Слишком похоже на смерть

Непонятная симфония номер один, услышанная мною в подъезде. Чуть-чуть времени до последнего анализа крови. Толчок рукой. Открой меня с внутренней стороны.  Избей соседа справа не приносящими боли движениями.  Я разрешаю: в последнюю секунду выдоха это даже полезно. Тем более что люди с родственными душами никогда не умирают одновременно.
В белках глаз переплетаются голубые прожилки, совсем не похожие на ночные дороги. Разреши их удалить. Посмотрим, сколько литров клеточной жидкости останется в твоем мегателе. Оно создано по образу и подобию божьему. Так говорят. А может, они просто-напросто лгут? Такая наивность брать все на веру без доказательств.  Это такая игра – искать доказательства. Будет интересно и стыдно. Тогда надень белый халат и прикинься профессором, кандидатом каких-нибудь там наук. Запрись в лаборатории и сиди там сутками. Пусть они приносят тебе еду и оставляют под дверью, как собаке. А ты скорее добавляй диоптрий в очках и обжигай руки реактивами. Мастери открытия локального масштаба.
На улице безумных идей я покажу тебе, как скрещивать свет с тьмой. Получается нечто, подобное на прозрачную пленку. Не ешь ее всю, оставь немного мне. Запивай, слышишь, глотни немного воды.  Найди мне нужный размер смирительной рубашки (в ней потом и похоронишь), чтобы нигде не жало и без швов, как в детских распашонках. Эту жизнь я живу под стеклом, поэтому мне не жалко терять ее в твоих исследовательских руках.
 Используй меня в своих ночных экспериментах, а когда совсем не останется моего тела, ты найдешь себе другую женщину. Она проложит тебе дорогу в научно-общественное бессмертие и в глубину ее декольте после рабочего дня. В этом нет ни капли пошлости. В этот момент я отпущу руль и расправлю плечи, как давно хотелось. Битым стеклом в висок – уже не больно. И кровь по шее заструилась – не моя. Это тело так долго ждало облегчения, что теперь застывшая улыбка превратилась в красивую посмертную маску.
Забирай мои бесконечные жизни себе и пользуйся. Я буду возвращаться снова и снова, но не с именем Хери, не в одном и том же платье.  Я буду разной: молодой и потрепанной старухой, разодетой по последней моде и в безвкусно  подобранных тряпках. С тишиной в руках, с мягкими губами, с кожей цвета слоновой кости, напряженная и уставшая, надушенная и простая, чужая, но все так же твоя – незабвенная.
2005-04-11