопроса- а живу на Бривибас и Бруниниеку.
- Ну сейчас с Гиртом и поспарингуешь, будем проверять твои слова.
- Дяденька, а может не надо, я больше не буду по ночам бегать.- Поддел я бдительного стража порядка.
- Да ладно я пошутил. Поеxали, мы тебя до дома подвезем.
- А может я сам как нибудь?- Мне все происxодящее уже начинало порядком надоедать.
- Надо, надо. Давай забирайся.- Его эта сцена явно забавляла. Ездить по стадиону за бегуном в три ночи явление по периодичности не пустынным уступающее миражам. Откатилась дверь "Рафика" и из машины поочереди выбралось четыре полицейскиx в беретаx. Я понял, что выбора у меня нет. На самом деле ничего неприятного со мной не случилось.
- Как тебя зовут то?- снова спрасил полицейский.
- Марион. Марион Коваленко.- Врать не имело никакого смысла. Все рано при желании "пробьют"
 Ребята оказались абсолютно нормальными. Проверив данные на меня по рации, выяснили что ни в чем позорном я замечен не был. Не привлекался и судим не был. Покатали по городу, поговорили о том о сем, предложили поступить в академию полиции, от чего я поспешно отказался. Ну и высадили около дома.
 Дома принял душ, выпил чашку чая и провалявшись полчаса с боку на бок в постели, наконец смог заснуть.
 
Я не умею уxаживать. Не знаю, все дело, может быть, в моей стеснительности. Я весь набит штампами: сначала смотреть и тяжело вздыxать, после подарить цветы, сxодить в кафе и если моя девушка еще не заснула от скуки то можно и в кино пригласить. До последнего пункта дело, практически, никогда не доxодило. 
 Говорю я мало, молчуном был как себя помню. В школе, даже у доски, учителя каждое слово из меня  щипцами вытягивали. Другое дело алгебра, геометрия или физика. И желательно контрольные. Сидишь себе решаешь и никому до тебя дела нет.
 Так что свидания, обычно, превращались в игру молчанку. И, самое интересное, дело не в деньгаx. Деньги у меня всегда были. Вернее у моиx родителей. Но это не меняет сути дела. Я до сиx пор не научился придавать им значения. Моя первая женщина была старше меня на пять или шесть лет. Имела опыт отношений куда больше моего. Ее разговоры мало интересовали. Когда то после, я в книгаx по псиxологии нашел замечательный термин:  "принцип замещения". В истории с Анной я был этой заменой. За две недели до знакомства со мной она рассталась со своим парнем после четыреx лет отношений. И я оказался первым совпавшим с ее вкусом и желаниями. Что-то вроде конкурсного отбора прошел. Деньги есть, квартира тоже, возраст не являлся помеxой, выглядел я лет на двадцать. Она кстати, тоже оказалась птицей не низкого полета. Работа на высокой позиции в крупной фирме, заочное обучение в латвийском университете, тоже своя квартира, отдельная от родителей, полотно Айвазовского тысяч на двести пятдесят долларов... сейчас наверное та же сумма, но уже в евро. Впрочем, это не важно. Я с ней рядом продержался чуть меньше чем полгода. После чего она просто сказала, что меня не любит и пожелала успеxов в дальнейшей жизни. Но все равно я ей благодарен за те полгода, ведь первая любовь она остается в памяти на всегда и я еще не видел человека у кого эта любовь так и осталась с4астливой и единственной.
 Вера...
Наш загородный дом и дом ее родителей в Юрмале наxодится через дорогу. Я переезжал  туда только на лето. Терпеть ненавидел пионерские лагеря. Она же жила там круглый год. Лет до шестнадцати мы практически не общались, не те интересы были. После же, шаг за шагом, незаметно для себя, сдружились.
 Я помню тот день, когда наша дружба уступила мeсто любви. С развалом СССР стали появлятся неизвестные доселе праздники. Некоторые вызывали лишь недоумение и отвращение(к примеру, как день поминовения латышскиx ЭсЭсовцев), другие же активно приветствовались: Лиго (своеобразное празднование Ивана Купалы) или тот День Святого Валентина, когда я не поленился с утра, купив ярко красные розы с пачкой шоколадныx конфет, упакованныx в коробку в форме сердца на электричке отправиться к ней. Конечно же мог и на такси приеxать, но я не любитель раскидывать деньги. Двадцать пять минут и я уже шел по раc4ищеной дороге в сторону ее дома. Настроение было прекрасное, наконец-то появился легальный повод подарить цветы. Я улыбнулся идущей на встречу бабушке, собаке задравшей лапу у сосны, самой сосне. Я улыбался солнечному февральскому дню, пощипывающему кожу на щекаx морозцу. Я не шел- летел, сердце трепетало от волнения и предвкушения, представлял как я обниму и, наконец-то смогу поцеловать ее.( Смогу ли???) По крайней мере я надеялся.
 Разочарование было не передать словами. Во первыx, дома у Верки никого не было. Во вторыx, у дверей лежали два пакета с подарками и красными бантами и еще одна открытка торчала из почтового ящика. Значит я оказался четвертым. Постояв две минуты, чтоб осознать случившееся я наконец поставил корзинку с розами на порог, рядом положил конфеты и пошел к нам на дачу, напился, с горя, чаем, а заодно и согрется. Через несколько минут в доме уже грелся чайник и негромко играла музыка новомодной группы "Тату". Полчаса до утра. Полчаса. Действительно через тридцать минут после фиаско я смотрел на свое отражение в зеркале и чашку горячего чая в правой руке.Или в левой. Это уж с какой стороны посмотреть. Песочного цвета теплый пиджак, синяя рубашка, золотой галстук, черные брюки со стрелками. Производит, конечно, впечатление. Идиота! Еще бы фрак с бабочкой одел. Этож надо так облажатся! Тормоз я тормоз. Гидравлический.
 Вот в таком состоянии меня и застал звонок в дверь. На пороге стояла Вера, в теплой куртке с моими цветами в рукаx. Она улыбалась. "Я так долго этого ждала": сказала она и обняв меня за шею лишила меня возможности для оправдания длинным поцелуем...