Марк

Марк

В комнате царил полумрак. Старинный шкаф с искусной и красивой резьбой цвета темного ореха стоял рядом со столом, на котором располагался компьютер. Местами отслоившиеся обои давно утратили свой первоначальный зеленый цвет, став тусклыми с желтыми пятнами выцветшего цвета. Желтый облупившийся потолок с мерно покачивающейся от постоянного сквозняка лампой местами был оккупирован плесенью.
Посередине комнаты в инвалидном кресле сидел человек, ссутулившись и обхватив голову руками. С тех пор как два года назад он попал в аварию, он часто и подолгу так сидел. Его звали Марк.
Неожиданно, словно очнувшись ото сна, вздрогнул и мутным взором обвел комнату. Потом поехал на общую с его соседями кухню. Там он с хмурым лицом принялся готовить себе завтрак.
Соседка Лида, работающая вахтершей в доме напротив, женщина лет сорока, уныло мыла посуду.
 - Доброе утро, Марк! – приветливо сказала она.
Каждый день, раз за разом, увидев его, говорила она эту фразу, от которой его буквально наизнанку выворачивало. Как могло быть доброе утро после той аварии?! Аварии, в которой он лишился возможности жить нормально? А на смерть ему просто не хватало сил, не хватало смелости сделать это, раз и навсегда покончив со своим никчемным существованием.
Он мрачно взглянул на женщину. Она затравленно улыбнулась и, густо покраснев, продолжила возюкать мочалкой. Марк, злобно взглянув на свои ноги, принялся искать сковородку. Странно, но она спокойно покоилась на самой верхней полке. Обычно Лида ставила ее на нижнюю. Видимо, она забылась и перепутала. Однако это не повод просить помощи.
Он долго и пристально смотрел на эту треклятую сковородку, пытаясь придумать оптимальный выход из ситуации. Марк приподнялся на руках. Будь что будет… Он попытался резким движением схватить сковородку, прежде чем вся эта конструкция придет в движение. У него не получилось. Тело, слишком тяжелое, упало вниз, коляска отъехала назад. Марк приподнял голову с земли, как тут же на него западала посуда. Единственное, в чем ему повезло, так это сорт посуды – легкие алюминиевые кастрюльки. Сковородка, чугунная и тяжелая, упала мимо, почти не задев его. Лида бросилась к нему с явно выраженным желанием помочь.
Марк приподнялся на локтях с горящим от стыда, ненависти и гнева лицом. Лида робко отступила и, покачав головой, сказала:
 - Я все уберу, не волнуйся.
Марк с трудом вполз в кресло и теперь пытался устроиться в нем так, чтобы ноги и тело находились в одной плоскости. Наконец, после долгих попыток, ему это удалось. После этого он взглянул на Лиду, терпеливо дожидавшуюся его отъезда, одним своим глазом, вся его подвижная часть лица выражала презрение, перемешанное с ненавистью. Лида просто не могла даже предположить, что ненависть эта обращена к нему самому, нежели к ней. Но самоотверженная Лида все принимала на свой счет, не могла она иначе.
Марк уехал с кухни голодным.
В комнате он подъехал к зеркалу, висящему на дверце шкафа. Посмотрел на себя в зеркало, отвернулся, закусив губу, и ударил себя по коленкам, словно бы надеясь, что они снова начнут работать. Затем снова посмотрел на себя, на урода, глядящего на него из зеркала. Всю левую часть лица перечеркивал грубый зарубцевавшийся шрам, из-за которого часть лица утратила даже способность к мимике.
Марк устало потер виски.
Мальчик лет восьми за стеной, услышав грохот на кухне, весело и тоненько захихикал. Вчера вечером, когда все легли спать, он пошел на кухню попить воды и заметил стоящую на нижней полке сковородку, которой всегда пользовался это… это… этот объект. Почему он решил, что именно она понадобится Марку утром, он и сам не понимал. Но он влез на стол и переставил сковородку на две полки выше. Все вышло крайне удачно.
А Марк в своей комнате подъехал к компьютеру. Надел стоящий рядом шлем. Привычная тяжесть опустилась на голову. Пальцы в перчатках с датчиками легли на клавиатуру.
Набор команды.
Ввод.
Разноцветный вихрь, снег закружился перед глазами, прикрытыми видеоэкранами шлема.
Он моргнул, заставляя завораживающее зрелище уйти прочь. Он стоял на двух ногах, на своих двух ногах, чужое лицо – его лицо – смотрело на него из зеркала. Виртуальность – она же глубина – подарила ему ноги, подарила ему лицо. В который раз уже она приняла его в свои мягкие объятия, опутывая паутиной своей безупречности.
Он довольно осмотрел свое тело.
Это там, в том мире, в той реальности живет парень по имени Марк, угрюмый и озлобленный, всеми покинутый, и только соседка Лида проявляет к нему хоть какую-нибудь заботу, вызванную жалостью и состраданием к уроду и калеке.
Но это там. А здесь другой мир. Это даже не виртуальность, для многих это была вторая реальность. Это глубина. Добрая ко всем, не знающая ограничений, она давала всем то, чего они так долго хотели… Здесь не было угрюмого Марка-инвалида, а существовал лишь веселый и довольный жизнью парень.


Маша

Девушка скользнула взглядом по цветам и лениво зевнула, выказывая свое неудовольствие. Парень робко попытался сунуть букет ей в руки.
 - Маша! – окликнули ее сзади. Она улыбнулась. Человек, окликнувший ее, был Кириллом. Он весело махал рукой, приветствуя ее. Он был тем немногим, кто действительно был интересен ей. И тем единственным, кого она когда-либо любила.
У Кирилла была очень необычная походка, она его всегда выделяла среди толпы. Он шел, слегка подпрыгивая, словно это Луна и здесь нет сильного притяжения. Поначалу девушку это удивляло, потом смешило, затем привыкла, а теперь и представить его себе не могла без этой походки.
 - Приветик! – сказал он весело.
Никогда не видела она его грустным. Правда, в том мире она его не знала, но не сомневалась, что там он такой же балагур.
 - Здравствуй! Давненько я тебя не видела. Пропал так. А я ведь и обидится могу… - сказала она, глядя в небо невинным взором.
Кирилл рассмеялся, глядя на Машу.
Она была очень красива. Огненно-рыжие волосы, золотисто-карие глаза, тонкая талия, нежные руки… Может, там она совсем другая. Но ведь может и не быть?
 - Слушай… а там ты… такая же?
Она не смутилась и не замялась. Просто весело засмеялась.
 - Да, я там такая же, как и здесь.
 - Пойдем куда-нибудь? – спросил Кирилл.
 - Конечно!
Она доверчиво вложила свою маленькую ладошку к нему в ладонь. Он слегка удивленно взглянул на нее, затем вновь улыбнулся, привлек ее к себе и поцеловал. Несколько секунд они так стояли, а потом она оттолкнула его шутливо и рассмеялась.



Маша шагала по гранитному парапету. Мелкий дождик уже намочил ее волосы и платье. Босоножки она несла в руках. Рядом по набережной шагал Кирилл. Неожиданно она остановилась, кинула босоножки вниз, и сама спрыгнула следом.
 - Кирилл! – позвала она.
 - Что? – спросил он, обнимая ее за талию.
 - На выходных я буду в твоем городе. Я хочу встретиться с тобой!
Видя его заминку, девушка торопливо продолжила:
 - Я люблю тебя. Знаю, это глупо, любить здесь, но я полюбила… Я хочу тебя увидеть, каким бы ты ни был! Слышишь ты?! – с отчаянием крикнула девушка.
 - Зачем? – глухо спросил он.
Маша вскинула на него свои большие глаза.
 - Я хочу этого! Я ведь тебя люблю!
 - Там я другой.
 - А мне плевать!
 - Я подумаю… - сказал он и тело его медленно растворилось в воздухе.
Маша постояла немного, а потом и сама превратилась в воздух.
Ночью, когда она сидела в тривиальном Интернете, ей пришло сообщение по АСЬКЕ.
«Жду тебя в субботу по этому адресу. Ничему не удивляйся.»
Сердце девушки радостно забилось.
«Я приеду, обязательно приеду!» - набила она.

В означенный день она приехала по адресу, указанному в сообщении. Маша позвонила в дверь, жутко нервничая, ожидая чего угдно.
Дверь открыла женщина лет сорока.
 - Вы к кому?
 - К Кириллу.
 - Вы ошиблись, здесь такой не живет.
 - Живет здесь такой, просто имя другое носит, - раздался голос позади женщины. Сердце девушки радостно запрыгало в груди, ведь это был его голос!
Женщина удивленно пожала плечами и уплелась вглубь квартиры. Маша увидела обладателя этого голоса. В инвалидном кресле сидел парень, с уродливым шрамом на пол-лица.
 - А где…?
 - Я.
 - Что вы?
 - Я Кирилл. Я Марк.
 - Кирилл не вы, - недоверчиво сказала она, - он другой.
 - Я тебя предупреждал.
 - Вы шутите! Вы издеваетесь! – срываясь, крикнула девушка, - Кирилл! Ки-ри-и-и-и-илл! – завизжала Маша.
Марк подъехал к ней и схватил за руку.
 - Маша, это я, я это! Я ведь люблю тебя! Не уходи, поверь!
 - Пусти меня. Ты врешь, - жестоко сказала она, глядя на него с презрением.
Единым движением она высвободила руку и шагнула к двери.
 - Мой Кирилл не может быть таким, - горько сказала она и выскочила из квартиры.
Марк опустил голову на грудь. Когда он снова поднял ее, лицо его было красным и блестело от слез.