Кофе с дождем

  Пускай я беседую с тобой каждый день, я решил тебе еще и написать. Наши беседы- в моем психическом мире. Письмо- в мире физическом. Сейчас я часто размышляю о связи этих двух миров. Все таки они действительно связаны, как ты не спорь. Даже если связь их так хрупка и ненадежна как в моем случае.
  Главное их различие в том, что физическая реальность дается тебе без усилий с твоей стороны, а на психическую ты затрачиваешь свои силы. Ты ее поддерживаешь и осуществляешь. Память, воображение, осмысление- все делаешь ты. Именно ты воображаешь, а не кто то тебе воображает. Следовательно, иметь свой психический мир очень трудно. Мне сейчас особенно трудно. Сколько же мы наговорили по этому поводу! Благо было на это время.
  Здесь неплохо. Только постельное белье смялось, заскорузло, потемнело и стало нехорошо пахнуть. На теле остаются отпечатки складок простыни. Да и пружинный матрац не очень удобен, а кровать коротка для меня и ноги постоянно свисают с нее если я вытянусь во весь рост. А подушка тоща и, поспав на ней, с утра чувствуешь, что голова ноет. Зато ежедневно здесь моют полы и проветривают помещение. И здесь чудные врачи. Хоть я и недоволен физическим миром- все то здесь не так, все неудобно и враждебно- единственное ему оправдание то, что Бог придумал в этом мире врачей. Без них здесь было бы невыносимо. Пусть они не всегда могут вылечить, но они хотя бы могут кое что объяснить и рассказать. К тому же они единственные, кто мной всерьез интересуется. Медсестры вообще выше моих похвал.
  Мой лечащий врач- добрая спокойная женщина средних лет. В ее больших глубоких глазах усталость, тоска и знание латыни. Она с искренним сожалением и как бы извиняясь сказала мне, что я неизлечим. Я ответил ей, что это не так уж и страшно. Они поддерживают мое тело как могут и я удивляюсь, что контактируя с таким ужасным телом они могут испытывать к нему сочувствие и жалость. Это зная-то анатомию!
  Первое время, лежа здесь, я много читал. Потом я пришел к тому же выводу, что и ты: некоторые совершенно бессильные тексты могут стать откровениями. Каждый вкладывает в прочитанное смысл соответствующий его, читателя, уровню. Главное- кто читает. Это я к тому, что моя писанина возвысится твоим прочтением.
  Прости, я забыл, что ты это не прочитаешь.
  Кстати, я не сказал врачам в чем истинная причина моей болезни. В том, что тебя больше нет. А единственное болеутоляющее- воспоминания и кофе с дождем. После него становится легче.
  Жаль, дождь идет редко. Сегодня он был. Я заварил кофе и выставил стакан с ним, заполненный на три четверти за окно, на неширокий бордюр. Когда в него накапало дождя так, что из стакана от ударов дождевых капель стало выплескиваться содержимое я взял его и неторопясь принялся пить кофе с дождем. Соседи по палате и врач, видевшие это, недоуменно переглядывались. Они не знают, что кофе с дождем- последнее воспоминание о тебе. В наш последний день мы так его и пили.
  Помнишь, как мы вернулись в город под утро? Шел обильный дождь. Я остановил машину напротив будки с заспанным продрогшим от сырости торговцем и, купив у него два одноразовых стаканчика с кофе, понес их к машине. Пока я переходил улицу в стаканчики, обжигавшие пальцы, упало множество дождевых капель. Улица была широка, я шел к машине и смотрел на тебя, устало кутавшуюся в плед на заднем сиденье.
  Огромный город, поливаемый серым низким небом. Пустая улица. Ты, ждущая в машине. Я, замедляющий шаг, что бы лучше рассмотреть тебя, улицу, город. Я, несущий кофе с дождем.
  Ну вот! Прости, меня зовут на процедуры.Я так и не понял, понравился ли тебе тогда кофе, но ты же не обожглась, это я точно знаю.