Везение

Мне страшно понимать, мне страшно видеть,
как ты, не заключая спора, победила в нем.
мне важно перешагнуть запретных, но невидных линий.
я очищаюсь не водой святой и не святым огнем.
я вижу все свои шаги на годы и века вперед,
тебя я ощущаю кем-то, кто важней всего иного.
По стадиону я - толь мяч, а толь игрок -. а публика ревет.
я научился видеть красоту, когда я не увидел на заборе слово.
на мне штампуют персональное клеймо раба.
мой проводник умней меня,
ведь он бессмертней света.
по ком же колокол звонит? иль это бьет набат?
я на скале, кричу я в темноту, хотя не чаю получить ответа.
дым подтверждает то, что все мы - лишь орудия
в руках у наших повелителей из золота и пластика.
я бьюсь в агонии, кусаю локти, говоря: «вот, будь я..."
смесь ужаса и счастья - предвкушение любви, а над Рейхстагом так и реет свастика.
Мой почерк на камнях истории ломается друзьями.
их  только обретя, я сорок лет водил народ свой по пустыне.
я нарекаю род свой мелкопоместными князьями.
моя печаль есть обязательно в любой еще никем не нарисованной картине.