Война

Документальный очерк, в котором все имена были изменены

Этим летом я, по обыкновению, на несколько дней приехала в Китеж. Что такое Китеж рассказывать можно долго, и я попробую ограничиться общими сведениями. Пользуясь официальным языком, назову это место Некоммерческим Партнерством Приемных Семей, где уже третий год работает психологом моя старшая сестра Лиза. Китеж находится  в Калужской области, в 6-ти часах езды на автобусе от Москвы, и в 10 километрах от ближайшего поселка. Территория Китежа довольно пространна – несколько гектаров, но жилые дома располагаются на двух небольших полях, которые обозначаются самими китежанами довольно просто: «ЭТО поле» и «ТО поле». На ТОМ и на ЭТОМ - не более десятка деревянных домов, где живут семьи с приемными детьми. Одна семья может иметь от восьми до одного детей. Не буду вдаваться в описания особенностей китежской социальной и бытовой жизни. Скажу только, что «Китеж» с охотой принимает у себя молодых стажеров, в том числе иностранцев, которые там, как правило, не переводятся. Именно в качестве стажера или гостя, я и приехала туда этим летом.
Как правило, с июля в Китеже начинается мероприятие под названием «ЛАГЕРЬ»; пока самые взрослые обитатели общины занимаются хозяйственными работами, молодые общинники и стажеры выжимают все свои мозговые и физические силы, чтобы занять чем-то детей-китежан и детей-гостей, приехавших из Москвы или других городов в Китеж на лето.
Как правило, «Лагерь» делится на две смены, каждая смена обозначается какой-либо темой, например, в этот раз вторая смена, на которую я приехала, захватила сразу две темы: «Египетскую» и «Славянскую». Определив тему, весь Китеж начинает играть. День расписывается по часам, и одно мероприятие, исключая обязательную ежедневную часовую работу на огороде, интереснее другого. Естественно все они выдумываются молодыми организаторами и в постоянном кипении творческих сил, исполняются с утра и до вечера, зачастую захватывая и ночные часы.
В этот раз я попала в период особенного безлюдья: детей мало, взрослых и того меньше. На всю смену были только несколько организаторов, включая меня и мою приятельницу Веру, приехавшую вместе со мной.
Как и всегда, эта поездка принесла мне некоторые абсолютно новые впечатления и открытия. Одним из самых запоминающихся событий для меня стала короткая ВОЙНА, разыгравшаяся в ночные часы между шубянами и русичами в дикие времена ранних славян…
Итак, в Китеже по решению руководства начался «Славянский период». Китежане поделились на два племени и после мирного дня расселения, прыжков через костер и хороводов, дети, по выражению главного организатора – Иры – выпускницы калужского Театрального училища – начали «борзеть» и захотели крови… Стало ясно – быть войне.
Китеж привык к войнам еще на заре своего существования. Как правило, войны ведутся организованно и, вероятно, не многим отличаются от пионерской игры в «Зарницу». Только вот у меня-то пионерского детства не было, и все это являлось для меня более чем новинкой.
С утра началась подготовка у взрослых. Поскольку война планировалась быстрой и имела назначение просто «выпустить пар», никакого особенного снаряжения не понадобилось. Мы отыскали себе камуфляжные куртки, я нашла неплохие балоневые штаны, в которых нестрашно было ползать по земле, еще – повязку на голову и, в общем, все…
К вечеру наше племя собралось в своем убежище, в ШКОЛЕ и стало размышлять над стратегией. Из взрослых на племя было отведено четыре человека: я, Лиза, Вера и Миша Запелов, которого чаще зовут просто Запелян – худой интеллигентик в очках, студент МАМИ. На него и возлагались особенные надежды, как на главного стратега. Глядя на наше племя объективно, воинственным его назвать было никак нельзя: три девушки, ни разу, так сказать, не нюхавшие пороху, тонкий, как щепка, Запелян, а из детей – почти одни девочки: тихие тринадцатилетние Маша и Марина, девятилетняя Катя, хрупкая восьмилетняя Мирабэлла и маленькая негритянка Джоди. Из мальчиков: четырнадцатилетний Рустам из Москвы - рассудительный и полный, его ровесник Валера – медлительный, но по-китежски расторопный и хитроумный двенадцатилетний Витя – истерик по натуре.
На первый взгляд стратегия выглядела весьма и весьма толково. Запелян, отвоевавший в первую смену, рассуждал разумно и хладнокровно, взвешивая то и это, предвидя планы противника. Мы слушали его с большим уважением и только диву давались – вот, что значит ОПЫТ! Было решено, что мужская часть племени пойдет разведчиками, девочки во главе с Запеляном: Марина и Маша, засядут в неведомой мне ложбинке в засаде, туда наши разведчики будут заманивать противников по одному и, так сказать, «вырубать по-тихому». А мы: Лиза, Вера и я - возьмем себе маленьких девочек и будем отдельным вспомогательным отрядом. Умнее не придумаешь, чего и говорить: ходишь себе тихонько по лесу, ловишь заблудившегося противника и снова исчезаешь во мраке…
А, между тем, ночь уже незаметно спускалась на «Китеж»….
- Ну, - сказал, Запелян, оглядев придирчиво наше снаряжение, - все готовы?... Тогда выходим.
Мы бесшумно спустились с деревянного крыльца Школы, напротив нас горели окошки «Обители» - генерального военного штаба, возле которого в 12 часов ночи планировалось построение.
Правила войны были довольно просты: участники нашивали себе на левой стороне груди ленточки двух цветов (здесь допускались маленькие мошенничества: ленточки можно было намазать мылом, чтоб они скользили в руках, пришивать  их дестью стежками – намертво, закрашивать, чтоб нельзя было отличить от одежды или делать существенно короче), противники должны были сорвать эти ленточки, побежденные же имели право до окончания войны вернуться в штаб и нашить новые. Побеждало племя, сорвавшее большее количество «скальпов». На этот раз место военных действий ограничивалось ПАРКОМ – участком дикого леса, разделявшим ТО и ЭТО поле. Днем это весьма милое местечко, которое можно пересечь обычным шагом минут за пятнадцать, но ночью… Китежане, конечно, знали ПАРК вдоль и поперек, для меня же он ни чем не отличался от обычного леса, а лес в ночную пору для горожанина страшнее самых темных подворотен… Стоя на дорожке перед «Обителью», я с содроганием вспоминала тамошние овраги, поваленные деревья, заросли крапивы… А ночь, как на грех, выдалась беззвездной…
Оба племени собрались в «Обители». Ира включила грозно звучащие в ночной тиши песни «Любэ», славяне принялись жечь пробку и разрисовывать лица, кое-кто пошел в каптерку и просто вымазался сажей. Я решила, что в непроглядной лесной темнотище мое лицо, будь оно хоть посыпано мукой, все равно никто не заметит, и от измазывания воздержалась. Из нашего отряда лучше всех смотрелся высокий белокурый Валентин, одевшийся чем-то вроде ниндзя – весь в черном, на голове какая-та хитроумная повязка.
На круглом столе в штабе уже разложены были трофеи для победителей: батоны белого хлеба и сгущенка.
Наконец, все высыпали на построение. Два племени вытянулись друг напротив друга.
- Ровняйсь! Смирно! – по-военному гаркнула Ира, - по порядковому номеру рассчитайсь!... Таак.. Внимание, русичи, шубяне! Война продлится до трех часов! Попрошу никому не брать с собой никакого оружия, нельзя бить в лицо, тыкать в глаза и другие запрещенные места!...
Я с содроганием вздохнула…А Ира тут же добавила:
- За маленькие калечки и увечки, сами понимаете, никто ответственности не несет..
Далее решено было каждому племени прокричать свой боевой девиз.
Племя противника вдохновенно затянуло «Выйду ночью в поле с конем..» Наш отряд, по предложению Запеляна, отделался коротким стишком: «У вас – отряд, нас – рать, вам победы не видать!» Противники встретили наш девиз каким-то грустным недоумением. У меня же боевой дух заметно окреп. Тринадцатилетний Иван из отряда противников посмотрел на меня с хитрецой:
- Ну, Саша, держись! – почему-то он решил, что мне должно достаться больше всего.
«Ну уж, нет, Иван, посмотрим кто кого» - злорадно подумала я…
- Так, русичи, у вас больше народу, выбирайте, кто из вас останется в штабе пришивать ленточки! – рявкнула Ира.
В нашем племени тут же возникло замешательство. Все, как всегда, тут же посмотрели на Джоди, которая испокон века является в «Китеже» почему-то самым «слабым звеном». Джоди, естественно захныкала, заупрямилась. Мы, взрослые, тут же заняли ее сторону, а у меня мелькнула мысль: «Вот он шанс, провести эту ночь спокойно…» Но другая моя половина упрямилась: «Нет, надо воевать…» Да и Рустам почему-то, видимо понадеявшись на мой внушительный вид, запротестовал. Решено было, что останется Катя, она приняла это известие с достоинством и исчезла за дверью штаба.
Война началась…
Согласно военному плану, племена должны были заходить в Парк с разных сторон. Нам выпал жребий заходить со стороны Столовой, наиболее освещенной… Опасаясь вражеской хитрости, мы решили ускорить темп и срезали расстояние до леса по поляне. Подобравшись к парку, остановились для короткого совещания.
- Так, надеюсь вы знаете, эти знаки, - шепотом произнес Поспелян и продемонстрировал нам жесты, означающие «пригнулись», «сюда», «тихо» и т.п.
- С этой стороны заходить опасно, они могут сюда уже кого-нибудь послать, - соображал он, - надо пройти чуть дальше и зайти ближе к их тропинке…
Мы покрались вдоль Парка, через минуту наши ноги были по колено вымочены в росе. Запелян резко остановился.
- Заходим здесь, - коротко шепнул он.
Мы стали, как можно тише, продираться сквозь сплошной кустарник, ветки под ногами оглушительно громко хрустели. Я с трепетом ожидала, что вот-вот сейчас раздастся где-нибудь поблизости воинственный крик противника, но все было тихо.
Мы стали углубляться в лес. Темнотища была такая, что я не видела даже собственной руки, которую я вытянула вперед, чтобы нащупывать соплеменников, в другой руке я держала ручку Мирабэллы. Еще до захода в лес мы с Верой решили, что не будем расставаться НИ ЗА ЧТО!
- Так, - шипел где-то в темноте Запелян, - вот тут у нас будет засада, мы остаемся здесь…
Я не видела никакой засады, но с отчаянием поняла, что настало время рассредоточиваться. Мальчишки с готовностью нырнули куда-то в сторону, Лиза и Джоди лихо шагнули в другую, а мы испуганно поплелись в третью, то и дело обо что-то спотыкаясь и напряженно прислушиваясь. Я закрыла глаза, чтобы не наткнуться на ветки – все равно никакой разницы, темнота непроглядная… Если б не фонарь на верхушке «Плэйтерапии», я бы вообще скоро перестала понимать, с какой стороны находиться Китеж.
Нам казалось, что наши шаги создают слишком много шума. Я предложила присесть и прислушаться. Мы мигом сели на корточки, держа друг друга за руки. И затихли.. Минут десять не слышно было ровно ни одного звука. Я старалась не думать о том, что год назад на территории Китежа было убито две бешеных лисы, и все еще велика была вероятность наткнуться на бешеного ежика.
Вдруг вдалеке, с правой стороны раздался крик, а за ним – другие, раскатившиеся по всему лесу. Первый крик, похоже, принадлежал моей сестре. Другие - победоносные, захватнические,- конечно, - противникам.
Мы насторожились и тут же, услышали, как кто-то несется по лесу в нашу сторону. Бежать было поздно – шаги были совсем рядом, оставалось только затаиться и надеяться, что противники не наскочат прямо на нас. И вот несколько темных силуэтов выпрыгнули из зарослей и побежали в миллиметре от нашего убежища. На меня вдруг напал какой-то азарт, я вскочила и схватила кого-то за рукав. Тут же получила резкий, но не очень сильный отпор и поняла, что это Рустам. Схватка происходила в полном молчании и оттого выглядела довольно комично.
- Кто это? Что? – наконец, произнес Рустам в жуткой панике.
- Рустам, это я! – радостно прошептала я.
- Кто я? Саша? Это вы?
За мальчиками подползла остальная часть отряда. Вероятно, каждый из нас пережил не самые приятные минуты неизвестности, и мы не сговариваясь, решили держаться вместе. Прежний план целиком развалился.
Вдруг со стороны тропинки послышался вой – это был наш условный сигнал. К нам приближались Лиза и Джоди. Как мы и предполагали, их схватили противники, но они уже успели нашить новые ленточки. В отличие от всего отряда, Лиза, кажется, совсем не испытывала сожаления.
- Это же игра,- сказала она весело, - нужно действовать, а не сидеть в засаде.
Ее слова, вероятно, застыдили нашего командира, и он решил, что нужно выступать. Наши подняли крик и, уже не скрываясь, побрели через чащу. Я засеменила за остальными, чувствуя необыкновенное возбуждение и трепет. Вдалеке раздались ответные крики. По стволам деревьев загуляли лучи фонариков. Еще один наш промах – о фонариках, мы почему-то не подумали… Мы приблизились к широкой тропинке и буквально врезались в отряд противников. Поднялась жуткая суматоха. Я первым делом столкнулась с Ирой, которую облепило уже несколько моих соплеменников. Она отражала нападение лучом фонарика, и вопила на всю округу:
- Помогите! Сволочи! Гады!
Я попыталась отнять у нее фонарик, но мне удалось только снять с него какую-то резинку. Ира так вцепилась в мой палец, что едва не выкрутила его совсем, так что мне пришлось отступить. Я оглянулась назад и увидела небывалую сцену: на широкой тропинке тут и там лежали кучками противники, сцепившиеся странными подвижными, пыхтящими клубками. Меня разобрал смех, и я присоединилась к одному из таких клубков. Моим противником оказался рослый четырнадцатилетний Андрей из Москвы. Благо, он не отличался особой силой. Намертво в него вцепившись, я пыталась нащупать на его груди ленточку, но тщетно – его спортивная куртка была из какого-то скользкого материала, на нем отыскать маленькую шелковую ленточку, когда тебя душат руки противника, было просто невозможно. Потом мы поменялись местами, и теперь Андрей придавил меня к земле, я зажала ленточку рукой, ему было неловко ощупывать меня, да к тому же он невзначай ударил меня по лицу коленом, отчего я рассвирепела и, окончательно его смутив, скинула с себя и побежала в поисках новой схватки.
Где-то на краю тропинки меня настиг маленький Леша Гринько, мы сцепились. Я обрадовалась такому врагу, его ленточка уже была почти в моих руках, как вдруг, словно рок, на фоне темного неба появился силуэт Ивана. С коротким: «Ага, Саша!» Он решительно скрутил меня и …лишил жизни….
Не зная, какова еще цена нашей первой схватки, я побрела в штаб, с огорчением обнаружив, что со мной плетется практически весь наш отряд, в том числе и Запелов, запачканный, лохматый, поправляющий на ходу свои очки.
Мы мигом перешили ленточки, подсчитав потери: из наших в лесу остались только Вера и Мирабэлла, а трофеи были невелики: всего две вражеские ленточки.
Подбодрив себя мыслью, что теперь-то будет все по-другому, мы снова вышли из штаба, не зная, что следующая наша схватка будет еще более трагической.
Вероятность того, что противники следят за штабом, лишала нас возможности выработать какую-либо стратегию. Мы долго стояли возле леса, прислушиваясь. Иногда тут и там слышались какие-то шорохи, но угадать, в какой стороне, было невозможно. Было решено входить в лес прямо по тропинке, так как там будет хотя бы видно противника. Сгруппировавшись, мы тихо пошли вперед. Прошло минут пять, на нас никто не нападал. Было предложение нырнуть в кусты, но мысль о том, что именно там нас и поджидает затаившийся враг, отпугивала. Тихо и нервно посовещавшись, мы встали спина к спине и, как триста спартанцев, молча стали ждать своей участи.
Прошло минут десять, вокруг темнота, мы просто стоим и ждем. Кажется, что нас окружили, но по-прежнему, никаких звуков. Вдруг Запелов не выдерживает:
- Ну, где вы там?! Давайте! Мы вас ждем! – выкрикнул он.
И тут же, как по команде, раздались крики, забегали по стволам лучи фонариков, и послышался топот.
Я, не долго думая, схватила Джоди, и бросилась с ней за обочину. На тропинке закипела битва. Я увидела, как сильный Вован – предводитель того отряда, с которым у нас была личная договоренность друг друга не трогать, запросто завалил беспомощно озиравшегося Запеляна. Потом я услышала Лизин крик, зовущий о помощи. Я оставила Джоди и бросилась на подмогу. На меня тут же налетело несколько врагов. В числе их - крупная и сильная Галька. Она уложила меня на землю опытной рукой и, как умелый врач-костоправ, проговорила спокойным тоном:
- Так, давайте Сашку.
Это вызвало во мне дикий протест, я отпихнулась со всей силы, негодуя на то, что наш отряд опять словно растворился и не откуда ждать помощи, и откатилась в сторону, в траву. Лицо, волосы и все остальное было в земле. Я страшно устала и ощущала неприятную беспомощность. Откуда не возьмись, возник Вован и со словами: «Извини, Саша, хоть я и обещал…», ловко придавил меня к земле и оторвал ленточку. Вставая, он умудрился с силой заехать мне по затылку коленом. От неожиданности, боли и бессилия я вдруг расплакалась. Рядом рыдала наша Машка, которую ударили локтем о корень. Мы обнялись и заплакали вместе. Наше племя было разбито…
Снова мы выходили из леса всем отрядом, я никак не могла остановиться и продолжала лить слезы, чувствуя, что этот процесс уже не в моей власти. Хотя до конца войны оставался еще час, надежды на победу уже не было никакой. Враги казались какими-то беспощадными и свирепыми. Мы пришли в штаб, где я поняла, что следующего захода в лес мне уже не совершить. Наши нашили новые ленточки, и грустно распрощавшись, ушли. Я осталась выплакивать свое, в душе чему-то радуясь.
Сидела на крыльце и прислушивалась к звукам из леса. Последняя схватка была самой короткой и опять-таки не принесла нам победы. К концу игры, глядя на горящие воинственным возбуждением лица врагов, я подумала, что нет ничего хуже такой вот игры, но по прошествии некоторого времени поняла, что испытываю странное удовлетворение от этих безумных ночных схваток. А Вера, которая вернулась с места сражения без единой ссадины, вызывала, у меня, как у старого вояки, чувство сожаления, смешанного с ощущением собственного превосходства.
Война закончилась, славяне зажили мирной жизнью, а потом распрощались со Славянским периодом у общего костра.



За подробной информацией о КИТЕЖЕ обращайтесь сюда:
http://kitezh.nm.ru/
 www.kitezh.org