Первая любовь. Сокращенный вариант

предисловие

Я никогда не любила Двадцать девятое февраля, еще бы, только раз в четыре года! Но в этот раз со мной творилось нечто ужасное, какое-то не хорошее предчувствие преследовало все время. Прошло много лет, но этот день стоит комом в горле.

****
Быстро взлетаю по лестнице. Тишина!
Только всхлипывания тети Любы- матери, она показывает мне рукой:
- Вот он...
Сердце в груди заколотилось с утроенной силой. Зеркала еще не закрыты, но часы уже стоят. Руки холодные, как лед! Так непривычно смотреть: лежит на одной подушке, последнее время ему приходилось спать почти сидя, закрыт простыней. Дядя Вова, его отец, ходит с плотно сжатыми губами, воздух от напряжения можно резать. Мы все знали, что рано или поздно это случится, но каждый раз надеялись на еще один день. Такое в моей жизни первый раз. Что делать? Не знаю! Сажусь в кресло и пристально вглядываюсь, а вдруг он еще дышит, но зрение не подводит.
Из спальни вышла Лариса- сестра, в эти минуты мы стали с ней такими родными. В пять утра она сделала последний укол! Глаза заплаканные, а у меня хоть бы слезинка упала, голова кружится, и туман непонимания, неосознанности ситуации. Лора подошла, села рядом, взяла меня за руку.
- А, что такие холодные?
- Любовь греть перестала!
И опять молчание, опять тишина, даже дыхания живых не услышишь, они тоже как будто бы умерли. Всего восемь утра, но уже полтора часа, как душа оставила это измученное болезнью тело. Она отлетела и наблюдает где-то с потолка за всеми нами. Она - душа моего Игорька, моего любимого, единственного человечка!
... Мы познакомились год с лишним назад, он уже тогда был без ноги. Его недостаток не оттолкнул меня, ведь в человеке не важна упаковка, гораздо важнее ее содержание. Не высокий, кареглазый, крепкий, добрый и ласковый - вот каким я его видела, впрочем, как и все окружающие. Он был душой нашей компании - пошутить, дать совет, да по любому вопросу, книжку почитать или кассету послушать, а может дома помочь – поможет, чем сможет, последнюю рубашку отдаст...
В доме начинается суета, но спокойная и размеренная, по кем-то написанному плану. Достали простыни, закрыли все зеркала и стекла, отключили отопление, обзвонили родных, друзей и знакомых. Эта весть быстро разнеслась по всем уголкам Сибири.
- Юль! - обращается ко мне Лорка, - Ты смотрела на него, а то он потом изменится?
Стоя возле дивана, приподняла простынь с лица. За эту ночь он сильно отек: веки- заплывшие, лицо- желтое, совсем чужое, не то которое знала раньше.
Подумать только, еще вчера мы говорили, были вместе. Я даже его обнимала, прижималась к его груди! И вчера услышала эти слова: "Останься сегодня у меня, а то я без тебя умру!" Люди чувствую свой конец, но я не верила, я боялась.
... Моя мать была против наших отношений, постоянно твердила: "Вот идете вы, ты -  молоденькая, красивая, стройная, и он - за тобой на костылях!" Однажды, я ее спросила: "А что если бы я была на его месте?" С тех пор она больше не ворчала. Порой уходила к нему ночевать, а порой мать просто не пускала вечером никуда, чтоб хоть выспаться могла нормально. Игорь любил, когда его "Рыжик" был рядом, он так меня звал, хотя я совсем не рыжая, ну светло-русая.

Вот и в тот последний вечер он просил меня остаться, но решение оставалось за моей мамой, он это прекрасно знал и тогда попросил его обнять. Ох! Если бы только знать все наверняка, хотя потом люди говорили, что это Бог меня уберег...
Посоветовались с тетей Любой какую рубашку лучше одеть - голубую, которую больше всего любил или новую. Он все эти вещи живой видел. Ждали мое восемнадцатилетие, когда сможем пойти в ЗАГС подавать заявление. Вот и готовились потихоньку, для него - к свадьбе, для нас -... или дарили что-то на праздники. Просто не куда было это спрятать! Он, наверное, догадывался, но нам ничего не говорил и спокойно соглашался. Никому не хочется верить, что его жизнь закончится в двадцать два года!
Ноги привели меня в "мальчишечью" комнату, чтоб все погладить...В комнату где он болел. Это только последние две недели находился в зале, хотел быть в "курсе всех событий". Вот кровать, стол, любимый магнитофон с кассетами, вторая кровать на которой спала я, шкаф, никто сюда не заходил, мне первой выпало. Из шкафа достала костюм, кто-то подал рубашку. Разглядываю, аккуратно разглаживаю руками, боясь оставить хоть маленькое пятнышко. Зашла "теща", хоть ей это не очень нравилось, но Игорька этот факт мало волновал, и он продолжал ее так звать. "Все равно ты будешь моей!" - его любимый ответ. Она действовала мне на нервы, но я пыталась сдерживать, объясняя ей, что вначале закончу здесь, а уж потом пойду домой переодеваться.
 
Пришли соседи помогать, Дядя Вова ушел заказать гроб, Лариса в больнице - выписать "Свидетельство о смерти", сдать оставшееся лекарство. Маленькая передышка, можно заглянуть домой. Уже у двери слышу: "Вымыть надо хорошенько, а то давно не мытый!" Все из-за легких - не мог долго дышать влажным воздухом.
Тащусь кое-как до квартиры. Встречаю парней - предлагают помощь, спрашивают как мать-Тетя Люба.

...Последнее время никто к нему не приходил, а точнее он не пускал! Не желал, чтоб видели больным и беспомощным, связь держали через меня. Он и мне не раз говорил, что делать тут нечего, что пришла пора найти себе здорового парня. Даже Ларисе велел не пускать, она тоже молодец, за словом в карман не полезет: "Она ко мне приходит ни к тебе!" - вот и все и не поспоришь. Спасибо ей огромное за эти слова!..
Мы все знали, что рано или поздно, но наступит конец. Только все надеялись, что хоть еще денечек, а может, до Восьмого марта дотянет, а там может до дня рождения своего. И никому не приходила в голову мысль, что произойдет все в последний день зимы високосного года - Двадцать девятого февраля!

Первый раз дорога до нашей квартиры такая длинная, а живем-то в соседних подъездах - он на первом, я - на втором этажах. Мама что-то делает на кухне, отпросилась с работы, ей тоже не легко. Подошла ко мне, перемолвились парой фраз. Теперь мой внешний вид говорит за меня - серое, черное, синие - строго и без излишеств. Мама что-то советует, а я психую, кричу. Да не до нее мне сейчас, может, хочет как лучше, но не помню уже... В сознании не укладывается - ведь вчера были рядом, а сегодня уже не поднять! Как нелепа смерть, не понять - почему молодые и красивые! Есть - и нет! Все вокруг потемнело, стало черно - белым, да еще эта зима!
Сегодня - суббота, похороним во вторник, закапаем уже на всегда! Улица вновь.., соседний подъезд.., дверь...Прохожу, не смотрю. Он уже на деревянном щитке, который сделал сам, чтоб удобнее было спать.
Милый мой, удобно тебе? Надевают протез и брюки, не смотрю в "мальчишечью" захожу. Лариса выдвинула ящик стола, рассматривает фотографии, присоединяюсь к ней.
- Ну, вот и все. Скоро домой поеду...
- А я в училище...
в комнате сквозняк из недосказанных фраз.
- Теперь понятно, какая дама помешает мне второго домой уехать...
...Вчера весь вечер с Лоркой ходили из гостей в гости-то я к ним, то она ко мне, пили чай. У меня захотели погадать на желания, такое простое гадание на четыре туза. Лора загадала, а я раскинула карты-все бы хорошо, да вот только пиковая дама исполнению мешает. Еще подумали, что опять Тетя Люба будет отговаривать...
Для нас всех он еще живой!
Вышли в зал. Там как и должно быть, только человек по середине зала спит. Спит спокойно, без тени страданий с улыбкой у краешек губ. Дайте только волю - начну будить, ласкать, целовать! Только сердце жжется в груди - родной мой, постой! Не бросай, подожди!

В доме запахло свежей доской, молоток отстукивает в голове морзянку, пробивает до самых костей. Ни один нормальный человек не выдержит этого стука! И мы бежим, как всегда в соседний подъезд. За эти часы родился молчаливый, но очень крепкий союз двух людей с одной бедой и разрушить не возможно ничем. Дома тепло и уютно, все становится на свои места: теплый чай помогает согреться и успокоиться. Все забывается - он там, он живой, а мы убежали посекретничать, поболтать не о чем.

Этот день пролетел! Ночь вступила в права, и остались только Лорик, баб Женя и я. Бабушка рассказывала нам разные сказки, Лора, укутавшись в бабушкину шаль задремала, а я все ходила вокруг, поправляла воротничок, чтоб не давил, гладила по лицу и мне не было страшно, а только как-то спокойно...

*****
Сколько время пройдет с того дня,
Когда я позабуду тебя,
И сотрутся во мне навсегда,
Твои руки, улыбка, глаза...
Только память рисует любя,
Среди всей суеты,
Этот призрак добра!

Первая глава. Предисловие.
http://www.proza.ru/2017/02/05/2189