Весело о грустном, или слепая вера в Деда Мороза

   
 Дед Мороз существо сугубо национальное,  русское, нетрезвое и не чудесное, но с поэтическим складом души. И то, что Дед Мороз живет в Великом Устюге сущая ложь. Настоящий Дед Мороз жил со мной по соседству. Он раздавал подарки, как и положено раз в год по заказу любящих родителей или приколистов–друзей, надевая ношеный-переношеный десятью поколениями морозов бархатный халат, имитирующий шубу Деда, бороду из ваты и вязанную красную шапку с пришитыми кем-то снежинками. А еще сосед-Мороз говорил, что празднования Нового года посреди зимы не признает, что на Руси его надо отмечать в сентябре. Именно поэтому каждое первое сентября он надевал свой бархатный халат снова, выходил во двор и, стоя торжественно возле нашей дворовой ели, поздравлял соседей. Теперь все дети нашего двора уверены, что новый год празднуют у нас в стране не два раза на год, а три. Естественно это были три законных повода для выпивки. Хотя, соседу не нужны были ни поводы, ни причины. Выпивал он практически постоянно, изредка прерываясь на попытки вести здоровый образ жизни.

1. Не может быть так плохо…

   В один такой сентябрь  напраздновался сосед до того, что  начал видеть чудеса необыкновенные, почище новогодних, такие чудеса, которых не один среднестатистический алкоголик за всю свою скучную жизнь не увидит. Потом соседа долго лечили от последствий белой горячки. Выйдя из больницы, Дед помудрел, погрустнел, понял, что за чудеса и состояние полета нужно платить из той казны, которая не пополняется, и стал часто повторять, жалующимся на жизнь: «Не может быть так плохо, как не могло бы быть хуже». Даже пить стал почти умеренно, но праздновал Новый год, как и прежде три раза. Он был очень начитанным и ужасно много знал. Кем он был раньше – я не знаю, а сейчас  он работал на себя   (торговал цветами) и  поэтому был птицей абсолютно свободного полета.
     Ранним утром Дед Мороз с женой вывозили свою цветочную арбу на улицу,  их неизменно сопровождала моя собака (огромный рыжий шотландский овчар).  Часам к восьми вечера соседа и соседку порознь приводили домой под белы рученьки в состоянии глубочайшего покоя.  И вот однажды жена соседа решила бросить пить и подлечиться. Она вышла  из запоя,  ходила жизнерадостная; ей делали какие-то уколы, она пила какие-то таблетки и, кажется, была счастлива. В один из весенних, солнечных дней,  стоя на лестнице, жена Деда потеряла сознание, плашмя рухнула на ступени родного порога и убилась.  Менее циничное население двора вспомнило наставление «Не может быть так плохо, как не могло бы быть хуже», более циничное заметило, что нельзя резко бросать пить, затем поправилось: «А лучше вообще не бросать». 
   

                2. Нераскрытое преступление

А мы, между тем, все также продолжали время от времени собираться во дворе и жарить шашлык. В контексте дворовой жизни происходили курьезные случаи, некоторые оставляли нас в недоумении. Однажды осенним вечером сосед Морозыч, оставив возле дверей квартиры  свой старинный велосипед, отправился в неизвестном направлении, помахав нашей пьющей пиво компании прощально ручкой. Проходя мимо, он попросил, чтобы всем приходящим  к нему мы передали, что он скоро будет. Сосед ушел, и про него  все дружно забыли. Спустя некоторое время во двор развинченной, страшно пьяной походкой (если его способ передвижения можно было так назвать) ввалился некто в розовой рубахе на выпуск и с белой розой в руке.   Провихлявшись восьмеркообразнымидвижениями мимо нас, с диким взором он подрулил прямиком к соседскому велосипеду. Достал  из кармана брюк кусок проволоки, привинтил к рулю розу,  с трудом влез на велосипед и, также выписывая восьмерки, покатил прочь со двора. Мы в изумлении молча наблюдали.  Молча затем принялись за пиво и продолжили разговор с того места, на котором остановились. Сосед вскоре вернулся, спросил, не заходил ли кто-нибудь. Заходил, сказали мы. Попеняли ему, что такого уставшего человека прислал за своим велосипедом. Вобщем, в процессе краткого диалога выяснилось, что ни Морозыч  к посетителю, ни посетитель к Морозычу не имеет ни малейшего отношения. Велосипед так и не нашли. Но смеялись долго, все, кроме соседа. Тот так огорчился, что запил.

                3. Прощай молодость.

   Так вот и катилось время. Мы работали, растили детей и вместе с соседями отмечали дни рожденья и прочие праздники. Иногда к нам присоединялся Морозыч, но лишь избранных он приглашал в свой заставленный цветами сарай, и, кстати, никогда больше одного гостя у него не было.  Он был убежден, что в компании на троих нет согласованности в беседе. Моя персона принадлежала к избранному кругу и была приглашаема чаще других. Угощал всегда Морозыч, причем неплохим коньяком. Мы сидели в розах и герберах и вели неспешные разговоры обо всем на свете и лили кристально-чистые слезы пьяниц, грустных клоунов, бывших романтиков, а ныне циничных граждан тайно  надеющихся на лучшее. Потом мне приходилось отводить Морозыча домой и оставлять одного. А в пять утра он снова катил на улицу цветочную витрину и за ним бежал мой пес. Помню, только однажды возле его сарая собралась кампания – праздник назывался “Прощай первая молодость”. Возник он спонтанно, чтобы залечить душевную рану. А дело было вот в чем. Одна из наших соседок – привлекательная особа лет тридцати шла домой в недобром расположении духа. Надо сказать, что место, где находится наш двор весьма оживленно и многолюдно, поэтому ни днем, ни тем более, ночью здесь не прекращаются разного рода тусовки. На этот раз группа придурков мужского пола свистела вслед проходящим девушкам и отпускала шутки, за которые приличный человек хочет, как правило, дать в морду. ( Хочет, но не всегда может).  Соседка,  в недавнем прошлом тоже девушка, проходя мимо приняла несколько некорректных реплик на свой счет ( первым в реплике было слово «девушка») и, не разобравшись в ситуации, решила выпустить пар:  стала угрожать им расправой со стороны мужа.
 -Главное, - говорит соседка, - Их реакция меня как-то сразу озадачила. Смотрю я на этих хамов  и понимаю, что эти мерзавцы еще и оговариваются. Рожи злые, глаза наглые, чувствую – не испугались И тут до меня доходит, что они говорят: “Женщина! Не возмущайся, иди домой, мы вообще не к тебе обращались!” Я растерялась, что сказать не знаю, быстренько развернулась, голову втянула и бегом домой – благо рядом. Пришла, сердце колотится,  стыдно,   обидно. В голове сумбур, ну, думаю, как с этим жить, так опозорилась, блин, еще и женщиной обозвали. И сразу же поняла – на самом деле это  надо обсмеять.  Пришла с перерыва на работу рассказала коллегам  в красках, те посмеялись от души, стало легче. Так что вот, еще год назад  иначе как “девушка” не обращались, больше 25 никто  не давал, а теперь все, прощай молодость. «Ранняя молодость, - заметил Морозыч. – Теперь начинается поздняя». А затем по своему обыкновению, ни мало не смущаясь присутствием соседкиного мужа, сделал самый правильный вывод: «Смени мужа, или любовника заведи, сразу помолодеешь». Соседка задумалась. Реакция ее мужа была непредсказуемой - на следующий день он купил у Морозыча букет роз, а ведь мог бы набить ему морду.

                4.Развлечения современного Деда Мороза.

После смерти жены Морозыч не изменился ничуть. Также приводили его под белы рученьки домой, также шла торговля цветами, и лицо имело характерный устойчивый вид и цвет.  На вопрос как дела так же отвечал, махнув рукой – «зигзагообразно».  А степень опьянения своего и собутыльников проверял словом “сиренивенький”.
 Иногда он развлекал себя сам. Однажды ночью меня разбудил  звук разбивающегося вдребезги стекла.   Кто-то методично с одинаковыми интервалами времени колотил бутылки. Видно  отчаянно тосковал или  от души  веселился поздней одинокой ночью. Битье стекла не прекращалось. Тогда стало любопытно посмотреть на губителя стеклотары. Иду на кухню, выглядываю во двор и вижу:  Морозыч выходит из комнаты на крыльцо, в руках трехлитровый баллон, через секунду баллон летит со второго этажа на асфальт. На мои призывные крики сосед не отреагировал, поэтому мне подумалось, не пытается ли он таким образом  разогнать надоевших ему красных собак и зеленых чертей. Пока обдумывался план оказания помощи, во двор въехала тихонько милиция. Морозыч сдался без сопротивления. Очевидно, кто-то из соседей очень хотел спать и лучшим снотворным средством посчитал именно ее, родную.
   Вернулся Морозыч через трое суток  -  свеж, и бодр, и полон жизни.  Этим же вечером мы пили коньяк в окружении свежезакупленных цветов.
                5. Кто я царь или король?

Одним теплым осенним вечером накануне воскресенья, мы с соседями расположились вокруг импровизированного стола, сидели, беседовали неспешно. В это время одна из наших соседок вывела во двор внука лет пяти. Его голова стала почему-то непропорционально огромной и была повязана пуховым серым платком. У мальчика развязался шнурок, и бабушка нагнулась его завязать. Внук воспользовался заминкой в движении и задал ей вопрос, который, по-видимому, долго его мучил:
- Бабушка, кто я – царь или король?
Ответ нас изумил.
- Да сволочь ты, - сказала бабушка с чувством.
  Оказывается малыш надел на голову хрустальную вазу с мельхиоровым ободком. Ваза села так плотно, что самостоятельно снять ее перепуганная бабушка уже не смогла, пришлось везти малыша к врачу.
  Диалог, происшедший между бабушкой и внуком, был настолько образным и с таким потрясающе-простым жизненным смыслом, что  прижился в нашем разговорном обиходе навсегда.
Морозыч же по поводу происшествия долго молчал, а потом сказал:
- Бедный мальчик, пять лет всего, а уже ищет свое место в жизни. Интересно, кем из трех он станет?

                6. У-у-у какая!..

Однажды, весенним, теплым вечерком, когда мы расположились под виноградом, чтобы выпить водки под шашлычек и другие закусочки, мимо нас через двор прошествовала дама: высокая, плотная, в зеленом брючном, несомненно, дорогом костюме и в парике со стрижкой каре оранжевого цвета. Ну, мы естественно, ошеломленно замолчали и стали гадать к кому это она? Мужики цитировали Хазанова «у, какая» и издевательски цокали языками.
  Дама видимо попала не по адресу, потому что спустя минуту мы услышали стук ее каблуков из глубины двора. Очень важная деталь нашего двора, а сейчас главный герой рассказа – дерево. Яблоня с низко свисающей тонкой веткой, которую либо обходят, либо под ней пригибаются.  Гордая женщина, всего лишь сантиметров на двадцать изменила траекторию движения (наверное, решила пройти подальше от нашего стола) в результате коварная ветка,  зацепила оранжевый парик, а зеленый костюм пошел дальше с гордо поднятой немытой головой и скрылся за гаражом. Мы все просто сложились пополам, такого хохота наш двор не слышал давно. Кто-то предложил снять парик, а Морозыч сказал:
- Не надо, посмотрим, что будет дальше.
 Дама вернулась спустя десять минут, которые ей понадобились, чтобы понять, что на голове чего-то не хватает, а нам, чтобы отхохотаться и вытереть слезы.  Она зашла во двор, стала под ветку, всунула голову в парик и, держа его обеими руками в районе ушей, скрылась из виду, оставив на ветке несколько оранжевых волос.
 Один лишь чуткий Морозыч сделал, как всегда правильный вывод:
- Вы вот смеетесь, а человеку неприятно, что у него голова была немытая.
         
                7. Мечты сбываются или «выпьем за сбычу мечт»

Жизнь продолжалась, мы продолжали жить.  Каждый день приносил с собой новые неуловимые дуновения, которые что-то безвозвратно меняли в душе. Хотелось жить, работать, быть счастливыми. Иногда получалось. Так и шла наша жизнь под присмотром кого-то невидимого, кто видимо все-таки нас жалел.
  Заканчивалось лето, близилось 1 сентября, а значит и ежегодные поздравления под елью. Первое сентября наступило, а народ остался не поздравленным. Сосед не вышел. Не вышел он утром, не вышел в обед, к вечеру мы пошли к нему. Дверь в квартиру была открыта, его дома не было. Не появился он к утру, не пришел на следующий день. Его искали, но так и не нашли. Он по сей день считается без вести пропавшим – «ушел из дома и не вернулся, особые приметы...». Версий много было разных, но истинна только одна. Сосед в одной из наших философских бесед сказал, что настанет день, и он просто уйдет, он знает такое место, где не нужно продавать цветы, пить, и заниматься всякой ерундой. А сделает он это в новый год новой жизни. И ведь, правда: перед своим исчезновением он распродал все цветы, новых не закупил. И это перед первым-то сентября! Когда снова и снова заходил во дворе разговор о Морозыче, лица у некоторых становились грустные и мечтательные -тоже, небось, уйти хотели; другие махали рукой и говорили: «Да сдох где-то под забором, и похоронили, как бездомного». И снова приходилось напоминать, что это невозможно, его искали родные. Он действительно ушел!
    Впрочем, о нем почти забыли. Грустно мне стало без него и его советов, которые он щедро давал мне в обмен на мои стихи. Чего, например, стоило изречение: «не пользуйся сотовым телефоном, от него в голове образуются соты» или тост: «выпьем за сбычу мечт». Когда он рассказал мне о том, что уйдет, сомнений у меня не было – уйдет, точно уйдет. И написались стихи.

     Там, где-то далеко, за тенью ветра
День догорает в тишине и бьется ветка
Черешни желтой за окном прозрачно-синим…
Когда-нибудь и мы с тобой свой дом покинем
И добредем по тишине опавших листьев
Туда, где рай художник-жизнь рисует кистью.


   В очередное наше заседание в цветочном сарае, стихи были зачтены.
Дед сказал: «Это очень грустные стихи, это о том, когда говорят, что человек счастлив до боли. Только уйду я один, тебе там не понравится».
Опыт общения подсказывал, что расспрашивать бесполезно.

  Прошел еще один год. Настала еще одна ночь первым сентября. Небо было синим-синим и светили звезды. Окно мое было открыто навстречу осени, навстречу новому году. Только поздравить меня было некому. Подумалось об этом и стало грустно-грустно. И тут передо мной в окне нарисовалось облако. На облаке сидел Морозыч с бутылкой коньяка в руке. И произошел между нами разговор, который привести здесь невозможно, потому что мы говорили, как будто одновременно и сразу обо всем. Я знаю, что он открыл мне какую-то удивительную тайну, но какую – я не помню. Потом он исчез. Облако еще повисело перед моим окном, раздумывая залететь ему ко мне в дом или вернуться в свою стихию, и… растаяло. И вот я сижу перед окном и думаю о том, что не было облака, не было Морозыча и вообще все, о ком я тут написала, мною придуманы. Реален только Донна Роза, который  только что позвонил мне из Москвы и сказал:
- Здравствуйте, господин Бандерас, что поделываете?
- Встречаю Новый год, - услышал он в ответ.