Это будет самая долгая ночь

Ну что, утром пойдем ловить рыбу?

Пойдем. Рыба - это что?

Это такая длинная с блестящими чешуйками.

Чего ты все заладила - чешуя, чешуя?

Русалок в городе подавили машинами.

Размазанные по стеклам русалки превращаются в пену дождя, по асфальту размытую бензиновым мылом...

...И истерическим шепотом полудневных и скомканных улиц.

А только, кажется, светится целостность и бесцельность.

Бля. Ну сколько можно говорить одно и то же - почему ты не понимаешь.

Я не умею играть в звезды и их запах.

Дурацкий вопрос: чем они пахнут?

Тлеющим костром и еще чем-то...

...Похожим на гниль или яблоки в мае.

Ну уж нет, в мае остаются только черви...

...Которые не рубятся пополам ни ботинком, ни гвоздем с примитивно-парково-аллейной лавочки.

Да ну?

Вот тебе и ну!

Черви не рубятся, потому что не существуют. А как можно разрубить то, чего нет?

Только мыслями и нитками.

Брось ты кастанедские книжки.

Почему?

Потому что они слишком оранжевые.

Как кожура. Или шелуха. Луковиц.

Какие луковицы, какая шелуха? О чем ты?

Я же вечно о том же - кожура, шелуха, чешуя.

Ты это бросай. Не ищи, чем прикрыться.

Но там все еще очень открыто.

Прикрой листиком подорожника. Потом можешь его выкинуть - благополучно, у дороги.

Нет же, нет, оно не помогает.

Все еще болит?

Как сломанные пальцы.

Или ногти?

Или ногти...

Забей, пошли ловить рыбу.


22 апреля, 2005