Кот Барсик или Хвост всё рос...

Однажды в одном из московских дворов появился котенок. Котенок, как котенок: темно-серый, полосатый, с симпатичной мордочкой и озорным нравом. Вот только приглянулся он местной детворе, потому что хвост у этого котенка был необычайно длинный, более его самого.
С самого утра дети отыскивали котенка под одним и тем же кустом крыжовника, что рос у подъезда хрущевской пятиэтажки, и день-деньской возились с ним. Внимание к своей персоне он принимал с благородством и отплачивал детворе врожденной игривостью.
Частенько, убегая от какой-нибудь местной собаки, котенок — хвост трубой — носился по двору, и бабушки со скамеек посмеивались: «Гляди, какой хвостатый». Так и прилепилось к нему имя — Хвостатый.
По нескольку раз на дню дети таскали своему Хвостатому из дому чего-нибудь подкрепиться: кто сосиску, кто миску молока, а кто и рыбью голову вынесет. А ежели он ни с того, ни с сего залезал куда-нибудь, прятался, то легко можно было вытянуть его из укрытия за длинный хвост. В общем, жил этот котенок, не тужил…
Шло время. Хвостатый подрастал. Подрастал и его вертлявый полосатый хвост. И очень скоро хвост стал длиннее Хвостатого раза в три, и тащился он за хозяином по земле точно змея. А в этом самом доме жила Марфа Васильевна. Дама она была уже немолодая и одинокая, с соседями знакомств не водила и проживала в однокомнатной квартире затворницей. В один прекрасный день подманила она Хвостатого кусочком докторской колбасы и забрала его к себе.
С этого момента Хвостатый стал зваться Барсиком, чем и было ознаменовано начало его новой жизни.
Нельзя сказать, чтобы Марфа Васильевна не любила Барсика. Кормила она его хорошо, никогда не била; бывало, и гладила. Барсик в свою очередь располнел от частого лежанья на старом, выцветшем от времени кресле, и глаза его стали выражать некую житейскую умудренность.
Дабы проиллюстрировать темпы, с котором хвост неумолимо рос, можно привести такой случай. Выпустила как-то раз Марфа Васильевна своего питомца на балкон, и пока сама развешивала белье, Барсик взял, да опрокинулся с балкона вниз. Шмякнулся к тому времени возмужавший кошара оземь без последствий, а Марфа Васильевна легко подняла его обратно за хвост. А этаж-то был третий!!!
Приезжали несколько раз журналисты. Из газет и журналов, и с телевиденья приезжали. Все как один дивились чуду природы; спрашивали, что да как; откуда, дескать, такой замечательный кот взялся. Хотели даже вывезти его, чтобы по телевизору в утренней передаче показать, но потом порешили, что мороки не оберешься, и засняли сюжет прямо в квартире у счастливой Марфы Васильевны.
Да, радовалась Марфа Васильевна такому интересу, но начались у нее с Барсиком проблемы: оно, конечно, и понятно. Не мог уже Барсик самостоятельно передвигаться, не мог прыгать и резвиться как когда-то. Думала, Марфа Васильевна, что прекратит расти хвост, периодически замеряла его рулеткой и удостоверялась, что с каждым днем он все длиннее и длиннее. И правда: рос хвост не то чтобы равномерно, а с прогрессией геометрической или того быстрее — ну рос окаянный, и все тут!
А надо заметить, что животных у Марфы Васильевны сроду не было, и понимала она в уходе за ними мало, лишь как покормить, да убрать результаты. А кто-то посоветовал обрубить барсиковый хвост и таким манером избавиться от хлопот. Думала она с неделю и вроде уже надумала, как вдруг заявился к ней неожиданный гость.
Гостя звали Иваном Дмитриевичем Садовским. Возглавлял он институт, где занимались вопросами генетики. В генетике Марфа Васильевна, естественно, ничего не смыслила, и потому из слов Садовского практически ничего не вынесла, но зато сразу смекнула, что за Барсика ей предлагают крупные деньги. Крупные настолько, что если задаться целью накопить эту сумму пенсиями, то для этого, по меньшей мере, надо было стать долгожителем, притом одним из лучших.
Дослушав до конца велеречивые слова Садовского о Барсике и предложив гостю еще «чайку», она, не долго думая, согласилась сбыть своего питомца. Перед уходом Садовский почесал Барсика за ухом, а через два дня приехала машина и увезла кота с насиженного кресла.
Поселили Барсика на новом месте. В большой светлой комнате предстояло ему с этого момента обитать. Первым делом покормили люди в белых халатах Барсика, а потом стали хвост мерить. Сто двадцать четыре метра с копейками вышло!
Шли месяцы. В десятки раз удлинился полосатый хвостище. Опыты над Барсиком ничего определенного не разъяснили, и тогда решил Садовский получить от удивительного кота потомство. Подобрали породистую невесту, нечета дворовому Барсику. Кое-как устроили дело, и спустя положенный срок на свет появились восемь котят. Ни одного котенка не потеряли, всех выходили, но хвосты у них оказались самые обыкновенные.
К тому времени для Барсика выстроили громадное здание под Москвой, ведь хвост так вымахал, что в разложенном состоянии мог до самой Камчатки дотянуться. Вначале обвернули его округ Барсика много раз, а далее пустили по специальным трубам; по спиралям, да по зигзагам в целях экономии места.
Первыми бучу подняли гринписовцы. День ото дня под жгучим солнцем и проливным дождем стояли они близ барсиковой резиденции с плакатами: «Спасем Барсика», «Вернем коту полноценную жизнь», «Отрежем хвост — решим проблему»…
Вскоре за отсутствием результата исследования Барсика заморозили, и дабы окупить его содержание приняли на высшем уровне решение экскурсии проводить. Толпами стали ходить и смотреть на чудо-чудное — на кота, обмотанного собственным хвостом. Некоторые не верили, что хвост настоящий; говорили, что дурят народ, и вообще американским заговором попахивает. Один раз охрана недосмотрела и чуть было не позволила одному ненормальному на экскурсии отрубить Барсику хвост. Но обошлось.
А Барсику может того и надо было! Сник он, совсем сник. Жирком заплыл и сам сделался печальный. Президенты других государств приезжают, и первым делом к нему. Встанут перед ним, сфотографируются на память: на фотографии только хвост, а самого Барсика-то и загородили. Сгинул для людей Барсик, мелок стал по сравнению со своим хвостом. Чем больше жил, тем незначительней становился.
Сколько раз надстройки к обители барсикого хвоста делали — не счесть. В Книгу Рекордов Гинесса устали исправления вносить.
И вот когда хвост мог больше двух раз Землю опоясать, Барсик умер. Не сразу заметили утрату. А как заметили, стали думать, куда хвост девать.
После недолгих размышлений хвост отрубили. Барсика похоронили неподалеку в коробке от микроволновой печи. Часть хвоста в максимально короткие сроки порезали на кусочки и распродали на сувениры; части покрупнее приобрели миллионеры в свои коллекции; оставшееся не без труда вывезли и затопили в океане.