Мир или Она настоящая!

Обед закончился. Он всегда был скучен, а ко всему и печален. Я был одинок. У меня не было никого, никого, кто мог бы скрасить мое никчемное существование. Я не считал себя ущербным, просто это было факт.
Все мои знакомые были также одиноки. Создавалось впечатление, что помимо этого так называемого «круга одиноких сердец» ничего не существовало. У нас был свой мир, маленькая вселенная на большой Земле. Мы никогда не жалуемся, никогда, все молчаливы и замкнуты, по-своему странны. Хотя, говоря об одиночестве, я забываю о чудесной женщине, жалостливой старушке, которая кормит меня. Не подумайте, что я немощный старикашка с трясущимися руками, это далеко не так. Сейчас мне 33 года, но выгляжу я моложе из-за болезней, посетивших меня в столь раннем возрасте. 9 лет назад я был почти так же одинок, как сейчас, но у меня было общение, меня окружала цивилизация. Мои родители оставили наш мир, когда я еще не мог этого осознавать. Даже сейчас я не понимаю, почему это произошло. Следующая смерть стала для меня роковой.
Жил я плохо, чего скрывать. Но всегда очень ценил то, что было. Когда я встретил ее, я решил, что мы не будем вместе. Просто так, взял и решил. Она не заслуживала такой плохой жизни. Я не заслуживал такой хорошей. Когда я сообщил ей о своем умозаключении, она стала биться в истерике, но все уладилось, она ушла из моей жизни. Но вскоре после этого я узнал, что она ушла не только из моей жизни, но и из жизни вообще. Тогда я осознал, что обречен, что на мне какое-то проклятье. Я долго мучился, мне было тяжело, я заболел, очень долго хандрил, терзал себя мыслью, что лишил счастья сразу двух человек – себя и ее. Я тоже думал убить себя, но я слабый человек, этим и не был ее достоин. Из-за этой болезни и переехал сюда, в этот дом. Подальше от воспоминаний. Но от памяти не спастись – она как назойливая муха. И эту девушку я помню, никак не забуду, и то чувство, чувство любви, обожания и чувство невозможности собственного счастья из-за безволия, слабохарактерности.  Я люблю ее, и буду любить вечно. Я клянусь ей в  этом каждый день, и она слышит меня и верит. Она тоже меня любит и ждет.
 Обед закончился. Я был этому несказанно рад, потому что за обедом следовала прогулка. Мария, так звали мою благодетельницу, не советовала мне ходить одному, так как мне могло сделаться плохо, а рядом никого не окажется. Она вывела меня во двор. Я гулял только во дворе. Напоминание о безумном ритме могло привести к ухудшению моей болезни. Когда она ушла, оставив меня одного, я глубоко вдохнул. Мне нравилось представлять, как мои легкие наполнялись свежим воздухом, как каждая клеточка обогащалась кислородом. Но больше мне нравилось другое.
Я пошел к забору, который чуть доходил мне до подбородка, и стал любоваться морем. Оно было спокойное, гладкое, умиротворяющее. Глядя на него, я мог рассмеяться или расплакаться беспричинно. Я вдыхал и вдыхал запах моря, его соленый воздух. Я чувствовал его силу, неповторимое могущество, бескрайнее величество. Волны набегали, поглощая песчаный берег, возвращались, как будто остепенившись, потом вновь набегали..., повторяли свои движения как магнитный маятник. Но на самом деле они были вольны, они были в полном хаосе и совершали все, что им вздумается.
Наконец, на горизонте появилось то, ради чего я жил, ради чего приходил сюда в это время. Это был пассажирский корабль, белый, большой, величественный. Его очертания становились все четче, все ближе приближался ко мне, загудели трубы. Этот звук можно было сравнить только с пением церковного хора, он способствовал учащению дыхания, движения крови, но в целом заставлял меня замереть в очаровании. Когда корабль приблизился на достаточное расстояние, я увидел на борту фигуры. На корабле было веселье, все кружились в танце, что-то кричали и, по всей видимости, были безумно счастливы. Они махали мне руками, приветствовали меня. И тут я увидел ее. Она звала меня на корабль. Я не мог этого сделать, потому что корабль никогда здесь не причаливал. Но я не хотел терять ее снова. Я стал перебираться через забор. Горячие слезы радости текли по лицу. Я бессмысленно пытался их остановить. Сзади меня коснулась рука. Я обернулся и увидел мужчину, который жил рядом со мной. Он взял меня за руку, и мне пришлось спуститься обратно. Я попросил его отпустить меня, но он стал говорить, что-то вроде того, что мне туда нельзя. Я стал плакать и твердить: «Корабль, он уплывет,… я не успею,… опять потеряю,…отпустите…» Но человек не отпускал, он сказал, что это выдумка, что накакого корабля нет. Потом я помню укол. Все поплыло.
Поздно ночью я лежал в своей палате. Осознание настоящего заставляло меня содрогаться и всхлипывать. Я давно уже был болен и все эти  9 лет находился в психиатрическом диспансере. Мария была медсестрой, ухаживающей за мной. Я не мог поверить в происходящее. Несколько часов назад врач мне все напомнил.
Я уснул в слезах. А когда проснулся, я увидел себя, спящего. Точнее, тогда я уже умер. Потом я увидел ее. И это было наяву. Она была настоящая.