Торжественное обещание

   ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ
                *Л.
   
   
   
   Царь Пётр возвращался из Архангельска домой, в столицу. В Москву. Неотложных государственных дел накопилось - уйма. Бояре своевольничают, понты кидают - типа мы 'соль земли природная', делать будем то, что сами захотим. На законы, которые царь сочиняет, они 'плювать хотели', ничего менять никто не намерен, а менять надо - край уже во всём, за которым пропасть.
   Дворяне тоже не лучше - у них свои тараканы в головах, дворянские. Купечество трудовое - даже не слой, а так, отдельные вкрапления, реже алмазов в навозной куче. Крепостные да вольные - вообще не в счёт, куда прикажут, туда и побегут. Да добро бы побежали, а то всеми правдами будут 'рака за камень заводить', чтобы не спеша, 'по-хрестьянски'. Рассея, мать твою разэтак, родина!..
   
   Приближались к устью большой реки Невы. В одной из деревень, прямо на берегу реки расположенной, Пётр велел делать останов. Простудился несколько в дороге, болело горло, кашель донимать стал.
   Велел истопить баню. Парили царя часов пять, до обморока. Потом царь выпил кружку водки с мёдом и спать лёг. На другой день лечение повторили. К следующему утру царь уже был здоров, крепок и бодр. И - игрив. Проходя по деревенской улице, заприметил молодую бабу. Понравилась. За бабой послали. Адъютант докладывает: вдова-озорница. Пётр до таких охоч неописуемо. Привели. А баба оказалась с понятием, да ешё и рисковая, отчаянная. Видит, что царь на неё 'запал' и не сразу царскую волю исполнять спешит, а тянет время всеми правдами и неправдами. Трое суток царь-батюшка впустую вокруг оной Акулины ходит, круги нарезает, а силу применить как-то неудобно. В Европу ездил, там всего насмотрелся, там любой товар - за деньги, согласно договорённости. И пример насильственного обладания подавать царю-реформатору не хочется. Уговаривает Акулину, намёки строит. С другой стороны, хоть и баба, а всё ж подданная царская.
  Вот такой казус.
   
   Однако на четвёртый день Акулине отступать уж некуда, все аргументы исчерпаны, наступило время сдаваться. Сдалась, куда деваться. Пётр во время перекура и говорит Акулине добродушно:
  - Хорошая ты женщина, Акулина, тебе бы за бароном или за графом замужем быть - то, что доктор прописал. Только вот графа да барона под рукой нет. Глухо у вас здесь. Пустынно.
  - Петенька, а ты взял бы, да на месте нашей деревеньки городишко какой-никакой воздвиг. И водная артерия под боком и заграница близко. Вот и прислал бы сюда воеводой баронишку завалящего, я б за него замуж вышла, баронессой сделалась. И ты, когда захочешь, сюда б заезжал. Ко мне в гости. А, Петенька?
   Пётр завершил ещё один 'подход к снаряду', выпил водки, и, засыпая в ласковых объятиях деловой вдовицы, пробормотал:
  - Окно в Европу, говоришь? Ладно, будет тебе здесь город. Будет тебе барон с графом на выбор на базарной площади.
   Утром потянулся к Акулине, а она и говорит:
  - Нет возражений и отказу нет, только ты, Петенька, слово царское сдержать не забудешь ли?
  - Да не забуду, не забуду, помню. Ну давай же...
  - А городок ты, Петенька, назови в свою честь, ты ж царь. И такой мужчина! Настоящий император!..
 
   
   
   END