Счастливое несчастье
Что с ним? Любовь? Однозначно, влюблен. В жену? Сложно представить. Только такой дурак, как я, может быть влюблен в жену. Собственную. Только твердолобым идиотам дано воспитывать в себе чувство.
Мы травили анекдоты, хохотали. Через некоторое время из него выперло:
- Я влюблен… - надо же делиться переполняющими чувствами.
Для поддержания разговора я поинтересовался подробностями его романа, временными рамками взаимосвязи.
- Я лет десять уже так себя не чувствовал. Я счастлив.
Я же в свою очередь промямлил что-то невообразимое о любви, весне, котах и мировой революции. А внутри что-то скреблось и елозило…
Зависть? Да и зависть тоже. Я люблю. Люблю? Постоянно наполняю бокал чувств, чтобы чувствовать весну… Почему меня не распирает? Почему я не лью на знакомых фразу: «Я влюблен!» Что-то со мной не так. Опять придется копаться в своих чувствах, снова… Понятно, что во мне скреблось... Это мышь. Она хотела сказать: «Да, Гриша, ты влюблен, но твоей дочери шесть лет… Знает ли о твоей любви Светка, жена твоя? И что ты скажешь? Как ты выпутаешься?
Два дня назад и, спустя неделю после разговора с Гришкой, я столкнулся со Светой…
Хочу пояснить. Все мы работаем на одном предприятии. Гриша с некоторых пор подрабатывает ночным сторожем сутки через трое. Светлана обыкновенно-недельным работником в должности смотрителя особо ценных приборов и кучей обязанностей вдобавок (издержки малого предприятия), и я, постоянно избегающий утруждать и насиловать себя, с записью в трудовой книжке как слесарь-механик.
Гришку я знал до его счастливых улыбок и каждовечерних поездок на Гражданку. Гражданкой и была Света. Гришка до этого научил играть меня на гитаре, успел разделить на двоих не один пузырь и спросить уважаю ли я его (в философской беседе) – и все это под прицелом сказочно настроенных глазок, принадлежащих другим гражданкам (не женам). Короче, мы учились вместе. Я гулял на его свадьбе. По-моему он был счастлив. На какое-то время пути наши разошлись, а когда сошлись, я был вытащен за уши из безденежья и безработицы Гришкой – трудоустроен на то самое предприятие. Гриша был ведущим специалистом, он умел и знал, вдумчиво подходил и рационально раскладывал. Света уже работала. После его ухода на престижное предприятие, под более чуткое начальство с хорошим денежным вознаграждениями, ведущим специалистом стал я. Гришка остался подрабатывать сторожем. Света еще работала.
Гришка плотный крепыш небольшого роста, поэтому кажется толстеньким. Всегда отличался знанием огромного количества анекдотов и забористым смехом. Широкое открытое лицо, короткая стрижка и глаза, в которых светится: я добр.
Света ширококостная тетя… Толстая? Да нет. Полная, но по сравнению с ней Гришка не казался худым. Узкие губы, большие глаза, крашеные не длинные волосы. Хохотушка. Извивы характера мне не мешали, хотя напористость ее иногда раздражала. Нормальная баба. Такая и коня остановить может. Они смотрелись парой. Я прекрасно их знал. Праздники, работа, выезд за город. Они подхватывали меня иногда по дороге на работу. Мы на новой десяточке завозили в детский сад Аню, их дочь, и с музычкой и анекдотами ехали вершить трудовые подвиги. Нормальная у них семья… Была.
Итак, два дня назад и спустя неделю после разговора с Гришей я столкнулся со Светой. Природная наблюдательность сообщила по еле уловимым признакам (каменность в лице между улыбками, брызги слез еле, видимые на кончиках ресниц), что разрыв произошел.
Мне не нужно было ничего спрашивать, хотя вопрос типа «А че у тебя с мордой? Грустная какая-то…» прямо вертелся на языке. Мы поднялись на второй этаж нашу в рабочую комнату.
- Слышал новость? Мы с Гришей разводимся.
В ее голосе для наблюдателя угадывались истерические нотки.
Делаю удивленное лицо и спрашиваю:
- Чего?
- Он захотел.
Смутное беспокойство, мучавшее мня эти дни «что-то я не сделал», проклевывается в мысль: «Не поздравил Светку с днем рождения». Пять дней назад.
- Сделал подарок на день рождения?
- Да, сообщил, когда собрались мои гости.
- Нехорошо. И что теперь?
- Ничего.
- А я хотел спросить, что ты такая грустная…
- Что заметно? Да, мне лучше всех.
Она улыбается.
- И что теперь? – дурацкий риторический вопрос. Я не жду ответа.
- Ничего. Справлюсь.
Она давит сигарету в пепельнице, как будто уничтожает прошлую жизнь.
- Посмотри, у меня лицо не красное?
До разговора мы выпили по стакану вина в компании веселых производственных тетенек.
- Да нет. Нормальное: истине-рыжее.
- Я все глаза выплакала.
Уходит.
Счастье и несчастье. Что? Как? И почему так – непонятно. Что делать ей? Тридцатник. Дочь на руках. Не было заботы о будущем. Просто и понятно. Муж симпатичный, умница, денег в дом несет, стиральная машина, квартира, новая «десяточка», его постоянно звякающий сотовый телефон в конце-концов…
Наверное, так несчастна она давно не была…
Свидетельство о публикации №205042300146
Любомир Великовяземский 22.10.2008 23:35 Заявить о нарушении