Сказание о великом походе

Сказание о великом походе
славного богатыря Кира Алкающего


Это было давно и неправда. За горами, за лесами поселился однажды зелёный змий и повадился стращать бедных жителей маленькой страны Наглянии. И, говорят, настолько он был грозен и страшен, что даже не решался сам прилетать, а присылал своих верных помощников, собирающих дань с бедных жителей путём запугивания их страшными рассказами о змие. Не было управы на этого негодяя, и вымирала бедная страна Нагляния, ибо данью для змия служили крепкие здоровые мужики, коих он забирал себе и возвращал в вовсе непотребном виде. Но что было совсем удивительно, через некоторое время все они превращались в здоровых мужей. Одна беда: сами они потом убегали к змию, уверяя, что у них остался там друг, которого звали Само Гоныч. А возвращались (если, конечно, возвращались) опять хилыми с синими лицами, красными носами, дрожащими руками да нетвёрдой походкой. Зато брагу стали пить они реже, считая её гадостью для младенцев.
Ох, и страдали бедные женушки да невестушки этих несчастных, ибо по возвращении домой забывали мужья про свой долг и спать ковыляли на сеновал.
Горе Наглянии, горе!

Жил-был в Наглянии простой парень Кир Беспохмельный, и был у него верный друг Рюм. А проживал Кир не где-нибудь, а только в кабаке и выхода оттуда не знал, благо родители его регулярно снабжали всем необходимым для проживания в подобном месте. Пробовали его выпереть из кабака за чрезмерную буйность, ничего не получалось. Пробовали посылать к змию в виде дани – долго потом правили поломанные вещи и лечили подбитые глаза. Жил Кир, беды не знал, пока не постучалось горе и ему в дверь кабака: умерли его родители. А без денег он жить не мог, ибо, когда он истратил последний грош на кружечку браги, а потом лег поспать, благоразумные заседатели кабака вынесли его на улицу, где и бросили в лужу. Проснувшись утром, Кир долго не мог понять своё месторасположение, так как успел позабыть  местные окрестности, а когда вспомнил, ринулся в кабак, дабы оправдать своё прозвище, но, ввиду отсутствия денег, сил у него не было, ибо все знают, что сила в монетах и их количестве. Пришлось Киру сменить свое прозвище, и стал он зваться Кир С Похмелья.
Вот тут-то он и вспомнил про зеленого змия, за горами, за лесами проживающего. А вспомнил он благодаря очень знакомому ему виду мужиков, вернувшихся от змия. Мужики тайну хранили свято, и от них Кир С Похмелья узнать об их славном друге Само Гоныче не смог.
Зато женушки, невестушки, узрев похожесть Кира на их любеньких и памятуя об его прошлом, стали приставать к нему с просьбами отправиться на поиски подвигов и победить окаянного зеленого змия. Будучи в этом заинтересованным, Кир С Похмелья легко согласился, и стал он зваться отныне не иначе как отважным богатырем Киром Алкающим.
 
И вот, поднабравшись сил с помощью браги, славный богатырь Кир Алкающий собрался в путь дорогу на поиски подвигов и славы. Не мудрствуя лукаво, брать в дорогу Кир многого не стал и вышел в поход, опоясавшись лишь мечом Этаналием Клиниусом. А чтобы в пути не скучать, взял с собою верного друга Рюма.
Зашагал Кир по нахоженной тропе твердыми шагами, ибо Этаналия он еще не вынимал.
Долго ли, коротко вилась под ним тропа, да вскоре окончилась. В ту пору в Наглянии было неспокойно. Много лиходеев бродило по дорогам, лишь в городах окаянные не шалили. За поворотом услышал он голоса. Не пристало богатырю бояться разбойников. Вышел он широкими шагами к разбойникам да как заорал благим матом:
– Эх, вы, лиходеи окаянные, едрить твою туды, почто путешественников обижаете? Вот достану я свой верный меч Этаналий, да как зададим мы вам с Рюмом перцу, не уйдете, матушку вашу через пень-колоду!
Но не тут-то было. Разбойники тоже не яйца высиживали. Небось, не одну душу вытряхнули из тел путешественников, наделав в них сперва дырочек. Вскочили они, как один, схватили, что под рукой было, да собрались навешать наглецу пирогов на уши.
Тут вперед выступил Киров друг, Рюм, и сказал:
– Зря вы, ребята, лезете на огребалово. Уж Кир-то знает, что нужно делать с такими, как вы, с моей помощью и с помощью Этаналия. Не сохраните души свои.
– Ты нас не пугай, мелочь пузатая! – крикнул атаман шайки. – И не таких в бараний рог скручивали. Айда, братцы, бить Залупастого да Оборзелого.
И началась сеча страшная. Много полегло разбойников. Лишь трое еле-еле на ногах во главе с атаманом стояли да продолжали вяло сражаться с Киром и Рюмом. Наконец взмолился атаман:
– Ой, не сладить нам с твоим Этаналием окаянным. Пожалей нас, богатырь, мы тебе пригодимся. Будем верно служить твоему Этаналию и тебе, а змию не будем.
Кир, будучи добрым по натуре, отпустил лиходеев (кому дружина помешает) и лишь спросил:
–Так вы еще и змия знаете? Ну-ка, поведай мне о нем, атаман.
Но атаман заартачился. Не могу, мол, княже (Кир даже заулыбался от этого обращения), стыдно мне правду тебе говорить, да и боюсь кары за слово несдержанное. Задумался Кир над словами лиходея, но отступился, не стал правды допытываться, хорошо хоть у него дружина появилась. Наказал он им дорогу сторожить, пока он не вернется, а сам уже менее твёрдыми шагами отправился дальше в путь-дорогу.

Всем известно: меч после сечи следует почистить, уважить, а иначе изменит тебе до сих пор верный клинок. Кир меч уважал крепко и часто, а потому уследить, когда сменяется усталая ночь бодрым деньком, он не мог. Но в глазах темнело часто, что Кир и приспособился считать за ночь. Правда, при наступлении дня очень уж нестерпимо начинал блестеть его меч. Приходилось уважить еще раз.
Наконец вышли путники к какой-то деревне. А достойной деревне полагается достойный кабак. Соскучился Кир по хорошему ночлегу, доброй еде. Решил зайти, авось повезет…

– А! Ещё один. Чего тебе, синяк, надо?
Сперва-то Кир не понял, кому это кабатчик говорит. Увидел, что смотрит он на Кира, и порешил, что никак глаз подбили в сечи.
– Твоя правда. В сече был, – молвил Кир.
– Да уж, знаем мы вашу сечу. Тут каждый второй молодец на сечу собирается, – видать, кабатчик ещё не понял, что Кир-то – богатырь, вот и говорил с ним по-обычному.
– Ты чего-то попутался, – сказал Кир, – вот тебе меди, дай мне подкрепиться кувшинчик-другой, да так, чтоб кровь горела, и руки сами чесались мордобитие устроить!
При виде монет кабатчик сразу понял: человек не простой, а богатырь славный, такой и в нос дать может.

Дело ладилось. Засиделся Кир в кабаке, заскучал и решил со скуки поспорить. Кто кого перепьет.
– А чем об заклад бьешь? – поинтересовался трактирщик.
– Как чем? А хотя бы и этим мечом!
– Меч-то твой славный, да дорог больно. А вдруг обманешь? – это кабатчик сказал зря.
– Что?! Это я обману?! Сейчас как врежу, рожа твоя подхалимная! – взъярился Кир.
От этих слов отбросило трактирщика за стойку.
– Не надо «врежу»! – залебезил он, потирая ухо. – Верим тебе, верим.
– Слово даю, богатырское!..
Проснулся Кир Алкающий рано утром. Хватился меча – нет. Куда делся – памяти нет. Выручил Рюм. Рюм всегда всё помнит.
– А проспорил ты Этаналий кабатчику, – сказал Рюм и объяснил всё в подробностях, да так, что Киру даже не хорошо стало.

– Где мой меч? – заорал богатырь, ворвавшись в кабак, ибо спал он на улице.
– Ага, хватился! Проспорил ты свой меч! – порадовался кабатчик.
– Тащи его сюда, прохвост проклятущий.
– Да ты же слово дал. Богатырское, – радости у кабатчика заметно поубавилось.
– Слово дал? Богатырское? Так я с мечом был богатырём, а без меча я не богатырь, – сказал Кир и выбил из кабатчика остальную радость вместе с двумя зубами.
К счастью, кабатчик оказался честным малым и меч отдал по-доброму. Но угощать Кира наотрез отказался, так как денег у последнего уже не было.
Пошел Кир дальше, а по дороге всё думал, какое прозвище ему больше подходит. То ли "С Похмелья", то ли "Алкающий".
– Вот жульё пошло. Так и норовят обмануть. Ну, ужо я им и показал, – бормотал Кир.
– Да, жулья-то много, – ухмыльнулся Рюм, покосившись на Кира, да продолжать не стал: с Этаналием-то сподручней идти.

Шли себе Кир с Рюмом, шли, никому не мешали, никого не трогали. И вдруг видят: пещера, а из нее духом нечистым разит. "Маловата чего-то" – подумал Кир: "Неужто зеленый змий такой махонький, такого воевать – перед людьми срамиться. Тут один Рюм с Этаналием справится".
Делать нечего. Зашел Кир в пещеру, и вот чудеса, очутился в обычной комнате. А посреди стоял старче у какого-то злого, наверное, чудовища, по-видимому, змия
"И вовсе не зеленый," – подумал Кир: "А что это он тут творит в баночку, да ещё и по капельке". Подумал он, подумал, да как заорет, поднабравшись храбрости:
– Выходи, змий, биться будем!
К его ужасу Змий даже не шелохнулся. Зато старче повернулся и шикнул:
– Чего орёшь? Не глухой, небось.
Рожа этого старика Киру показалась знакомой.
– Чего пришел? – спросил старик. – Раньше не затащить было, а теперь сам приковылял.
Тут Кир вспомнил: это сам посланник змия.
– А чего это ты тут один? Где другие-то? – спросил Кир у старика с опаской.
– За сахаром пошли.
Кто такой Сахар Кир знать не знал, но испугался не на шутку.
– Какой Сахар? А Само Гоныч где? Меня, собственно, за ним послали, – решил он обмануть старика.
– А деньги у тебя есть? – наглый старик оказался. – Само Гоныч денег стоит. Гони 25 рубленных гривен, и дам я тебе полкилограмма Само Гоныча.
Тут уж Киру так страшно стало, что рука сама меч из ножен вытащила.
– Ух, ты! – присвистнул от удивления старик. – А ты парень не простой. Гляжу, у тебя младший братец моего Спиртия обретается. Хочешь, покажу её?
Увидеть братца своего меча Киру захотелось не на шутку. Долго смотрел он на Спиртий, а в то время старик на Этаналий загляделся. Смотрели они, смотрели, и вдруг старче хлоп, и на пол. "Никак помер," – решил Кир. Подошел, посмотрел. Старик дышал и даже что-то мычал. У самого богатыря от долгого глядения в глазах замутилось, но тем не менее он заметил, что у старика из кармана какая-то железка вывалилась. Поднял её. Долго в руках её вертел и вдруг нажал на что-то, а из нее огонь как выпрыгнет. Кир чуть не испугался.
– П-п-пьезовая! – промычал старик.
Кто такая Пьезовая, Кир выяснять не захотел. Схватил железку (пригодится!) и уж наладился бежать к Рюму, ожидающему у входа, но тут посетила его дельная мысль. Решил он чудо-огнем змию одно место подпалить, чтобы других змиев больше не появлялось…

Какими судьбами Кир выбрался из пещеры, никто сказать не мог. Сам Кир божился, что какая-то чудодейная сила с почетом вынесла его из пещеры, но за неимением опыта опустить на землю толком не смогла. Все послушали его рассказ, рты пораскрывав, и поверили. А откуда еще у богатыря такие ссадины и рожа почерневшая, как не от неудачного приземления после ярой битвы. Правду знал только Рюм, но он хранил молчание. Про себя же Кир долго еще решал, что произошло. Неужто это Зеленый с перепугу подпортил положение дел? А если так, то и говорить про это незачем – засмеют. Не по-богатырски это – побеждать змия через подобные места. Потому правды об этом никто так и не узнал, ибо сами мужики змия в глаза не видали и, надо сказать, поначалу на Кира крепко обижались.
 Так закончилось отважное путешествие Кира Алкающего с мечом Этаналием и верным Рюмом по змиеву душу. Ну и, как повелось с древнейших времен, зажили все счастливо. Мужики снова запили брагу и жен уважать стали, а женушки, невестушки на радостях Кира задарма поили сивухой, пока не появился в тех краях наглый Герой Инов. Но то уже другая басня.